Попытка сделать вставку от третьего лица.

Медленно и с радостным мазохизмом Игорь поглощал пиво. Пиво он любил, но предпочитал ограничиваться поллитрой, или от силы двумя. Большее количество не принимал организм, превращая утро в тихий кошмар. Да и будем честными, после литровой кружки вкус пива пропадает, притупляется. Возможно, будь Игорь из дворовой шпаны, избрал бы другой  способ самоубийства, но мальчик-мажор, из хорошей и ПРАВИЛЬНОЙ семьи, отучившийся в престижном вузе, причём принципиально учивший и выгрызавший крупицы знаний из потока го… говорильни. В армии, спасибо папе, не служил, работу – получил, именно получил. Но…
Не о тёплом месте помощника адвоката мечтал он. Нет, работать адвокатом ему было интересно, но понимание насколько твоё финансовое благополучие зависит от унижения а порой и уничтожения людей, привело двадцатипятилетнего парня в питейные заведения. И как ни рассказывай про то, что отпущенный бандит оплачивает свободу двум, а то и трём невиновным, бандит от этого человеком не станет.
Маленькая пивная на улице Баумана, удобная высокими ценами и удачным расположением, позволяла глушить совесть пивом в неограниченных, для помощника адвоката, конечно, размере. Сейчас добивалась первая кружка, рядом стояла и потела вторая. А у стены под окнами щебетали две вполне миловидные девушки, и по принятию «второй литры» можно приглашать одну, а то и двоих сразу за свой столик. Для начала.
За маленькими, относительно высоко расположенными окошками, а пивная пряталась в подвальчике дома дореволюционной постройки, что-то моргнуло. Будто гигантский стробоскоп щёлкнул разок и… Затихло. Вырубилась музыка, погас свет, нет, темно не стало, всё-таки вечер середины лета и солнце оставляло широкие следы на стенах, но исчез уют и спокойствие.
Несколько мгновений тишины раздавили сидящих в зале, а потом пришёл звук. Точнее не звук, дрожь. Дрожь земли. Игорь успел заметить, как в доме напротив окна, покрылись белёсой пленкой и влетели в квартиры, а через миг стёкла обрушились и на сидящих в зале. Миловидные девчушки, вскочившие и тянувшие шеи, в попытке рассмотреть происходящие на улице попали под жалящую волну, летящая следом стена жара опалила лицо одной и свернула тонкое синтетическое платье другой. Продержись жар в помещении хотя бы пару секунд, люди вдохнули бы смерть, но костлявая отступила, вынося на улицу салфетки, купюры, лежащие на столах, пепел от волос.
От растерянности никто не кричал, только взахлёб плакала блондинка, отдирая от своей груди остатки платья, похожего на чёрных жирных гусениц.
– Не трогай. – прохрипел Игорь, заразу занесёшь, и видя, отсутствие реакции на слова, добавил – Шрамы останутся.
Последняя фраза отрезвила и обдирание «гусениц» прекратилось, а всхлипы притихли.
– Это БОМБА!!! – неожиданно воскликнул высокий парень в оранжевой рубашке. – Чёртова ядерная бомба.

Если считаете, что получается продолжу. Хотя стал понимать почему так много чтоков и былин у авторов: в третьем лице очень трудно обойтись без них.   

Отредактировано Barro (05-06-2012 18:37:00)

