22 мая 1941 г. г. Могилев.
Николай Козлов.

Наконец-то нам дали выходной! А раз он совпал с выходным жены, решили съездить в парк культуры, отдохнуть. Давно дочке обещал, пусть порадуется.
Погода отличная! Тепло по-летнему, от реки прохладный ветерок тянет, из репродуктора на столбе веселый песенный мотив, прямо под настроение звучит:
- Легко на сердце от песни веселой
Она скучать не дает никогда
И любят песню деревни и села
И любят песню большие города…
Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше! Эх, если бы не империалисты, как бы мы сейчас жили. Я точно на ГВФ бы ушел. Возил бы сейчас людей из города в город, в командировку или в отпуск, а то с геологами на северах полезные ископаемые искал. А сколько народу вместо того чтобы в армии с оружием возиться полезным делом могло бы заняться. Тот же Коротин мне признался как-то, что если бы не в летчики, то в подводные земледельцы  пошел, как в книге Беляева.
Ого, пивко свеженькое подвезли! И народу никого – день убольшинства рабочий. Так что и я кружечку выпил, пока мои женщины газировкой освежались. Хорошо! Пиво вкусное, с пенкой, солнце светит, дочка радостно щебечет. Ни о чем плохом и думать не хочется. Так бы и гулял все время и про армию даже не вспоминал. Только вот не забудешь никак. Навстречу попался тир. Пусть там всего-навсего «воздушки», а  ведь тоже оружие. Настроение сразу упало, вспомнились постоянные инструктажи о готовности к войне, лекции о войне в Европе, грозящей неминуемо вовлечь в нее нас. Чтобы развеяться, пострелял. Мишени мне очень понравились. Толстый капиталист – «поджигатель войны», империалистические солдаты в касках с рожками, самолеты такого характерного вида, словно их с нашей новой книги по определению типов техники вероятного противника срисовали. Разве что без опознавательных знаков, вместо них какие-то черные круги намалеваны, а так – один в один. Мальчишки, а их несколько вокруг вертелось, аж засвистели восторженно, когда я с первого выстрела капиталиста пришиб. Не, что ни говори, а стрелять я все-таки немного умею. Всадил в мишени восемь из десяти выстрелов и владелец тира, средних лет человек с характерной внешностью, улыбаясь, вручил мне приз - плюшевого медвежонка, заметив попутно:
- Вы так хорошо стреляете, молодой человек, это что-то. Таки я надеюсь, что вы не так часто будете стрелять и не разорите бедного Мойшу на одних призах.
- Рад бы и почаще пострелять, чтобы дочку обрадовать, - улыбаюсь я, - да работа не позволяет.
Теперь уже смеясь, Мойша крепко пожимает мне руку и отвечает. – Так заходите, когда сможете. Приятно посмотреть на грамотную стрельбу. Военный, таки да?
Киваю ему и спешу за отошедшими женой и дочкой. Оказывается, Юлька увидела карусели и теперь тянет маму туда, не забывая, однако, плотно прижимать к себе новенькую игрушку.
- Папа, ты мне карусель обещал! – заметив меня, кричит дочка.
- Раз обещал – выполню, - говорю ей и иду к кассе. Пока девочки катаются, успеваю еще раз пройтись до киоска и обратно. Гуляем по аллеям, а потом, когда время уже ближе к вечеру, идем в кинотеатр «Родина». Смотрим хороший, правда немного детский, фильм «Дети капитана Гранта». Снято здорово. Выходим, когда уже начинает темнеть и не торопясь идем к зданию почты, к которому должен подъехать дежурный тягач из части. Захожу внутрь, в телеграф. Жена и дочка предпочитают погулять на свежем воздухе. Очередь небольшая, но движется медленно. Отправляю домой телеграмму, что у нас все в порядке.
Расплатившись, выхожу на улицу, и сворачиваю на аллею, к оставшимся у кустов девочкам. Подойдя ближе, вижу весьма неприглядную картину. Два мужичка в характерных кепках-восьмиклинках, кургузых пиджаках и грязных сапогах, в которые были заправлены не менее грязные брюки, очень невежливо наступают на побелевшую, испуганную и лихорадочно оглядывающуюся вокруг жену. Из-за ее спины выглядывает не менее испуганная дочка. Ну, хулиганье, погодите!
