II
Мало кто из тех, кто в прежние, доприливные времена проезжал по улице Ходынка догадывался, что в глубине дворов, прячется подобная архитектурная диковина. Её не было на детальнейших ГУГЛ-картах, и даже от всевидящих глаз спутников-фотографов постройку скрывали густые кроны деревьев, заполонивших двор.
В этом смысле Зелёный Прилив мало что изменил. Ну, деревья вокруг стали выше и кряжистее, появилась вьющаяся растительность вроде вездесущего проволочного вьюна и древолиан; ну, пятиэтажки по соседству превратились в руины, а то и в холмы строительного мусора, заросшие лишайниками и малиной. Но сама двухэтажная постройка, похожая на башни старинных крепостей не только архитектурными деталями, но и толстенными, полутораметровыми кирпичными стенами, совсем не пострадала от мятежной флоры, в одночасье покончившей с гигантским мегаполисом. Разве что разглядеть её стало ещё труднее – ну так и раньше строение интересовало, разве что, дворников, держащих там свой нехитрый инвентарь, да местных алкашей, облюбовавших её для своих посиделок.
- Что здесь раньше-то было, не знаешь? – Виктор поворошил в камине кочергой и уселся, вытянув к огню ноги. дремавший возле его кресла огромный рыже-бурый пёс пошевелился, приоткрыл один глаз и, не найдя поводов для беспокойства, снова засопел.
- Вроде, какие-то путейские службы, ещё с дореволюционных времён. Диспетчерская там, или ремонтная контора… – лениво отозвался Сергей. - Правда, на МПС-овских планах башни нет - мы специально узнавали, когда решили оборудовать здесь постоянную базу.
- Я, честно говоря, иначе её представлял. – признался Виктор. – Ну, когда вы с дядей Вовой предложили мне стать смотрителем Норы. Думал: эдакое тайное убежище, например - пещера в обрыве над рекой. А оказалось - обычные московские задворки.
- Так на то ж оно и тайное, чтобы не выделяться! – усмехнулся егерь. – Зато рыбалка, есть, всё, как обещали.
Виктор согласно кивнул. Раньше в районе улицы Ходынка не было водоёмов, но сама улица давным-давно превратилась в речушку-переплюйку - то ли из-за просадок грунта над подземными коммуникациями, то ли из-за пробившихся сквозь асфальт и бетон многочисленных ключей. Весело журчащий поток, собирающий воду со всех окрестных родников, петлял по пресненским переулкам и в районе Трёхгорного вала терялся в заболоченных низинах близ Краснопресненской набережной. Ловились в Таракановке (так прозвали речку егеря) не банальные плотвички с краснопёрками, а странные земноводные твари, выходцы из совсем уж древних геологических периодов, когда динозавры только стояли на очереди у эволюции. Существа эти расползались от Москвы-реки и чувствовали себя в пресненских болотах вполне вольготно, деля их со змеями, грибочервями, а так же с другими доисторическими созданиями вроде гигантских стрекоз-меганевр и двухметровых артроплевр, похожих на обычных многоножек. Именно из-за них, а так же из-за огромного количества необычных насекомых, вроде крупных, немыслимой красоты, кровососущих бабочек, речка и получила своё название.
А ещё – здесь совсем не было фермерских поселений. Ближайшее располагалось аж на Динамо, возле Петровской Обители Друидов. Если бы не это - Пресня вполне могли бы стать раем для учёных-энтомологов и палеонтологов, подобно Крылатским холмам, населённым кайнозойской фауной. Но увы, добраться до её сокровищ они не могли - приходилось довольствоваться редкими образцами, которые егеря нет-нет, да и приносили в ГЗ.
А вот рыбалка и охота – правда, весьма своеобразные – здесь были весьма недурны. Плоды этих промыслов в копчёном и маринованном виде украшали сейчас стол в каминном зале Норы, накрытый Смотрителем по случаю появления гостя.
Собственно, не гостя даже, а одного из полноправных хозяев Норы, уважаемого члена сообщества егерей, Сергея Бечёвникова, известного обитателям Московского Леса как Бич.
- Да, места тут захолустные, прямо скажем, не Воробьёвы и не Кремль. – продолжал егерь. – Зато удобно: железка в двух шагах, если что – по путям за четверть часа можно дотопать до Белорусской. Ну и до Москвы-реки, если что, не так уж далеко – через болота тропинка известная, а здешняя фауна не слишком агрессивна. Сплошные достоинства, клык на холодец!
- Это уж точно. – согласился Виктор. – Кстати, о Кремле - тебе самому там бывать приходилось
- Нет, конечно, кто меня пустит? А вот к стенам подходил, было.
- И как?
- А никак. Дадут предупредительную очередь поверх головы, обматюкают в жестяной рупор – не лезь, мол, куда не просят. Потом кинут блок сигарет или упаковку сухпая – и гуляй, Вася.
Кремль был «экстерриториальной зоной», где, как в МГУ и на ВДНХ, не действовали аномальные законы Леса. По слухам, там засело настоящее правительство страны, давным-давно подсевшее на продлевающие жизнь снадобья - и управляет оттуда, дёргая за ниточки своих марионеток в Мариинском дворце.
Сергей заявился в Нору несколько часов назад. Новый смотритель усадил гостя за стол, дождался, пока тот утолит первый голод, и принялся засыпать вопросами. Егор интересовало всё – история Леса, его обитатели, а пуще всего – таинственные районы, вроде запретного Леса в Измайлово, Большой Щукинской Чересполосицы с её Разрывами, «червоточинами», ведущими в неведомые миры, Крылатских холмов, где пасутся мастодонты, гигантские носороги и мегатерии, или Лосинки, прибежища детей Леса, зеленокожих аватарок.
