Поесть нормально конечно не дали –  военхозактив собрался невдалеке и нейтрально-требовательно поглядывал в мою сторону, пришлось приглашающее махнуть рукой.
- Чаёк у нас сегодня хорош, без чая правда, но травки подобраны на славу – и вкусно, и полезно, - Кошка выставил на стол немаленький котёл с парящим варевом и расставил кружки. – Ну, как прошло?
- А ты про что, старшина?
- Я вообще. Коллектив, значит, интересуется - как оно.
Хитрые все стали, и когда только научились, и главное у кого?
- Пока вроде нормально.
- А лицо как? Мне как Николай рассказал, что вы с физиономией своей вытворяли, особенно про засовывание битого стекла прямо под кожу, аж дрожь пробрала.
- Да чего ему, лицу, будет? До свадьбы заживёт.
- А свадьба скоро?
Ого, это уже Ермолов. На косвенных качает? Может рано я его в охрану списал?
- После Берлина. Причём подарки принимаю только скальпами. Разъяснить чьими?
- А я чего? Я просто уточнить, когда всем можно будет.
- Тебя хоть сейчас распишу, выбирай – весь отряд в твоём распоряжении, вот только как предложение делать будешь, уточни будущую половую дифференциацию. Или подождёшь пока женщины появятся?
Народ за столом грохнул. Хохотал даже слегка покрасневший Ермолов. Ибо нех – на начальстве чекистские подходы отрабатывать.
- Товарищ командир, - взял слово отсмеявшийся Нефёдов. – Надо всё же объяснить товарищам сложившуюся обстановку. Когда бойцы понимают задачу, то и воюют разумнее. Если это конечно не тайна.
- Никакой тайны, товарищ капитан, нет. Кто понял кого мы взяли в засаде?
- Эсесовца какого-то, - ответил старшина. – Вы его фюрером  обозвали, и ещё говорили, что он из зондеркоманды.
Прямо как в игре «испорченный телефон», Чуковский курит.
- Не совсем, точнее совсем не так. К СС он никакого отношения не имеет, зондерфюреры это такой хитрый подкласс военных чиновников – военного образования они не имеют, но носят знаки различия сходные с армейскими. Тот кого мы взяли являлся цугфюрером, что соответствует званию лейтенанта вермахта. Создана эта служба в основном для грабежа захваченных территорий. Что интересно зондерфюреры, нося звания, могут вполне легально представлять интересы частных капиталистических компаний.
- Это как – непман в погонах? – спросил Матвеев, недоверчиво глядя на меня.
- Ну да, где-то так. Представь, что лейтенант интендантской службы во время освободительного похода, на территории бывшей Польши, начал отправлять имущество со складов, например в какой-нибудь кооператив.
- Да его бы шлёпнули сразу.
- А у него разрешение есть.
- Шлёпнут вместе с тем, кто разрешение дал.
- Ну вот, видишь разницу в подходах – этих даже не отшлёпают. Так сказать государственная политика грабежа завоеванных.
- Одно слово буржуи недорезанные. А что они ещё делают?
- За заготовками следят – где что можно покупают, что можно отнимают, это если им местная администрация силой поможет – солдат даст или полицаев, для так называемых сборов налогов. Короче, если военные интенданты заботятся проблемами снабжения армии, то зондерфюреры тащат что можно в тыл.