- В чем дело, Настя?! – спрашиваю нарочито громко, командирским голосом. Ко мне поворачивается один, который постарше и, выплюнув изо рта чинарик, хрипит. – Шо, фраер, тебя тоже пощипать? Так гони лопатник и котлы снимай. Не видишь, мы люди бедные, а еще Ленин завещал с такими делиться.
Тело само вспоминает уроки рукопашного боя, только недавно повторенные на недавно введенных занятиях по выживанию. Удар ногой под коленную чашечку, второй удар, следом – по боку. Жена кричит. Мужик, схватившись обеими руками за коленку,  с воем падает, второй выхватывает нож… и тут же пытается кинуть его в сторону, но не успевает. Суровый милиционер, в белой, заметной в темноте, гимнастерке, споро крутит ему руки, заставляя выронить нож и тут же связывает их у бандюги за спиной витым шнурком. И откуда он только появился?
- Вставай и не притворяйся, - бьет он второго урку в другой, не успевший пострадать от моего удара бок сапогом, одновременно свистя в свисток. Дочка, глядя на него, перестает плакать и начинает улыбаться. Еще бы, старшина милиции, как я успеваю заметить по знакам различия, не просто свистит, он насвистывает что-то вроде «Чижика-пыжика».
Получив еще пинок, второй мужик со стоном поднимается, глядя на меня с откровенной злостью, но даже не дергается в сторону, потому что  по аллеям уже несутся, придерживая фуражки еще двое в таких же белых гимнастерках.
Ну вот, испортили такой день, скоты бандитские!

23 мая 1941 г. г. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.
тов. Сталин

Дни пролетают просто незаметно. Понемногу начинаю распихивать повседневные дела на заместителей, все больше и больше сосредотачиваясь на военных вопросах. Большая проверка готовности пятнадцатого мая выявила столько недочетов, что не знай я о некоторых заранее, инфаркт бы получил, точно. Поэтому сейчас сидим с Молотовым и обсуждаем подготовку к войне на дипломатическим фронте. Англичане, кажется, прореагировали на наш зондаж вполне дружественно. Но о переговорах с Гессом молчат, как будто их и нет. Неужели пытаются нас банально надуть? Черчилль конечно с Гитлером бился до последнего, но вдруг ему предложили что-то настолько привлекательное, что он не сможет отказаться?
Заодно поговорили о московских делах, подготовили планы на все случаи жизни, в том числе и использование метро, как бомбогазоубежища. По местной ПВО, оказывается, многое не решено было, не верили Щербаков и Пронин, что Москве что-то может угрожать. Но эти вопросы решали быстро, так же как перевод промышленности на выпуск военной продукции. Будет сюрприз в этот раз Гитлеру, «Компрессор» над своей продукцией начнет работать раньше. Жаль, шасси повышенной проходимости пока маловато. Дал указание попробовать разработать и буксируемую за танком установку, а так же партизанский вариант на одну и несколько направляющих. Щербаков обещал лично проследить и стимулировать конструкторов. Во время беседы вспомнил о Королеве. Придет Берия - надо будет указание дать его из лагерей извлечь, объявить о возможности реабилитации – и пусть начнет своими ракетами заниматься. Только теперь уже планово, а не тратя деньги, отпущенные на другие проекты .
Вот и военные подошли. Жуков, Кулик, Тимошенко, Шапошников. Жуков удивлением поглядывает на представителей завода номер восемь. А, он же только вечером вернулся из КОВО. Не довели ему, похоже, в чем дело. Ну ладно, разберется, заодно еще раз проверим его способности к быстрому анализу обстановки.
Начинаем с Тимошенко.
- Товарищи. Проведенная нами проверка боевой готовности армии выявила ряд  недостатков. Одним из них является слабая готовность противовоздушной обороны к борьбе с авиацией противника… Особенно недостаточно в армии средств борьбы со штурмовой и пикирующей авиацией вероятного противника. Основным средством борьбы с авиацией на малых высотах остаются счетверенные пулеметы «Максима» винтовочного калибра, имеющие недостаточную эффективность действия по новейшим цельнометаллическим самолетам… Нам катастрофически не хватает зенитной артиллерии малого калибра…
Как только он заканчивает, я поднимаюсь и, проходя за спинами сидящих, задаю классический вопрос, запомнившийся по фильму.- А что скажет товарищ Жуков? – махнув рукой, чтобы он не вставал.
