«К началу 1944 года советские фронты, освободив территорию Советского Союза, приступили к освобождению от ига нацизма оккупированных стран Европы. Прибалтийский фронт, под командованием генерала Ватутина, поддерживаемый Балтийским флотом (адмирал Трибуц) приступил к освобождению северной части Польши и Дании. В центральной части Польши и частично в Чехии наступали войска 1-го Белорусского фронта ( маршал Василевский). В Словакии и Венгрии вел бои 2-й Белорусский фронт генерала Черняховского. 1-й Украинский фронт маршала Тимошенко, завершив освобождение Румынии, совместно с войсками ЮНА вел бои против югославской группы гитлеровских войск. 2-й Украинский (ген. Конев) приступил к освобождению Болгарии и Греции».
«Краткий очерк истории Второй мировой войны» под ред. полк. Гареева М.С., М, 1975 г.»
1 февраля 1944 г. Москва. Кремль. Кабинет т. Сталина.
тов. Сталин.
- Товарищ Поскребышев, Вызванные товарищи на месте? Тогда пусть заходят.
Заходят, здороваются и рассаживаются. Я тем временем раскуриваю трубку. Привычка, пусть вредная, зато нервы успокаивает и сосредоточиться помогает. Расселись. Оглядываю всех по порядку: Ванникова, Молотова, Курчатова, Королева, Берга, Глушко, Капицу, Берия.
- Начнем, товарищи с доклада наших ракетчиков. Докладывайте, товарищ Королев.
- … Произведен успешный пуск ракеты Р-1 на дистанцию сто пятьдесят километров, по расчетам максимальная высота подъема составила около девяноста километров. … Пуск на достижение максимальной высоты оказался неудачен. Сейчас идет доработка системы управления совместно с организацией товарища Берга. Разработка ракеты Р-2 задерживается из-за недопоставки нового двигателя товарищем Глушко…
- Товарища Глушко мы заслушаем после вас. Продолжайте, товарищ Королев.
Пока Королев рассказывает, слежу за реакцией остальных присутствующих, из которых об этих работах знали только Берия и Ванников. Остальные слушают с интересом. Только Курчатов вдруг задумался. Понял, для чего их собрали вместе? Оно и к лучшему, быстрее найдут взаимопонимание. Тогда по готовности Бомбы мы сразу сможем поставить ее на соответствующий её характеристикам носитель. Что сразу меняет всю послевоенную ситуацию – мы сможем говорить с САСШ на равных, лишив их мнимых надежд на военное превосходство. Остается, конечно, еще мощная экономика. Но вот как она будет реагировать на отсутствие Бреттон-Вуда и на исключение из долларовой зоны основной части Европы и Азии? Не думаю, что такая ситуация американцам понравится. Зато она очень нравится мне.
- Хорошо, товарищ Королев. У кого есть вопросы?
С энтузиазмом обсуждаем перспективы внедрения новой техники. И как оружия, и как нового орудия проникновения в тайны природы. Капица реагирует… правильно. Не зря мы с Берией выбирали. Истину о Гостях знают всего пятеро человек из всего окружения. Я – шестой. Заслушиваем Глушко и рассматриваем, как помочь его конструкторскому бюро. Необходимо привлечь металлургов и расчетчиков из Специального Расчетного Центра. Спасибо гостям, их наладонник сейчас – самое мощное вычислительное устройство на планете. Надеюсь, проработает еще хотя бы пару лет, пока мы свои машины до ума доведем.
Переключаю всех на вопрос о создании супербомбы и использовании ее для оснащения дальнобойных ракет. Сначала все присутствующие ученые недоумевают, но после реплики Берии о том, что американцы планируют после окончания войны шантажировать нас возможностью применения супербомб с тяжелых бомбардировщиков и ракет, успокаиваются. Да, Курчатов в курсе проекта «Манхеттен», а остальные слышали о бомбардировках Лондона первыми самолетами-снарядами «Фау-1». Немалую роль имеет и умелая информация о замыслах англо-американцев. Тем более, что при их свободе печати всегда можно найти открытый источник с такими словами, как у Трумэна, заявившего: - Если мы увидим, что побеждают немцы, то будем помогать русским, если будут побеждать русские, то мы следует помогать немцам. Поэтому осуждение нового оружия и возможности его производства и применения проходит по-деловому.
