Приключенческий боевик. Альтернативная реальность.
После масштабного катаклизма мир изменился до неузнаваемости. Прошлые проблемы ушли в сторону, осталась одна - выживание!
Часть человечества использовала для этого накопленные техногенные знания. Они пичкали современнейшей электроникой свои машины, здания, и... самих себя. Их зовут горожанами, хотя мы чаще всего называем их синтетами.
Другие прятались в бункерах, подземных частях городов, оставшихся от той цивилизации. Они живут сами по себе, держась за счёт того, что удалось раскопать в руинах, поймать в Пустоши. Среди них слишком много безумцев, многие откровенно одичали, хотя они всё же бывают разными. Это вольный и дикий мир, живущий по своим законам. Синтеты называют их инсургентами, а то и бомжами и относятся к ним соответственно. Мы зовем их - гулящими людьми. Складывается с ними у нас по-разному, но все же лучше чем с горожанами. Большая часть наших предков тоже были одними из гулящих...
Но всё-таки мы - не они. Предки, НАШИ предки, в лихие времена, сделали ставку на способности, заложенные в человеке. И эта ставка себя оправдала. Они не только выжили, но смогли познать Природу, поставить её себе на службу. Позже им удалось "приручить" многих гулящих людей, породив тем самым нас - новую цивилизацию, резко отличающуюся от техногенного мира городов. Все зовут нас подземниками. Такой уж образ жизни приходится вести в глубинах Пустоши.
У нас, как и у синтетов есть свои поселения, свои технологии и свои планы на будущее. Так же, как и горожане, мы пытаемся пережить время стремительных перемен. Но объединить усилия с ними пока не получается. Хотя цель и одна, да средства очень уж разные...

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ОБИТАТЕЛИ ПУСТОШИ
Кажется, я ещё жив. Хотя нахожусь в том состоянии, когда подобные вопросы волнуют мало. Я просто иду, прихрамывая, стараясь не делать резких движений, и ни о чём не думаю. Холодный ядовитый ветер обдувает мой скафандр тяжелым мутным желтоватым потоком, а серые песчинки периодически накрывают меня толстым одеялом отчего, видимо смотрюсь как серый силуэт на жёлтом фоне. Пустошь всегда желтая. Особенно в полдень. Пыль, летающая в облаках, коркой запекшаяся от энергетических всплесков земля и даже небо, покрытое серыми плотными облаками, в обед становится желтоватым. А точнее светло-коричневым. Или все-таки желтоватым? Трудно сказать.
Мой скафандр, потертый и основательно вымазанный пылью и частичками грунта, на фоне Пустоши почти невидим. Следовательно, если кто сверху и пролетит в эту дрянную погоду, меня, скорее всего не заметит.
Передатчик вышел из строя ещё в самом начале пути. Более чем странно, что так случилось, но это реальность, даже самая безотказная техника сплошь и рядом отказывает в самый неподходящий момент. Теперь не могу ни с кем связаться, чтобы позвать на помощь. Но это не заботит. Я, конечно, был бы рад помощи, особенно теперь в начале нового цикла, когда ходить пешком по Пустоши, мягко говоря, чревато, но в силу воспитания, на помощь не надеюсь, иллюзий не строю, а просто иду туда, где есть возможность спастись.
В голове гудит. Боль охватывает мою бедную голову по периметру, словно опоясывает её лентой. В теле противная слабость, легкая тошнота, а в глазах по-прежнему стоит яркая вспышка. Та самая, что ослепила и оглушила меня, превратив в бесчувственный кусок мяса. Но рад и тому, что от меня осталось. По крайней мере, уже могу определить, где верх, а где низ. И вижу вполне четко, чего не мог часа четыре назад. У парней, оставшихся там, в воронке нет и этого. У них теперь вообще ничего нет.
Грохот Разряда заглушил вечное завывание Пустоши. Далеко, очень далеко от меня земля вздрогнула и вздыбилась, образовав огромное пылевое облако, внутри которого угадывались очертания смерчей. Началось! Удары всегда идут из-под земли вверх, после чего начинается буря или рождаются смерчи.