Медленно и с радостным мазохизмом Игорь поглощал пиво. Пиво он любил, но предпочитал ограничиваться поллитрой, или от силы двумя. Большее количество не принимал организм, превращая утро в тихий кошмар. Да и будем честными, после литровой кружки вкус пива пропадает, притупляется. Возможно, будь Игорь из дворовой шпаны, избрал бы другой  способ самоубийства, но мальчик-мажор, из хорошей и ПРАВИЛЬНОЙ семьи, отучившийся в престижном вузе, причём принципиально учивший и выгрызавший крупицы знаний из потока го… говорильни. В армии, спасибо папе, не служил, работу – получил, именно получил. Но…
Не о тёплом месте помощника адвоката мечтал он. Нет, работать адвокатом ему было интересно, но понимание насколько твоё финансовое благополучие зависит от унижения а порой и уничтожения людей, привело двадцатипятилетнего парня в питейные заведения. И как ни рассказывай про то, что отпущенный бандит оплачивает свободу двум, а то и трём невиновным, бандит от этого человеком не станет.
Маленькая пивная на улице Баумана, удобная высокими ценами и удачным расположением, позволяла глушить совесть пивом в неограниченных, для помощника адвоката, конечно, размере. Сейчас добивалась первая кружка, рядом стояла и потела вторая. А у стены под окнами щебетали две вполне миловидные девушки, и по принятию «второй литры» можно приглашать одну, а то и двоих сразу за свой столик. Для начала.
За маленькими, относительно высоко расположенными окошками, а пивная пряталась в подвальчике дома дореволюционной постройки, что-то моргнуло. Будто гигантский стробоскоп щёлкнул разок и… Затихло. Вырубилась музыка, погас свет, нет, темно не стало, всё-таки вечер середины лета и солнце оставляло широкие следы на стенах, но исчез уют и спокойствие.
Несколько мгновений тишины раздавили сидящих в зале, а потом пришёл звук. Точнее не звук, дрожь. Дрожь земли. Игорь успел заметить, как в доме напротив окна, покрылись белёсой пленкой и влетели в квартиры, а через миг стёкла обрушились и на сидящих в зале. Миловидные девчушки, вскочившие и тянувшие шеи, в попытке рассмотреть происходящие на улице попали под жалящую волну, летящая следом стена жара опалила лицо одной и свернула тонкое синтетическое платье другой. Продержись жар в помещении хотя бы пару секунд, люди вдохнули бы смерть, но костлявая отступила, вынося на улицу салфетки, купюры, лежащие на столах, пепел от волос.
От растерянности никто не кричал, только взахлёб плакала блондинка, отдирая от своей груди остатки платья, похожего на чёрных жирных гусениц.
– Не трогай. – прохрипел Игорь, заразу занесёшь, и видя, отсутствие реакции на слова, добавил – Шрамы останутся.
Последняя фраза отрезвила и обдирание «гусениц» прекратилось, а всхлипы притихли.
– Это БОМБА!!! – неожиданно воскликнул высокий парень в оранжевой рубашке. – Чёртова ядерная бомба.
– Как? Какая бомба? – взвизгнул фальцет откуда-то из-за стойки.
Фальцет сорвал тормоза и закричали все. Всем сразу. И никто никого не слушал. Некоторое время Игорь сидел в ступоре, тупо оглядываясь вокруг, осознавая произошедшие, пока, не сознание не вычленило:
– Глаза, мамочка, мои глаза…
И взгляд выхватил блондинку «в гусеничку» хватающую за руки свою подругу. Она стояла спиной к залу и разлядеть причину паники непредставлялось возможным. Предчуствуя неприятности, парень подошёл и развернул подругу к себе. Красная, безбровая  маска заставила отшатнуться. Тут за спиной грохнуло и наступила тишина.
– А ну заткнулись, бараны и слушаем сюда. – парень, кричавший про бомбу стоял держа в руках ножку от стола. Квадратная с торчащими из неё щепками дубина выглядела внушительно.
– Вы двое. – дубина ткнула в сторону Игоря и блондинки, - умойте девушку и посмотрите, что с ней. Вы трое, - теперь оружие смотрело на длинноволосых… ну наверное всё-таки парней, слишком уж инфантильно-женственно они выглядели. – Взяли бармена и притащили сюда всю воду, что найдёте. Бармен – водки!..
Дальше Игорь не слушал. Посадив девушку на стул, заставил запрокинуть голову и коктельной вилочкой убрал налипшие на лицо волосы. Гусеничная блондинка подала полтарашку с водой, ледяная минералка покрывалась инеем и руки скользили по тугой прбке.
