Погода не слишком подходила для мероприятий на открытом воздухе, но большинству собравшихся холодный порывистый ветер не доставлял никаких неудобств. Во всяком случае, участники торжества и не думали жаловаться, а гостям приходилось мириться с погодой: главными действующими лицами были отнюдь не они.
Коренастый господин, облаченный, на сей раз, не в охотничью куртку, а в дорогой спортивный пиджак, раздувал ноздри и кривил губы, не скрывая недовольства.
- Что значит – «ничего»?! Как такое вообще может быть?!
Его длинноносый собеседник, рассеянно наблюдавший за возней мальчишек на поле – дело было на открытии нового спортивного клуба для детей ветеранов спецслужб – неопределенно пожал плечами.
- Все может быть, ваша светлость, и это в том числе. Комиссия прекращает свою работу. Адмирал Кривошеев уже представил его величеству подробный доклад. Через два часа выжимки их него будут оглашены на всех кораблях. А вечером Кирилл Геннадьевич намеревается в Офицерском Собрании принести капитану первого ранга Марии Корсаковой свои извинения за причиненные неудобства.
К мужчинам приблизилась автоматическая камера, и коренастый господин был вынужден нацепить на лицо приличествующую случаю радостную улыбку. Зрелище, с точки зрения длинноносого, получилось жутковатое.
- Вы говорили мне, что идеальных людей не бывает!
- Говорил, - не стал спорить длинноносый. – Но либо я ошибся, либо неидеальность графини Корсаковой СБ подшлифовала настолько качественно, что контрразведке было просто нечего ловить. Я готов оказать вам всяческое содействие в любом другом вопросе, но здесь я бессилен.
Коренастый поморщился. Что послужило причиной гримасы – слова собеседника или бьющий по ушам гвалт – сказать было затруднительно. Вероятно, срабатывали оба раздражающих фактора.
- И позвольте дать вам совет, ваша светлость. Перенесите свои усилия на другие объекты. Эту женщину вы ни из Совета, ни от особы великого князя уже не уберете. Момент был исключительно подходящий, однако – нет. Теперь уже точно нет. Это вам не жена цезаря, невиновная в силу самого факта замужества, тут подозрения рассеяны тщательнейшим расследованием.
Сердито зыркнув на прохвоста, осмелившегося давать ему советы, коренастый отошел в сторону и, изобразив максимальную заинтересованность и благожелательность, заговорил с кем-то из папаш резвящихся юнцов.
Длинноносому было наплевать на начальственный гнев. Во-первых, этот господин не был его начальником. Да и не будет. Уж он-то постарается. Во-вторых же, что бы гаденыш ни думал о своей технической оснащенности, отследить запись, идущую непосредственно в перекроенный по бельтайнской технологии участок мозга, он не мог. Емкость, конечно, была не слишком большой – экспериментальный вариант. К примеру, полная запись беседы на островке посреди озера поместилась на грани фола. Но все-таки поместилась и была своевременно скопирована на носитель. И все, что требовалось сейчас от Павла Иннокентьевича Варнавского, это добраться до машины.

Глава 8.

