Гм... то ли я не понимаю природу ревности (очень может быть), то ли предательство здесь ни при чем. Свое недовольство тем, что брат, занятый выше головы работой, семьей и байком, редко доезжает до меня на предмет потрындеть за литературу, я называю ревностью. Но где же тут предательство?

Ладно, как вариант:

Великому князю было не до того: он не сводил глаз с двоих людей, стоявших у трона. Абсолютно разные, сейчас они были удивительно похожи: разворотом плеч, посадкой головы, манерой смотреть прямо в глаза. Они имели право не склонять головы ни перед кем, и знали это. Они были вместе – а все остальные словно оказались за прозрачной, но непреодолимой стеной.
Император сказал что-то, очень тихо, почти не шевеля губами. Графиня Корсакова лукаво сощурилась, отвечая. Они улыбались друг другу, заговорщицки, словно знали что-то, недоступное другим, что-то, касающееся только их двоих. Ему самому Мария никогда так не улыбалась.
«Вот этот удар под ложечку, от которого темнеет в глазах, - думал он. – Этот ушат ледяной воды на голову… этот глоток кипящей кислоты… это и есть ревность?»