– Скатерть…
Пробка поддалась и газированный напиток полился на лицо. Причиной обильного кровотечения оказались пара крупных порезов выше линии волос, точнее бывших волос. Голова сильно обгорела, лицо, шея, неприкрытая, на её счастье, сатиновой блузкой, часть груди – все имело ярко-красный оттенок ожога. Открытые почти до плеч руки на удивление не пострадали.
– Ну и чё орала, дурра? Глаза на месте. Можешь открывать.
– Б-больно.
– Ну и чё, вон пол сиськи отрезало…
– Где?!! – глаза широко распахнулись, а рука схватилась за обожженную грудь – Ай!..
Снова блеснуло за окном. Тяжёлый гул прокатился по земле и здание застонало. Наскоро обработав раны водкой и оливковым маслом, предоставленных барменом, Игорь и девушки стали одевать странные одежды наскоро смастерённые из скатертей. Сначала повязка, закрывающая рот, потом что-то типа косынки-банданы. Обожженной девушке пришлось пропитать повязку маслом, иначе сухая ткань причиняла боль. Длинная и шириной в пол метра полоса ложилась на голову, создавая нечто вроде капюшона, а сверху, типа пончо, одевалась целая скатерть. Импровизированные рукава и полы пончо подвязались остатками тряпок, больше всего не повезло девушка в юбках, на их прелесные ножки наматывалось что-то вроде чапсов.
– Да зачем это?.. – не выдержала вульгарно накрашенная дамочка не первой свежести. Её кавалер, широкоплечий фитнесованный мачо метросексуального вида, белозубо улыбался из-за пухлого женского плеча, но улыбочка выглядела кривовато, больше всего Игоря поразил взгляд: затравленно-обречённый, но где-то в глубине плескалась непонятная надежда и радость.
– Зачем? – переспросил инструктирующий людей длинный. Его роскошная оранжевая рубашка исчезла под мешковатой хламидой. – Нам – чтобы выжить и остаться здоровыми, а ты можешь оставаться здесь.
– Но-но! Попрошу мне не тыкать – взвизгнула дамочка, - да ты понимаешь…
Дальше последовал пятнадцатиминутный монолог, крики, взвизги, хватание за мобильный, правда с учётом того, что в первые минуты все убедились в отсутствие сети взмахи девайсом в несколько тысяч долларов ценой впечатления не произвёли. Завершилась истерика звонким шлепком. Пока мисс-большие-связи грозила карами собирающимся людям, метросексуальник натянул на себя хламиду, нашёл где-то метровую хворостину, явно с какой-то икебаны и перетянул поперёк крупа разошедшуюся подругу.
– Ааах… - выдохнула рассматривая заарабленного по самые брови мачо – Лёля, ты что?
– Милая, - удивительно, но в голосе не звучало, ни капли издёвки, - прошу тебя: ОЧЕНЬ быстро одевайся. И эти вещи – он протянул что-то вроде солдатской скатки – нести тебе, я возьму воду.
Четыре девятнадцатилитровые бутыли привязанные к палке выглядели внушительно.
– Возьмите всю воду и еду – продолжал командовать парень – по Станиславского на Аксай. Надо убираться отсюда. Да, ещё, захватите всё, что похоже на оружие.
Город горел. Тяжёлые клубы дыма в неподвижном воздухе висели жирными кляксами. Поднятая взрывами пыль оседала на намотанных поверх капюшонов мокрых полотенцах, но не малая часть попадала в глаза, и тогда приходилось промывать их такой, внезапно дорогой, водой. Ещё в баре проверили краны и убедились в их девственной пустоте, Видимо взрывы повредили насосную станцию. Машины, зияя выбитыми стёклами, стояли, заполнив улицы.
Игорь заглянул в одну и каким-то чудом сдержался. В салоне за рулём сидела девушка точнее обожженный кусок мяса, то, что это девушка можно было догадался по остаткам длинных волос, а на заднем сиденье... В детском креслице...
На Ворошиловском мосту, забитом автомобилями, полыхал пожар. Вдоль моста, прижимаяь к стенам домов, к набережной спускались уцелевшие. Кто-то брюхатый в дорогом костюме самозабвенно вопил, направляя толпу в низину. Дальнейшее зависло в голове у Игоря нелепой картинкой. Увидев рвущуюся к набережной толпу большая часть вышедших из пивной ломанулась следом, длинный командир сорвал с лица маску и заорал, пытаясь остановить людей, хватая за одежду прохожих, но уже влекомый толпой, будто лавиной:
– Стоять, млин… Вашу… Волна! Мать… ВОЛНА!!!