- Товарищ Сталин, товарищи. Во время инспекционной поездки мною были проведены совместные учения, - тут я еще раз махаю рукой, намекая: «Без подробностей» и Жуков продолжает.
- Выяснилось, что имеющиеся таблицы стрельбы зенитной артиллерии не позволяют стрелять по пикирующим самолетам. Зенитная артиллерия малых калибров в войсках практически отсутствует, ввиду некомплекта до (80?) процентов от штата. Таким образом, войска остаются беззащитными от атак низколетящих самолетов. Пулеметы «Максим» недостаточно эффективны, но и их не хватает. Необходимо потребовать от промышленности увеличения поставок тридцатисемиллиметровых и двадцатипятимиллиметровых зенитных орудий. Кроме того, считаю необходимым изыскать дополнительные резервы для оснащения войск хотя бы пулеметными зенитными установками.
- Как вы думаете, товарищ Жуков, а могут ли быть полезными спаренные установки авиационных пулеметов винтовочного калибра? – спрашиваю, а сам наблюдаю за реакцией Комарицкого. Он же как раз конструктор авиационного вооружения. Должен высказать свое мнение, за или против. В принцире, я и сам знаю, что в полевых условиях те же ШКАСы особо не постреляют – все же это не аэродром и не самолет, да и обслуживание в пехоте от авиационного… гм… сильно отличается. Но ведь зерно здравое в этом есть. Было же где-то, что использовали какие-то авиационные пулеметы в ПВО.
- Разрешите мне, товарищ Сталин, - вот молодец, не побоялся. Ну давай говори. – Да, товарищ Комарицкий, говорите.
- Лично я полагаю нецелесообразным использование всех используемых типов авиационных пулеметов в противосамолетной обороне войск. Но в ней вполне можно использовать такие типы как ДА-2 и ПВ-1, снимаемые с вооружения ввиду малой скорострельности. Поскольку они конструктивно не отличаются от армейских образцов, полагаю, что они будут нормально работать и в полевых условиях. Имеющиеся же пулеметы ШКАС нужны для вооружения самолетов.
- Неужели у нас нет запаса таких пулеметов? Нельзя ли, если он есть, использовать эти пулеметы для обороны аэродромов? – я и не знал, что дело настолько запущено. Начинаю хмуриться, вижу, что директор «восьмерки» сидит еле дыша и принуждаю себя успокоиться. Чтобы присутствующие тоже успокоились, подхожу к столу,не торопясь набиваю и раскуриваю трубку.
- Полагаю, возможно, товарищ Сталин, - отвечает конструктор, а Тимошенко подтверждает, что небольшой запас пулеметов есть.
- Вот и хорошо. Вам и товарищу Чарнко надо будет продумать конструкцию зенитных станков для переделки авиационных пулеметов в зенитные. А теперь давайте обсудим положение с пушками. Товарищ Авцин, объясните товарищам, как получилось, что имея готовую конструкцию тридцатисемимиллиметровых орудий особой доставки, ваш завод так и не смог выпустить их в достаточном количестве. А вы товарищ Кулик, пока подумайте и потом доложите, чем мог помочь ГАУ этому заводу.
Пока директор довольно таки бодро оправдывается, приводя множество объективных причин провала программы производства зениток, Кулик сидит с видом человека, нечаянно проглотившего жабу. Что, не ожидал? Конечно, кое в чем ты, товарищ маршал прав, но в целом твои идеи завиральные. Не помогают они улучшить оборону, скорее наоборот, отрицательно действуют. Тем более, что ты так и не нашел времени подписать приказ об изъятии некачественных бронебойных снарядов для сорокапяток. И не подумал ничего делать по решению этого вопроса. Поэтому придется тебя отправить куда-нибудь на другую должность. Главное Артиллерийское Управление и без тебя обойдется.
- Ви законьчили, товарищ Авцин? Типер доложите нам, что ви сделали для решения этих проблэм?

Отредактировано Логинов (24-10-2011 18:47:27)