Такси – а водитель-то какой знакомый! – приземлилось на верхней посадочной площадке «Пасифик Националя». Красногорье было центром деловой активности, именно здесь традиционно располагались представительства иностранных компаний, работающих на Кремле.
Теоретически отсюда, с крыши одного из самых высоких зданий города, должен был открываться великолепный вид. Однако рассмотреть что-либо мешало массивное высокое ограждение: безопасность клиентов в огромном ресторанно-гостиничном комплексе ценили и всячески берегли.
Охраны тут хватало и своей, но внимание Константина тут же привлекла любезничающая у ведущей в вестибюль раздвижной двери парочка, демонстративно не обращающая внимания на окружающее пространство. Мужчина что-то говорил, женщина кокетливо смеялась, отмахиваясь от элегантно одетого поклонника… поклонником был Терехов. Мысленно усмехнувшись – ох, и взгрела же, похоже, Мария Александровна лейб-конвой! – великий князь двинулся к дверям.
Тут же рядом с ним возник служащий, чья ливрея не могла скрыть ни соответствующее сложение, ни наличие оружия.
- Господин?..
- Морган. Моя супруга заказала столик в ресторане «Край неба», - на унике, подражая легкому акценту, который позволяла себе Мария,  отозвался Константин. У него не было никаких сомнений в том, что его поймут – уж уник-то в «Пасифик Националь» знали даже мойщики зелени и полотеры. – Правда, не знаю, успела ли она добраться…
Служащий сверился с как по волшебству появившимся в руках планшетом, слегка склонил голову и так же на унике произнес:
- Прошу вас, мистер Морган. Миссис Морган уже прибыла. Пятьдесят второй этаж, двенадцатая ложа. Вас встретят и проводят.
Парочка посторонилась, женщина, все еще хихикая, бросила: «Ну что, пошли?» и в лифте все трое оказались одновременно.
Спускались они недолго: ресторан от посадочной площадки отделял только один технический этаж, основным назначением которого было, судя по всему, обеспечение должной звукоизоляции.
Огромный круглый зал, прекрасно видимый из лифтового холла, напоминал торт. В центре располагалась большая, круглая же, площадка, на которой в зависимости от пункта развлекательной программы, появлялись участники шоу или оркестр. Площадку широким кольцом охватывало пространство для танцев, сейчас пустое: на возвышении вовсю изгалялся комик.
За танцполом, опять же кольцом, стояли столики, разделенные заплетенными зеленью ширмами, создающими иллюзию уединения, но не мешающие наслаждаться зрелищем. Между столиками, так, чтобы ни в коем случае не перекрыть гостям обзор, располагались лифтовые колонны, которыми пользовались проворные официанты. Охраны видно не было, но в том, что в случае надобности она возникнет, как чертик из табакерки, сомневаться не приходилось.
И, наконец, внешний круг составляли ложи, чьи наружные стены, сработанные из бронированного стекла, позволяли любоваться окрестностями. Внутренние, выходящие в зал, могли по желанию клиента обладать любой степенью прозрачности. На наблюдаемую из зала трансляцию вида из окон это не влияло никак. Если верить рекламе, создать внутри ложи любую иллюзию, от морского побережья до черноты Космоса, также не составляло труда. Что ж, посмотрим.
Благообразный мужчина почтенных лет, ожидавший у лифта, с достоинством поклонился:
- Мистер Морган? Прошу за мной, - и двинулся вперед. Проверять, следует ли клиент за ним, метрдотель явно не собирался. Куда ж он денется, клиент-то?