Отредактировано Barro (07-06-2012 01:02:03)

Имелась в виду волна от разрушенного водохранилища, теоретики утверждают, что училище им. Г.Седова (они там учились) накроет по второй этаж. герои находятся чуть выше этой линии.

Неясный гул возник на краю сознания. Именно он, а не вопли длинного, замедлили, а потом и остановили его. Разворачиваясь он увидел.
Увидел, как всплеснула из серой, густо замешанной на пожарах, вечерней мглы, многопальцевими руками вода, врезаясь в шестнадцатиэтажную коробку. Как легла под таранным ударом блочная девятиэтажка, как взлетел, поднятый беспощадной стихией внедорожник и исчез в грязно-серой круговерти. Ледяная рука толкнула замерших людей, обдав мелкой водяной пылью, запоздало предупреждая поспешивших, а следом многотонная масса воды накрыла мутным потоком успевших спустится. В окружавшем, сотворённого людскими руками демоне разрушения, грохоте погасли крики толстяка, пропал голос длинного, стихли вопли ужаса. Волна смыла и унесла за собой всё, даже звук, оставив ободранный до грязи берег, с редкими островками фундаментов, да обнажённый на несколько этажей скелет многоэтажки.
Мост некоторое время крепился, поскрипывая металлом дополнительной опоры, замер, дрогнул в последний раз и рухнул в мутные воды обмелевшего после прохождения волны воды Дона. Обдавая стоящих грохотом, дымом горящих машин и клубами цементной пыли.
Сколько они простояли, тупо рассматривая пустую набережную, Игорь не понял. Пришёл в себя от монотонного, негромкого, зависшего на одной ноте звука. Некоторое время вертел головой, пытаясь понять откуда идёт звук, оказалось в его объятьях билась блондинка, пытаясь разжать медвежью хватку. Удивительно, но он именно держал, а не сдавливал её. Разжав руки, он попытался отступить, однако девушка вцепилась в него и замотала головой.
– Нет… Нет… Не надо…
Понимание поведения блондинки пришло, когда с земли поднялась замотанная в такую же хламиду фигура и повернулась к ним. Обожженное лицо, открывшиеся раны, кто-то пробегая толкнул девушку, и она рухнула в паре метров от смерти.
– Тише, тише. Успокойся. Она жива. Честное слово. Смотри. – шептал Игорь, поглаживая вздрагивающие плечи, потом спохватился, вспомнив, какие следы на этих плечах оставило сгоревшее платье.
Из двух дюжин покинувших пивную остались в живых они трое, метросексуальщик со своей мадамой и длинный, державший одной рукой за волосы женщину с ребёнком на руках, а другой пацана, лет десяти. На грубоватом лице длинного светлели две мокрые полоски.
– Куда… - проскрипел он, отпуская спасённых. – Нена…
И опустился на асфальт, зарывая лицо руками.
Все вокруг растерялись, не зная как помочь спасшему их от верной гибели человеку, неожиданно мадама, сбросив с себя руку мачо, подошла к сидящему на земле и достав из скатки воду принялась умывать, что-то тихонько приговаривая.
Удивлённый Игорь не сразу почувствовал рывки за рукав блондинка пыталась завладеть его вниманием.
– Что? – резче чем надо рявкнул он, и сразу добавил – извини…
– Тане нужны лекарства. Срочно, её порезы очень глубокие и грязь попадает в раны. Тут рядом есть аптека… Ещё ожоги, много, есть лекарства, там... Я в ней работала, и знаю, где что лежит… На практике.
– Ты доктор?
– Учусь… Училась…
Парень подошёл к уже вставшему лидеру их маленькой команды, и пока тот заматывал лицо, в двух словах описал ситуацию. Несколько секунд командир собирался с мыслями и зычным голосом заговорил:
– Слушайте, мы идём на Станиславского в аптеку за лекарствами. Кто хочет, может идти с нами. Меня зовут Дмитрий и я старший. За мной.
Аптека встретила людей осыпавшимися стёклами витрин. На полу, рядом с выбитой витриной, опираясь спиной о торговые стеллажи, растянулся парень. Блаженная улыбка и слюна, стекающая на майку, покоробили и напрягли. Чуть дальше, в глубине, девушка склонилась над своей рукой. Только разглядев жгут, охватывающий плечо понял…
– Наркоманы – выплюнула блондинка и шагнула по привычке к двери.
Игорь, вслед за Дмитрием шагнул сквозь пустую витрину. Удивительный, а может закономерный факт. Те, кто живёт по законам, в неправильной ситуации, катастрофа ли, просто попав в неловкое положение какое-то время пребывают в растерянности, а вот такие мелкие, именно мелкие, бросаются что-то ухватить. Пожалуй, самое обидно, портят они больше, чем хватают, и гадят, гадят, гадят...
Из-за прилавка доносились придушенные стоны и всхлипы, сопровождаемые характерным размеренным звуком. Два урода, уложив девушку в зелёном медицинском халате, точнее в его обрывках на опрокинутый шкаф получают дополнительное, судя по мутным глазам, удовольствие. Они даже не повернулись на крик блондинки попытавшейся остановить их криком. Игорь покрепче сжал дубинку из ножки обеденного стола, захваченную ещё из пивной, поднял над головой... А потом у него в глазах всё поплыло...

