Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.* * *
Позднее он часто встречал эхо войны, безжалостно бившее по мирным жителям, но так и не смог привыкнуть к этому зрелищу. Не мог спокойно наблюдать, когда страдали пожилые люди, женщины и дети, которым он ничем не мог помочь. В такие минуты у него дико щемило в груди, а к глазам подступали слезы злости и жалости.
Вот и теперь, впервые наблюдая жертвы той, почти забытой войны, он также чувствовал свою беспомощность что-то изменить, а глаза наполнялись предательской влагой…
Баскин и Блатнер сами отыскались в окружавшей суете и спустя какое-то время уже топали за ним по дороге. Они шли молча, придавленные зрелищем этих жертв, горьких и бессмысленных. Как-то само собой вышло, что теперь Семен вел их, и все приняли это как должное, вручив ему ответственность за конечный результат экспедиции, конца и края которой по-прежнему видно не было.
За те полтора часа, что прошли с момента расставания с Михал Андреичем, над ними еще пару раз на бреющем прошли самолеты, вызывая панику среди беженцев, и вновь срабатывал эффект «разоренного муравейника». Но самолеты больше не стреляли.
Колхозная усадьба находилась в деревне с неоригинальным названием Староселье, или же Старое село, на берегу небольшой речушки, название которой написано не было. Деревня была до отказа заполнена беженцами и попытки найти здесь еду, равно как и какую угодно власть успехом не увенчались. В лучшем случае случайные собеседники недоуменно пожимали плечами, или иным способом давали понять, что ничем не могут помочь. Хуже то, что многие из них, будто отрешившись от мира, находились «в неадеквате» и совершенно не понимали, о чем их спрашивают. Уже почти отчаявшись, Семен встретил девушку, которая вызвалась проводить их в правление.
Деревянное здание правления, находившееся по какой-то причине недалеко от кладбища, поразило путников зияющими провалами окон и надорванным красным знаменем, висящим над входом. Не надеясь на удачу, они все же вошли. Большое помещение, в котором прежде, видимо, собирались колхозные активисты для решения насущных вопросов, выглядело так, будто в нем разорвался артиллерийский снаряд.
Опрокинутые столы и поломанные стулья валялись в хаотическом беспорядке, в правом дальнем углу помещения, отодвинутый от стены, стоял раскрытый несгораемый ящик, бумаги из которого веером устилали крашеный суриком пол в зале, а порывы сквозняка из распахнутых окон шевелили эти белые листки. Поваленный навзничь темно-коричневый гардероб прямо посреди зала раскрыл свои дверцы, будто сказочная подводная лодка люки. Расколотый напополам черный телефон-аппарат валялся прямо возле входа, и лишь большой графин с пробкой в виде граненой рюмки, до половины наполненный кипяченой водой, находился на своем месте – маленькой тумбочке справа от входа. Довершали картину аккуратно снятые со стены портреты Ленина и Сталина, которые с укором смотрели на весь этот хаос и с недоверием на вошедших сюда посторонних людей.
- Ну что теперь? – робкий голос Сашки, который, казалось, стал на полголовы ниже, разорвал тишь, окутавшую здание.
- А ничего! Будем продолжать свой вояж! Задачу, поставленную себе, мы еще не выполнили. Давай пока перетряхнем свои мешки, а то у меня тут уж почти ничего не осталось, а ты по-прежнему прешь свои восемь с хреном килограммов оборудования.
Володька подошел к выключателю и пощелкал им. Тщетно. Лампочки в центре потолка даже не вздумали моргнуть.
- И с электричеством тут все плохо. Точнее, с электричеством, наверное, хорошо, это без него плохо. – грустно пошутил он. – Ну что там насчет груза?
Отредактировано Дьяк (28-06-2012 19:11:11)
