Внезапное появление эсминцев рушит, ПМСМ, всю картину эпизода. Всё предыдущее описание ситуации указывало на то, что отряд эсминцев шёл отдельно от крейсеров:

Причём, что логичнее всего, резвились они в разных районах анатолийского побережья: крейсеры в западной части, поближе к Босфору, из которого в этой реальности вряд ли выползет что-то, что может оказаться им не по зубам, а эсминцы - в восточном секторе.
Но, оказывается, что всё не так. От момента встречи русских крейсеров с турецким конвоем до их возвращения из погони за «Бреслау» прошло примерно три часа. Косвенно на это есть указание в тексте, где есть разговор, который мог состояться в пределах часа с момента встречи:

Но можно прикинуть и по-другому. Фора скорости «Бреслау» над русскими крейсерами составляет 4 узла. Пусть за счёт манёвров уклонения она уменьшится до 3-х узлов. Тогда расстояние между ним и преследователями в течение часа увеличится на 3 мили, с 50-ти до 80-ти кабельтовых - дистанции, на которой огонь 6" орудий становится неэффективным, и погоня будет прекращена. Обратно крейсеры пойдут явно не полным ходом, и возвращение растянется минимум до 1,5 часов. В сумме получается примерно 2,5-3 часа.
Но, если эсминцы подошли почти в то же время, то получается, что в момент начала боя они находились на расстоянии не более 3-х часов экономического хода, или в радиусе до 60-ти миль (3ч. х 21узел = 63 мили), и шли на соединение с крейсерским отрядом (навряд ли просто «проходили мимо»). И Покровский, как командир отряда, не мог не знать об этом. Конечно, дистанция слишком большая, чтобы лёгкие силы могли вмешаться в погоню, но ведь это мы знаем в итоге, что было 60 миль (или 50, если погоня заняла не 3, а 2,5 часа), а ведь из-за ошибок счисления могло быть и 40, и 35. А в этом случае, имея превосходство в скорости над «Бреслау» почти в 7 узлов, «Дерзкий» со товарищи способны настигнуть его за 5-6 часов до окончания светового дня. При этом целью крейсеров-загонщиков становится как можно дольше держать беглеца в пределах наблюдения. Если принять дальность уверенного визуального обнаружения в 20 миль, «Кагулу» и «Памяти Меркурия» пришлось бы продолжать погоню не менее 3-х часов, до момента, когда гончие смогут сами увидеть цель. Учитывая, что «Бреслау» оставался в Чёрном море единственным неприятельским кораблём, способным одновременно убежать от русского крейсера и отбиться от одиночного эсминца, призом за его уничтожение становилось полное господство русского флота на ТВД, что, в перспективе, куда важнее, чем пустить на дно транспорт с полутора тысячами турок. Все эти соображения непременно оказали бы влияние на действия Покровского в описываемом эпизоде, но поступки адмирала свидетельствуют, что он совершенно не учитывает возможную близость своего отряда эсминцев, а рассчитывает лишь на наличные силы – три крейсера.
М.б. стоит вообще убрать упоминание об эсминцах в этом эпизоде и упомянуть, что они присоединились к основным силам уже на пути к Севастополю?
Иначе придётся добавлять фрагменты о том, что с «Памяти Меркурия» после обнаружения турецкого конвоя послали запрос «Дерзкому» о точном положении его отряда и, получив радиограмму с привязкой к ориентиру на берегу, Покровский понял, что эсминцы слишком далеко для участия в загонной охоте на немецкого «подсвинка» и отдал им приказ идти к точке встречи на месте утопления «Ак-Дениза».

P.s. Sarboz divona Прекращайте кулинарный терроризм - так и захлебнуться не долго.