Джориан
Сделать ровным или равным. Здесь я ошибся.

Надеюсь ещё одного пулемёта хватит, чтобы отсечь преследование, когда расчёт начнёт отрываться. Если что перекатами уйдём. Не прошло и минуты, даже устать не успел, как пулемёт замолчал.
- Стой! Слушай!
Замерли. Ничего не слышно.
- Так, Фролов, десять шагов вправо с отставанием на пять, так что бы держать меня в поле зрения. Мои команды только жестами. Помнишь систему?
- Да.
- Если что-то увидел, молчишь и залегаешь, я услышу. Пошли.
Теперь идём тихо, относительно конечно, потому как шаг всё одно не прогулочный – спешить приходится. Прошло минуты три, как впереди раздался шум и что-то мелькнуло. Махнул рукой вниз и замер в полуприседе, стрелять из такого положения не станешь, но можно не только быстро залечь, но и в сторону уйти. Двое, один в камуфляже, лиц невидно. Стучу дважды по ложу автомата. Присели.
- Иволга.
- Саратов.
Нормально. Подошли, вроде целые.
- Вы чего там устроили?
- Так немцы ехали, два грузовика, а у нас команда – не пропускать.
- Много.
- Да, нет, - велик и богат, однако, русский язык. – Два водителя и пара сопровождающих, но на машинах брезент, кто знал сколько там.
- Положили кого?
- Похоже одного достал, - Давыдов поправил на плече тушу пулемёта.
- На одного весь магазин в семьдесят пять патронов высадил?
- Ну, так прижать, попугать, чтобы не вылезали, движки опять же с колёсами.
- Вон, - влез Потапов, указывая на небольшой дымок, поднимающийся над лесом. – Один горит, может и на другой перекинется. Хотя вряд ли.
- Ладно, уходим.
В этот раз пошли не на место сбора, а сразу к стоянке. Ходу не меньше двадцати минут. Шли парами уступом, пулемётчики в центре. Подойдя к месту, услышал спаренный удар.
- Саратов.
- Донецк.
Группа готова к выходу, обе лошади навьючены, бойцы подтягиваются из секретов, кроме двух, что на направлении отхода – им смысла нет, сразу вперед пойдут в качестве головного дозора. Теперь делаем ноги и быстро, сейчас главное железку проскочить.
- Матвеев, старшим в колонне. Денисов, твой правый фланг, я на левый. Пошли.
Сейчас надо выдвинуться метров на двести левее основной группы и оседлать насыпь, так чтобы блокировать подход противника. Денисов со вторым номером сделает тоже, только с другой стороны. Такой порядок пересечения магистралей вбивал всем командирам, а то любят у нас на авось. Даже бога такого специально придумали, хотя по пословице он только половина бога, но ведь верят. Не моё конечно дело вторым номером работать, но у Крамского сейчас отдельная задача. Лишнюю минуту уже возится, заряд ставя. Место тут хорошее – почти конец подъёма, если состав пойдёт тяжёлый, есть приличный шанс уронить его, а не только с рельс свести. Вроде закончил, значит и нам пора. Как раз кто-то с нашей стороны едет – дыма не видно, но рельсы вибрируют. Эх, остаться бы недалече, да подстрелить пару фрицев, но нельзя – сам в голове у подчиненных дырки крутил, что приказ нужно выполнять в точности, а не «как лучше». Всё побежали, нам теперь полкилометра минимум нагонять, ибо в движении по лесу боковой дозор не далее пятидесяти метров от колонны должен идти.
Не успели занять положенное место, как сзади грохнуло. Сработал-таки, самодельный взрыватель. И сказал он, что это хорошо! А вот и подрывник наш навстречу, а довольный какой – ещё бы, день только начинается, а уже три взрыва устроил. Маньяк.
- Товарищ командир, получилось.
- Хорошо. За старшего в дозоре.
- Есть.
