Кирилл Геннадьевич Кривошеев, уже не первый год командовавший всем Экспедиционным флотом, ценил традиции как таковые. И в особенности те, которые создал сам. В частности, когда ему доводилось бывать на Кремле, каждую среду он неизменно посещал одну из бильярдных Офицерского Собрания. Играл он, кстати, далеко не всякий раз. Просто ему нравилась царящая в Собрании атмосфера.
В здешней обстановке не было решительно ничего, что могло бы напомнить гостю о строгой утилитарности армии и флота. Никакого металла. Никакого пластика. Никаких, Боже упаси, полуфабрикатов. Дерево и кожа. Камень и гобелены. Сукно бильярдных столов и кость, из которой были сделаны шары. И только натуральная еда, свежеприготовленная, сводящая с ума восхитительными ароматами.
Кирилл Геннадьевич был чревоугодником, и не скрывал этого. Собственно, именно этому – греху? не смешите! – он был обязан первой встрече с будущей женой. Когда-то (не будем уточнять, как давно) курсант Кривошеев, чьи родители проживали в сельской местности, забрался в соседский сад. На предмет свести близкое знакомство с роскошными, густо усыпанными ягодами крыжовенными кустами.
Знакомство, увы, не состоялось: крохотный, но вполне боевой излучатель и не думал дрожать в ладошке выскочившей как из-под земли голенастой пигалицы. Будущему офицеру пришлось ретироваться со всей мыслимой поспешностью, прикидывая про себя, какие кары он при случае обрушит на лохматую голову нахалки. Ох, и припомнили ж ему эту вылазку пятнадцать лет спустя… разве что в ногах не валялся у вздорной девицы! Впрочем, и валялся, было дело. Чего уж там, из песни слов не выкинешь… да и ножки того стоили. И до сих пор стоят, да-с.
Адмирал, не скрывая удовольствия, отхлебнул действительно великолепного пива, и вдруг насторожился. Что-то было не так, но только несколько секунд спустя он сообразил, что именно. По роскошно отделанной бильярдной растекалась тишина, источник которой, похоже, находился где-то возле входа.
Поставив тяжелый пивной бокал на полированную стойку бара, Кирилл Геннадьевич развернулся на высоком табурете и немедленно узрел источник грядущих затруднений. От дверей прямо к нему направлялась вдовствующая графиня Корсакова, облаченная в парадную форму. Этикет нарушался грубейшим образом, в Собрании полагалось появляться в штатском. Так мало этого: чуть справа и сзади от нее шествовал незнакомый ему статный капитан в мундире лейб-конвоя. Что, кстати, позволяло этому красавцу прийти в Офицерское Собрание при оружии.
Кривошеев мысленно чертыхнулся. Эта женщина! Не его дело, что заставило покойного Корсакова жениться на ней, а впоследствии терпеть ее измены. Но упорство, с которым она лезла во все щели, обеспечивая своим любимчикам режим наибольшего благоприятствования, не первый год бесило командующего.
Недурно устроилась, паршивка эдакая. Ласковое теля, как известно, двух маток сосет. И ловкое манипулирование преимуществами положения жены адмирала и фаворитки великого князя позволяло ей добиваться успеха, обходя на поворотах всех без исключения старших офицеров Экспедиционного флота. Сколько раз уже клятвенно обещанные Кривошееву (а через него – соответствующим командирам) ресурсы перераспределялись угодным ей образом – не пересчитать! Ну да ничего, кончилось ее времечко. Глядишь, за заботами о сохранности собственной шкуры перестанет путаться под ногами. Однако что ей тут понадобилось?

Мэри остановилась в четырех шагах от Кирилла Геннадьевича, глядя на него без вызова, но прямо. Интересно, хватит ему воспитания встать с табурета при виде дамы, как бы он к этой даме ни относился? Хватило.
- Ваше высокопревосходительство!
- Госпожа Корсакова?
А вот это уже на грани наглости. Да и пусть его. А тихо-то как… господа, вы твердо уверены, что вам дали команду «Замри!»?
- Его императорское высочество великий князь Константин Георгиевич обеспокоен царящими во флоте настроениями. Нелепые слухи о рукотворной природе смерти моего мужа расшатывают один из столпов Империи, что совершенно неприемлемо. В связи с этим его высочество поручил мне встретиться с вами и передать вам подписанный им приказ…
Она протянула правую руку чуть назад. Пребывавший в полушаге справа и сзади от Мэри Северцев вложил в эту руку папку.