Очнулся от резкого запаха. Миллионы маленьких иголочек через нос воткнулись в мозг, разодрали тугую пелену и мир перестал скакать.
– Дима, он очнулся, - блондинка смотрела куда-то в глубину помещения. И добавила, обращаясь к парню – Как хоть зовут тебя?
Игорь с удивлением осмотрелся, поскольку момент, как заходил за прилавок, помнил хорошо, и что там видел — тоже, но последующие события расплылись кошмарным кровавым пятном. И главное, помещение в котором находился сейчас совершенно другое. Маленький фонарик светил вверх, создавая в небольшом помещении, заваленном тюками и ящиками, намёк на уют. Сидел парень, прислонившись к шкафам, вокруг летал неприятный, металлический запах, этот же запах ощущался во рту.
– Света, тазик. - ответил невидимый Дима и девушка послушалась.
– Света... - звучание имени сбило металлический привкус — Света. А почему я сижу здесь?..
В этот момент он совершил ошибку, решив вытереть пот... МОИ руки в КРОВИ!!! И кровавый мираж превратился в кошмарную реальность...

...поднял над головой и обрушиваю на ближайшего, держащего девушку, наркомана. Он или успел почувствовать опасность или плохо стоял на ногах, но удар пришёлся на плечо. Острые щепки, торчавшие из дубинки, рассекли мышцы и сломались с противным хрустом. Ожидая падения противника, я делаю шаг назад, а он с РАДОСТНОЙ улыбкой поворачивается ко мне. С такими радостными улыбками эти твари приходили в адвокатскую контору, в которой я работал, платили деньги, и начальство отправляло их на принудительное лечение, а избитые, ограбленные, изнасилованные ими люди, их близкие плевали мне в след. И в этот момент я почувствовал, как губы приподнимаются в улыбке. Впервые в жизни я мог стереть эту улыбочку. НАВСЕГДА!..
Дубинка врезалась в лицо. Со смачным чавком брызнула в стороны кровь, а тело отбросило назад. Следующий удар смял грудную клетку и перебросил насильника через прилавок. Не ожидав такого, невольно выпускаю из рук оружие, улетевшее вслед за телом. На мгновенье я растерялся, но в этот момент девушка застонала, и я повернулся к последнему.
– Ты чего?.. - несколько секунд наркоман смотрит на меня трезвым взглядом, - она сама захотела...
– Сама?.. Сама?!.. САМА?!!
Шагнув к нему, хватаю левой рукой за лицо, вонзая большой палец в глаз, а правой прихватываю причиндалы.
– Ну раз сама, то я из тебя тоже самку сделаю.
Вопль резанул по ушам и отвалил, как несущественное шумовое оформление, через пару секунд в правой руке захрустело, плеснуло горячим, и крик захлебнулся...

Выворачивало душу минут пять. Мутило, и кружилась голова. Пару раз собирался нырнуть в пластиковый тазик залитый рвотой, но маленькая ладошка плескала в лицо чистой водой, а другая подносила коричневый пузырёк с резким аммиачным запахом. Отвалив от воняющего кислятиной тазика сел на пятки и попытался содрать пропахшую потом и кровью футболку. Сил не было. Хотелось упасть в любимую кровать, накрыться одеялом с головой и проспав пару суток проснуться где-то вне этого кошмара.
Майку с Игоря сняли, сунули в руку бутылку с ледяной, невероятно вкусной, чуть солоноватой минералкой. Язык закололо, горло обожгло и сознание, наконец, встало на место. Четыре женские руки протирали его, когда-то мускулистое, а теперь подёрнутое жирком тело. Слева сидела блондинка по имени Света в зелёной камуфлированной майке, а девушку справа он не знал. Такая же майка, короткие, и вроде как, рыжие волосы и какой-то затравленно-преданный взгляд. Кажется, попросишь уйти – пойдёт и прыгнет с Ворошиловского моста. Тьфу блин, моста уже нет. Игорь поморщился и руки отдёрнулись.
– Тебе больно? – Света внимательно смотрела в глаза.
– Нет, просто мост вспомнил.
Уточнений не потребовалось.
– Ладно, вижу ты пришёл в себя – заговорил Дима, и парень его разглядел.
Дмитрий, одетый в, уже ставшую привычной взгляду, майку и мешковатые штаны, аналогичной расцветки, стоял опираясь плечом на шкаф, позади него темнела дверь.
– Отдыхайте, завтра или будем выбираться из города или искать убежище, пойду других проверю.
И захватив тазик аккуратно вышел плотно притворив дверь.