- Это только легенда. – Брат Хуан погладил страницы книги и произнес:
- Но доля правды в ней есть.
- Какая?
- О силе, вложенной в Великие Вещи. Это действительно так. И то что слуги дьявола постоянно ищут их.
- А что Великие Вещи дают самим инициаторам? – Спросил Лебедев. – Как у меня - умение время останавливать, или строить и разрушать?
- Нет, таких умений у хранителей вещей нет, - улыбнулся монах, - твой случай первый в истории. Инициаторы получали от вещей здоровье. Тот, кто был болен, выздоравливал, кто был слаб телом, тот получал больше сил. Кстати, ты ведь болен астмой? Можешь забыть о ней, пока Великая Вещь у тебя.
- Значит не все так просто? – пробормотал Денис.
- Да, ты будешь здоров, пока сила Великой Вещи действует, - кивнул монах, - но всё ведь в руках твоих. Ты можешь сам исторгнуть из тела все язвы свои. Мы научим, как это сделать.
Лебедев задумался.
Монах глянул на окошко.
- Время у нас сегодня пока есть, расскажу-ка я ещё об истории братства, - брат Хуан провел по переплёту пальцем и начал рассказ:
- В начале восьмого века у братства появился так называемый аналитический отдел. В него входили только мастера мастеров. Занимались они отслеживанием людей с необычными способностями. Из таких людей вербовались солдаты братства. Одновременно вёлся сбор сведений о легендах, притчах, небылицах, любых странных явлениях. Говоря современным языком, все систематизировалось и складывалось в особых кладовых. Это был так называемый материал для изучения темных сил. Поскольку все эти случаи – суть действия сил адовых. В это же хранилище свозились найденные святыни, ценности и деньги. Ценности и деньги шли в фонд братства. А святыни укрывались в искусно оборудованных тайниках.
- А какие святыни? – полюбопытствовал Лебедев.
- Реликвии Страстей Христовых, например.
- А что это?
Брат Хуан начал перечислять:
- Крест, терновый венец, гвозди, Копье Лонгина, Грааль, плащаница…
- А! – воскликнул Денис, - про Грааль я знаю. Книгу читал, «Код да Винчи», называется.
- Известная мне книга, - кивнул старик, - весьма интересная, но выдумок много. Однако некоторые моменты в ней точно описаны.
- А какие моменты?
- Хм… какие… - монах потер подбородок, - Например первый Вселенский Собор, на котором оспаривалось учение о Святой троице.
Келью наполнил звучный голос брата Хуана:
"Веруем во Единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Отца, Единородного, т.е. из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого все произошло как на небе, так и на земле. Нас ради человеков и нашего ради спасения сошедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых. И в Святого Духа". – Монах выдохнул и сказал тише:
- Вот как стал звучать текст крещального символа веры. – Брат Хуан немного помолчал. - На первом Соборе присутствовали монахи братства консерваторов. Кто как не они ведали о Святой Троице: Господь-Творец, Господь-Создатель, Господь-Вершитель. Но кто будет слушать каких-то монахов, не имеющих высокого сана и не признанных церковью. Тайное так и осталось тайным. Три силы Господни, стали на века Отцом, Сыном и Святым Духом. И с тех пор братство больше не посещало церковных Соборов. Зачем? Учение и так стало на праведный путь, и правда хранилась братством веками.
- Значит только это в книге правда?
- Не только, - покачал головой брат Хуан, - Леонардо Да Винчи был великим магистром братства консерваторов. Тайно. Он подробно изучил все, что было собрано братством. Поэтому многие труды его были загадочны для современников, да и для потомков тоже. Он и придумал, как лучше укрыть все святыни.
- Но ведь святыни хранятся в соборах и музеях!
- Не все, - возразил монах, - большинство искусные подделки. Говорю так, потому что само братство создавало их.
Денис пожал плечами. Не совсем понятно – для чего подделывать святыни?
- Например, плащаница, – продолжил монах, не обращая внимания на недоверчивое выражение Лебедева, - как оказалось, не совсем удачная подделка. До двадцатого века её подлинность была вне сомнений, но недавно развенчана научным образом.