-… о создании флотской комиссии по расследованию обстоятельств гибели адмирала Корсакова. Главой комиссии назначаетесь вы. Извольте ознакомиться с приказом.
Кривошеев взял папку, внимательно прочитал документ и поднял глаза на Мэри. Выражение его лица почти неуловимо изменилось.
- Приказ мне понятен. И, можете не сомневаться, он будет исполнен. Благоволите передать это его высочеству.
- Непременно, - кивнула она. – Честь имею!
Выполнив четкий разворот «налево кругом», Мэри сделала шаг в сторону выхода из бильярдной, когда в спину ударило тихое, но отчетливое:
- Сомневаюсь…
И это стало последней каплей. Снова повернувшись к Кривошееву, она приблизилась к нему вплотную и отчеканила:
- А вот именно это вам и предстоит выяснить, не так ли? Полагаю, все это непотребное шушуканье нравится вам не больше, чем его императорскому высочеству. Подрывает устои, влияет на боеспособность, выставляет флот в неприглядном свете… так действуйте! Все в ваших руках. Выверните наизнанку мою жизнь. Растопчите мою честь – тем паче, что вы изволите сомневаться в самом ее наличии. Делайте что хотите, - Мэри повысила голос почти до крика, – но прекратите этот бардак!
Несколько секунд адмирал изучал ее лицо, ярость на котором быстро сменилась невозмутимостью, потом побарабанил пальцами по закрытой папке и негромко поинтересовался:
- А вы… не боитесь? Ведь в моем распоряжении сейчас находится карт-бланш и, будьте уверены, я использую его по назначению.
- Надеюсь на это, - дернула Мэри уголком рта. – Что же до страхов… вам и в кошмарном сне не привидится, чего я боюсь.
- Интересно… - пробормотал Кирилл Геннадьевич, и тогда она наклонилась к его уху и прошептала несколько слов.
Их вполне хватило, чтобы адмирал отпрянул, насколько позволяла стойка бара, запнулся о табурет, чуть не потерял равновесие и уставился на Мэри почти с ужасом.
- Угу, - хладнокровно кивнула она. – Согласитесь, если выяснится, что это правда, мне останется только застрелиться. Честь имею!
Комментариев не последовало.

Адмирал Кривошеев, как правило, неплохо разбирался в людях. Должность обязывала, знаете ли. И сейчас он с некоторым удивлением спрашивал себя, как же его угораздило столько лет недооценивать эту женщину. Не то, чтобы он изменил свое мнение по поводу ее моральных качеств… хотя сказанное на ухо плохо сочеталось со сложившимся в его голове образом дворцовой профурсетки. Но вот в уме ей явно не откажешь. В уме и мужестве. И, кстати, в хорошем знании тактики и стратегии. Операция была задумана и проведена блестяще, этого не отнять.
Кстати, интересно, что она будет делать прямо сейчас? По-хорошему, каперангу Корсаковой следует выпить, а еще лучше – напиться. Причем немедленно. Он сам так бы и поступил в сходных обстоятельствах. Но здесь она пить уж точно не станет. Во всяком случае, до тех пор, пока (и если) выводы комиссии не обелят ее имя. Куда-то идти, при всех орденах да еще с таким кавалером, как этот капитан? Тоже не вариант. Придется, стало быть, терпеть до дома. Невеселая перспектива. Сброситься-то надо прямо сейчас. Как бы она ни хорохорилась, слепому видно – аж распирает графинюшку!
Впрочем, тут же выяснилось, что госпожа Корсакова проблему понимает и пути решения не только ищет, но и находит.
У одного из столов маялся с кием в руках совсем молодой парень, должно быть, только что произведенный в первый чин и не набравшийся пока смелости искать партнера для игры в столь блестящем обществе. Поэтому все, что ему оставалось – это разыгрывать партию в одиночку и с унылым видом созерцать сложившуюся на сукне ситуацию.
- О чем задумались, молодой человек? – обратилась к нему графиня. – От трех бортов в середину.
Лейтенантик (а кем он еще мог быть?) заметно смутился.
- Прошу меня извинить, госпожа капитан первого ранга, но… каким образом?
- Вы позволите? – улыбнулась она и, дождавшись подтверждающего кивка, взяла протянутый кий.
Повела плечами. Поморщилась. Положила кий на бортик. Сняла китель и, не глядя, протянула его за спину. Лейб-конвоец, не издавший за все время пребывания в бильярдной ни звука, бесшумно скользнул вперед и принял поданное.
