Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Михаила Гвора » Медом по крови 2.0
Пост 75
И уйти, но не потому, что не застаи никого дома, а уступая место новым гостям-мыслям.
застали
А от такой мысли становиться тяжко.
без ь
Пост 76
- Может, вы еще скажите, чем сегодня закончится?
скажете
Ирония в глазах короля нисколько не смутили Выльческого.
смутила
Пост 77
Не может Безликий, как бы его не корежила ненависть к выродку, стрелять чаще раза в минуту.
ни
Они же вроде уже сошлись на "сотню с мелочью"?
То ли опоздали, то ли специально выждали, чтобы наверняка.
В который раз текст был подвергнут переделке и переписке. Изменены некоторые личные имена и топономика. Надеюсь, последний раз)
Орсания. Окрестности Орши
- Ну?! – разъяренным тигром метался ротмистр. А что хвоста не было, по бокам мечущегося, так у Бортнича в руках прутик есть. Был. Вон, измочаленный огрызок в сторону полетел. – Чего ждем?!
Никто ему не ответил. Полковник далеко, на Червонном холме штаб держит. А они тут. Две конных хоругви. Одна – из гвардейцев. Вторая шляхтой разбавлена изрядно. Но вояры завзятые, не отнять, худого слова не сказать. Засадный полк они. Нужного часу ждать, чтобы махом всем на Карела обрушиться. Или в спины убегающих переколоть или фланг замять. То бой покажет, где они полезнее окажутся.
Только вот приказа нет и нет. А Бортнич не слепой! Он все видит!
Погибают Безликие! Зря погибают! Прорвать строй коронной пехоты можно было лишь чудом. Чуда не получилось. Первый порыв иссяк, растрепавшись о пики. Безликие уже не кидались очертя голову, а осторожничали. Коронные же, почуяв слабину врага, начинали понемногу идти вперед. И с каждым их шагом, мятежники отступали на два. Еще немного, и отступят на три. После же, оглянутся чтобы было виднее, куда идти. И побегут. Бросая для легкости бега оружие, подставляя спины и загривки.
А он – тут! Когда самое время, пришпорить коня, да вперед! Пика в харю метит – плевать! Из седла вынесло – на ноги вставай! Хребет переломлен – зубами грызи! Но приказа не было…
Когда над Червонным холмом взлетел в небеса, пугая ворон, шипящий шар огня, Бортнич был уже в седле. И не успел фейр* догореть, как гвардейцы уже стронулись с места, выезжая из-за холмов…
*Сигнальная ракета
Орсания. Окрестности Орши
Гамсунсон понимал, что не должен этого делать. Не место командиру «быстрого отряда» в первых рядах. А уж командиру драгунского полка, что создан из кавалерии всех свеонских отрядов, что успели подойти к началу битвы. Главное оружие командира такого ранга – голова, карандаш и вестовые - фэнрики. Но то на учениях. А когда противник заведомо слаб, то предписания и инструкции можно оставить в стороне. Хотя бы на пару часов. Дольше и не надо. Пехота мятежников уже начала пятиться, и, не успеет полк выйти на расстояние, пригодное для последнего броска, как они побегут. А после – преследование и добивание…
Майор выругался. Да так грязно и длинно, что два фэнрика, что скакали чуть позади – порозовели лицами. Из-за невысокого седловатого холма, выезжала конница мятежников. Всё выезжала и выезжала. Порывом ветра развернуло знамена…
Ну что же, вот и встретились. Гамсунсон сглотнул непрошенный комок в горле, надеясь, что никто не увидит его смятения. Золотые Волки. Если верить глазам – около двух тысяч. Майор с трудом подавил желание оглянуться. К счастью, вспомнив, что за спиною у него не привычная полутысяча драгун, а целых четыре. Стало быть – вероятность победы есть. И она велика. Заодно и опробуем, сколь хороши в рубке те самые пресловутые Волки.
- Вперед! – махнул рукой майор. Крестьяне подождут. Ими можно будет заняться и потом…
Свеоны. Много. Ух, много, чертей сине-жовтых! Раза в два больше, а то и во все три! Ну то даже лучше. Густую траву косить завсегда легше!
