Вопрос к читателям, стоит ли вводить ещё одного героя? Поскольку нарисовалось несколько отрывков, но с общим текстом пока не увязаны.
Из дневника найденного в развалинах.
"...ец пришёл. Почему-то испытал облегчение. Даже удовольствие. Странно, не правда ли? Всю жизь старательно продвигал идею человеколюбия, вдумчиво работал правозащитником, в смысле помощником адваката, и теперь смотрю на эту идею в полный рост и... И... Сказка кончилась. Розовые очки разбились.
Началось всё с тишины. Нет. Всё-таки со вспышки. Как стробоскоп, только гораздо ярче и страшнее.
Мы сидели в кафе на Московской. В подвальчике, в старом, сталинском, а может ещё древнее, никогда не интересовался историей, доме. После вспышки замолчало радио. Несколько мгновений абсолютной тишины и люди не выдержали. Возмутились. Идиоты. Потом удар. Не звук, а дрожь... Дрожь земли. Кто-то крикнул: "землетресение" и все засмеялись. Но через секунду здание застонало. Именно застонало. В доме напротив вылетели стёкла. Разом. Все. Во внутрь. Взвыли сигнализациями машины... Потом стёкла вылетели и у нас. Только уже наружу и из разбитых окон дохнуло нестерпимым жаром и пылью. Те, кто сидел возле окон, закричали и бросились в глубину кафе.
Кричали все.
Минут пять нам понадобилось, что бы прийти в себя. Блондинка, сидевшая с подругами возле окна, плакала от боли и отчаянья. Волосы частично обгорели, половина лица обожжена, будто кипятком плеснули, а лёгкое платице свернулось от жара и черными гусеницами прилипло к коже. Она отдирала этих гусениц обнажая раны, а её пытались остановить. Высокий парень в оранжевой рубахе закричал:
- Это БОМБА! Надо уходить.
Шок от этих слов оказался вялым. Никто не понимал ни то, как убивает радиация, ни, что надо делать. Какое-то время все смотрели на парня, на девушек, попавших под тепловой удар. Да и я сам хотел спросить про дурную шутку. Сообразив, что от нас не будет помощи парень начал раздовать приказания.
- Вы двое соберите все скатерти, все тряпки какие найдете... Ты, с голыми сиськами, брось отдирать гусениц с себя, получишь заражение крови. И шрамы остануться...
Я уже точно не помню, происходившего, но дело нашлось каждому. Скатарти разорвали на полосы, узкие обмотали вокруг лица, широкими укрыли головы и рук, а целые, прорезав  по центру дыры одели на себя. Пока собирались могнуло и грохнуло еще раз, только слабее. В таком вот виде мы вышли на улицу.
- Возьмите всю воду и еду - продолжал командовать парень - идём в сторону Дона, потом по Станиславского на Аксай. Надо убираться отсюда. Да, ещё, захватите всё, что похоже на оружие.
Город горел. Тяжёлые клубы дыма в неподвижном воздухе висели жирными кляксами. Машины, зияя выбитыми стёклами, стояли, заполнив улицы. Я заглянул в одну и меня вывернуло прями под ноги. В салоне за рулём сидела девушка точнее обожённый кусок мяса, то, что это девушка я догадался по остаткам длинных волос, а на заднем сиденье... В детском креслице... Даже сейчас мне плохо...
На Богатяновском нам встретились ещё выжившие, тянувшиеся к реке. Мы пошли, а потом и побежали вместе с ними, желая спрятаться в низине. Но наш самозваный командир попытался криками нас остановить. Куда там, люди не хотели слушать. Я успел схватить обожженную блондинку, ещё не понимая причины, но послушавшись человека взявшего на себя ответственность за нас. А потом я понял опасность.
Тяжёлый гул навалился на нас. Оранжевый, держа за импровизированную одежду двоих орал, на разрыв связок:
- Назад... Волна... Мать... Назад...
Некоторые послушались и развернулись в обратную сторону, кого-то сбили, кто-то вопил тонко и на одной ноте. А потом дохнуло влажным ветром и огромный вал воды, сметая постройки и людей, пронёсся мимо нас со скоростью электрички. Только сейчас я понял, что кричала блондинка в моих руках, я слишком сильно сжимал её в объятиях. Разжав руки тупо смотрел на мокрый след в нескольких метрах от нас. На новое русло и уровень реки, такой знакомой, тихой и так легко поглотившей десяток улиц, тысячи домов, машин и человек...
- Пошли. Здесь рядом школа. В ней возможно есть класс ОБЖ, глядишь и разживёмся чем-то полезным. Меня, кстати, Димой зовут. Врача бы нам...
- Тут рядом аптека - подала голос блондинка. - я там практику проходила.
