Короткая пулеметная очередь пробила фонарь черного Хаунда. Ганбот тут же покачнулся и стал медленно заваливаться на борт, постепенно переходя в штопор. Вирт вяло проводил его взглядом, тут же забыв. Главная цель ждала его впереди и, если отвлекаться на подобную мелочевку, можно было вообще  до неё не добраться.
- Шульц, что там?! – крикнул он стрелку сидящему сзади.
- Прорвались! – Бодро отозвался тот. – Правда «желторотиков» уже начали щипать. Да и наши большей частью завязли. Хотя нет, Окунев прорвался, идёт за нами.
Вирт позволил себе немного расслабиться. Даже если у него и не выйдет, то этот лихач точно не промажет. «Желторотиков», конечно, жалко, но свою задачу оттянуть на себя силы прикрытия они выполнят.
Вообще ситуация вышла аховая. Силы Рианского альянса в достаточной мере контролировали этот регион, поэтому очередной конвой, направлявшийся на Треугольник с подкреплением, имел чисто символическое прикрытие. Старый крейсер, два эсминца и пара случайно прибившихся эскортных авианосцев. Подобных сил должно было хватить, чтобы отбиться от случайного рейдера. Но никто не мог предположить, что конфедераты преподнесут такой сюрприз.
Шесть дредноутов конфедерации в глубоком тылу - это воистину сюрприз. Причем в месте, где, как назло, поблизости не имелось никаких крупных военных баз. Оставалось лишь взывать о помощи и надеяться на милость небес. Ну, или на худой конец на то, что рядом пройдет достаточно крупный военный отряд.
Транспорты тут же принялись разбегаться в разные стороны, но шансов у них не было. Дредноуты, даже будучи относительно медленными судами, имели превосходство в скорости. Да им и не требовалось играть в догонялки, достаточно было приблизиться на расстояние выстрела, а там уже всю работу делали тяжелые орудия. Вся надежда возлагалась лишь на то, что корабли эскорта сумеют задержать врага хоть на какое-то время.
Учитывая то, что тяжелые орудия конфедератов били в три раза дальше, шансы на успешный исход боя резво стремились к нулю. Уже в первые пять минут боя крейсер «Счастливчик Петер» получил два «чемодана», моментально заставившие его покинуть поле боя. Эсминцам везло больше, им удалось подобрать дистанцию, с которой их орудия хоть как-то могли доставать до врага, но, к сожалению, максимум, что могли сделать их пятидюймовые скорострелки, так это вызвать локальные пожары на палубах. Конечно, многое бы решила торпедная атака, но такого шанса конфедераты им давать не собирались.
Не обращая внимания на мелюзгу, строй дредноутов постепенно занимал главенствующую высоту, с которой мог с лёгкостью расстреливать расползавшиеся во все стороны транспорты. У конвоя оставался последний шанс, что бы хоть как-то задержать зарвавшегося врага. Авианосцы, вначале отбежавшие в сторону, поспешно выпускали свое самое грозное оружие: тяжелые, штурмовые ганботы класса «акула».
Обычно большую часть экипажей составляли свежеиспеченные выпускники Императорской Лётной Академии, направлявшиеся к месту прохождения службы. Но здесь оказался и сюрприз: два полноценных звена Небесных Корсаров, выдающихся экспертов по борьбе с тяжёлыми кораблями, под руководством майора Дмитрия Вирта. Именно на них и были возложены все надежды конвоя.
Ответственность за такое серьезное поручение не тяготила майора, хотя он отлично понимал, что в таком положении мало что может сделать. Штурмовать тяжелый корабль силами всего двух машин при том, что по всем уставам для выполнения подобного требуется не меньше трех десятков ганботов? Подобное попахивало изощренным способом самоубийством.
До замыкающего дредноута оставалось около двух километров, когда его зенитчики, наконец, смогли выделить в небе одиночную цель и открыть по ней огонь. К счастью, большая часть среднего калибра, в данный момент пыталась достать юркие эсминцы, всё еще пытавшиеся выйти на дистанцию торпедной атаки, поэтому у Вирта был один, хотя и не очень надежный шанс.
Тяжелые курсовые пулеметы «акулы» хлестнули по кормовому мостику корабля, пытаясь хоть как-то ослабить огонь. Немного сумели подсобить и эсминцы, давшие прицельный залп по атакуемому дредноуту. Часть зениток замолчала всего на пару секунд, но для Вирта это время и было той самой единственной возможностью.