Отлично идём, ходко, но это пока бодрые, после полудня потащимся, а оторваться надо прилично. Ещё за полчаса отмахали километра три, что по лесу неплохой результат, как над головой что-то прострекотало. Низко, но чуть в стороне. Не по нашу ли душу? Интересно, что они увидеть собираются, на лес сверху посмотреть, или думают, что через полчаса после диверсии, мы на привал стали, костёрчик запалить и попеть песен под гитару? Н-да, вероятнее всего получили приказ и исполняют. Ну пусть летают, нам чего жалко.
Самолёт пролетел поблизости ещё раза три, вероятно змейку крутил. Рассмотреть его так и не удалось, но судя по шуму и скорости, что-то слабое и тихоходное, что в общем, для таких целей в самый раз. Больше меня беспокоили собаки, гипотетические, и следы жизнедеятельности лошадей, вполне реальные. Клевчук, поставленный следить именно за этим вопросом, периодически отставал, занимаясь приборкой, а затем нагонял группу. Читал где-то, что лошадям вроде как мешки как-то подвязывали, но специалистов в этом вопросе не нашлось, решили пока отложить.

- Товарищ командир, получилось.
- Хорошо. За старшего в дозоре.
- Есть.
Отлично идём, ходко, но это пока бодрые, после полудня потащимся, а оторваться надо прилично. Ещё за полчаса отмахали километра три, что по лесу неплохой результат, как над головой что-то прострекотало. Низко, но чуть в стороне. Не по нашу ли душу? Интересно, что они увидеть собираются, на лес сверху посмотреть, или думают, что через полчаса после диверсии, мы на привал стали, костёрчик запалить и попеть песен под гитару? Н-да, вероятнее всего получили приказ и исполняют. Ну, пусть летают, нам чего жалко.
Самолёт пролетел поблизости ещё раза три, вероятно змейку крутил. Рассмотреть его так и не удалось, но судя по шуму и скорости, что-то слабое и тихоходное, что в общем, для таких целей в самый раз. Больше меня беспокоили собаки, гипотетические, и следы жизнедеятельности лошадей, вполне реальные. Клевчук, поставленный следить именно за этим вопросом, периодически отставал, занимаясь приборкой, а затем нагонял группу. Читал где-то, что лошадям вроде как мешки как-то подвязывали, но специалистов в этом вопросе не нашлось, решили пока отложить.
До вечера больше ничего примечательного не произошло. Речку Лонницу и дорогу решили пересечь ночью, больно место предсказуемое. Всё подряд у немцев перекрыть не получится, но особо узкие места могут, а здесь было как раз такое. Пока совсем не стемнело, взял Фролова с Потаповым, и пошёл поглядеть, что да как. Ничего особо опасного не выглядел. Хорошо или плохо? Придётся на месте разбираться.
Что речку, что дорогу проскочили без происшествий, отмотали ещё километр и встали сушиться. Теперь наш путь лежит строго на север. Очень не хочется уходить – вдруг портал откроется, но и оставаться смерти подобно. То есть затаиться конечно можно, особенно одному, но и к этому душа не лежит. Больше месяца уже прошло, а вроде пока ничего не случилось. Вряд ли гансы смогут оторвать крупные силы, для охоты на нас, больше чем на неделю. Пять дней с момента нападения на колонну зондеркоманды уже прошло, так что ещё дней девять-десять побегать осталось.