- Ты врач? - спрсил я. Наверно тупее вопрос задать сложно.
- Нет...  Я учусь... Училась...
- Потом поговорим. - Дима повернулся к выжившим, стоящих плотной группкой. - Кто с нами, пошли. Я старший.
И мы пошли. Сосчитал оставшихся - восемь человек. Дима, я, блондинка, пара, которую уложил Дима, они с нами шли от кафе, похоже супруги, и парень с двумя близняшками. То ли брат с сёстрами, то ли не может определиться с кем из них спать.
Хрустя выбитыми стёклами, наш маленький отряд преодолел пару кварталов и вышел к аптеке. На полу, рядом с выбитой витриной, опираясь спиной о торговые стеллажи, растянулся парень. Блаженная улыбка и слюна, стекающая на майку, покоробили и напрягли. Чуть дальше, в глубине, девушка склонилась над своей рукой. Только разглядев жгут, охватывающий плечо понял…
– Наркоманы – выплюнула блондинка и шагнула по привычке к двери.
Дима, а следом и я вошли напрямик, переступив через ноги парня.
Удивительный, а может закономерный факт. Те, кто живёт по законам в растерянности, а вот такие мелкие, именно мелкие, бросаются что-то ухватить. Пожалуй, самое обидно, портят они больше, чем хватают, и гадят, гадят, гадят...
Из-за прилавка доносились придушенные стоны и всхлипы, сопровождаемые характерным размеренным звуком. Два урода, уложив девушку в зелёном медицинском халате, точнее в его обрывках на опрокинутый шкаф получают дополнительное, судя по мутным глазам, удовольствие. Они даже не повернулись на крик блондинки попытавшейся остановить их криком. Я покрепче сжал дубинку из ножки обеденного стола, поднял над головой... А потом у меня в глазах всё поплыло...
Очнулся я от резкого запаха.
– Дима, он очнулся. - блондинка смотрела куда-то в глубину помещения. И добавила обращаясь ко мне – Как хоть зовут тебя?
Меня немного удивило моё местонахождение, поскольку момент, как заходил за прилавок, помнил хорошо, и что там видел — тоже, но последующие события расплылись кошмарным кровавым пятном. И главное, помещение в котором я находился сейчас совершенно другое. Сидел я прислонившись к поваленным шкафам, вокруг летал неприятный, металлический запах, этот же запах ощущался во рту.
– Света, тазик. - ответил невидимый Дима и девушка послушалась.
– Света... - звучание имени сбило металлический привкус — Света. А почему я сижу здесь.
В этот момент я совершил ошибку, решив вытереть пот... МОИ руки в КРОВИ!!! И кровавый мираж превратился в кошмарную реальность...
...поднял над головой и обрушил на ближайшего, державшего девушку наркомана. Он или успел почувствовать опасность или плохо стоял на ногах, но удар пришёлся на плечо. Острые щепки, торчавшие из дубинки рассекли мышцы и сломались с противным хрустом. Ожидая падения противника я сделал шаг назад, а он с РАДОСТНОЙ улыбкой повернулся ко мне. С такими радостными улыбками эти твари приходили в адвокатскую контору в которой я работал, платили деньги и начальство отправляло их на принудительное лечение, а избитые, ограбленные, изнасилованные ими люди, их близкие плевали мне в след. И в этот момент я почувствовал как губы приподнимаются в улыбке. Впервые в жизни я мог стереть эту улыбочку. НАВСЕГДА.
Дубинка врезалась в лицо. Со смачным чавком брызнула в стороны кровь а тело отбросило назад. Следующий удар смял грудную клетку и перебросил насильника через прилавок. Не ожидав такого невольно выпустил из рук оружие, улетевшее вслед за телом. На мгновенье я растерялся, но в этот момент девушка застонала и я повернулся к последнему.
– Ты чего?.. - несколько секунд наркоман смотрел на меня трезвым взглядом, - она сама захотела...
– Сама?.. Сама?!.. САМА?!!
Шагнув к нему схватил левой рукой за лицо, вонзая большой палец в глаз, а правой прихватываю причиндалы.
– Ну раз сама, то я из тебя тоже самку сделаю.
Вопль резанул по ушам и отвалил, как несущественное шумовое оформление, через пару секунд в правой руке захрустело, плеснуло горячим и крик захлебнулся...
Выворачивало душу минут пять. Мутило и кружилась голова. Пару раз собирался нырнуть в пластиковый тазик наполненный рвотой, но маленькая ладошка плескала в лицо чистой водой, а другая подносила коричневый пузырёк с резким аммиачным запахом. Отвалив от воняющего кислятиной тазика сел на пятки и попытался содрать пропахшую потом и рвотой толстовку, всё-таки первый... "выплеск" пришелся на себя.