Продолжение 10-й главы:

Глава 10. Москва. Кремль

10.2.

На следующий день с утра за Ниной пришла машина – правда, на этот раз обычная «эмка». Отец еще с вечера объяснил ей, что теперь ей предстоит учеба:
– Будешь учиться воевать.
– Папа, но ведь война уже кончилась? – удивилась девочка.
– Война кончилась, а военная служба осталась, – ответил Яков, – и чтобы служить рядом со мной, надо по-настоящему этой наукой овладеть. Поняла? – девочка кивнула, и Речницкий добавил:
– Жить пока, месяца три, будешь, как в интернате. Со мной видеться не удастся. И запомни: ни о чем не расспрашивай. Все, что надо, тебе скажут. А лишнее знать – ни к чему.
Снова машина везет Нину по Москве, и останавливается перед большим красивым особняком. Сопровождающий, ни слова не говоря, ведет Нину к подъезду. За дверью – дежурный в штатском. Посмотрев бумаги, предъявленные сопровождающим, дежурный указывает на рядом расположенную дверь. За дверью оказываются ступеньки, ведущие вниз…
Первым делом худенькую девчонку решили отвести в столовую, покормить. Но не успела Нина даже притронуться к еде, как от одного запаха пищи ее вырвало. После того, как она прополоскала рот под краном, сопровождающий повел ее в другое место – большое помещение, больше всего напомнившее ей физкультурный зал в школе. Подведя Нину к здоровенному гориллоподобному мужику в тренировочном костюме, сопровождающий произнес:
– Вот, дядя Паша, привел тебе новую курсантку, – и, повернувшись к Нине:
– Это дядя Паша, твой инструктор по рукопашному бою. Так к нему и обращайся – «товарищ инструктор».
Дядя Паша внимательно разглядывал стоящую перед ним изможденную тринадцатилетнюю пигалицу с косичками, и вдруг по его щекам потекли слезы. Девочка посмотрела на него с удивлением, а он пробормотал:
– Неужели Родине уже совсем некого призвать, что нам присылают таких детей?
– Это приказ, – жестко ответил сопровождающий. – Причем такой приказ, что даже наш, – он показал пальцем в потолок, – не может его отменить.
Оставшись с девчонкой один на один, инструктор вздохнул и со скептическим выражением на лице протянул ей под нос свой здоровенный кулачище:
– Ну, и что ты с этим сможешь сделать?
Нина стояла, едва держась на ногах, перед глазами все качалось и расплывалось. Понимая, что и вправду сделать она ничего не сможет, Нина почувствовала такую ярость на свою проклятую слабость, что от злости резко дернула головой и вцепилась инструктору в запястье зубами. Гюрза она или не Гюрза, в конце концов?
– О! – воскликнул дядя Паша, отдергивая руку, –  так ты еще и кусаться можешь! Ладно, мы будем с тобой работать! – и он осторожно потрепал девочку по плечу. – Да, это… забудь ты про «товарища инструктора». Для тебя я – дядя Паша.
Хотя к попытке укусить его за руку инструктор отнесся вполне благосклонно, впоследствии, тем не менее, он неоднократно досадовал на то, что укус этот медленно заживает и мешает работать. Разумеется, о том, чтобы немедленно приступить к занятиям, не могло быть и речи. Того, что дядя Паша видел своими глазами, было ему достаточно, чтобы сделать такой вывод.
Сначала Нину несколько дней подлечивали в госпитале, а затем для нее наступил период интенсивных тренировок, занятий радиоделом, стрельбой, польским языком. Одновременно она продолжала проходить курс лечения. Дядя Паша каждый день прихватывал с собой какую-нибудь конфету или печенье и пытался угостить ими свою малолетнюю курсантку:
– Ниночка, смотри, какую я тебе конфетку принес. Настоящая «Белочка»!
– Дядя Паша… Я на еду смотреть не могу… На любую… Правда!
Нине бывало очень жалко своего инструктора, когда, после очередного ее отказа, у него на лице проступало неподдельное огорчение. Однако она действительно испытывала тогда стойкое отвращение к любой пище, и лишь какое-то время спустя это отвращение немного ослабло, но еще долго не исчезало.
Стрелковая подготовка началась с того, что инструктор показал Нине как разобрать и собрать пистолет:
– Запомнила?
Нина кивнула.
– Теперь давай сама.
После того, как она с первого раза проделала необходимые манипуляции самостоятельно, инструктор скупо бросил:
– Хорошо. А сейчас смотри, как надо чистить пистолет.
Пока инструктор по стрелковой подготовке орудовал шомполом, ветошью, масленкой, он продолжал наставлять курсантку:
– Чистить свое оружие надо регулярно. После каждой стрельбы – в обязательном порядке. Будешь за оружием ухаживать – оно тебя не подведет. Не будешь ухаживать – может предать в решительной момент. А от этого твоя жизнь будет зависеть!..
После небольшой паузы, закончив с чисткой, инструктор показал, как протирать оружие насухо, опять сопровождая свои действия комментариями:
– Насухо протирать не забывай. Чем лучше протрешь, тем меньше к пистолету пыль и грязь липнуть будут, тем надежнее он будет работать…
Когда Нина освоила и эту науку, тренер решил, что можно приступать к стрельбе. Однако Нина, совсем еще не оправившаяся от последствий тяжелого недоедания, запросила передышку:
– Я устала очень. У меня руки будут дрожать, – предупредила она.
Тренер бросил на нее внимательный взгляд и покладисто промолвил:
– Ладно. Тогда пошли, чаю пока попьем!
Чай Нина уже могла в себя вливать без тяжких последствий, и они вдвоем отправились в столовую. И, вот, после этого перерыва начались занятия по стрельбе.
Тир представлял собой полутемное помещение, в котором перед девочкой на короткое время появилась скупо подсвеченная мишень, а затем пропала.
– Что же ты не выстрелила? – спросил инструктор.
– Я не успела прицелиться. Слишком мало времени, – пояснила Нина.
– Так не надо прицеливаться, – заявил ей тренер. – Как заметишь мишень – сразу стреляй, навскидку, как получится.
Мишени возникали и исчезали в самых неожиданных местах – спереди, справа, слева, чуть ли не сзади. Оказалось, что Нине удалось зацепить большинство из них. Дальнейшие тренировки повысили меткость стрельбы, и, кроме того, она научилась стрелять на слух.