Старик усмехнулся:
- Ну, кто в то время, из монахов братства, мог подумать, что когда-то их подделка подвергнется сомнению? Настоящая плащаница до сих пор в хранилищах братства и она вовсе не цельна, как та подделка, а состоит из двух частей – плат для тела и плат для головы.
- А зачем это всё делалось? Для чего надо было подделывать? – Денис выпалил следующий вопрос.
- Понимаешь, все святыни, имеющие непосредственное отношение к Сыну Божьему, обладают неисчерпаемыми истоками силы Божьей. Ведь Вера сама по себе энергия. Мощнейшая энергия. Того, что касался Христос и держал, или носил на себе, то на века стало хранящей силу. Поэтому братство скрыло все святыни, которые могли использоваться темными для своих обрядов. Чтоб пресечь такие попытки, и изготовили подделки. А для достоверности, провели особые обряды - налагая на подделку настоящую святыню. Поэтому уже сами по себе подделки приводят в трепет. Так вышло с Копьём Лонгина. Копий святыни изготовили четыре. И все дубликаты имели небольшой заряд, но до сих пор не иссякший. Так можно сделать и сейчас тоже.
- Обалдеть! - Лебедев почесал лоб и спросил:
- А что, сила этих святынь соизмерима с силой Великих Вещей? Тогда можно подделать и их?
- Нет, не всё. – Улыбнулся Брат Хуан. - А Великие Вещи подделать невозможно. Природа их появления не познана до сего времени. Единственное, что известно, сила рождается только в вещах подобных предыдущему. Был заступ, стал шест, или жезл. Яблоко стало каким-нибудь шароподобным предметом, или опять же родится в яблоке. А кольцо, становится только кольцом. Как говорится – семпе темпус, то есть время неизменно. Невозможно вычислить появление Силы Великой в вещах, но нам регулярно снисходят озарения. Великие Вещи могли появиться где угодно. А сил всех членов братства все равно недоставало, хоть сеть наших связей была раскинута на весь мир. Сложно было в те времена отслеживать появление Великих Вещей и рождение новых инициаторов. Да и успеть к месту вовремя было большой проблемой. Поэтому мастера братства тайно входили в другие ордена. Например, братство доминиканцев или орден госпитальеров Святого Иоанна, орден тамплиеров, даже в орден иезуитов. Один раз наш мастер мастеров стал магистром тамплиеров, и другие наши братья на протяжении всего времени были в рядах храмовников. Даже в тяжелые для тамплиеров времена оставались на своих местах, и уносили свои тайны с собой, жертвуя своими жизнями во имя других.
Орден тамплиеров уничтожили ради накопленных ими сокровищ и священных реликвий. Но на момент захвата замков все особые ценности были вывезены и укрыты в тайных хранилищах членами нашего братства. «Содалиум магна» удалось избежать участи храмовников, благодаря тем знаниям и умениям коим владели монахи-консерваторы.
Брат Хуан перевёл дух и улыбнулся:
- О хранилище и аналитическом отделе братства стали ходить легенды. Одна из них связана с так называемой «легендой о Таламаске». Будто бы был такой орден тайный, ведущий наблюдение за людьми с необычными способностями - ведьмами, колдунами, провидцами, и прочими. Отчасти это правда. Только, как я уже говорил, этим занимался специальный отдел консерваторов.
Во времена "охоты на ведьм", наши мастера помогали нужным нам людям избежать смерти, иногда вытаскивая их прямо из костра.
- Ого, даже так! Расскажи.

Отредактировано ВВС (11-11-2011 19:43:12)

Монах взглянул на окно и кивнул.
- Хорошо, до прихода брата Фомы, время есть.
Деспирес присаживается на край кровати.
- Чтобы вытащить человека из костра, да еще, чтоб никто этого не заметил, необходимо сотворить несколько боевых молитв.
- Боевых?