- Этот тоже? - вмешался старшина.
- Этот хитрее оказался. Он родственник большой шишки – его дядя бригадефюрер СС и секретарь и заместитель Ганса Франка, практически властителя нынешней Польши. Вот тот, вероятно не без участия своего шефа, организовал на территории генерал-губернаторства, так немцы сейчас называют ошмётки оставшиеся от Польши, какие-то производства и гонит продукцию в Рейх. Полякам, которые на него работают, хоть что-то но платить надо, а видно не хочется. Поэтому они решили сделать финт ушами – украсть что можно ценного в СССР и выбросить это на чёрный рынок в Польше, а уже вырученные с этого средства пустить на оплату.
- А почему сразу в Германию не отвезти? – продолжал допытываться старшина. – Или дальше куда, во Францию и ещё куда?
- Опасно, они же это в тихую всё замыслили, чтобы с властями не делиться. Чем больше транспортное плечо, тем выше опасность быть схваченными за руку, а в Германии так вообще либо гестапо, хотя это и не их сфера ответственности, либо криминальная полиция может хвост прищемить.
- Так мы их экспроприировать будем.
- Да, без шума и пыли – спокойно приехали, забрали, уехали. Именно спокойно – я собираюсь минимум две ходки сделать, а там, чем чёрт не шутит, ещё поглядим. Жаль у нас формы Тодта нет.
- Это что за зверь обрисовался? – снова влез Матвеев.
- Тоже примерно из того же разряда что и зондеры – полугражданские строители, как и Имперская Служба Труда, только если последняя работает только на территории Рейха, то тодтовцы сейчас есть под Витебском. Вот их и изобразим.
- А с формой что?
- Трофейная у них форма, чехословацкой армии, но у них и вермахтовские сапёры есть, так что выкрутимся.
- Разрешите вопрос, товарищ командир отряда, - чего это Нефёдова на уставняк пробило. – А это точные сведения? Как бы не попасться, да и с немецким у нас, как вы знаете, не очень.
- Немецкий вам не слишком будет нужен – под хиви будете косить. Николай, объяснять кто такие хиви надеюсь не надо, ты с ними сидел.
- Не надо, я их ещё гадов и вешал.
- Вот значит старшим и пойдёшь. Повязочку тебе симпатичную такую сделаем. И даже чего-нибудь напишем, надо только придумать чего.
- Так в лагере они просто белые были, точнее грязные.
- Ну, можно и не писать, хотя лучше чего начирикать, подумаю. Да ещё, старшина, что с ранеными?
- Станчук умер, не пригодятся ему ваши лекарства, а Жорка ничего, поправляется, с немцем в шашки играет.
- Здорово, а работать он у вас не пробовал?
- Кто, Жорка?
- Немец конечно!
- Он работает, дай боже. Руки золотые, всё оружие уже до ума довёл. Чего мне его ямы заставить капать?
- Ладно, старшина, не обижайся. Но и не расслабляйся – если немец сдёрнет, всей нашей работе швах настанет.
- Никуда не денется, если только на небеса.
- Ну и ладно. Номера с машин сняли? Несите сюда, эх надо вспомнить какой номер я на тодтовской машине в Полоцке видел.

