Мин – кот наплакал, в основном «чеснок». Да и как дорогу минировать? Вроде пара фугасов у обочин имеется и всё…
А ведь бьются поляки вдохновенно, покруче, чем сами французы, зачастую. Это вам не какие-нибудь португальцы или пруссаки, многие из польских офицеров ещё под знамёнами Костюшко с русскими воевали…
Ой, туго Тучкову с его гренадёрами и егерями сейчас придётся!
Однако у нас тут свои проблемы: прут, гады, натиск бешеный, уже на батареи карабкаются, паразиты…
- Лей!
Бочки опрокинулись, и в канавки, вырытые между флешами потёк мой «напалм». На самом деле просто нефть с добавкой селитры и негашёной извести. (Известь на случай дождя, которого на данный момент не имелось).
Как только наши отошли за линию потенциального заграждения, перед атакующими встала стена огня. Причём «продублированная» три раза – зажмурив глаза, не проскочишь.
Вернее, первые шеренги как раз и попытались, но, прорвавшись через первое пламя, немедленно попадали во второе…
Их вопли послужили предостережением остальным, и больше попыток не предпринималось.
А наши ребята стали вслепую палить дружными залпами сквозь огонь. Не видя цели, но зная, что она там имеется.

Да и пушкари щедро посыпали застопорившиеся ряды противника картечью так, что, наверное, сама Смерть умаялась махать своей косой.

Ну вот и всё… Я сделал, что мог. Теперь – только шпага и пистолет… Жутко не хочется умирать, но, видимо, придётся. Нефть скоро догорит, и разъярённые французы ломанутся и на батареи, и в дефиле между ними…
Я потянул из ножен подарок Сергея Васильевича, Горемыкин тоже вытащил свою саблю. Стоящие рядом пионеры и моряки-гвардейцы аналогично ощетинились оружием.
Против ружья со штыком наше вооружение очень даже смешное, но хоть сколько-то вражьих жизней с собой заберём, тем более, что, в отличие от артиллеристов, например, пистолеты у нас имеются, не только тесаки…
- Майор Демидов! – на рыжей кобыле подскакал адъютант командира Восьмого корпуса. – Вам приказано отвести своих людей в тыл, и явиться к генералу Бороздину.
- Вам так же, господин капитан-лейтенант, - это уже к Горемыкину.
- И ещё, - продолжил офицер, - князь Багратион просил передать вам всем «Спасибо!». Отводите своих подчинённых возможно скорее, господа. Повторяю: это приказ.
Нельзя сказать, что я был сильно расстроен таким поворотом событий, но, заметил, что некоторые из моих подчинённых, вкладывали свои клинки в ножны с явной неохотой.