- Не думала, что адмиралы столь косноязычны, - улыбнулась женщина. - Нет, нет, не обижайтесь, Андрей Августович! Я прекрасно понимаю, что вы имели в виду на самом деле, но прозвучало это как-то не очень уважительно по отношению ко мне: мол, вы мне понравились, давайте пообщаемся, я на вас посмотрю, оценю, подумаю подходит ли мне подобный альянс, и, в случае положительного решения предложу свои руку и сердце.
      - Ни в коем случае! - вспыхнул адмирал. - Я...
      - Не надо оправдываться, - оборвала его Фролова. - К тому же теперь вы не должны меня перебивать. Мы ведь договорились?
       Я же сказала 'создаётся впечатление'. Именно 'создаётся впечатление'. Вы очень милы и трогательны, что совсем не сочетается с образом боевого адмирала и вообще старого морского волка.
      - Это я только с вами... - попытался оправдаться покрасневший до ушей Эбергард.
      - Разумеется. Иначе бы не стали не только командующим флотом, но и офицером вообще.
       Продолжу, с вашего позволения: Я чувствую вашу симпатию, и мне она приятна. У нас действительно серьёзная разница в возрасте, но, тем не менее, вы и выглядите весьма неплохо не только для своих лет, но и по сравнению со многими сорокалетними кавторангами. А кроме того - действительно весьма интеллигентный и интересный в общении мужчина.
       А я не кисейная барышня, а достаточно взрослая и разумная женщина, чтобы кокетничать и жеманничать с вами.
       Поэтому скажу, что не возражаю против продолжения нашего знакомства. Такой ответ вас устроит?
      - Премного благодарен вам, уважаемая Елизавета Сергеевна, на большее сегодня я и не смел рассчитывать.
       Каким временем вы ещё располагаете? Может, зайдём в ресторан?
      - Увы, нет. Скоро пора возвращаться. Но чашечкой кофе в открытом кафетерии можете меня угостить...
       
       Они встречались ещё несколько раз до пришествия 'Гебена', а потом Эбергарду, по понятным причинам стало не до личной жизни - лишь дважды пришлось встретиться лично, а в основном общение шло по переписке. Но и этого хватило, чтобы перед визитом императора в Севастополь Андрей сделал Фроловой предложение и получил согласие любимой женщины выйти за него замуж...

- Ваше императорское величество, - заскочил в салон флаг-капитан Кетлинский, - разрешите доложить обстановку командующему флотом?!
- Разумеется. Надеюсь, я не помешаю?
- Ни в коем случае,  - посмел прервать монарха адмирал.- Докладывайте, Казимир Филиппович!
- Только что пришла телеграмма из Феодосии: «Бреслау» обстрелял город…
- Результаты?
- Предварительно: минимальные – несколько раненых.
- Понятно…
Андрей судорожно начал прокручивать события последних дней: «Бреслау» с эсминцами просочился в акваторию Чёрного моря. Своё присутствие нигде не обозначил. Хотя, наверняка имел цель…
Во время Зонгулдагской операции попытался оттянуть на себя часть флота… Хотя не факт…
Пропал после этого на неделю – явно отдыхал и бункеровался в Трапезунде или Синопе.
Теперь решил…
- Ваше величество, - Андрей решил, что наглость – второе счастье. – Немцы специально решили устроить «салют» в честь вашего визита в Крым…
- Это я понял, Андрей Августович, - улыбнулся император. – Как отреагируете?
- Осмелюсь доложить, ваше императорское величество, - снова влез в диалог Кетлинский, - я уже отдал распоряжения «Кагулу», который дежурил около Ливадии, лечь на курс предполагаемого перехвата к Босфору. Туда же предлагаю…
- Туда же немедленно отправить «Память Меркурия», - перебил своего флаг-капитана Эбергард. . – То есть не туда же, не к Ливадии, а на перехват того самого предполагаемого курса к Босфору.  …му и …му дивизионам та же задача. Но каждый ищет самостоятельно. «Новикам», если обнаружат противника, постараться связать его боем до подхода крейсеров, а эсминцы … пусть только сидят на хвосте у «Бреслау» и наводят на него остальных. Всё ясно?
- Так точно, ваше высокопревосходительство! Разрешите выполнять?
- Разумеется.
Кетлинский вышел, а Эбергард повернулся к императору:
- Ваше величество, прошу простить, но я должен отправиться на мостик. Желаете пройти со мной?
- Не хочу вас стеснять своим присутствием. Ступайте выполнять свой долг перед Россией, Андрей Августович. Я вернусь на берег. Провожать меня не надо. И да поможет вам Бог! Ступайте!

С мостика «Георгия Победоносца» было видно, что на назначенных в погоню кораблях спешно разводили пары.
- Какую готовность доложили с «Памяти Меркурия» и эсминцев? – немедленно спросил Кетлинского с юношеской проворностью взлетевший вверх по трапу адмирал.
Остроградский обещал выйти в море через полчаса, дивизионы – через пятнадцать-двадцать минут. «Гневный» готов дать ход прямо сейчас.
- Пусть снимается с якоря. Остальные догонят. Дорога каждая минута. Только бы зацепиться за этих чёртовых колбасников, а там, даст Бог, не упустим…
Как только на эсминце разобрали сигнал со штабного «Георгия», корабль уже через несколько минут снялся с якоря и, набирая ход, двинулся в море. В столь быстром выходе не было особой заслуги экипажа и командира – Андрей с самого начала войны распорядился, чтобы один из четырёх скороходов-«новиков» постоянно находился под парами на случай экстренной необходимости. Вот сейчас это и пригодилось.
Но, даже учитывая то, что «Гневный» имел некоторую фору по сравнению со своими собратьями по дивизиону, сработано было в высшей степени оперативно.
- Браво, Черкасов! – не удержался командующий. – Передайте, что я выражаю им особое удовольствие за быстрый выход.
Через пять минут в море проследовал «Дерзкий» кавторанга Молоса, а ещё через пять – «Беспокойный» и «Пронзительный», которыми командовали Зарудный и Борсук. «Гончие» ещё не набрали своих рекордных скоростей, но, по тому как они ускорялись, было достаточно ясно, что весьма скоро стрелки их лагов подойдут к тридцатиузловой отметке.
Через некоторое время вслед за «нефтяными» эсминцами порт покинули и «угольщики»: «Лейтенант Пущин», «Жаркий», «Жуткий», «Живой» и «Живучий». Скорость они имели значительно более скромную – двадцать четыре-двадцать пять узлов, но им ставилась соответствующая задача: обнаружить супостата (если повезёт), прилипнуть к нему как банный лист и звать через эфир тех, кто способен дать бой германо-турецкому крейсеру.