И они для меня не люди, пока ружьё не бросили и руки не подняли.
Извините, но оч. сомнительная во всех смыслах сентенция. Она всегда меня напрягала у всех, у кого её встречал. ИМХО, вот именно тогда когда враг так поступает, он и перестает быть человеком. Хотя и врагом - тоже. А кем он становится? Так, сволочью мелкой. Пока он был твоим врагом по другую сторону баррикад - он был человеком, сдавшись - стал просто дрянью.
Если проще, смысл тут в том, что героизм и долг надо уважать - даже если это героизм и долг врагов. ЧТО НИСКОЛЬКО НЕ МЕШАЕТ СРАЖАТЬСЯ ДРУГ С ДРУГОМ. Логика проста - они выполняют свой долг, я выполняю свой. Их долг - убить меня, мой - убить их. И нет тут никаких противоречий и поводов для жалости и слез. Всё оч. просто. В момент, когда враг сдается, он обретает право не быть убитым, но теряет право на мое уважение, т.к. нарушает свой долг. Мертвый враг достоин уважения больше, чем враг сдавшийся (который достоин, в лучшем случае жалости и презрения).
Иначе, знаете ли, получается оч. двусмысленная конструкция, которую либерасты и толерасты любят поворачивать обратной стороной - "хочешь прекратить "убийство", быть "человеком" - сдайся!". Что, сами понимаете... Двойная тут мораль у Вас получается, двойной стандарт. Вот, как-то так...
В общем, я это всё к тому, что лучше убрать эту фразу.