Совещание заканчивается и все, кроме Берии и Капицы покидают кабинет.
- Ну что, товарищи? Что у нас с «Припятью»? Решили проблему Гостей? Хотя бы теоретически?
- Товарищ Сталин, теоретически мы сформулировали теорию, которую, согласно сведениям, полученным от гостей у них сформулировал Эверетт. – отвечает Капица. – Основой проблемой современной квантовой теории, как известно, является противоречие между тем, как элементарные частицы ведут себя на микроскопическом уровне реальности и их поведением в нашем макромире. – смотрит на меня. Думаешь не понял? Понял, это Лаврентий сидит с непроницаемым видом – он-то точно квантовую физику не читал.
- Это вы о противоречии между уравнением Шредингера, описывающим волновую функцию микрочастиц, как детерминированную, и результатом наблюдений за этой частицы, когда результат соответствует единственному набору характеристик, а не всей функции.
Ого, даже Лаврентий впечатлился. Я не слишком себя выдал? Хотя, что-то на английском по квантовой механике у меня точно лежит.
- Да, в общем, вы правы, - чуть помедлив отвечает Капица. – Из этого положения существует очень простой выход. Если признать, что реализуются все состояния функции? Но мы их не наблюдаем просто потому, что существуем в том же кусочке, так называемом кванте, пространства, что и наблюдаемое нами состояние частицы. Такое предположение приводит к выводу о постоянном ветвлении миров на множество ветвей. Обсуждая выводы из этой теории, мы решили, что возможно не все образующиеся миры стабильны и некоторые через определенное количество квантов сливаются с исходным, породившим данное ответвление, миром.
- Секретность? – спрашиваю, нахмурившись. Знаю я этих ученых, увлекутся – любые секреты выложат своему оппоненту.
- Все эти обсуждения рассматриваются всеми остальными моими сотрудниками, как разработка гипотезы, позволяющей дать непротиворечивое объяснение указанным мною противоречиям квантовой физики. И не более того. Естественно, никаких намеков на то, что существует документально подтвержденное практическое подтверждение этой гипотезы я не давал.
- Это правильно, товарищ Капица. Значит теория у нас, в первом приближении есть. Практических результатов мы от вас, естественно, не ждем, но попробуйте описать в первом приближении возможные последствия появления способа проникать в такие, назовем их параллельными, миры.
- Это вопрос скорее к фантастам, вроде Беляева или Уэллса. Но попробую…
3 мая 1944г. Первый Белорусский фронт. Район г. Берлин
Николай Козлов.
Мне и моему полку повезло, нам доверили защищать окружившие Берлин войска с воздуха. Пока мне не совсем ясно – от кого, основные силы немецкой авиации уже давно на земле, или в земле. Так что я думаю, что мы здесь скорее для того, чтобы никто отсюда не мог улететь. Поговаривают, что у немцев еще сохранились какие-то подземные аэродромы в самом городе. Может быть и так, но пока они себя никак не проявляют. Решив организационные вопросы и поставив задачу комэскам и штабу, собираюсь на вылет с шестеркой из звена управления и первой эскадрильи.
Летим, патрулируя свою зону ответственности. В воздухе – только наши самолеты. Под нами – столица Германии. Огромный город горит, поднимающийся к небу дым временами достигает до самолетов. Окруженное «логово» обрабатывают всеми имеющимися средствами. Пусть теперь на себе испытают то, что пережили жители множества городов от Герники до Ленинграда и Сталинграда. Мы обещали отомстить? Мы держим свое обещание. Теперь надо отвечать за все злодеяния, которые творили на временно оккупированных территориях ваши бандиты, одетые в «фельдграу».
Осматриваясь, замечаю девятку тяжелых бомбардировщиков. Они явно нацелились на зенитные башни в парке. Как его называют? Пока вспоминаю название парка, ставлю ведомым задачу на прикрытие наших бомбардировщиков. Кстати, вспомнил заодно и название парка – Гумбольдхайн. Там эти две башни торчат, из которых одна- с зенитками. Опасная штука, крупнокалиберные зенитки километров до десяти бьют, а кроме них там еще и мелкокалиберные понатыканы. А стены бетонные, не всякий снаряд возьмет и бомбами попасть трудно.
