Всадник размеренно качался в седле, в такт немудренному ритму конского шага. До Парижа полторы сотни лиг. Путь неблизкий. И опасный. Нет, шевалье официальных властей не боялся.  Все-таки, подорожная выписанная самим герцогом многое решала. Конде пытался отказать, из-за вполне понятной боязни. Но куда уж голой пяткой да супротив карабели казачьей, в бою со знатного магната снятой? Вот и сник Энгиенский, да выписал со всем прилежанием. Жаль, отвертеться никак не свезло. Не та планида. Ведь, если что человек накрепко в голову вбил, да заради этого готов по душам невинным идти, от того и семь характерников не отведут. Проще сразу засапожник под ребро, да в ерик свалить, зе5млицею присыпав.
  А принц, на вид даже парень решительный. Вот кого в гетманы бы…. Тот бы за реестр с пшеками не бился бы, силы казачьи за понюх табаку расстрачивая. До Варшавы бы дошли. А то и дальше… Шевалье мечтательно зажмурился, вспоминая варшавские шинки, где довелось попировать не единожды. Здесь не то. Долгая война выела землю, что немаков, что жабоедов…
    - Стойяяять! – рявкнули вдруг над самым ухом, и на узкую дорогу с двух сторон упало два деревца, перегораживая путь. Преграда-то, плевая. Для казака тем более, но вот за ней встали молодцы все как на подбор. Грязные, морды заросшие, глаза голодные. И фитили на трех ружьях тлеют.
   Накаркал, бисова дытына. Вот с чего шлях до города Парижа опасным посчитал. Разбойники. Грабить будут. Пытаться. Удачи им. Целую телегу, а то и две. Пня нет, но и конская шея подойдет. Главное-то, слова знать, а не что да как. Фесько, старые люди говаривали, вообще с места перекидываться мог. Да не в серого зверя, а в лютого. Но он-то Феську не ровня, дай, Боже, чтоб получилось….
   -  На море на Окиане, на острове на Буяне, на полой поляне… - быстро-быстро зашептал шевалье слова заветного заговора, что годков в 11 испробовал первый раз.  - Светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый…
   - Чего шепчешь? - заржал самый большой из разбойников, одетый в рваный камзол с чужого плеча. – Рановато молиться начал! Успеешь еще, как от нас босиком пойдешь!
   - Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской! – Последние слова уже воем звериным вышли, когда вдруг на разбойников, прямо из седла кинулся огромный волк, глупою шуткою, обряженный в колет и остатки штанов. Конь дернулся в одну сторону, волк в другую. Разбойники порскнули перепуганными мышами, кота увидевшими. Грохнул заполошный выстрел, уйдя в никуда….
   - Стервецы какие. – Злобно ругался де Бобриньяк. – Все порты засрали, выродки рода человеческого! Грабить не умеешь, так хоть в дупу чопик забивай. Вам хорошо… - пнул он предводителя, что так и умер с глупой ухмылкой на лице.  – А мне или стирать, или нитку с иголкой в руки брать. А я ведь ни того, ни того, ой как не люблю! Вот же выблядки! Еще и денег с собой не носят. Ну что за народ пошел,Господи, за ногу его, да об стену….

Отредактировано Чекист (11-06-2011 13:36:10)

Выезд короля был на удивление скромен, как подменили его. Из центральных ворот прогарцевала полурота гвардейцев, следом выкатилась карета, запряженная четвериком, с двумя слугами на запятках, да проскакала следом вторая полурота, красуясь перед  местными красавицами разноцветьем одеж да выправкой.
  Король изволил отправиться на театральное представление. Которое давали в  замке Шантийи. Резиденции принца Конде. Вот где Судьбы улыбка. Или ухмылка.  А по приезду в замок Людовику надо пройти сорок шагов от кареты до входа.
     "Облачусь пеленой Христа, кожа моя - панцирь железный, кровь - руда крепкая, кость - меч булатный. Быстрее стрелы, зорче сокола. Броня на меня. Господь во мне. Аминь".  – Вспоминались слова старинной молитвы, когда на выходе с чердака втыкал в порог ножи. Чтоб после дела, уйти кувырком вниз, оказавшись в конце скрипучей лестницы уже в волчьем обличии. Ружья можно и тут оставить. Хоть и плачено за них золотом, но в кошеле, что старательно в лесу припрятан, еще на пару десятков хватит. И остальное бросить можно. Того остального-то, кот наплакал. Два плаща да ножи. Перекидывался-то ведь, и сюда волчьим ходом пробирался.
    Ничего. Два выстрела есть. На большее времени не хватит, как не спеши. Попробуй молотком быстро переснарядить, ага. И за то хвалу Богородице вознести надо, что хоть так получилось, да нашлась неприметная пристроечка шагах в ста от парадного входа. А то ведь, может и пришлось бы по лабиринтам замковым носится, с языком на перевес.
А в пристроечке хорошо. Тихо, даже сторож почти не воняет. Воняет тут, конечно, странно как-то, но это голуби, похоже. Их тут полно, да срут безбожно на все подряд. Да эта беда и не беда вовсе, у окошка слухового лег, плащиком укрылся, да хай серут на него хоть коровы. Которые тоже летать мастера. Только ночью и невысоко.
    Есть! Кавалькада прибыла. Расталкивая столпившихся зевак, гвардейцы образовали коридор, по коему прошествовал Людовик XIII, заядлый театрал. Король улыбался хозяевам, приветственно вскинул руку…
    В тесноте чердака выстрел показался оглушительным. Пуля сбила парик с монаршьей головы, выдрав несколько прядей. Карабин в сторону, подхватить второй, с заранее взведенным замком, приклад к плечу, поймать прицелом ничего не понимающего короля, спустить курок. Людовик упал. Короля тут же заслонила телами наконец-то, пришедшая в себя охрана…
И тут мир взорвался, окутав пламенем  де Бобриньяка. Взрыв подхватил растерявшегося казака и вышвырнул его прочь. Земля оказалась на удивление твердой…

Отредактировано Чекист (12-06-2011 10:41:29)