- Ну шо, хлопцы, покажем курвам цим, где раком зымують?!
- Покажем! – Взревели в ответ хлопцы, заскрипели взводимые замки пистолетов …
- Ну тогда, рубай до седла, дальше само розвалыться!
- Рубай!...
Две конные лавы столкнулись с таким шумом, что услыхали даже голуби на Врановой Баште. Заворковали испуганно, да забились поглубже, глаза закрывая. Веря, что спасет их от смерти темнота…
Столкнулись. Шарахнули друг в друга из пистолей. Раз! Другой! А когда кончились заряды, зашуршали ножны, расставаясь с саблями да палашами. И понеслась круговерть.
Конь, встав на дыбы, лупит копытами воздух. Вьется вокруг змеей «волчий» поручик, и никак его не достать. Злая волна ударила в голову. Ярость побежала по клинку. Раз и все! Не повезло…. Саблю не в корпус послала рука, а навстречу клинку. Удар! Рвущий уши звон. Повод на себя, конь вертится кругом. Раз, два! Хватит с тебя? Вороная кобыла уносит хозяина в сторону… Липкое обжигает бок, струйкой бежит по ноге. Радужные круги в глазах и чернота… Майор Гамсунсон выпал из седла, обняв истоптанную землю широко раскинутыми руками….
Все. Сын скорее всего погиб. Бортнич - тоже. Да и мало кто из них доживет до вечера. Чуда не получилось. Сигизмунд мертв, Казимеж забыл про обещания, Степь оказалась слаба и труслива, Вильчур не сумел захватить Карела. На что еще надеяться, чего еще ждать? Только смерти…
Защемило в груди. Навернулись слезы. Тяжелые слезы, не умеющего плакать человека…
Немногие оставшиеся на холме до конца, отводили глаза. И никто не услышал за шумом боя шорох пистоля, покидающего тесноту кобуры. Дождался, дотыкался рукоятью в ладонь… Ослепительный взрыв боли… И темнота, принесшая покой усталому человеку…
Орша. Воинский Конец
- Шагай, падла! – И пикой в спину. Не острием – древком. Главное – не упасть. Подняться не дадут. Разрядит свеонский драгун в упавшего пистолет, а колонна дальше пойдет. И на тебя, еще не умершего наступит. Потому, шевели ногами, да слова ругательные не в полный голос ори, а шепчи. Вон, падла, на коне рядом едет. С пикой наперевес.
Эх, рвануть бы в подворотню, да уйти дворами! Только не выйдет ни черта! Ноги кандалами надежно скованы – каждый шаг в ладонь длиной, не разбежишься. Да и куда ты дернешься, по обеим бокам колонны, «внутряки» вышагивают. Кто с парой пистолей, кто с самопалом-воронкой. Редкая штука… И гренадки мечет, и дробом шарашит. Попрыгаешь, будто заяц, а тебе в спину и жахнут. Тулово в кашу, руки-ноги-голова отдельно… Не уйти…
Колонна пленных свернула в очередной раз, изогнувшись по-змеиному. Те, кто шел в первых рядах начали замедлять шаг, поняв, куда привели остатки бунтовщиков. Вернее, приведут.
До конечной точки оставалось два квартала. Пехотные казармы. Те самые…
Передние и вовсе остановились, не желая идти дальше. Но, командир конвоя догадывался заранее, что так оно и будет. В спины задних уперлись пики. И те, поневоле надавили на соседей, а те, в свою очередь. И вся процессия двинулась дальше.
- Новиков убирать будете! – буркнул один из конвойных, седоусый капрал, перемазанный с ног до головы сажей. - Вы же ребят накрошили… - и злобно харканул в глубь колонны, попав шатающемуся поручику в лицо.
Поручик дернулся было, но тут же был остановлен прочими. Да и правду, ну что ты сделаешь, если ноги в кандалах, и руки. А помереть - дело быстрое и несложное. Только нельзя пока что помирать, всех дел не сделав. Дерева не садил, сына не вырастил… Вот домов переломал много – этого не отнять.