Костёр горел тускло, только чтобы вещи просушить, да сготовить мало-мальски тёплую похлёбку. Слабо, конечно, верится, что самолёты в ночь поднимут, но котелок с водой, на всякий случай рядом стоит. Тишина. Если отвлечься, то можно забыть что где-то идёт война. Вот чего людям не хватает, с голода не умирают, да и чтобы не голодать, лучше не воевать, а землю пахать. Что противно, основная масса стреляющих сейчас друг в друга людей ничего не получит, кроме, может быть, пули в дурную голову. Потрать они своё время и силы на созидательный труд, могли бы получить больше. Нет, их и в этом случае конечно бы обдурили, но хоть живыми остались. Не понимаю я их, хотя и себя конечно тоже. Чем я их лучше? А откуда вообще взял, что должен быть лучше, эгоцентризм в действии?  Если сравнить меня с любым из находящихся здесь людей, то что можно увидеть? Ну, регенерация у меня лучше, соображаю, не то чтобы быстрее, а как-то не так, параллельно-перпендикулярно, чуть лучше координация движения и быстрее реакция. И всё? Вроде знания какие-то в подкорке сидят, но это к качествам тела и личности совсем никакого отношения не имеет. Вот – качества личности, потому как телесные преференции можно вынести за скобки. А что мы имеем в личностных качествах? Я честнее, добрее, храбрее? Мог бы встать в атаку и пойти на пулемёт, имея шансы пятьдесят на пятьдесят, или струсил? Не знаю, вот честно не знаю, и проверять что-то не хочется. Чёрствый я, даже когда сидел у постели умирающего Станчука анализировал проблему, жалко его конечно было, но больше меня интересовало наличие и расход лекарств, а не его мучения, как физические, так и душевные. Всё что я делаю, я делаю от мозга, а не от сердца. А как же Ольга? А что Ольга, как будто целуя её не думал, как с её помощью получать сведения или добраться до склада медикаментов. Ну да, думал, но я всё время думаю, и корить себя за мысли, как сам недавно говорил – контрпродуктивно. А я вообще её люблю? Кто бы ещё сказал, что это такое. Горько будет, если её потеряю? Горько. Горше, чем если, например, потеряю Жорку или Матвеева? Не знаю.
Так, надо с этим самокопанием завязывать, а то хрен знает до чего додумаюсь. Тоже мне Фрейд с Юнгом в одном лице.
- Давыдов, поднимай смену - спать пора. Час волка.

* * *

- Ну что там?
- Немцы, товарищ командир, - Потапов, тяжело дыша, опустился на пенёк. – Две машины - человек сорок, половина серых, половина в камуфляже. Собаки.
Всё, нарвались. Как же хорошо они нас прищучили – вперёд не пройти, вдоль железной дороги посты и грёбаный бронепоезд. Справа болото, глубокое. Сзади, на только что пересечённой шоссейной дороге, эсэсовцы. Остаётся только влево. И сколько мы сможем так идти, зажатые между шоссе и железкой? Понятно, что как раз до Залесья, где нас будет ждать очередная, и похоже последняя для нас, засада. Не надо было соваться к железке. Мало ли что тот немец сказал, что через Идрицу идёт переброска четвёртой танковой группы под Москву. Тебе идиоту какое дело? Героем стать захотелось? Будешь теперь мёртвым кретином, и ещё из-за тебя ни за что ни про что четырнадцать отличных парней погибнут. Думай, балда, думай!

- Потапов, отправляйся обратно, наблюдайте. В бой не ввязываться, самим не атаковать, огонь только в ответ. Постарайся, чтобы вас не обнаружили.
- Есть.
- Ну что, Николай, похоже мышеловка захлопнулась. Отсидеться до ночи, как хотели, уже не удастся. Похоже надо прорываться, вот только куда – вперёд или назад?
- Через железку проще. Подождём когда бронепоезд от нас составом будет отделён и рванём прямо на патруль. Этих свободно положим, пока остальные подтянутся, оторвёмся.
- И получим на пятках эсесовцев с собаками. Рация у них должна быть, значит начнут координировать засады на нашем пути. Не выход, дожмут.
- Тогда надо по ним ударить.
- Сходу не прорвём. Если ввяжемся в затяжной бой, бронепоезд из орудий раскатает. Надо выбить радиста и рацию.
- Сделаю. На трёхстах метрах двумя патронами, при удаче одним, но лучше по рации контроль сделать.
Хорошо, что ещё вчера распотрошили всю патронно-гранатную заначку.