Их, кажется пять или шесть. Чёрные извивающиеся, словно змеи с воронкой вместо голов, издалека они кажутся плавными и неспешными. Вдали раздается дикий душераздирающий вой взбесившегося крутящегося воздуха. Надо же вроде ещё осень, а разряды уже бьют.... Впрочем, не так уж это важно.
Важно то, что для пешего человека это смерть - скорости передвижения человека и смерча несопоставимы.
Но они далеко и движутся в другую сторону, так что мне не опасны. Пока. Поэтому могу идти, что и делаю.
Иду не один. Уже почти два часа меня сопровождают 'друзья'. Тёмные быстрые тени мелькают где-то позади, а их хозяева стараются слиться с грунтом. В унылом каштановом мареве это получается вполне. Лишь только камеры, встроенные в скафандр то и дело засекают движение. К тому же я их чую, а это важнее всей электроники вместе взятой.
Близко они не подходят, зная, чем может для них кончиться встреча с человеком, но инстинкты подсказывают им, что вялый и медленно бредущий зверь, пусть и двуногий, скорее всего, болен или ранен и скоро может упасть. Грех такой ситуацией не воспользоваться, особенно сейчас, когда большая часть зверья попряталась в землю и охотиться практически не на кого.
Пока я своими пыльными сапогами раз за разом продавливаю спекшуюся корку сожженного грунта, они, охватив полукругом, медленно идут вслед на солидном расстоянии и наблюдают. Внимательно наблюдают. Внимательный взгляд трудно не почувствовать. К сожалению, мое чутье не такое сильное, как хотелось бы, но все-таки могу ощущать их взгляды и даже отличить среди них взгляд вожака. Этому учили ещё с детства. Тогда эти существа, которых мы называем тиранцами, ещё свободно бродили по подземелью, представляя собой нешуточную опасность. Но потом их отучили к нам лезть, а тех, кто не захотел отучаться - перебили.
Я старательно ловлю все свои наития связанные с их вожаком. Когда чувствуешь вожака, можешь понять намерения всей стаи. А это уже половина спасения...
Становится темно и мне приходится ослаблять светофильтры. Мысленная команда скафандру и унылый пейзаж вокруг меня постепенно желтеет. Это шлем неторопливо переключает прозрачность очков с одного режима на другой, автоматически подбирая подходящий, но и оставляя мне возможность сделать выбор самому. Автовыбор режима прозрачности меня вполне устроил. Сейчас можно разглядеть в коричневой дымке смутные очертания высоких небоскребов города. Если конечно это не глюк.
Очистители воздуха тоже успешно работают, и работать будут, самое малое неделю. Правда воды маловато, но скафандр соберет мой пот и мочу, очистит, и немного спасительной влаги я все-таки получу. Разборная трость с острым наконечником помогает идти, к тому же я знаю куда иду, так не заблужусь. Даже если бы не было карты, город я могу почувствовать наверняка. Ориентироваться на местности, хотя бы примерно, тоже учат с ранних пеленок. Доверять приборам в Пустоши может только дурак. Или синтет, у которого полбашки занято нейронными схемами и потому деваться ему всё равно некуда. Поэтому синтеты никуда и не деваются, а сидят в своих городах, лишь изредка выбираясь сюда в Пустошь. Собственно к ним в гости и иду, потому как больше некуда – до своих сотни две километров. Не дойду.
Ровно меряют мои шаги эту мертвую землю, палка с хрустом продавливает оплавленный песок, а кусок пластика в форме автомата, равномерно постукивает меня по спине. Последний нужен для повышения своего статуса в глазах 'друзей'. Волки-тиранцы очень умны. Они может быть немногие из зверья, кто во время Катастрофы выживал на поверхности, никогда не пытаясь прятаться под землю, даже норы не рыли для укрытия. Они умны и наблюдательны. Могут переговариваться друг с другом. Какое-то время постоянно нарывались на людей, и, схлопотав на орешки, со временем прекратили все попытки преследовать двуногих. Даже там, где дело до столкновения с человеком ни разу не доходило в виду малой численности и тех и других.
