Выкладываю заключительный фрагмент 10-й главы:

Глава 10. Москва. Кремль

10.3.

Когда дядя Паша ознакомился с успехами курсантки в стрелковой подготовке, он жестом пригласил Нину сесть на лавочку у стены тренировочного зала и принялся ей втолковывать:
– Лучше работай пистолетом, раз тебе от бога дано метко стрелять. Не подпускай мужика на прыжок. Если попадешься мужику в руки, силой ты его не одолеешь. Коли уж попадешь в захват, не трепыхайся. Сделай что-нибудь неожиданное, чтобы он отвлекся хоть на секунду. Ну, например, полезь к нему целоваться. Если будешь в туфлях на каблуке – бей изо всей силы каблуком по ступне…
Попытки Нины научиться кидать гранату закончились следующим резюме инструктора:
– Гранату кидай, если только захочешь себя подорвать.
Хорошо запомнился Нине резиновый манекен, по прозванию «Дядя Вася», для постановки удара ножом. Правильной работе с ножом она научилась быстро, но не давался ей поворот ножа при ударе – кисть руки оказалась недостаточно сильна, чтобы провернуть нож в плотной резине. Броски ножом по этой же причине – и кисть руки, и плечи были слабенькими – оказались хотя и точны (бросать нож ее научили еще в Ташкенте жившие по соседству парни из криминальной среды), но, все же не очень эффективны.
– Тренируй руки! – постоянно внушал ей дядя Паша. – Хоть немного мышцы нарасти, а то ты у нас, как цыпленок – одни косточки. Удар без силы, хоть какой он будь точный, немного стоит. – Он даже раздобыл где-то для Нины совсем маленькие гантельки и заставлял регулярно с ними заниматься.
Обучение стрельбе было достаточно стандартным. На краткосрочных курсах никаким чудесам, вроде стрельбы с двух рук «по-македонски» или стрельбы в прыжке с падением, не обучали. Но вот стрельбу на слух в темноте ставили на совесть.
Особенно врезалась Нине в память методика обучения нахождению в постоянной готовности. Методика была простая – ночью к спящему курсанту посылали другого курсанта с ведром холодной воды, и если первый не успевал учуять, как к нему подкрадываются, холодный душ и мокрая постель были гарантированы. При интенсивных изматывающих занятиях и постоянной нехватке времени, чтобы как следует выспаться, это было весьма действенным средством, чтобы приучить все время быть настороже.
Когда Нина приобрела навыки стрельбы на слух, при очередном приближении ночью человека с ведром она, уловив шаги за дверью, не открывая глаз, сквозь сон пробормотала – «не уберешься, выстрелю!» (а курсанты хранили личное оружие при себе). Матернувшись, носитель ведра удалился…
Для занятий радиоделом курсанты несколько раз выезжали за город, учились разворачивать рацию, забрасывать провод антенны на дерево, и работали на ключе. Принимать «морзянку» на слух обучались в классе. Устройством рации их особо не занимали: умеешь настроить – и хватит. А если полуграмотный «специалист», решив, что нескольких занятий достаточно, чтобы во всем разобраться, полезет в сложный прибор своими ручками… Нет уж, лучше ему «внутренностями» вообще не интересоваться.
И вот, обучение закончилось. В свои тринадцать лет Нина Коновалова получила звание сержанта и квалификацию радистки. Ей даже военную форму сшили, с сержантскими погонами. Правда, покрасоваться в ней удалось лишь один раз – когда надо было сделать фотографии в личное дело.
Теперь, когда курсы остались позади, ей предстояло приступить к своей воинской службе. Служба началась с заучивания легенды. Оказывается, у нее длиннющая родословная с кучей польских предков с дворянскими титулами! Голова кругом шла от всех этих графов, кастелянов, великих гетманов, подскарбиев великих коронных… И всех их надо было зазубрить, включая подробности биографии наиболее выдающихся представителей рода Потоцких. Да еще и не забыть, кто в каком колене, и кто кому кем приходится.