Завидев пленных, высыпали жители. Оттесняемые к стенам, они просто стояли. И во взглядах их мешалось многое. От ненависти до страха. Кое-где лишь, отдельными проблесками, мелькало уважение. Но его было мало. Казармы располагались совсем рядом, а дни стояли жаркие…
Внутри все осталось точь-в-точь таким, как тремя днями ранее. Добавилась только удушающая вонь. И мириады мух, плотно облепивших трупы. Впрочем, кое-какая работа уже была выполнена. Возле плаца, заваленного телами, громоздилось несколько куч свежей земли, и темнели провалами глубокие ямы…
Задача была простой – уложить убитых в яму, после засыпать известью и закопать. По уму, следовало бы в приказном порядке обязать родственников разобрать своих. Но мертвецкие покои переполнены, лед давным-давно кончился, все новобранцы – не из Орши, а Солнце все никак не уйдет на покой… Так что, еще немного, и было бы поздно - в довершение всех бед, поползла бы по многострадальному городу эпидемия. А там и на страну перекинулась бы…
Хорошо, руки хоть развязали. Но и то, провозились почти до темноты. «Внутряки» прикатили бочку с водой, явно отобрав у пожежников. Вот с едой похуже было, но, если честно – кусок в горло не полез бы никому. И так, почти каждый харч метнул, добавив вони…
А когда последняя лопата извести полетела в яму, всем пленным велено было построиться у ее края…
После залпа, выстрелов больше не было. «Внутряки» стреляли метко, правки не требовалось. Ну а где нужна была – лопатой справились.
Ямы засыпали уже в темноте. И никто не увидел, как шевелится земля…
Орсания. Старомясское земство
Деревенька догорела еще вчера. Прошедший под самое утро дождик прибил последние искорки, таящиеся под золой. И пепелище умерло окончательно.
Вскоре после рассвета, когда Солнце только-только перестало цепляться за виднокрай, на закопченную печную трубу, шумно хлопнув крыльями, сел ворон. Огромная, как и надлежит истинному крачету, птица начала чистить перья, поглядывая по сторонам выпуклым глазом.
Ворон видел все. С начала и до конца.
Степные пришли ближе к вечеру. С трех сторон навалились на деревеньку, лихим налетом обезлюдев обе коротенькие улочки. А после, спешившись, и отогнав коней чуть подальше, пошли частым гребнем по деревне, тщательно проверяя каждую хату. Оголодавшие степняки выгребали все, чуть ли не под метелку – благо, лошадей вьючных, у них было предостаточно. Брали и пшеницу с ячменем, не говоря уже о кругах сыра, да яблоках.
Все годилось запасливым степнякам в добычу! И топор сточенный, на рукояти треснутой, и занавеска ситцевая. А уж о девчатах молодых, речи и вовсе идти не могла. Крики до самой ночи к небу летели. Многие, ох, многие, Айону на судьбу жалились, пока не втыкался им в грудь кинжал, или не чиркал по горлу…
Только ведь в Айона люди верят лишь потому, что по земле ходят. Ворон выше туч поднимался. Не было там седого старика с длинной бородой. Ничего там не было. А люди – верили. И звали…
Малая заминка у нападавших вышла с маетком, что стоял чуть поодаль. До войны, было там мужчин без счету – старший Огоневський, тот еще жеребец был. Только война всех выбрала! Где кто в землю лег, в деревне не знали – пани Катажина, что единственная в маетку осталась, про то говорить не любила…
Одна она там осталась, да дворовых мужиков четверо. Из тех, кто в боевые холопы негоден стал по болезни, или по возрасту. Но степным хорошо врезали, ох и хорошо! Целых полчаса держались. Пятеро против сотни. Добрая дюжина под маетком лежать осталась. А может и больше. Сколько в доме осталось, дотла сгоревшем – неизвестно. Никто из пламени не выскочил. Ни пани Катажина Огоневська, ни хлопы ее, ни степняки кривоногие. Все там остались. Живые ли, мертвые, пламя не разбирает.
