Положение спасла конноартиллерийская полурота, которая со всеми своими шестью пушками вынеслась прямо к самому месту рубки и буквально за несколько минут уже начала брать на картечь кавалеристов Понятовского. Причём прислуга орудий начинала стрелять не дожидаясь готовности других пушек, чуть ли не прямо на ходу - только с передков и сразу: "Огонь!".
  Кавалеристы вышли из "клинча" и в сражении наступила некоторая передышка. Французы поняли, что дуриком с позиции нас не сбросить и они отошли для перегруппировки своих сил и подготовке к новой атаки.
  Наверное не только у меня сидела в мозгу занозой мысль: "А дальше-то как?". Ну то есть остановим мы неприятеля, не дадим ему овладеть позициями, и что? Не стоять же тут дожидаясь всей наполеоновской армии, которая перемелет один корпус даже не заметив этого. В конце концов придётся ведь и отойти. А отходить имея на плечах вражескую кавалерию - очень чревато. Это боевые порядки нерасстроенной пехоты для конников "крепкий орешек", а на марше - растерзают за милую душу. Тем более и артиллерия будет по-походному. Нужно, необходимо как воздух кавалерийское прикрытие, а его нет. Уже достаточно растрёпанный Изюмский полк не справится несмотря на доблесть гусар графа Долона. Просто разум отказывался понимать, как мог Барклай не предусмотреть такого очевидного факта.
  Оказалось, что я ошибался: часам к шести на подмогу прибыли нежинские драгуны и елизаветградские гусары. То есть теперь кавалерийский резерв имелся и, как я понял из разговоров Остермана с коллегами-генералами, ожидается ещё пара конных полков.