Нынче посмотрела.
Начну с интерлюдии. Утренний сеанс. Зал мест на двести. Заполнен побольше чем на треть. Начинается фильм. Примерно на середине пролога звук вырубается, картинка останавливается. Приходит работница кинотеатра и говорит: у нас технические неполадки, фильм можем запустить только в 2D, кого это не устраивает - добро пожаловать на другой сеанс. Массовые вопросы из зала: "А это точно "Сталинград"?!" Фильм начали показывать снова, досмотрела до финальных титров, но покидала зал с вопросом: "А это точно был "Сталинград"?!"
Ну а теперь - собственно мнение. Старалась не повторять уже сказанное.

Для человека с позднесоветским сознанием словосочетание «предназначенный для экспорта» звучит чуть менее празднично, чем слово «импортный». То, что идет на экспорт, по определению должно быть повышенного качества.
Для человека с современным сознанием словосочетание «Мэйд ин Чайна» звучит чуть ли не угрожающе. Причем стереотип столь укоренился, что когда китайцы сняли свою экранизацию васильевских «Зорь...», я приступила к просмотру с настороженностью. И была приятно удивлена. Да, несколько пригоршней заклепок можно набрать. Но сейчас, по прошествии времени, сознание прочно удерживает не частности, а общее впечатление. И то, что в начале фильма совсем не к месту звучит «Непобедимая и легендарная», и то, что хроника, озвученная «под Левитана», толком не вмонтирована в содержание, а служит только для расширения границ киноповествования, - все это смотрится наивно и трогательно.
А вот совсем другой вариант. Предмет нашего экспорта. Фильм с несоразмерно громким названием «Сталинград». Прошу прощения за цинизм, но такая упаковка невероятно велика для содержимого. Что же до экспортной направленности – она подчеркнута прямо-таки на вербальном уровне, иначе и не скажешь. То есть дело даже не в том, что сама фабула – это вам не Голливуд, это смесь жОсткой голливудщины, требующей, чтобы в финале был поединок главных антагонистов, и лирики по-болливудски, правда без размаха, с довольно-таки скромным набором страстей… но страстей, роковых в достаточной мере. Нет, дело именно в словах, в нарочитом «иностранном акценте» рассказчика. Нам показывают переправу через Волгу, и рассказчик – русский человек, рожденный в годы Великой войны и, как видно из пролога, отнюдь не эмигрант, за кадром выдает буквально следующее: «русские переправлялись…» Не «наши», как ожидалось бы, а «русские». Сразу дается адаптированный для иностранного зрителя вариант? Мне, честно говоря, совершенно все равно, чем руководствовался тот, кто придумал эту фразу. Это – фальшивая нота. Минуте на десятой действия.
А вот еще более очевидное: разведчик-радист, обнаруженный бойцами Громова в том доме, который и будет ареной событий, кричит буквально следующее: «Я – офицер Рабоче-крестьянской Красной Армии». Фраза повторяется дважды с некоторыми вариациями, дабы наверняка убедить бойцов: я свой. У меня возникла иная убежденность. Ну, вздумалось создателям фильма сделать офицера радистом или, скорее, радиста офицером (консультанты, ау!) – ладно, мало ли, какую невероятную биографию припасли для него создатели фильма. Но человек, который уверенно именует себя офицером РККА в ноябре 1942 года, - это точно не «ладно, пригодится, вроде, наш». Это – незачет сценаристу и расстрельная стенка персонажу. В свете вышесказанного можно даже и не заикаться о том, что сама по себе эта фраза – искусственная до оторопи: в данном контексте куда естественнее звучало бы упоминание воинского звания.
Но никто не то что не дергается – даже и не удивляется.
А когда в тот же день капитан Громов приказывает одному из бойцов стрелять в моряка речной флотилии, который всего лишь усомнился в его полномочиях, расстрел осуществляется на месте и мгновенно. И только один из героев вяло выдавливает: ну ты че, командир?
Хороший вопрос. Предвосхищающий последующее: снайпер, обучающий девушку Катю стрелять, убивает немецкого солдата, подошедшего к колонке за водой. И все тот же Громов начинает бурно возмущаться дикостью этого поступка: даже звери не рвут друг друга на водопое! И снайпер (ранее весьма и весьма неплохо был показан его характер – ершистый, язвительный, даже в чем-то мальчишеский), опять же почти без удивления, отвечает: ну как же так, командир? Вот и стихотворение есть: «Сколько раз ты встретишь его – столько раз его и убей». Все это –диалог двух философов, прогуливающихся по аллейке, несколько эмоциональный, но вполне в рамках плюрализма. А если следовать тому, что мы видим на экране, - молодой боец разъясняет кадровому командиру, богатый боевой опыт которого всячески подчеркивается и который только недавно ничтоже сумняшеся приказал расстрелять советского моряка, что врага надо уничтожать. О том, как отрезать врагу доступ к источнику питьевой воды, речь вообще не идет… Ноябрь сорок второго… Закадровый голос немедля сообщает: у снайпера немцы уничтожили семью. Намек прозрачен: поэтому он так пылает ненавистью. Вроде бы, появился намек на психологию (убогонький такой намек, даже в ругательски ругаемой «9 роте» до подобных экзерсисов Федор Б. не доходил)… но лучше бы и не появлялся вовсе. Потому что этот рассказ – кусочек паззла, соединяющийся с другим, - с эпизодом, в котором немецкий капитан Кан говорит: русские воюют не ради победы, а ради мести.
