Пока текста немного, перезалью начало с правкой и маленькой продой:

Вот научил же ж паразитов на свою голову: стоит вам хороший мост – обследуйте, убедитесь, что никаких подвохов не имеется, и дуйте своей дорогой…
Замедлители ведь минут через десять уже сработают, чего же вы там сомневаетесь?
И, тем не менее, даже после изучения моста, французы на него не пошли, а стали наводить понтонную переправу метрах в двадцати ниже по течению.
Жутко обидно: ведь скоро сработают замедлители и две шашки пропали без толку…
Только с десяток улан проскакал через мост и направился в ближнюю разведку.
Ну, хоть эти…
Я сложил «подзорочку» и просигнализировал своей команде приготовиться…
- Жангельды, - обратился я к башкиру, приданному моему «отряду специального назначения», - офицера – живьём.
Тот молча кивнул и стал готовить свою верёвку.
Дорога здесь пролегала между холмов и в любом случае интервенты должны были проследовать через теснину.
Ну, разумеется: опоры моста рванули, когда на нём не было ни одного француза.
Впечатление, конечно, произвело, но обидно…
Хотя значения это уже не имело - у нас был конкретный объект для работы: уланы.
С десяток вражеских конников помножить на ноль – уже неплохо.
«Пациенты», разумеется, дёрнулись на взрыв за спиной, и «попали».
Тумм - У меня над ухом загудела тетива Спиридона – лесовика, взятого в ополчение по его просьбе и вопреки занудам от воинских канцелярий.
  Хороший у меня отряд – егеря тоже поняли, что пора, и шмякнули выстрелами по рядовым кавалеристам.
Офицер барахтается на земле-матушке – значит, башку не свернул – уже хорошо.
Однако «помножить на ноль» не получилось, только на «ноль три»: четверых сняли выстрелами егеря, двоих уложил из лука Спиридон, ну и офицерика спеленали…
А трое вражеских кавалеристов, видя, что попали в засаду, дали шпоры своим лошадям и выскочили из зоны поражения прежде, чем были перезаряжены штуцеры.
И тем не менее, у нас имеется минимум четверть часа, чтобы спокойно и без суеты подготовиться к отходу – вряд ли французы посмеют послать вплавь через реку сразу эскадрон, чтобы наказать дерзких. Не случайно ведь они через мост не пошли – приучили мы «гостей, что хуже татарина» всюду ожидать сюрпризов.
Мои минёры и егеря пока ловили лошадей оставшихся без хозяев, а Жангельды или Жанга, как я его называл для экономии времени, привёл ко мне вражеского офицера. Тот был слегка оглоушен как внезапным нападением, так и ударом о землю, но вроде оставался вменяем.
Молодой мужчина лет двадцати пяти, с усами и бакенбардами, красный мундир с синей грудью, уланка правда слетела во время путешествия из седла на дорогу…
- Проше бардзо, пан! – поприветствовал я пленного.
Ответом был недоумённый взгляд и ответ по-французски.
За год я, конечно, этот язык как следует, не освоил, но то, что собеседник меня совершенно не понял, просёк. Странно: всегда считал, что в Наполеоновской армии все уланы были польскими.
На всякий случай поинтересовался на предмет «Дую  спик инглиш?», и, к моей радости, получил утвердительный ответ. В дальнейшем общались на языке Шекспира:
- Кто вы?
- Лейтенант второго легкоконного полка императорской гвардии Ван Давль.
- Вы француз?
- Голландец. Как и все те, кого вы сейчас убили. Убили недостойно. Из-за угла

- Давайте не будем, лейтенант, - слегка начал злиться я, - это не я пришёл к вам Голландию с оружием в руках, а вы пришли с войной в Россию. Зачем? Что вам тут нужно?
- Я солдат. И выполняю приказы своего начальства.
- Ну конечно. Очень достойный ответ для того, кто не хочет отвечать за свои поступки. У нас мало времени на подобные диспуты. Если не возражаете, побеседуем в пути. Лично для вас война закончилась. Я прошу вас дать слово офицера, что вы не попытаетесь бежать по дороге.
- К сожалению, не могу удовлетворить вашу просьбу, - нахально усмехнулся голландец.
- Господин Ван Давль, - я был уже предельно спокоен, - мне просто не хочется связывать вам руки. И вводить в искушение. Вы в любом случае можете сбежать только на тот свет. Видели, как стреляют мои люди? И вспомните, как вы попали в плен. Тот, кто ещё несколько минут назад выдернул вас из седла, без труда сделает это ещё раз.
Ещё раз повторяю вопрос: Предпочитаете ехать со связанными руками? Или может вообще бежать за нашими лошадьми на верёвке? Десять секунд на размышление… Ну?
- Даю слово, - мрачно выдавил из себя лейтенант.
- Вот и ладушки! – это я уже по-русски. – Жанга! Возьмёшь повод коня господина лейтенанта.
Башкир молча кивнул.

- Так что, - обратился ко мне лейтенант, когда мы, устроившись в сёдлах, тронулись по дороге, - продолжим наш спор?
      - Несколько позже, - внутренне улыбнулся я наивности офицера, - в ближайшее время нам предстоит передвигаться со скоростью, не способствующей спокойной беседе - ваши соотечественники наверняка попытаются догнать наш отряд, так что пока придётся подготовиться к разговору в седле.
      - Подчиняюсь...
      - Пошли! - махнул я рукой ребятам, и в ближайшие минут двадцать, до нужной лесной тропы, мы передвигались галопом.
       Да уж: конные егеря, это ещё можно понять, к тому же скоро и в русской кавалерии появятся соответствующие полки, но минёры-кавалеристы... Сюр какой-то.
       А что делать? - Отряд должен быть мобильным: Пришёл, увидел, навредил и отошёл с максимальной скоростью. Чтобы дальше 'строить козни'.
       После где-то километра продвижения по хоть и лесной, но всё-таки 'человеческой' тропе, Спиридон повёл нас по тропам звериным. Спешились и повели коней в поводу.
       То ещё удовольствие: и паутина тебе регулярно на физиономию липнет, и 'мухота' всякая норовит за шиворот залезть со всевозможными вариантами пищания и жужжания, к тому же ветки так и норовят хлестнуть по тому месту, куда липнет паутина.
       Но больше всего раздражают именно членистоногие, как там было в анекдоте: 'Чрезвычайно богат животный мир Западной Сибири, здесь обитает более десяти тысяч видов животных. Одних только комаров девять тысяч видов'. В Сибири я не был, но впечатление такое, что в лесах под Смоленском, всевозможного гнуса не меньше. И все они собрались именно в этом месте исключительно для знакомства со мной. Надо было в своё время на предмет репеллентов подсуетиться. Но поздно переживать на эту тему.
       Клеща бы не зацепить. Хоть в это время энцефалитных особо много в Европе быть не должно, но всё равно - очень не хочется.