И, разумеется, Кремль, самое загадочное, самое зловещее – в определённом смысле – место Московского Леса. Увы, здесь Сергей не мог удовлетворить его любопытство: как и прочие лесовики, он питался байками да слухами, редко содержащими хотя бы крупицу истины.
- Кстати, рассказали недавно… - он припомнил анекдот, слышанный от знакомого лодочника. - Стучится, значит, лешак в кремлёвские ворота: «Можно тут у вас поселиться?» Охранники фигеют: «Ты чё, больной?» «Да, – говорит - больной и очень-очень старый.»
- Да ведь анекдоту лет сто! – восхитился Виктор. – его ещё в прежние времена придумали, кажется, при Брежневе. Сам-то я не помню, отец рассказывал – он страсть, как любил подобные истории.
- Да? Ну, тогда ещё один: «Почему кремлёвская стена такая высокая?...»
- Знаю! – заржал Смотритель. – «…чтобы всякая сволочь не перелазила!»
- «...таки туда, или оттуда?» – закончил егерь. – ну точно, ничего в этом мире не меняется…
- Веселитесь? - раздалось из проёма в потолке, куда вела кирпичная, с коваными перилами, лестница. – А форточку опять не закрыли. Смотрите, заберётся какая-нибудь многоножка, будете за ней по всей Норе бегать с топорами…
Форточкой в Норе называли небольшой люк, проделанный в кровле – он служил для проветривания и играл роль аварийного выхода – выбравшись на крышу, можно было по пожарной лестнице спуститься на землю. Или перепрыгнуть нижние низко свисающие ветви огромных, по полсотни метров в высоту, лип. Правда, для этого желательно быть почтовой белкой, как родная дочка Смотрителя Норы, чья зелёная, с ярко изумрудными глазами, рожица смотрела сверху на собеседников.
Яська преодолела лестницу одним длиннющим прыжком. По пути она мазнула своим беличьим хвостом по столу, опрокинув бутылку марочного армянского коньяка. К счастью - на две трети порожнюю.
- Осторожно, посуду побьёшь! – Виктор едва успел подхватить драгоценную ёмкость. - Можно хотя бы в доме ходить, как все люди, , а не изображать Бэтмена?
Вместо ответа Яська показала отцу острый язычок и, подобрав хвост, уселась на табурет. Пёс поднял большую кудлатую башку, подумал, и со вздохом водрузил её на колени белке. Та тут же принялась чесать зверя за ухом и, лишь завершив эту ответственную процедуру, соизволила обратиться к гостю.
- Привет, Бич! Надолго в Нору?
- Да как получится… - егерь неопределённо пожал плечами. – Вроде, ничего срочного на горизонте нет. Решил вот, пока есть время, привести в порядок арсенал.
В Норе он держал лишь малую часть своей оружейной коллекции – рабочие стволы, которые могли пригодиться в странствиях по Лесу. Остальное хранилось в подвальном «схроне» на площади Гагарина.
- Вот и отлично! – Яська захлопала в ладоши. - Вот и Ева на днях обещала заглянуть, что-то ей срочно занадобилось в лаборатории.
Сергей кивнул. Ева слыла в сообществе егерей непревзойдённым медиком и знатоком лесной фармакологии. В обширных подвалах норы она устроила целую лабораторию.
- Между прочим… – обернулась к отцу, состроив ехидную рожицу, - она интересовалась, ты баньку-то достроил? Сказала: «приду – вместе обновим…»
При этих словах лицо Виктор приобрело бурый оттенок – на обветренной, задубевшей коже смотрителя Норы это, надо думать, изображало румянец смущения.
«…вот, значит, с кем он собрался париться? Ну, Ева, ну старая греховодница…»
…впрочем, почему - «старая»? Ей и шестидесяти нет. Как известно, годы в Лесу годы порой текут в обратном направлении, а притирания и прочая косметика на особых, лесных ингредиентах эффект оказывала чудодейственный. Так что, Ева могла вогнать в депрессию любую обитательницу Замкадья, тратящую миллионы на пластику и прочие ухищрения в надежде скрыть свой истинный возраст…»
- А для меня ничего нет? – осведомился Сергей. Небрежно осведомился, не желая давать девчонке повод для новых колкостей. Устал.
Вместо ответа та хлопнула себя ладошкой по лбу.
- Ещё как есть! Странная такая история: утром находит меня Томка – это наша, белка – и говорит: «тут для твоего приятеля, Бича, пакет имеется.
- Пакет? От кого?
- Вместо ответа она развела руками. Егерь понимающе кивнул - строгие кастовые правила запрещали почтовым белкам раскрывать имена клиентов. Может, ради него Яська и пошла бы на столь беспрецедентное нарушение профессиональной этики – но она, видимо, и сама не знала отправителя.
- Ладно, давай сюда. Сколько с меня за доставку?
- А сколько не жалко?
- Значит, нисколько. – не удержался Сергей. Он взял со стола вилку, вскрыл пакет и развернул письмо. – Вот оно как… интересно…
- Что там? – жадно спросила Яська.
- Да так, ничего особенного. – он сложил листок вчетверо и спрятал в карман. – Прости, Палыч, но, похоже, придётся вам обедать без меня.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Смешанный комплект?