Что-то женщину по-прежнему не устраивало, потому что она, сжав и разжав пальцы, покачала головой и стянула правую перчатку. Помедлила. Прикусила губу. Вторая перчатка последовала за первой. Графиня несколько раз встряхнула в воздухе кистью левой руки и уставилась на стол, гипнотизируя взглядом шары.
Кривошеев только головой покачал. Говорил же ему Тимофеев, что ладонь превратилась в месиво, а он, дурак, не поверил. Зря не поверил-то: сетка из белых черточек и жгутов во всех направлениях пересекала неровные бугры и вмятины.  О-хо-хо…
Тем временем госпожа капитан первого ранга, должно быть, приняла решение. Развернувшись к столу спиной, она пропустила за ней кий, задержала дыхание и неуловимо быстро ударила. Тройной сухой треск – и шар, как и было обещано, ушел в среднюю лузу.
В по-прежнему заполнявшей бильярдную тишине графиня вернула кий парню и вдруг улыбнулась.
- Вы бортинженер, верно?
- Да… - промямлил тот. – А как вы догадались?
- Судя по тому, что вы не увидели этот удар, - пояснила она, снова натягивая перчатки, - вы не навигатор и уж конечно не пилот. И, пожалуй, не артиллерист, хотя тут возможны варианты.
- А пилот бы увидел? – судя по всему, если юнец и обиделся, любопытство все же победило.
- Смотря какой… но, думаю, да. Нас в Звездном Корпусе учили быть шарами, киями и игроками. Не знаю, что принято в Империи.
Каперанг сделала шаг назад, к предупредительно держащему китель капитану, когда одинокий мужской голос громко и подчеркнуто лениво протянул, перекрывая  возобновившиеся тихие разговоры:
- На вашем месте, графиня, следовало бы не на бильярде блистать, а озаботиться хорошим адвокатом!
Мужчины, неодобрительно оглядываясь, раздались в стороны, и Кирилл Геннадьевич увидел одного из немногих людей, который нравился ему еще меньше, чем графиня Корсакова. Семен Гармаш. Черт бы его побрал, если бы можно было найти способ запретить этому субчику появляться в Собрании… от одного его вида пиво начинает горчить и кислить одновременно!
- Адвокатом? – женщина подхватила китель на указательный палец правой руки, забросила его за спину и слегка подалась вперед. – Ах, адвокатом…
Она медленно двинулась по направлению к Гармашу. И на месте этого последнего Кривошеев предпочел бы выпрыгнуть в ближайшее окно – такая угроза разливалась в воздухе.
Графиня шла, как кошка по половице, ставя одну ногу впереди другой. Очень большая кошка. И очень, очень опасная. Ее походка напомнила адмиралу услышанную когда-то историю о некоем продюсере со старой Земли, который учил жену-актрису двигаться, заставляя ее ходить между рядами тумбочек, чьи открытые дверцы она должна была захлопывать движением бедра.  Подчеркнутая, почти утрированная  женственность движений резко контрастировала с форменной сорочкой и брюками, и в то же время странным образом дополняла их.
Остановившись в паре шагов от Гармаша, женщина подбоченилась левой рукой и отчеканила:
- Если я сию минуту переломаю вам все кости – а у меня, поверьте, получится – то разбирать инцидент будет суд офицерской чести, который адвокатов не предусматривает. Разумеется, я не исключаю, что какой-либо эпизод моей жизни может вызвать интерес трибунала. Что ж, на этот случай у меня имеются юридические поверенные. И я охотно представлю их вам. Прямо сейчас.
Когда она успела поднять правую руку и раскрутить китель на пальце, никто так и не понял, но Гармаш отшатнулся, закрывая руками лицо. Когда же он отнял ладони, несколько человек одновременно присвистнули с явным одобрением: из многочисленных ссадин и царапин сочилась кровь. Графиня Корсакова придирчиво оглядела произведенный эффект, брезгливым движением отряхнула ордена и снова протянула китель назад. Капитан лейб-конвоя материализовался за ее спиной, как по волшебству, и помог вдеть руки в рукава.
- Вот мои адвокаты, - поправляя аксельбант, подвела она черту под происшествием. – Других не требуется!

Ну надо же и поозорничать иногда
А кому вы сочувствовали, как офицер? По-моему, в данной ситуации сочувствия достойны как МА, так и Кривошеев, которому, в сущности, подсунули задачу не по профилю. Причем так подсунули, что хрен отмажешься. Мужду двух огней мужик оказался, там дальше будут его размышления на эту тему.