- Так, ефрейтор, тебе особое задание. Сейчас основные действия мы переносим на север, хотя конечно и южное направление забывать не стоит. Штаб, хотя он ещё об этом не знает, в ближайшие дни разработает маршруты боевых групп. Выдвигаться они будут разными путями, возвращаться тоже, но при возвращении все, ну или почти все, будут проходить через одну точку – вот эту точку ты мне и найдёшь. Параметры у этой местности должны быть следующие, точнее параметр должен быть один – там должно быть удобно уничтожить преследователей. Задача ясна?
- Так точно, товарищ командир, но хотелось бы уточнить – в чём это удобство должно выражаться?
- Экий вы, батенька, несообразительный. Местность должна быть такая, чтобы немцы или ещё яка гадость, попав там в засаду, выбраться уже не могли. То есть задача по твоей части – заминировать там всё нужно так, чтобы они из огневого мешка только в могилу могли уйти. Теперь понятно объяснил?
- Так точно, теперь понятно.
- Ещё один вопрос, давно узнать хотел – почему ефрейтор.
- Так звание такое воинское.
- Это я знаю, почему не сержант?
- Ну, так это из-за «так точно» и «никак нет».
- Не понял.
- Преклонение, так сказать, перед старорежимностью. Это мне такую формулировку комиссар батальона вкатал. Сначала я, правда, три раза на губе отсидел, а потом он меня разжаловал. Дважды. Собирался и третий, но не успел. Мир его праху. Смелый был мужик, хотя и не очень умный.
- На счёт старорежимности всё одно не врубился.
- Как красноармеец отвечает на вопрос командира? «Да», «нет», а «так точно» и «никак нет» в старой армии было. Изжили вместе с офицерами и погонами, но те, кто в царской армии служил, отвыкнуть сразу не смогли, вот у них и проскакивало время от времени. В какой-то момент и те, кто царскую не застал, стали тоже так отвечать – в основном сержантский и старшинский состав. Ну, типа, за шик стало. Где-то командиры на это забили, говорят где и поощряли молча, но в основном боролись. Всё больше лишением увольнений да губой, но некоторые особо упёртые и судом грозились.
- Угу, и борьба шла с переменным успехом.
- Где как.
- А рядовым красноармейцам небось сами не разрешали.
- А то, салагам не положено.
- Понятно, элита блин. То-то я смотрю, Нефёдов хмурится, когда Матвеев ему «никакнекает».
- Тоже теперь бороться будете?
- Да шли бы вы со своим детским садом, а то больше заняться мне нечем. В общем, берёшь пулемётчика поопытнее, и вперёд – искать место, да позиции размечать. С утра естественно. Всё я спать.

* * *

Подняли как всегда ни свет ни заря. Естественно снова не выспался. Ну и что, что Матвеев раньше встал и уже группу подготовил, может у меня нервная организация тоньше. Вот так, рискуя вывернуть челюсть, показал Егоршину на карте место, где оставил горемык, проинструктировал снова по порядку движения и пересечению дорог и рек, как будто они раньше этого не слышали, да пошёл завтракать, хотя очень хотелось завалиться и придавить ещё минуток триста. То, что за столом буду не первым, догадывался, санитары-то уже ушли, а значит не на голодный желудок, но оказался даже не вторым. Крамской с Давыдовым уже уминали остатки шрапнели, но заинтересовала меня не она, а маленькие тёмные кубики знакомого вида, что лежали около парящих кипятком кружек.
- Так, архаровцы, признавайтесь - где мёд надыбали?
- Это не к нам, это к старшине, - Давыдов быстро засунул кусочек сотового великолепия за щёку, не уж то подумал что отберу, и стал быстро выхлёбывать, пахнущую разнотравьем, жидкость из кружки.
- Всем кто в боевой выход или в разведку, тем приказано выдавать, - Борис не стал прятать свою порцию, а взяв её двумя пальцами, принялся высасывать тягучую массу из сот, медленно запивая.
- Товарищ командир, я вам тоже сейчас принесу, - молодой парень, вероятно ночной повар, чёрт – фамилию не знаю, метнулся под навес с печью.
- Отставить, боец. У меня боевых сегодня нет, а значит кашей обойдусь.
- Но товарищ старшина велел…
- Себе тоже велел?
- Нет, себе не велел.
- Вот и я обойдусь.