да ладно! Шутить изволишь? Только в моем инструментальном ящичке больше пяти видов! А не плотник - держу только самые ходовые.

У меня то же самое, но разговор-то о конце XIX века!

Если речь идет о переходе на метрическую систему - то почему бы не начать с гвоздей...
Кроме того, производство гвоздей потребует производства проволоки (современный гвоздь изготавливается из проволоки на станках-автоматах)

Очередной фрагмент на критику:
В сфере мелких скобяных товаров нашему заводу вообще не было равных – ни по цене, ни по качеству, ни по предлагаемому ассортименту. Гвозди, болты, винты, шурупы, гайки – мы продавали эти изделия уже не сотнями, а тысячами тонн! В срочном порядке пришлось вводить стандартизацию – теперь гвозди шли ХХХ типоразмеров, а для винтовых изделий взяли метрическую систему. Огромным спросом пользовались лезвия кос и лемехи для плугов, которые мы делали из высокоуглеродистой стали.
Но по другим товарам ситуация была не столь радужная. Как я уже упоминал – совершенно не пользовались спросом сложные (относительно этого времени) сельскохозяйственные агрегаты. Срочно развернутая сеть коммивояжеров отправилась «в поля», но большого успеха не достигла. Особо «продвинутые» крестьяне если даже и хотели приобрести товар, но не могли – элементарно не было денег. Даже в достаточно больших помещичьих именьях ситуация была аналогичная. Покумекав и посоветовавшись с опытными людьми, в частности с «братиком» Сережей, который уже второй год пытался построить образцово-показательное хозяйство, я решил создать свой банк для кредитования населения. Но не простой – кредиты выдавались только целевые, а именно – на покупку техники и семян. Причем «живых» денег кредитуемый не видел – ему сразу вручали товар. А рассчитываться за кредит человек мог, опять-таки, товаром – зерном и прочими плодами земли. Банк назвали просто и без изысков – «Сельскохозяйственный». Причем служащие банка в каждом конкретном случае определяли, каким именно продуктом земледелия должен рассчитаться кредитуемый. И сразу фиксировали цены. Этим мы убивали сразу двух зайцев – снимали проблему снабжения сильно разросшегося населения заводского городка и ставили производство сельхозпродукции на поток. Не сразу, но дело пошло. Уже к концу 1886 года многие наши клиенты вдвое-втрое перекрыли рекордные показатели урожайности. Сделано это было благодаря внедрению новой техники, удобрений, элитных сортов семян, бесплатной консультации работающих при банке профессиональных агрономов. Кредитуемые не только рассчитались с долгом, но и получили небольшую прибыль. Что послужило отличным примером для сомневающихся. После сбора урожая количество запросов на кредиты выросло в четыре раза.
Благодаря этому и многим другим, не столь масштабным проектам, мой завод вышел в лидеры российской индустрии. Весной 1887 года мне даже пришлось прикупить 15 дополнительных гектаров земли, для размещения новых цехов. Последние мои нововведения – собственное производство оптического стекла и пневматических шин для конных колясок и велосипедов. Не всё же господам Цейсу и Данлопу нас снабжать!
Теперь территория завода занимала более 60 гектаров и была похожа на небольшой уездный город с населением 12000 человек. У него даже появилось неофициальное название «Стальград». Кроме собственно производства, у нас были свои жилые кварталы. С пятиэтажными многоквартирными домами для рабочих и двухэтажными коттеджами для ИТР. Своя больница и поликлиника, своя пекарня и мясокомбинат, три ресторана (с французской и русской кухнями), десять столовых для рабочих, три кофейни (в том числе и «Научный клуб»), два кабака, работавших, правда, только по выходным, два кинотеатра, один драматический и один музыкальный театры, начальная школа, так называемое «реальное» училище, магазины на любой вкус и достаток. Причем для рабочих и служащих любой товар или услуга могли отпускаться в долг, с большими скидками или в рассрочку.
А выбор ширпотреба был велик! На заводе выпускали ХХХХХХХ
Жилая зона была неплохо озеленена, был даже парк с декоративным прудиком и фонтанами, где народ любил погулять семьями. Порядок на территории обеспечивали добровольные народные дружины, где поочередно дежурили все «боеспособные» мужчины. Естественно, что ДНД были навязаны, как и в реальности, приказом сверху, но постепенно народ оценил преимущества «малой демократии». Теперь любого пьяницу мужики наказывали сами, не доводя до опорного пункта.