- Не улыбайся, мой друг, - сказал монах Денису, - я не оговорился. Эти молитвы действительно боевые. «Окули кайкорум», то есть «бельмо в глазу», я о ней уже говорил, эта молитва творится первой. Затем - «плену граду», то есть быстрый шаг. Бойцы-рукопашники и так владеют быстрым шагом, но сама молитва помогает ускорить движения в десятки раз. К моменту вхождения в костер, произносится «глачалле паллиум» - что значит ледяная мантия. Эта молитва предназначена для замораживания вовсе не человека, однако приходится как раз к месту. А следом творится «мисерикорс Доминус». Эта молитва снимает боль и даёт облегчение от страданий, её, как ты помнишь, я применил в фургоне.
Брат Хуан сделал паузу и со вздохом произнес:
- Но не все так просто. Всё творимое, даже с помощью молитв, отнимает силы у человека. Чтоб незаметно вытащить человека из костра, требуются великие силы. На такое способен не каждый мастер. И после таких свершений требуется отдых. Я могу творить только не более трех молитв подряд. Физически подготовленным это даётся легче, но не всем. Маша, например, до сих пор неумело творит «окули кайкорум», только наполовину становясь невидимой. Правда силы свои она быстро восстанавливает.
Открылась дверь и в келью вошел Такеши. Глянул на Дениса, как насквозь просветил.
- Ты хотел, чтоб я пришел, брат Хуан, - произнес он, поклонился, свернул ноги калачом и… завис в воздухе.
«Вот, опять, - подумал Лебедев, - сел как на стул».
А стул в келье один. У стола. Промелькнула улыбка Будды.
- Как я это делаю?
- Да. А ещё как вы мысли читаете?
- Вера, друг мой, вера. Прочитай библию и наши книги. Познай то, что прочитал, внемли душой, и твоё сердце поймет. – Улыбка японца стала шире. - А мысли мы почти не читаем. Чего их читать, если все они на твоём лице написаны.
- Прежде, брат Фома, - Хуан поднялся, - нам надо открыть в парне знание языка.
Такеши поднял бровь.
- Хочешь открыть слово?
- Да, - кивнул старик, - пора отойти от сумбура и систематизировать занятия. Все наши книги написаны на латыни. Так что…
Деспирес выдвинул стул и поставил его посередине комнаты.
- Садись, - указал на него Денису.
Такеши подплыл к Лебедеву и развел руки. Взглянул на брата Хуана.
- Вокайси?
- Хай! – Встал за спиной Деспирес.
- Это японский? – Спросил Денис.
- О, – улыбнулся Такеши, - он уже понимает.
- Ничего, скоро и хокку сочинять будет, - ответил брат Хуан и, наложив руки на плечи Дениса, произнес:
- Закрой глаза и расслабься. Отрешись от всего.
Лебедев закрыл глаза и тут же ощутил тепло рук Такеши у лица.
- Твои мысли текут как медленная река. Ты замираешь посередине потока. Ощущаешь себя только что родившимся. Младенцем, в первый раз узревшим свет божий.
Голову накрыли ладони монаха. Со всех сторон потёк глас:
- Доминум!
Денис вздрогнул от мощного звука. Тело как будто вдавило со всех сторон, он подался вперёд, но теплые ладони брата Фомы удержали его.
- Патефачо интеже эним кви кустодиунт, шентиам туа виртутэ!
Слова отражались от стен многоголосьем. Казалось, каждый камень в стенах зашептал, повторяя молитву вслед за монахом. В голове раздался сначала тихий шепот, затем громкие голоса начали невыносимую какофонию. Через закрытые глаза он ясно увидел много людей. Разных. Они смотрели прямо в глаза и говорили. Лебедев почувствовал - ещё немного и он сойдёт с ума.
- Да вэрбум партум сервус твус!
Он слышал их всех одновременно. И начал понимать.
- Амэн!
Всё стихло. Денис открыл глаза. Перед ним стоял Такеши и внимательно смотрел.
- Всё?
Такеши кивнул и продекларировал:
- Я, полон грусти, расстаюсь с тобой,
Слезинки светлые дрожат на рукаве,
Как яшма белая!
Я их возьму с собой,
Пусть это будет память о тебе...