Что же до источника питьевой воды… это отдельный разговор. Видимо, создатели фильма где-то когда-то что-то слышали о том, что передовая в Сталинграде существенно отличалась от обычной передовой, что отдельные районы и даже дома напоминали слоеный пирог и что в некоторых домах оставались мирные жители. Вот уж нельзя не вспомнить известную поговорку: слышали звон. Интерпретация базовой информации такова, что остается только удивляться их фантазии. Завидовать, увы, как-то не получается.
Но даже без всех несообразностей, повторюсь, фильм вряд ли имел бы право называться «Сталинград»: из всей великой битвы мы видим только борьбу за дом (тоже изобилующую нелепостями) да еще в самом начале – переправу, якобы к моменту которой немцы подгадали взрыв складов с горючим. Каким образом они остались в целости и сохранности аж до ноября – вопрос, обращенный в никуда. Наверное, я очень недобрый человек, но в момент атаки пылающих солдат на немецкие позиции я искренне пожелала тому, кто додумался до этой сцены (зрелищность – все, реализм – ничто?), хотя бы руку кипятком неожиданно ошпарить.
Кстати, о зрелищности. Как по мне, панорамы, сделанные с помощью новейших технических достижений, выглядят менее натурально, нежели декорации из старых советских военных фильмов. Может быть, я придираюсь, но там земля и небо – живые, а не нарисованные в манере, которая, вроде бы, должна что-то подчеркнуть, а на самом деле… Но требование «хлеба и зрелищ!» уступило место новому – «попкорна и зрелищности!» Вот и лезут киношники из кожи вон, пытаясь потрафить вкусам публики. А убери из фильма спецэффекты – что останется? Историческую правду вычеркиваем сразу.
Может быть, правда художественная, в основе которой – великолепная актерская игра? Тоже нет. Об актерских работах в фильме можно долго распространяться, но я ограничусь одним примером, который для меня стал символичным: командир, объясняя бойцам, как они должны действовать в доме, при слове «перерезать» выхватывает нож; его действие копирует один из бойцов. Прошу прощения за резкость, но это ТЮЗ, спектакль для детей младшего школьного возраста.
Идейная направленность тоже сомнительна. Причем не только на уровне сверхзадачи, но и на куда более низких уровнях, даже, если позволите так выразиться, на уровне оговорок. Вот, например, рассказ о судьбе одного из бойцов: его жена и дочь, говорит нам закадровый голос, «погибли нелепо»: не успели в бомбоубежище, потому что помогали женщине, у которой перевернулась коляска… То, что раньше назвали бы человеческим подвигом, подается как нелепость. Что это? Всего лишь личное убеждение Федора Б.? Или таким образом он транслирует свое мнение о моральном облике современного зрителя – дескать, такое обоснование ему, зрителю, будет понятнее?
В общем, три с огромным минусом создателям фильма по психологии как героев, так и зрителей. Не два – только потому, что есть в фильме некоторые удачные фразы, редкие настолько, что каждую впору в Красную книгу заносить.
Кстати, так и не поняла, какой эмоциональный отзыв планировался на сцену, когда наш снайпер убивает любовницу немецкого капитана? Лично у меня было ощущение, что руку снайпера направляла сама справедливость, извиняюсь за патетику, но именно так и подумалось.
Ситуация с Катей ничуть не яснее. Если проследить всю ее линию, она примерно с одинаковой благодарностью и товарищеским вниманием относилась ко всем шестерым бойцам… да, шестерым, а не пятерым, по математике всем создателям фильма даже не двойка – уверенный кол. Несколько больше она сошлась (настолько, насколько можно за срок в пару дней) с командиром, певцом филармонии и немолодым дядькой, потерявшим семью. Но вдруг (именно вдруг!) выяснилось, что влюблена она в артиллериста. Я понимаю, что любовь – она «нечаянно нагрянет». Но все равно она как-то проявляется. В данном случае – именно режиссерский провал: обмен фразами «Я тебя люблю» / «Я тебя тоже» - недостаточное основание для того, чтобы зритель поверил. Если подходить к вопросу строго, актер вообще может ничего подобного не говорить – но зритель должен видеть и понимать.
Хотя оба момента, которые я назову сильными, связаны именно с Катей. Первый – это мирные предметы в ее комнате, рядом с которой – война. Второй – это обломок стены, служащий надгробием погибшим жильцам дома.
Кратко подытожу: фильм был бы много лучше, если бы его жанр был обозначен как «фантастика» и действие происходило бы в вымышленной реальности во время вымышленной войны. Тогда многие исторические несоответствия и моральные проблемы ушли бы сами собой, а существование дома, в котором почему-то (так по фильму!) нет ни наших, ни немцев и в котором в итоге спасается Катя, можно было бы обосновать… ну, хотя бы успехами техномагии.
Но Бондарчук присвоил своему фильму название «Сталинград». Присвоил – и этим все сказано.