Обозлившись на гибель стольких своих, степняки злобу на деревенских выместили. Кто живой еще остался – дорезали. А после – подожгли. И в ночь ускакали, ведя тяжело груженных коней. Не первая им деревенька по пути попалась. И не последняя. До кордону – ворону полночи лететь. А уж конному, так дня три, самое малое.
В предрассветной дымке пришли конные. По всему, похоже, что от Полковника. Но ворон к ним лететь не спешил. Да и заняты они были. Все пепелище излазили, будто надеясь кого живого найти. Не нашли. Так и уехали дальше, выругавшись напоследок длинно и бранно. Подбросили ввысь хлопнувшего крыльями сокола да поскакали обратно, откуда появились.
Ворон посидел еще немного, раздумывая. Если по прежнему укладу, то надо бы до ближайшего поста Порубежной стражи лететь с докладом. Вороньи мастера везде есть – поймут, да на встречу степным отряд вышлют. Чтобы окстились грязномордые на Орсанию набегом ходить. Кто бы не позвал!
Но ворон опасался. В него уже трижды стреляли. Один раз чуть было не убив – пуля совсем близко прошла, перья взъерошив. К мастеру Крауку вернуться тоже не судьба. Засыпана рыжая борода землей, да ползут к мастеру черви, на зуб пробовать. Где брат Ук пропал – неизвестно. Из Столицы в шторм улетали, отбился по пути где-то…
Впрочем, куда направляться, можно и потом решить. Сейчас голова о другом думает. Спланировав на землю, Кра, зашагал по мокрому пеплу, задирая лапы. Идти далеко не пришлось – пять пар шагов.
Мощный клюв с легкостью проломил обгорелый висок, добравшись до мозга…
Отредактировано Чекист (16-01-2014 19:01:23)
Украйны Орсании и Дикого Поля
Вахмистр Франтишек Чарторыйский никогда себя везунчиком не считал. Как-то и поводов особых не было. Служба шла не шатко, ни валко. Ни провалов оглушительных, ни взлетов головокружительных. Обычная служба гвардейца. Живой – и ладно…
А что повезло ему очень сильно, вахмистр понял четыре дня назад. Когда до его ушей донесся слух о разгроме и поражении.
Узнав о страшном, вахмистр решил, что возвращаться к Орше, чтобы доложить о неудаче – несусветная глупость. И малый отряд в пять десятков всадников ушел в сторону Дикого Поля. И земля горела под копытами усталых коней, Солнце, что так безжалостно к проигравшим, обжигало спины.
Мятеж кончился разгромом. Не войдут в Оршу серые отряды Безликих, гордые собою и Вождем, начинаюшие примерять гонорливость шляхты. И не растекутся по столице неприметными ручейками десятки и пятерки Волков, что заранее готовились чистить город. Находить, спрашивать. И напоминать былое…
И не сумели скрыть радость всадники из передового дозора, когда на очередном холме вдруг выросла полуразвалившаяся башенка приграничной линии. Не удержавшись, вахмистр даже вздернул ладонь, салютуя дикопольскому триколору, безвольной тряпкой повисшему на флагштоке.
- Рышард!
На окрик командира, рядом с ним тут же появился рядовой гвардеец, замерев в ожидании приказа.
- Соколом лети до наших! Обрисуй что тут да как, и пусть дупы тянут рысью. Осторожно, но быстро. А я до дикопольцев схожу. Поговорю что до прошлого уговора. Помацаю, да понадкусую, ежели что на зуб попадет.
Чалая лошадка унесла седока, окутав, на прощание густой завесой пыли. Вахмистр заливисто чихнул, вытер нос кулаком и сполз с коня. Трое обещали – двое обманули. Отчего бы и третьему, козью морду не состроить, да в харю не ткнуть? Не, все проверять надо. Самолично. То молодые нехай носятся, будто в сраку им скипидару залили. А мы пешочком пройдемся, ноги разомнем. Тут-то пройти – четверть лиги. Коняшка и хлопцам пригодится, ежели что. А то мало ли. Ну что, друже вахмистр? В бой идут одни лишь старики. Им терять нечего. Вспоминать и так есть кому.