Отредактировано Spassk (14-12-2012 12:34:17)

* * *

Длинная автомобильная колонна неспешно втягивалась в город, обдавая часового запахом масла, сгоревшего бензина, и жаром перегретых двигателей. Погода для начала осени стояла непривычно сухая. Солнце с неба палило нещадно, прогревая землю так, что поднятая колёсами пыль, висела в воздухе по полчаса, мешая обзору и забивая радиаторы. Последние машины в колонне представляли собой большие горы грязи, а водители в советской форме без знаков различия, напоминали цветом лица и одежды, вышедших из могил вурдалаков. Ещё большее отвращение вызывало то, что через дорожки пробитые потоками пота, стекавшего по их лицам, проглядывали участки  распарено-красной кожи. Немецкий солдат с сапёрными знаками отличия, сидевший в последней машине рядом с водителем, имел вид не лучше, но вызывал у часового естественное чувство сострадания. Но всё же это лучше чем фронт, где дикие иваны, неся огромные потери, продолжают сопротивляться доблестной германской армии. Спесивые легушатники и заносчивые лайми получив во Франции вдесятеро слабее сдались или сбежали, а эти продолжают драться, разменивая десяток своих жизней на одну немецкую. Идиоты, неужели они на что-то надеются? Вряд ли, просто из своей природной ограниченности не понимают что их песенка спета. Зачем гибнуть ни за что,  ни про что? Одно, слово – скифы!
- Рядовой, кажется мне знакомо ваше лицо, - обратился к часовому офицер, нет, скорее пародия на немецкого офицера, вышедший из следовавшей в голове колонны легковой машины, которая встала сразу в десяти метрах от поста.
- Рядовой Пройсс господин цугфюрер, так точно, я делал вам перевязку четвёртого дня прямо здесь.
- Спасибо, рядовой, - зондер протянул непонятную чёрную коробку с зелёной  окантовкой. – Говорят такие курит сам Сталин. По крайней мере значительно лучше ваших пайковых.
- Спасибо, господин цугфюрер.
Видно что этому недоразумению в форме нравится, когда перед ним «тянутся» и отвечают по уставу, ну а Отто это не сложно. Он не курил, но если это и правда хорошие сигареты, то можно их сменять на что либо полезное, может даже на «панцершоколад». Он вообще любил сладкое, а от «панцершоколада» становилось легко и пропадал страх, постоянно державшей его в напряжении последний месяц. Того же эффекта можно было добиться приняв таблетку перветина, но с шоколадом процесс был гораздо приятней.
- Вы сколько будете на этом посту?
- До завтрашнего утра.
- Ну, тогда ещё увидимся, спаситель, я уже до вечера собираюсь покинуть ваш город.
- Удачи, господин офицер.
Ага, офицер, как же, но хорошее слово и кошке приятно. Может чего ещё обломится к вечеру-то.

* * *

Автоколонна остановилась перед воротами, только легковой автомобиль зарулил внутрь двора. Господин интендантуррат, собственной персоной, уже встречал меня во дворе.
- Здравствуйте, Пауль. Машины сюда загонять не стоит – ваш груз на складе в пяти минутах отсюда. Да, как ваши раны?
- Здравствуйте Огюст. Вашими молитвами с моими царапинами всё нормально, а на счёт склада я так и подумал. Грузчики там найдутся?
- Обижаете. Там может не быть лётчиков и танкистов, да что значит не быть – их там точно нет, но грузчиков там хватает. Вы заночуете?
- Нет, загрузимся и обратно в Витебск.
- Разве вы отсюда не в Краков? – насторожился немец.
- Отнюдь, в Краков, - я понизил голос, дабы никто не услышал. – Пойдёт вторая партия, ваша, а моя из Витебска прямым ходом в Варшаву. Железная дорога уже заработала, вы не знали?
- Вот как? Тогда да, так безопаснее.
- Кстати, вы определились с адресом доставки и объёмами?
- Да, всё хорошо, я бы сказал просто отлично. Нас ждут великие дела, Пауль.
Ага, трибунал тебя ждёт не дождётся. Хотя может и отвертится – калач тёртый.
- Тогда чего ждём мы? Раньше начнём – раньше опохмелимся.
- Согласен, - засмеялся Мезьер. – Сейчас организую погрузку, вернёмся и обмоем.
- Извините, Огюст, но давайте следующий раз. За погрузкой своего груза, - выделил предпоследнее слово. – я собираюсь бы проследить лично. Не считайте это за недоверие, но бережёного бог бережёт – путь длинный и не хотелось бы застрять ночью посреди леса из-за  рассыпавшихся мешков.
Ну да, так я и оставлю свою банду без присмотра, вдруг Тихвинский растеряется и не сможет какую проблему разрулить. Погорим из-за мелочи, как шведы под Полтавой.
- Вы совершенно правы, мой друг, именно так надо делать дела, - Мезьер как-то замешкался, видно в душе его происходила внутренняя борьба. – Надеюсь вы не откажетесь принять от меня в подарок бутылочку так понравившегося вам коньяка.
А, так это он с жабой боролся. Смотри какой сильный – справился.
- Конечно же я не могу отказаться от предложения друга, но оставляю за собой право на ответный подарок.
Ишь, как глаза загорелись. Будет тебе подарочек, век не забудешь.