Резким манёвром он сумел уклониться с линии огня и, прежде чем его вновь успели взять на прицел, рванул ввысь, одновременно сбрасывая бомбу, нацеленную аккурат между башен. В то место, где, как знал Вирт, броня верхней палубы не отличалась особой толщиной и где, по странному стечению обстоятельств, находился снарядный погреб орудий главного калибра.
Бомба пошла прямо в цель, но каким-то шестым чувством Дмитрий осознал, что удача его подвела. В небольшое зеркало, встроенное в обтекатель, он успел увидеть, что смертоносный груз зацепился за одну из надстроек, которая сбила его траекторию, и, отрикошетив от башни, врезался прямо в мостик, где и взорвался. Дредноут встряхнуло - двухсоткилограммовая бомба несла достаточно взрывчатки, чтобы понаделать дел. Правда, особого ущерба корабль не понёс, но зато это попадание сильно облегчило работу лейтенанта Окунева. Взрывная волна и осколки полностью вывели из строя все зенитные автоматы, поэтому ганбот произвел бомбардировку практически в тепличных условиях.
Второй взрыв был куда мощнее, хотя и не настолько, как рассчитывал майор. Похоже, погреб оказался почти пустым, в противном случае дредноут летел бы сейчас навстречу мрачным черным волнам. Тем не менее, повреждения оказались довольно существенными, корабль потерял ход и теперь медленно, но верно отставал от строя.
- Что будем делать, майор? – стрелок по-прежнему не терял бодрости духа и оптимизма. – Вернемся на старину «Фридриха», возьмем еще пару бомб и повторим по новой?
- И потеряем двадцать минут, - сухо отозвался Вирт. – А за это время они перещелкают половину транспортов. Лучше попробуем выбить еще хотя бы один.
- Чем?! – Хохотнул Шульц. – «Последним шансом»? Да проще облачного кита охотничьим гарпуном подцепить, чем поцарапать эти махины нашей крохотулей.
Майор промолчал, признавая правоту своего стрелка, но иного выхода не видел. Так уж получилось, что сумрачный гений, создавший данную модель ганбота, непонятно почему решил, что штурмовик должен быть многофункциональным. Идея, в принципе, неплохая, но вот реализация заставляла сомневаться в адекватности лица, придумавшего её. И вот уже на протяжении трех лет каждая из «акул» снабжалась встроенным торпедным аппаратом, несшим одну малую сверхлегкую торпеду NG-12.
Пилоты ругались и обещали засунуть оную торпеду конструктору в известное место, поскольку из-за неё были вынуждены брать вдвое меньший бомбовый груз, чем позволяла нагрузка машины. Максимум, на что хватало этой полутораметровой сигары, так это перебить выходящие на поверхность подъемные контуры у транспортников,  и в таком случае атака двух-трех машин могла действительно сбить корабль. Но с тяжелыми судами, уязвимые места которых надежно прикрывались толстой броней, подобные фокусы не проходили.
Конечно, можно было попытаться прорваться к боевой рубке и попробовать хоть на время лишить корабль управления, но, как подозревал майор, командование корабля изначально укрылось на центральном посту, откуда их можно было выковырять только главным калибром линкоров.
- Головным идет Кинг? – внезапно пробормотал Вирт, прокручивая в голове внезапно возникшую идею.
- Да, - ответил стрелок. – Но что это даёт?
- Многое, - перед глазами майора сами собой появились схемы чертежей кораблей противника, на которых он своими руками делал пометки. – Если пройти от пехотной палубы впритирку вдоль борта и зайти снизу, там есть коридор между башен. Мы сможем проскочить прямо под стволами зениток, и в этом случае есть шанс повредить руль.
- Не прорвемся, - категорично ответил Шульц. – Но попробовать стоит.
- Мне бы радио, - с тоской пробурчал Вирт, мысленно ругая командование, посадившее его группу на устаревшие машины. – Как я теперь соберу своих охламонов? Ладно, подавай сигнал.

***

- Капитан! «Молнии» по курсу пять-восемь-три!
- Вижу! – Возглас сигналиста привел к тому, что лицо Роджера Дрейка перекосила хищная ухмылка, заставляя находящихся на мостике офицеров содрогнуться в ужасе. Уж им-то было хорошо известно, что прозвище «пират» их командир получил вовсе не из-за звучной фамилии. – Жирные такие, прямо просятся, чтобы их отправили на дно.