Затекшие, да и отвыкшие за долгий день от твердой земли ноги, с трудом сделали первые шаги, отозвавшись сотней иголок, воткнутых, куда попало. Но, после расходились. А минут через десять и вовсе заработали как полагается.
- Здрасьте вам, наше, с кисточкой, - встали вдруг, как из-под земли три дикопольских порубежника, откинув накидки, щедро присыпанные сухой травой и пылью. Смотрели они на вахмистра внимательно, но без злобы. Сабли не доставали, и свои винтовальные самопалы, что в Диком Поле, попросту «винтовками» называют, на гостя не наставляли.
Рука привычно метнулась к виску. - Вахмистр Франтишек Чарторыйский. С миром к вам пришел! Согласно Старому… - вахмистр проглотил окончание фразы. Мало ли что за люди перед ним. Про давний уговор не столь большое количество народу знает.
- Вижу, что не с едой! – оскалился самый высокий из дикопольцев. Парень был годами раза в полтора помладше Чарторыйского, и не с привычной саблей-карабелей у пояса, а со свеонским кавалерийским палашом. – Трохвей сие, - перехватил порубежник взгляд вахмистра, - взят с бою, и оставлен за удобность. Это я про ту железяку, бардзо шановный пан, об которую ты сейчас глазоньки поломаешь. Ну а я - Сашко Соловьяненко. Головный над двумя десятками вылупкив безголовых, да вон той вот кучи камней, что по недомыслию, называется Кальмиусской порубежной паланкой.
Соловьяненко хитро подмигнул Чарторыйскому, ожидая ответа.
- Что трохвей, то хорошо, - поддержал игру вахмистр. – Но супротив карабели – что лом.
- Ну то мы с тобою, бардзо шановный пан, после проверим. А то повадились тут шастать всякие. Пяткою в грудь себя колотят, а сами, вьетской катане поклоны бьют.
- Катана – тоже дерьмо супротив карабели. А уж если на мумака* идти, так вообще.
- Во-во, - согласился Соловьяненко, - хуч ты усрись, а не рубит она мумака пополам. Ни вдоль, ни поперек…
И тут же порубежник посерьезнел:
- Про уговор – предупрежден. Еще с пару месяцев назад довели под роспись. По вам судя – не выгорело?
- Разбили Косача вщент. Только брызги полетели. Нас, хорошо, если пара сотен ушла. От свеонов оторвались вроде, остатний раз два дня назад видели. Затаится бы, дух перевести, портянки перемотать…
- Портянки перемотать – то дело доброе. Только, пан вахмистр, сразу скажу. Альвы по степи будто по родной лужайке бродят. Старшина наша, войны открытой не хочет…
- Не сдюжите, - кивнул Чарторыйский. – Альвов со свеонами гуртом бить надо. Единым кулаком…
Соловьяненко махнул рукой и горько вздохнул.
- Ну раз я все знаю, то и ты знай, друже Франта. У меня два разъезда без следа гикнулись. Как бы самого под шумок за сраку не схватили. Мы тут альвам – что бельмо на глазу. Переночевать пустим, места хватит, а дальше, - порубежник развел руками, - дальше без нас. Проводников дам. Вон, Васька пойдет.
Второй порубежник, что весь разговор простоял молча, кивнул.
- Да нам больше и не надо. А то пустим корни, не выгоните.
Порубежник хмыкнул и ласково погладил ложе пищали:
- Вот за что я, друже, оршан коронных люблю – так то за незамутненность!
*Мумак – Кое-где в Мире, мамонты уцелели. Хоть и зовутся столь странным именем. От Гостей пошло, как и прочие несуразности…
Отредактировано ВВГ (16-01-2014 18:54:35)
| Чистая кровь | Неликвиды | 04-07-2018 |
| Войны крови-2 | Произведения Бориса Орлова | 09-09-2011 |
| Проект "Игры богов" | Произведения Елены Горелик | 24-12-2010 |
| Ставка на серого волка | Конкурс соискателей | 31-07-2020 |
| Рецензионная палата | Литературная кухня | 01-10-2024 |
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Михаила Гвора » Медом по крови 2.0
|
|