Каким-то образом четвероногие братья по разуму ухитряются сообщать друг другу последние новости. В том числе и то, что человек в скафандре труднопрокусываем, хорошо вооружен и просто опасен, поскольку имеет тенденцию мстить, чего у зверей нет, и не было даже до второй эволюции и, пожалуй, никогда не будет.
Вот поэтому хотя и опасаюсь их, но все-таки не паникую. Они не знают, что автомат липовый, но хорошо знают, что может сделать с целой стаей один единственный боец-автоматчик в прочном скафандре, если не растеряется. А может он сначала долбануть из пугача, оглушив все живое на расстоянии десяти-пятнадцати метров, превратив быстрых и резких тиранцев в безвольных кукол. А потом, не спеша взять в руки автомат и перестрелять всю стаю.
Одиночными.
Утрирую, конечно, но суть именно такова.
И поэтому единственная причина, по которой они меня преследуют - моя неустойчивая походка. Шёл бы я весело да бодро, давно бы отстали. А так - ждут. Кушать хотят. Инстинктивно они знают, что такое больной зверь. Но про контузию это неграмотное зверьё ничего не слышало. А объяснить им, что падать и помирать не собираюсь, не умею. Не знаю их язык, поэтому вынужден эту компанию терпеть.
За оружие, правда, не хватаюсь. Они знают, что оружие бьет далеко. Для них прицельная стрельба на километр - это уже далеко. Могут со страху, и кинуться, в надежде порвать, прежде чем я их перебью.
Вот и идем вместе. Я в Ставрополь, а они прогуливаются перед обедом. Обеда правда не будет, но это их проблемы...
Иду, всматриваюсь в горизонт, а иногда смотрю в боковые камеры. Они направлены назад, чтобы можно было следить за поведением тиранцев. Автомат у меня конечно липовый, зато пугач настоящий. И трость снабжена прекрасным трехгранным наконечником, который никогда не тупится. Так что если что да как, то ещё поглядим кто кого...
Мне наверно страшно, но при этом так дурно, что страх не ощущается. И всё-таки стараюсь агрессивные мысли гасить. Тиранцы, как и все развитые животные, чувствуют настроение. Мой страх им на руку, точнее на когтистую лапу. Лучше быть спокойным. Ничто не пугает зверя так сильно, как ледяное спокойствие человека. Даже без оружия и скафандра. Я точно знаю, что люди ухитрялись разгонять хищников одним только взглядом. И даже приручить могли. Может, в далеком прошлом человек и впрямь был хозяином природы?
Ставрополь наверху. Он лежит на здоровенном холме. Поэтому мой путь большей частью лежит наверх. Но, подъем пологий, так что вполне справляюсь, несмотря на свое состояние. Временами останавливаюсь, чтобы отдышаться и снять белесую пелену с глаз от которой теряю понимание где верх, где низ. Потом иду дальше.
Серое марево начинает темнеть. И это мне не нравится. Прошлым вечером, по крайней мере, за мной никто не бежал, челюстями щелкая.
А ещё мне не нравится что-то еще.
По дурацки как-то выразился, но что ж поделать, если это так и есть. Что-то неподалеку происходит, и мне это не нравится. Я хорошо умею чувствовать опасность и вообще всё то, что не на пользу телу. Не быть мне героем с такими талантами...
Кстати, а где тиранцы? Чутье подсказывает, никуда они не делись. Но обе камеры двигаются по кругу, тщетно пытаясь обнаружить движение. Чего это мохнорылые прятаться надумали? Дистанцию держать держали, но ведь не прятались.
Несколько минут провожу в тревожно-любопытном ожидании. Наконец вижу картинку. Где-то слева-сзади бегут трое. Перебежками. Остановились и залегли. Интересно они спрятались, я их вижу как на ладони...

Отредактировано toron (08-07-2011 21:36:06)