***
Охнув от резкой боли, Елена оперлась на тяпку. Попробовала шагнуть и, дернувшись, замерла. Кому скажи — еще совсем не старая женщина, а как развалина.
Радикулит в когда-то застуженной спине проявлялся регулярно и всегда не вовремя. Вот и сейчас, после пары часов ставшего любимым занятия... и так больно! Окинув взглядом старательно прополотые грядки, она в душе признала — перетрудилась. Уж очень хорошим было это солнечное майское утро и так хотелось привести в порядок землю под дружно пошедшей в рост рассадой. С вожделением посмотрев на близкую беседку, сморщившись в ожидании муки, Лена сделала еще попытку. Прострел как будто ждал этого момента, вызвав непроизвольный стон и мелкие капельки пота на лбу.
- Боже мой! Что же делать?
Ральф с Сережей на тренировке в спортивном центре. Катя со Светой отправились по магазинам. Мария дома, но, как всегда, наверняка слушает радио, и ее не дозовешься. Хоть падай и умирай.
Уговаривая себя собраться и потерпеть, закусив губу, глубоко вздохнув, Лена сосредоточилась и...
Словно две крепкие мужские ладони легли на талию, сделав легким тело и прекратив мучения.  Она не заметила, как очутилась в беседке, на такой удобной скамейке. Переместившиеся на поясницу ладони лечили, неся нежность и любовь. Одна, покалывая ледяными иголочками, изгоняла и забирала боль, другая огненными язычками прогревала позвоночник, заставляя быстрее бежать кровь и наполняя бодростью и радостью здоровья тело. Блаженство, Боже, какое это блаженство!
Такое чувство в ее жизни уже было, очень давно, с единственным и неповторимым человеком. С её...
Вздрогнув, Елена Росс очнулась. Она действительно сидела на скамеечке в беседке, спина прошла, а ощущения...
- Серж!..
Она еще чувствовала его присутствие, его волшебные руки. Так сделать мог только он. Но ведь...
- Марджи!..
Оторвавшаяся от вязания Мария Росс с удивлением посмотрела на вбежавшую Лену. Сняв очки и быстро выбравшись из глубокого удобного кресла, она подошла к не на шутку взволнованной подруге, взяла за руки:
- Лена, что случилось?! Опять спина?
- Нет. То есть, да, спина... Но она прошла...
Решившись, Елена высказала главное:
- Марджи, этого не может быть, но меня вылечил он! Наш Серж...
Всхлипнув, Лена не выдержала и расплакалась.
Поглаживая по плечам подругу, перетерпев нахлынувшие воспоминания, Мария Росс произнесла:
- Ох, Хелен... Ты всегда была такой выдумщицей...
Красивые голубые глаза поневоле обратились к изученному до последней черточки портрету.  Изрядно испортившееся за последние годы зрение сыграло странную шутку — ей показалось, что лицо на картине...
Словно нежные губы по очереди коснулись глаз, неся с собой отзвук ледяного пламени... и полностью прояснившимся взором Марджи увидела, как портрет ожил.
На них глянули любящие, такие дорогие глаза, а губы тронула легкая добрая улыбка.
Продержавшись миг, наваждение исчезло. Могучий интеллект еще говорил «нет», но сердце яростно кричало: «Да!». И уже ничего не значил тот страшный фильм в кабинете полковника Голдмана, в котором, снятый камерами ударных беспилотников, навсегда исчезал за стеной разрывов главный человек ее жизни, ее единственные любовь и счастье. Ничего не значил, потому что окружающие предметы обрели четкость и перестали расплываться... точнее, расплылись от поступивших слез.
***
Президент России Златов, развязывая на ходу галстук, устало вошел в гостиную. Да, годы — не шутка. И день сегодня выдался на редкость напряженным. Главный вопрос так и остался нерешенным: кого назначить своим преемником?
Присев в мягкое кресло, обратив задумчивый взор на танцующие язычки пламени на дисплее электронного камина, Златов перебирал в уме кандидатуры, отмечая их достоинства и недостатки.
Решение понемногу созревало — он всегда был силен в аналитике. И сейчас, и тогда, в самом начале...
Поднявшись, президент подошел к ростовому зеркалу в дорогой оправе, скептически оценил отражение. Ведь еще вполне крепкий, пусть и пожилой мужчина, совсем не попадающий под определение «старик». Вот только многие годы правления наложили непреходящую усталость, заставляют думать о пусть подконтрольном и управляемом, но наследнике.
Выпрямившись, сложив руки на груди, Златов принял величественный и гордый вид. Да, до старости еще далеко. Он уже собрался вернуться в кресло, как вдруг осознал, что отражение так и осталось неподвижным в той строгой и эффектной позе.
- Не может быть.
Волны легкой ряби прошли сверху вниз по зеркальной поверхности, явив сначала совершенно незнакомого мужчину лет сорока пяти, а затем...