***
Визиты бывают разные. Ожидаемые и неожиданные. Согласованные задолго до и свалившиеся как снег на голову. Приятные и не слишком. Визит, который должен был вот-вот состояться, являлся чем-то средним по всем параметрам.
Договорились о нем накануне вечером, когда Мэри вернулась из Первого Флотского госпиталя, где ей в очередной раз зашлифовывали шрамы на ладони. Организм по одному ему известной причине не желал тратить способность к регенерации на приведение руки в божеский вид, а перчатка графине Корсаковой изрядно поднадоела. Теперь предсказать ей судьбу не взялась бы ни одна гадалка – часть линий просто стерлась, остальные перепутались… красотища! Но хоть люди уже не пугаются, и то хорошо.
У нее – ей-ей же! – хватало своих дел, но отказаться принимать Чрезвычайного и Полномочного посла Небесной Империи, раз уж тому вздумалось посетить ее дом, Мэри не могла. Как не могла и понять, что ему понадобилось. Встречались же не далее, как вчера утром, на приеме во дворце. Разве что с ней, как с личным помощником великого князя, хотят утрясти какие-то детали его предстоящего визита в Бэйцзин.
Протокол требовал, чтобы в столицу Небесной Империи был приглашен Георгий Михайлович. При этом никто, разумеется, не ожидал, что правящий император примет приглашение. В таких случаях была вполне официально предусмотрена замена первого лица в государстве вторым. Однако переговоры, итогом которых стало обоюдное решение об упомянутой замене, традиционно длились не одну неделю. Обмен посланиями правителей и нотами дипломатов, согласование сроков и мероприятий, уйма мелочей, которые крючкотворам кажутся неимоверно важными… Все это завершилось вчера, хотя остались, разумеется, и не обговоренные моменты, требующие дальнейшей утряски. Но при чем тут ее дом? Пригласили бы в посольство…
Курс Дипломатического факультета Академии Свободных Планет на Картане, пройденный экстерном (специализация – Небесная Империя), со всей определенностью утверждал, что частный визит посла – дело из ряда вон выходящее. Что-то же толкнуло на это достопочтенного Хань Чанфу… возможно, впрочем, что она упускает из виду какую-то деталь. Экстернат он и есть экстернат.
Ну да ладно, через полчасика заявится – там и поглядим, что к чему и почему. Хорошо, что детей дома нету, хоть какое-то пространство для маневра свободно.
Сыновья находились в школах, каждый в своей. Полтора года назад Мэри прошлось проявить недюжинную твердость: свекор и ее собственный дед вкрадчиво, но решительно настаивали на том, чтобы Борька поступал все в ту же школу Петра Первого. Она же прекрасно видела, что второй ее сын не вояка. Никита был согласен с этой точкой зрения, а вот с дедами пришлось повоевать, отстаивая право мальчишки заниматься тем, к чему лежит душа.
Инженерная жилка проявилась у него чуть ли не с младенчества. Уже двухгодовалый Борис каким-то образом ухитрялся чинить машинки и кораблики, которые с упоением ломал четырехлетний Егор. Потом пришел черед рисунков, а там и чертежей. Было совершенно очевидно, что призвание Борьки – строить корабли, летать на которых – призвание его старшего брата. Так что школа имени Ломоносова с распростертыми объятиями приняла Бориса Корсакова, и теперь Мэри увидится с сыновьями только на пасхальных каникулах, начинающихся через три недели. Если, конечно, Егор в очередной раз не подерется, а Борис – в очередной же раз! – что-нибудь не взорвет.
Что касается Александры, то ей еще несколько дней назад была обещана поездка в естественнонаучный музей, куда дочка и отправилась в сопровождении прабабушки. София Гамильтон, правда, не вполне понимала, как дочь двух людей, имеющих прямое отношение к флоту, может интересоваться всякими глупостями. Однако правнучку, как две капли воды похожую на погибшую дочь, обожала и бессовестно баловала.
Ага, вот и посольский кортеж. С сопровождением, а как же. Флажки, фонари (и это белым-то днем!), сопровождающие в количествах. Ой, что сейчас будет…
Посол, важно проследовавший по дорожке между склонившимися до земли свитскими, торжественно вступил в холл. Хозяйка дома, облаченная в длинное черное платье, которое могло сойти и за торжественный наряд, и за дань семимесячному уже трауру, ожидала его в центре комнаты. Шпильки, подаренные вдовствующей императрицей, скрепляли прическу, орден «Великой Стены» сверкал над левой грудью.
По случаю столь экстраординарного события кошек, к вящему их возмущению, заперли наверху. Ромашки, которыми Александра разрисовала стены холла, замаскировали вычурными цветочными композициями, доставленными лучшими флористами Новограда. Получилось довольно живенько.
Иван Кузьмич, в парадной форме и при всех орденах, стоял чуть слева и сзади от работодательницы. Надежда Игнатьевна, от греха подальше, засела на кухне, пользуясь тем, что подача напитков и закусок не предполагалась.
В общем, все было на должном уровне, за исключением одной маленькой детали: Мэри по-прежнему не знала, какого черта понадобилось послу. Впрочем, это-то должно было проясниться в ближайшие четверть часа.
На самом деле прошло не более трех минут: Хань Чанфу счел возможным и необходимым воспользоваться «малым протоколом», а потому приветствия были сведены к минимуму. Стоило Мэри с должным почтением поинтересоваться здоровьем правящего императора и получить подобающий ответ, как посол перешел к делу.
- Его императорское величество Лин Цзе, да продлятся его дни, уполномочил меня вручить Госпоже, Сохраняющей Преемственность, приглашение на торжества, посвященные двадцатичетырехлетию его восшествия на престол.
Выскочивший как из-под земли помощник держал на вытянутых руках крохотный поднос с вызолоченным свитком – точной копией того, который на ее глазах вчера вручили Константину. Вот оно что… ну конечно, осчастливливать приглашениями одновременно первого наследника престола и его служащую – дело немыслимое. Впрочем, отдельное приглашение и само-то по себе выходило из ряда вон. Зачем оно? Графиня Корсакова уж конечно прибыла бы в составе свиты…
На растерянность не было времени, поэтому Мэри просто поклонилась, взяла поднос и самым официальным тоном, на какой была способна, произнесла:
- Передайте его императорскому величеству, что я польщена и горда оказанной мне честью. Я сознаю, что недостойна приглашения на столь ослепительный праздник, но смиренно склоняюсь перед милостивой благосклонностью великого повелителя великой Империи.
На каменном лице посла мелькнула тень одобрения: похоже, и чайниз Мэри, и ее слова были на надлежащей высоте.
- Также мне поручено передать досточтимой госпоже Корсаковой личное послание госпожи Юань, Мудрой Госпожи династии Лин.
Иван Кузьмич тенью скользнул вперед, и через миг руки Мэри снова были свободны и готовы принять крохотную шкатулку, содержащую, должно быть, кристалл.
- Мудрая Госпожа сегодня же получит мой ничтожный ответ.
В этом месте хозяйка дома была удостоена снисходительного кивка. Еще минута – и в холле остались только русские. Мэри задумчиво подбросила на ладони полученную шкатулку, покосилась на дворецкого, по-прежнему держащего в руках поднос, и коротко резюмировала:
- Охренеть!

Анатолий Спесивцев
Согласна, сейчас разберусь.

niklom
Спасибо, Александр. Вы совершенно правы, но когда меня несет текст, такие огрехи неизбежны