Отредактировано Цинни (12-10-2013 23:45:53)

Дьяк, пусть лучше провалится. Когда наша страна снова будет нашей, мы без всяких банкиров будем снимать те фильмы, которые нам нужны. А помогать сборами промывке мозгов нам же... нет уж, таких "фильмов о Войне" не надо.

Прогностический потенциал жизненного опыта не всеми ценится, да. Это я по поводу рецензии уважаемой Цинни   

Геманов
А Вы ТОЧНО уверенны что АДЪ ниже УГ?

Стало быть, до тех пор на "войне" можно ставить крест?
Уже сегодня ИЗДАТЕЛИ берут публиковать книги о войне только, если есть русские Шварцнегеры, сиротинины (один человек против ста танков), или мистика-фантастика.
В ЦГАЛИ масса неизданных рукописей (в особенности - воспоминаний) о войне, написанных в позднесоветское и постсоветское время, которые никогда не увидят свет?

Мне бы тоже. Более того, я считаю "Сталинград" - полным отстоем ничуть не лучшим, чем "Утомленные Никитой". Оценку в 4 с минусом - одноначно завышенной...
Но как мне объяснили, Бондарчук - эксперимент. После провала Михалкова и Шахназарова ни у кого из держащих бабки не было никакого желания давать их "на войну", бо тема не пользуется популярностью. Но Бондарчуку (и главным образом, Роднянскому) удалось убедить ВТБ, что делать это надо. И теперь все с нетерпением ждут, что затраты окупятся и окупятся быстро. Тогда есть шанс, что банкиры захотят играть дальше.

Отредактировано Дьяк (13-10-2013 03:46:40)