- Именно. Если тебе интересно моё мнение…
- Разумеется, интересно. Как и то, насколько совпадает оно с моим. Итак?..
- Итак: против нормальных броненосцев они не бойцы, а стоимость вполне сравнимая. Наши большие крейсера типа «Баян» и «Богатырь» от них, в случае чего, спокойно уходят. Мореходность у «Асамы» и ей подобных никуда не годная – в свежую погоду какой-нибудь «Громобой» значительно сильнее будет. Вывод: «Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга». Не так?
- И спорить не собираюсь. Согласен по всем пунктам. Все победы ими одержаны только при подавляющем преимуществе. А когда такового не имеется – горят и тонут за милую душу.
- Вывод?
- Ни в коем случае не строить ничего подобного. Даже наш «Баян», хоть и послабее в плане артиллерии и бронирования, но корабль более сбалансированный.
- Согласен. А что строить?
- То есть?
- Что, «то есть?»? Каким бы ты хотел видеть корабль будущего? Ближайшего будущего, конечно.
- Слушай, Василий Михайлович, да тебе место не на палубе броненосца, а под шпицем…
- Перестань, а?.. – Соймонов опять начал слегка раздражаться. – Мы – молодые офицеры флота. Кому как ни нам думать о его будущем? Неужели нельзя обойтись без подъелдыкивания в этом разговоре?
- Молчу-молчу… Ну что ты в самом деле? – Черкасов не то, чтобы почувствовал себя виноватым, но решил не обострять вновь возникшую напряжённость. – Все мы служим и ради карьеры в том числе. Банальная истина: «Плох тот солдат, что не мечтает о маршальском жезле». Чего обижаться-то?
А если по теме… Вот возьмём за основу наш «Пересвет»…
- Считаешь, что удачный корабль?
- Не очень, честно говоря. Но, повторяю: «возьмём за основу».
- Возьмём, - согласился Василий.

. – Что бы ты изменил?
- Люблю я наш броненосец, но, честно говоря: так себе кораблик. Что бы я изменил? Да почти всё. И в первую очередь – артиллерию.
- Ну-ка – ну-ка…
- Мечтать можно во всю?
- В пределах разумного.
- А тогда вообще убрать шестидюймовки и противоминные пушки. Две салютных мелкашки оставить, а остальное – прочь.
- Ого! А как же…
- Да подожди уже, раз «мечтать» разрешил. Против миноносцев оборона, конечно быть должна, вот и поставить стодвадцатимиллиметровые. Штук двенадцать-шестнадцать. А вместо шестидюймовых – ещё две башни главного калибра…
- Ну, у тебя и аппетиты! Куда ты их установить собираешься?
- Естественно не на «Пересвет». Корабль должен быть раза в полтора побольше, а то и в два. Тогда и бронёй можно прикрыть всё, что у ватерлинии, и четыре башни в диаметральной плоскости поставить, и машин в утробу побольше запихать, а?
- Ну-ну. Продолжай.
- Ты не представляешь, какая головная боль при управлении огнём, когда нужно командовать орудиями разных систем и калибров. А тут – для боя с большими кораблями – десятидюймовые, а против миноносцев – соответственно. Представляешь: вместо пяти пушек в шесть дюймов, будут на борт бить четыре в десять? Да и чем крупнее орудие, тем выше точность. И управление огнём, опять же…

- Подожди! – прервал лейтенанта Соймонов. – Ты же в два раза водоизмещение увеличил – значит противопоставляй не с одним броненосцем, а с двумя. Я неправ?
- Во-первых. «в два раза», это я загнул, конечно, - слегка смутился Черкасов. – А во-вторых, я думаю, что восемь стволов на одном корабле, будут раза в полтора эффективнее, чем на двух. Поверь артиллеристу.
Кроме того: раз уж ты разрешил мечтать, то, по моему мнению, корабль можно ещё здорово «разгрузить».
- За счёт чего?
- Да хотя бы за счёт твоих разлюбезных минных аппаратов. И мин заграждения, кстати.
- Ну, ты скажешь! – возмутился Соймонов.
- А зачем они на «Пересвете»? – дожимал артиллерист. – Сколько раз за всю войну хоть какой-нибудь броненосец стрелял минами по противнику? Ответ «ноль» или я ошибаюсь?