- Здорово. А чьи это стихи?
Такеши и Деспирес с улыбками переглянулись, а Ояма сказал:
- Неизвестный японский поэт.
И, взяв фолиант со стола, показал заглавную надпись Денису, который с удивлением прочитал и понял, что он прочитал. Он знал латынь, а стих Ояма произнес на японском.
- Обалдеть, - сказал потрясенный Лебедев, - вот так бы в школе учили!
- Ну-ну, - усмехнулся брат Хуан, - учебы никто не отменял. Алфавиты и грамматику всех языков мы тебе не открыли, это уж, будь добр, сам изучи. Читать ты пока сможешь только на латыни. Это все что мы смогли сделать. Но понимать ты будешь всех людей на земле.
- Здорово. И говорить на всех языках?
- Да, - кивнул Такеши, - но чтоб приняли за своего, надо очень потрудиться.

Отредактировано ВВС (02-12-2011 18:50:03)

Денис вскочил, очумело оглядываясь. Пот скатывается градом. Смахнул ладонью и присмотрелся. Наконец, в глазах перестают плясать яркие огни и он, в ночных сумерках, узнает круглые своды кельи.
- Уф-ф. – Опять утирает потный лоб и смотрит на кровать.
Постель вся взъерошена, одеяло на полу, а тяжелая книга лежит в ногах. Свеча догорела и потухла. Похоже, он просто заснул за чтением.
- Так это сон! Всего лишь сон… че… тфу! Совсем забыл, что поминать нельзя. - Лебедев почесал потный лоб и решил пока не выражаться. - Нет, но как реалистично!
Поднял руку и посмотрел на камень в перстне. Не горит.
- А молитвы-то действовали! Даже «глачалле паллиум» получилась. Почти. – Денис усмехнулся. – Ну да, во сне можно лететь как Питер Пен и, нескончаемо, бомбами из карманов по врагу кидаться.
Положил книгу на стол, подсвечник туда же. Поправил постель и лег.
- Надо же, приснилось. Как будто сам в спасении участвовал. А костер жег как настоящий. Сколько воды надо вылить в него, чтоб затушить?
Медленно погрузился в сон.
* * *
Денис проснулся толчком, вихрем вырвавшись из сна. Но он не вскочил, не поднял голову, даже не стал открывать глаза, так как и без того он увидел фигуру в длинном плаще, что появилась в его келье. На миг показалось, что сон продолжается. Палец уже нащупал камень на перстне, и только осталось подождать действий этого неизвестного.
Темная фигура приблизилась к кровати, подняла руку с ведром. Капюшон плаща закрывал половину лица, но на нем угадывалась снисходительная улыбка.
«Да это же Бархотин! - узнал Лебедев, - никак будить меня пришел?»
Ведро поднято и…
- Ишь чего задумал, - проворчал Денис серой застывшей фигуре, - водой меня облить.
Он поднялся с кровати и, глядя на постель, почесал затылок.
- А ведь сушить придётся…
Скатал матрас в рулон, убрав постель из-под ведра. Сложил пальцы в фигу изваянию брата Сергия.
– Пусть не думает, что меня так просто водой разбудить.
Лебедев нажал на камень и… на него обрушился ледяной водопад.
- Мauris!
Растопырив руки, Денис смотрел в смеющиеся глаза Бархотина.
- Один ноль в мою пользу, – сказал тот, - со мной такие фокусы не проходят.
Он поставил ведро на пол.
- Вижу, что языки ты уже усвоил, - усмехнулся брат Сергий, - на латыни уже ругаешься.
И показал на пустое ведро.
- Это я умыться тебе принёс.
«Как же, умыться. Чуть от холода кони не двинул».
Вода была ледяной. Лебедев схватил полотенце и начал обтираться.
- Сейчас на физзарядку, - произнес Бархотин, - форма одежды номер два.
- Что за форма такая? – Спросил Денис. Он отбросил мокрое полотенце и взял штаны.
- Штаны, кроссовки, голый торс. Одевайся, я тебя жду на выходе. – Холодно сказал монах и вышел.