К счастью, отец теперь был рядом с ней, и кое-что мог подсказать. В течение трех месяцев, пока Нина училась на курсах, он не только успел вернуться в Польшу и исполнять там свои служебные обязанности, но и посетить с делегацией Войска Польского Демократическую Федеративную Республику Югославия (которая к моменту его возвращения в Москву готовилась стать Федеративной Народной Республикой…). Именно там генерал Речницкий впервые почувствовал, что вокруг его фигуры завязывается какая-то действительно крупная игра. К знакомству с ним проявили интерес англичане… Впрочем, Нине об этом, само собой, никто ничего не рассказывал.
Когда Нина заучивала свою новую биографию и шелестела страницами старинных родословных книг, у нее обнаружилось одно интересное свойство. Бросив даже быстрый взгляд на страницу книги или документа, Нина запечатлевала их в памяти, как на фотографии, и впоследствии могла с этой «фотографии» свободно прочитать.
– Вот, наш человек! – удовлетворенно произнес Иван Иванович, когда ему сообщили об этом факте. – А мы еще не хотели такого ценного кадра к себе брать! – улыбнулся он.
В результате на заучивание легенды ушло не так уж много времени. И впереди был первый экзамен – первое самостоятельное задание. В октябре Нина отправляется в польское посольство, получать свой первый в жизни паспорт. Как себя держать, что говорить – отец втолковывал ей это не по одному разу. А еще платье… По сравнению с тем, в котором она приехала из Ташкента это выглядело просто роскошно. С ее косами делать ничего особенного не стали, но уложили их в какую-то замысловатую конструкцию, закрепленную черепаховыми гребнями, инкрустированными перламутром. А еще драгоценности… Нет, колечки и сережки Нина и в Ташкенте носила, но теперь на нее нацепили комплект из каких-то прямо произведений ювелирного искусства: кроме серег и кольца, еще и браслет, и ожерелье. Но ко всему этому Нина приноровилась достаточно легко – украшения ей всегда нравились (хотя браслеты она носить не любила), да и не будем забывать, что она все-таки была женщиной.
Самым трудным для нее оказалось отнюдь не первое применение еще довольно скудных навыков в польском языке – по легенде это было вполне простительно, ведь несчастная девочка с детских лет жила в эмиграции в России. Но вот консул берет в руки паспорт с польским орлом на обложке и начинает:
– Сегодня для нас воистину счастливый день! С чувством несказанной радости мы можем приветствовать воссоединение еще одной нашей соотечественницы с Родиной предков! Пройдя через череду тяжких испытаний, эта юная душа теперь стоит перед открытыми вратами, ведущими ее на долгожданную Польскую землю, которая для всех нас есть поистине Земля Обетованная… – и далее в таком же духе еще почти на полчаса.
Самым трудным при этом было сохранять приличествующее случаю серьезное и торжественное выражение на лице, и ухитриться взнуздать рвущийся наружу смех. Но вот, наконец, консул передает паспорт в ее руки. Janina Recznicka – значится в нем.
После благополучного завершения визита в посольство отец повел ее на обед в ресторан – первый раз в жизни. Во-первых, стоило отметить удачный дебют, и, во-вторых, надо было привыкать к посещению подобных мест, приобретать навыки поведения за столом, где вилок и ложек больше, чем по одной, а блюда надо выбирать из меню, и разносят их официанты. Сразу вслед за этим им предстоял поезд до Варшавы.
Машина доставила их на Белорусский вокзал. Пройдя через гулкий подъезд к перрону, сопровождаемые носильщиком с чемоданами, они проследовали к своему вагону. Да, и вагон такой Нина видела впервые. Снаружи-то – вагон как вагон. Но вот внутри… Обилие начищенной бронзы, бордовых бархатных портьер, темного полированного дерева, зеркал, уже застеленные постели с накрахмаленным бельем. Вот она, генеральская жизнь!
Но Нина думала совсем о другом. Что ждет их там, в Польше? Ведь не зря же ее учили стрелять и передавать «морзянку» в эфир?