Кривоватая усмешка, спокойные и немного снисходительные глаза, совершенно не подходящие юному лицу молодого человека.
- Не волнуйтесь, полковник Голдман. Вы не сходите с ума. Присядьте.
Рухнув в кресло, не отрывая взора от невозможной, невероятной фигуры, когда-то полковник Колониальной Имперской Безопасности, а ныне спаситель нации и президент возрожденной России осознавал, что сейчас получает ответ на самый главный вопрос, мучивший его все эти годы. Вопрос, напрямую связанный со стоящим за зеркальной поверхностью человеком.
Кто такой Серж Росс?!
Бригады лучших следователей, начавших свой труд еще в последние месяцы существования Империи, доверенные люди, собиравшие крупицы истины в годы Раскола... Работа не останавливалась никогда. Сверхчувствительные микрофоны, фиксирующие каждое слово в доме Россов, хитроумные комбинации, подводившие каждого выявленного знакомого этого  невероятного человека к Маргарет Берг, экспертиза каждого документа, анализ каждого действия...
Чем больше накапливалось достоверной и подтвержденной неопровержимыми фактами информации в особой папке, тем дальше от реальности и ближе к запредельной мистике вырисовывалась картина. И здесь уже не было места домыслам и кажущимся абсолютно убедительными предположениям — личный опыт общения с этим человеком научил осторожности.
Каждый факт можно было смело отнести к невероятным.
Ряд независимых экспертов из бывших медико-биологических лабораторий в один голос заявляли: невозможно выжить и сохранить рассудок после применения сохранившейся в электронной памяти учетников серии препаратов.
Найденные на полигоне 734 инструменты, механизмы и чертежи авторитетные техи назвали невозможными. Да, стоило увидеть их лица, когда испытатель совершил успешный полет на летающем крыле, вообще не имеющем аналогов во всех колониях.
Покойный профессор Штейн не проводил опытов по записи сознания. Одно время он рассматривал эту идею, но затем отказался от ее осуществления. Письмо Свиридова, страницы мемуаров, запись в едином идентификаторе — умелые, но фальшивки.
Связь с Хрустальным островом... Он обманывал себя сам, выдавая желаемое за действительное, а Серж Росс щедрой рукой рассыпал намеки  и недоговоренности, подпитывая ложную уверенность.
Ни один инж, даже научник, не мог иметь набор знаний и практических умений, которыми владел этот молодой человек. Тех академического уровня, хороший боец с офицерскими армейскими навыками, гибкий, талантливый, применяющий дьявольскую, изощренную логику оперативник, переигравший его агентов, заставивший их стрелять друг в друга. Особая статья — профессиональное владение самым страшным оружием из когда-либо созданного человеком. Оружием, стершим с лица земли непоколебимую Империю.
Окончательно сводили с ума выявленные паранормальные способности. Сенс — это уже слишком.
Опыт. Жизненный опыт, совершенно невероятный для двадцатипятилетнего. И все это — выброшенный на свалку, умирающий (или умерший?!) стертый юнец?
Ответ находился близко. Дающий на все вопросы четкое объяснение ответ. Голдман не сомневался, что, обратившись к церковникам, он получит именно его. Но рациональность и здравый смысл не позволили сделать последний шаг. Как выясняется сейчас — напрасно.
- Я вижу, полковник, вы выполнили условия нашего договора. Почти выполнили. С некоторыми погрешностями.
Судорожно сглотнув, Златов, чувствуя, как сбойнувшее сердце проваливается куда-то вниз, с ужасающей четкостью вспомнил произнесенные этим же голосом слова:
- Но запомните ― если вы коснетесь близких мне людей хотя бы пальцем, хотя бы подумаете о том, чтобы причинить им боль... Я приду снова, даже после смерти, даже из самого Ада... И тогда оставшиеся сегодня в живых позавидуют мертвым.
Выдержав бесконечную паузу, собеседник продолжил заметно похолодевшим тоном:
- Излишнее любопытство наказуемо, господин президент.
- Я всего лишь...
Попытку оправдаться оборвало уверенное:
- Знаю. Соблюдайте договор, Голдман, и поручите это своему наследнику. Кстати, кандидатура Иванова и мне представляется вполне достойной.
- Хорошо, господин...
Человек в зеркале не назвал своего имени. Прошла еще одна волна ряби, и стало ясно, что его нельзя назвать и человеком. Создание потустороннего мира, невообразимый сплав бушующего пламени и сияющих ледяных кристаллов. Горящие жемчужным свечением глаза подарили прощальный непереносимый взор, и изображение растаяло. Проваливаясь в темную, несущую блаженное спокойствие, пучину обморока, президент успел увидеть вбежавших в комнату личных медиков. Не возникло даже капли удивления — понятно, кто их вызвал, исчезая.

Отредактировано niklom (22-08-2012 15:50:50)