- Снимай все дозоры, и подтягиваемся к Потапову. Время – жизни.
Правильно ли я поступаю? Да кто ж его сейчас разберёт. Вырвемся, значит правильно, нет, значит дурак.
- Товарищи, боеприпасов не жалеть. Больше расстреляем  - легче бежать будет.
Собачки уже громко лают, значит Давыдов с Патаповым у немцев в тылу, по крайней мере хвост смогут прижать. Вряд ли эсэсовцы широкий захват устроят, вероятнее всего пойдут как и мы, может даже без боковых дозоров. Не должны они засады опасаться, но наглеть и мне не стоит. Эти волки должны быть стреляные. Эх, добить бы. Всё, ждать не больше минуты.
Вот и первый с собачкой. Беги родная, зря тебе что ли Клевчук навоза набросал. Пять, семь, одиннадцать… Где же радист? Вот он. Ну, Коля, тебе начинать, а то первых упустим, и они уже к нам в тыл зайдут.
Бах! Есть! Началось. Бу-бух! Бу-бух! Бу-бух! Гранаты хорошо пошли. Уже около половины лежат. Только трое или четверо пытаются отстреливаться, остальных так плотно прижали, что не высовываются. Бу-бух! Бу-бух! Бу-бух! Минута с начала боя, а точнее расстрела, а девять десятых уже выбито. Засада дело такое – не пошёл на прорыв сразу, считай отпели. А немцы упёртые, не сдаются. Ещё один готов, а вот и последний. Только собака, как не удивительно, осталась невредима. Продолжая то ли лаять, то ли выть, она упорно рвалась вперёд по следу, волоча за собой труп
- Внимание, - кричу громко, а то после такой канонады со слухом проблемы. – Пять минут, на… сбор трофеев.
Блин, чуть не сказал «мародёрку». И откуда ко мне это слово  приклеелось.
- Пулемётчики доснаряжают оружие, не забывать про контроль, брать только тяжёлое оружие, провиант, медикаменты, камуфляж.
Надеюсь Денисов догадается перекрыть подход к месту боя. Вроде с тыла никто не подходит, значит бдят.
- Матвеев, я к Денисову, не телитесь здесь – сразу подтягивайтесь к дороге.
- Сделаем.
  А мародёрка уже шла полным ходом. Бац! Кто там ножом пользоваться разучился? Понятно, собаку пристрелили, видно желающих выяснить остроту зубов не нашлось. Пробегая мимо радиста, распрощался с мечтой заиметь свое средство беспроводной связи. Очередь, судя по разрушениям пулемётная, превратила короб рации в ошмётки, напрочь убивая надежду на благоприятный исход. А вот это уже интереснее.
- Что, Заболотный, нравится?
- Хорош винторез.
- А пользоваться сможешь?
- Не, снайпера из меня не выйдет.
- Тогда отдай.
- Да забирайте, товарищ командир.
- И боеприпасы тоже. Да не весь ремень, подсумки сними, а кобуру с ремнём себе оставь. Ещё патронов мне найди с полсотни.
Вот это дело, только неудобно тащить. Так, автомат на шею, снайперку в одну руку, подсумки в другую. Всё одно неудобно. Хотя, можно пару за голенища засунуть, благо у немецких сапог они широкие, хоть и короткие. Это другое дело.
Дозорные затихарились на опушке, если бы не условный стук, не нашёл бы. Научились прятаться.
- Потапов, доклад.
- Эсэсовцев прошло шестнадцать человек при четырёх пулемётах…
- Про тех забудь, что тут?
- Здесь остались серые, человек двадцать-двадцать пять, минимум один пулемёт, за грузовиками плохо видно. Волнуются, давеча трое хотели в лес идти, но с полдороги вернулись, сейчас о чём-то спорят.
- Движение интенсивное?
- С утра здорово подросло, машины примерно раз в восемь-десять минут проходят, в основном на восток.

Отредактировано Spassk (25-02-2013 12:23:07)