Думаю, что непосредственное сопровождение бесполезно. Зато попытаться выманить «на живца» вполне можно. Если немцы и атакуют наши бомбардировщики, то именно после бомбежки, потерявшие строй и получившие повреждения от зенитного огня. Хотя сейчас немцы стреляют из зениток в крайнем случае, обнаруженные позиции вовсю обрабатывает дальнобойная артиллерия и бомбардировщики. Артиллерии сюда много подтянули, говорят, всю РГК притащили, после Кенигсберга пострелять. Вот, кстати внизу несколько раз полыхнуло рыжим. Снаряды рвутся, точно. Уходим на запад, заодно набирая высоту. Своеобразная засада в воздухе. Рассчитываю время до конца бомбежки и даю команду на разворот. Энергичным маневром выходим на курс возврата бомбардировщиков. Вот и они. Один точно поврежден – парит и отстает. Мишень- лучше не надо! Осматривая переднюю полусферу, вдруг замечаю какой-то неясны отблеск на земле. Взрыв? Не похоже? Ведомый сообщает тоже самое!
Понял! Это стартует ракетный самолет-перехватчик, о таких говорили на инструктаже в штабе воздушной армии. Мессер какой-то. Впрочем, неважно. Если он сейчас наберет скорость- нам за ним не угнаться. Передаю условный сигнал и сваливаю самолет в пике, стараясь угадать ту самую точку пересечения наших траекторий. Перегрузка вдавливает в кресло, самолет, кажется сейчас затрещит и развалиться в воздухе. Секунды тянуться, словно время вдруг замедлило свой бег. Успеваю заметить растущий в воздухе странный, похожий скорее на бабаочку, силуэт с непривычно-ярким пламенеющим хвостом пламени сзади, и открываю огонь. Далеко, но если не попаду сейчас, уже не попаду. Мимо проносятся трассеры. Ведомый тоже решил меня поддержать. Пора выводить! Рву ручку на себя и в этот миг самолет ощутимо вздрагивает в воздухе. Оглядываю заднюю полусферу. Темнеет в глазах, но даже сквозь подступающую тьму виден расплывающийся шар огня. Попали. Я или ведомый, неважно. Но попали.
Набрав высоту, переходим в горизонтальный полет. Пока возвращаемся на аэродром, сообщаю на КП замеченные координаты. Пусть обработают этот квадрат бомбами, мало ли какие там еще сюрпризы найдутся.
Садимся, после посадки ведомый, Михаил Квакин, подходит и поздравляет со сбитым.
- Нет, Миша. Я или ты попал - уверенности нет. Так что пишем на пару.
Идем в штаб, по пути рассуждая, много ли таких «ракет» успели наклепать фрицы и прикидываем, как их лучше сбивать. Сегодня нам повезло, а если бы он шел на скорости. Кто-то вспоминает, что такой самолет может до восьмисот километров в час выдавать. Да, такую дурру и не догонишь, только и остается ловить на виражах.
По телефону докладываю комдиву о проведенном бое. Все, на сегодня больше летать не мне не разрешают. Захожу к начштаба, работаем над документами, потом приносят свежую сводку. Прибалтийский фронт освободил Гаагу и Амстердам. Второй Украинский передовыми частями форсировал Рейн у Майнца. Первый Украинский вышел аж к Флоренции, где и встретился с передовыми частями союзных войск. Высадка морской пехоты англо-американцев в районе Дюнкерка закончилась успешно, из-за шторма потеряно всего три десантных корабля. Союзники вошли в восставший Париж.
Наконец-то война заканчивается. Надеюсь, скоро я увижу своих. Соскучился. Когда крайний раз в отпуске был, дочка уже мне по подбородок вымахала Как они там? Голодно в тылу по сравнению с фронтом, нищета кругом лезет. Только-только перед войной жить нормально начинали и теперь опять все заново строить. Чтобы этой сволочи Гитлеру живьем в аду гореть.
Захватят его наши, наверное, не удержатся, на месте расстреляют. Я бы точно не удержался. Только он, если не дурак, сам себя убьет.
Ну все, дел на сегодня больше нет, пойду отдыхать. Информирую начштаба и вперед:
- Я на хату, если ничего экстренного не случится, не тревожьте. Придавлю часа два, после ужина появлюсь.
- Хорошо, товарищ командир.
Повезло мне с начштаба. Грамотный и инициативный, а что не летает - не важно, зато в специфике летной работы разбирается, и документы во время отрабатывает.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
