И снова дождь и размокшая колея.
Мы не спешим. Кони в запряжке идут мерным шагом.  Дорога раскисла, и мне совсем не хотелось умучивать без нужды пару. Все-таки коляска с перегрузом. Трофей вышагивает в поводу за экипажем, заседланный и готовый  принять в седло всадника. Пистолеты в кобурах при седле наготове, ТТ - под рукой, Дель Рей - у бока. Пара взятых с бою на Дунае отделанных серебром турецких тромблонов, этаких два пистолета-переростка или ружья-недомерка, заряженные добрым картечным зарядом, уложены у бортов коляски. Укрыты от дождя и не на виду. В ближнем бою вещь практичная и страшная по своим поражающим свойствам, а потому держим их в секрете, как туза в рукаве.
Я не напрасно так подробно об имеющихся у нас стрелялках. Каждый лишний готовый к выстрелу ствол – дополнительный шанс  выжить. Здесь нет АК со сменными магазинами, совершенно иная тактика войны и иное отношение к оружию. Бой чаще всего ведут практически лицом к лицу. Как мне не хватает сейчас моей старой пехотной винтовки.  С нею за сто шагов, а то и вдвое дальше, был бы спокоен. А так, придется как всем в это время – двадцать, тридцать шагов. До клинковой сшибки успеть перезарядиться шансов нет.

Грач верхом на сто метров позади коляски, а фельдфебель на такой же дистанции впереди. Вооружены по максимуму, с «карамультуками» наготове в руках, их мы тоже переделали под капсюль, так что сырости они не боятся. Я был не склонен легкомысленно относиться к сказанным свистящим шепотом угрозам, которые сегодня утром услышал из уст князя. Уж лучше бы орал.
Отпустить-то отпустил, а дальше…? Кто знает, что ему в голову шибанет, какая блажь? Правда, мелькнуло у него сожаление, что у меня де покровители есть, а иначе я бы из маетка не ушел на своих ногах.  Дед, наверняка, знает обо мне больше, чем говорит.

В шум леса вплелся перестук копыт. Справа виднеется тропка, вроде оттуда звук. Галопом кто-то…
Подтягиваю тромблон поудобнее.
Ну вот, кажется, начинается.

Трофей повернул голову и призывно заржал. В ответ ему откликнулось звонкое ответное приветствие.
Хюррем… Ее голос.
А ведь по моему приказу она была оставлена в конюшне, как прощальный подарок для Анны.
Вот и кобылка. Вынырнула из-за мокрых еловых лап, сбив с них небольшой водопад капель. А наездником на ней оказалась…, амазонка. 
Ядвига, бедная шляхтянка, которая нашла приют в доме моей любимой и стала не просто компаньонкай, но именно подругой. Я не видел ее за весь вчерашний день ни разу и даже не вспомнил, что такая есть. Видно хоронилась где-то в доме. А ведь в прошлую нашу встречу, какую мне отповедь устроила! Огонь-девка.
Улыбается и машет рукою успокаивающе. Значит, не с бедою. Слава Богу.

- Пан СергИй, проше пана…
Всадница одета на мужской манер, сидит в седле как влитая, по-казачьи. Волосы скрыты под куньей шапкой, лишь челка выбилась наружу. Лицо раскраснелось от скачки, в глазах - мальчишеский задор. Вот это ей к лицу. Не то, что скромное серенькое платьице. Явно, девица в лесу себя чувствует комфортней, чем в доме в роли приживалки. Польский вариант Артемиды, чесслово, вернее литвинский.
Уверенно держит повод.  Правит лошадью мягко, на зависть опытным наездникам. Славная амазонка! И куда только мужики смотрят? 
Ага, а вот  и есть один. Смотрит прямо на нее.  Во все глаза и приоткрыв рот.
Грач, але, ты на посту… Отставить!
Заметил мой строгий командирский взгляд. Смутился. Перехватил поудобнее ружье.  Эй, парень, молодая она для тебя. Впрочем…
Интересно… Любовь – это заразно?

- Что, Ядвига? Что-то с пани Анной? – Я перехожу на польский язык. Девушка с трудом говорит на русском, хоть и старается.
- Нет. Хвала Богородице, все хорошо. Ее заперли в комнате вместе с Кангалом, но у нее все хорошо. Он ее утешает и охраняет... Смешной. Рычит как взрослый.
Думаю это наказание ей ненадолго. Пан Зигмунд отходчив…
Но пани просила сказать: - Збышек Заремба взял семь человек. Плохие люди, не гайдуки князя. Наемники… Он хочет напасть на пана. Очень зол. Пусть пан будет осторожен.
А еще я подслушала у конюшни, когда они седлались. Сильно спорили, где пана убить. Старший из наемников у Янчиного болота хотел напасть. Его никак не минуешь, там в сторону Горок идет только одна дорога. А пан Заремба хотел пана еще в пути настичь и порубить.
Еще, оба Тодеуша тоже уехали, но отдельно от пана Зарембы. В Петербург. У князя Мирского там много друзей…
- Спасибо, Ядвига. Что-то еще? Тебе опасно быть с нами, лучше вернуться в маеток.
- Tak. Вот. Она передала…– Достает маленький сверток. Шарф. Невесомый, прозрачный, серовато-серебристый. В нем бумажным треугольным конвертиком сложен исписанный листочек, в который завернут локон, прядка волос. На счастье.

- Пани сказала, это - для ее рыцаря, как исстари велось, чтобы помнил.
А это, - Отстегивает от своего седла пару пистолетов в кожаных чехлах  – сказала - для мужа. Пусть сбережет себя для нее. А они помогут…
Я оценил. Двуствольные пистолеты, причем не потайные, а полноценные и дальнобойные – редкость, а с нарезными стволами - тем более. Добрая работа. Что ж, лишнее оружие нам не повредит. Все-таки моя жена - умница. И где только раздобыла такое чудо?
Ну, да. Жена… 
А что такого?
Ну, не венчанная, так это временно.
А слово, самое что ни есть правильное.

- Ты как узнала, какой дорогой мы поехали? – То, как Ядвига легко нашла нас, меня обеспокоило. Мы ведь почти сразу свернули с дороги на едва заметную тропку и по ней вышли на другую колею. Хоть и сделали крюк, но для нас сейчас важнее скрытность.
- Вот она помогла. – Ядвига потрепала по гриве Хюррем. – Кони не хуже собак по следу могут идти. А она к вашим лошадям привыкла за долгую дорогу, пошла как за своим табуном. Пани Анна это знала, оттого и отослала меня с поручением, пока кто-то иной до этого не додумался. Мы с Хюррем только завтра вернемся. Я сейчас к подруге пани Анны скачу, вроде как с ее просьбой. У нее и останусь на ночь…
И за Кангалом я пригляжу. Умею…
Прощайте!

Отредактировано mitra (30-11-2012 17:47:23)

Это не прямая речь, а мысли Горского.
Спасибо за правки.

Отредактировано mitra (30-11-2012 10:58:06)