На самом деле «молнии» были самыми обычными, ничем не выделяющимися среди кораблей данного класса. Но всем, даже самому последнему юнге, было известно, какие именно «нежные чувства» питает их командир к этим судам. И оставалось лишь молиться, что очередная эскапада Дрейка не приведет их к гибели.
- Осмелюсь заметить, - осторожно начал старший офицер. – Мы так и не привели в порядок силовую установку. Боюсь, что гонки с «молниями» нам не под силу.
- А кто говорит о гонках? – удивленно хмыкнул Дрейк. – Я, по-вашему, не знаю, что их только на гоночном катере догнать и можно?!
- Но в Кошачьей бухте вы именно это и пытались проделать…
- Там была иная ситуация, - отмахнулся капитан. – А здесь и сейчас они сами идут к нам в руки!
Взгляды офицеров вновь устремились к двум серебристым корпусам, напоминавшим стремительных хищных щучек. «Молнии» считались относительно новым типом кораблей, разработанным конструкторами конфедерации после того, как адмиралтейство пришло в ужас от цифр, в которые им обходится содержание тяжелого флота. Согласно новой концепции было решено создать быстрые, маневренные и, самое главное, недорогие суда, способные представлять угрозу для любого типа вражеского корабля.
На деле вышло следующее: обтекаемый корпус, лишенный каких-либо выступов, действительно дал изрядную прибавку в скорости, разве что юркие ганботы могли соперничать с ними. Но с другой стороны, в боевом плане «молнии» серьезно уступали большинству кораблей, даже однотипных классов. Практически вся артиллерия была упрятана в казематы, не давая возможности вести эффективный, концентрированный огонь в любом направлении. Сами суда получились хрупкими и выводились из строя несколькими попаданиями из орудий среднего калибра.
Однако имелось одно весомое «но», заставлявшее флоты других стран серьезно считаться с этой моделью. Неизвестно, было ли это гениальным прозрением или актом отчаяния, но создатели «молнии» сумели разместить на ней тяжелое четырнадцатидюймовое орудие. Правда, для этого пришлось многим пожертвовать: в частности, изрядно уменьшить вес заряда, чтобы корабль не отбрасывало назад отдачей. Саму пушку намертво закрепили, сведя, таким образом, всё наведение нацеливанием носовой части в  нужном направлении. Зато в итоге получили боевую машину, способную быстро и незаметно подобраться к кораблю противника и выстрелить практически в упор, причём в отличие от медленных и массивных торпед, увернуться или сбить подобный снаряд не было ни малейшей возможности.
Теоретически считалось, что отряд «молний» одной удачной атакой мог сбить несколько тяжёлых кораблей, хотя на практике подобное удалось всего пару раз. Но зато для транспортников «молнии» стали самой серьезной проблемой. Правда и у самих «молний» имелись серьезные противники, и один из них в данный момент как раз вёл охоту.
В своё время капитан Дрейк стал свидетелем одной из удачных операций этих юрких кораблей. Подробностей не раскрывали, но все боевые товарищи в один голос заявляли, что при виде «молний» он просто сходил с ума, на глазах превращаясь в яростного берсерка. На деле, конечно, подобное случалось крайне редко. Обычно Роджер сохранял свой рассудок, что, правда, не особо спасало «молнии», для которых он был опасен в любом состоянии.
Противник, судя по его беспечному поведению, не догадывался, что за ним наблюдают. Эсминец «Бурный», с борта которого и велось наблюдение, в данный момент бесшумно завис в пограничной зоне «мистерия». Сенсоры и радары его здесь не засекали, а визуально он определялся как бесформенная тень, больше напоминающая кусок скалы. Учитывая, что последние здесь были привычным явлением, оставалось надеяться на то, что и наблюдатели «молний» не станут обращать внимания на еще одну тень.
- Дистанция восемь шестьсот, - продолжал докладывать сигналист. – Скорость тридцать.
- Куда они так плетутся, - пробормотал старший офицер. – Мину что ли углядели?
- Не волнуйтесь так, Аристарх Иванович, - на удивление вежливо ответил Роджер.- Всё идет по плану. Кстати, что это наша артиллерия не докладывает?
- Дистанция велика, - сухо ответил Герхард Кнут, заведовавшей всей артиллерией «Бурного». – Прежде чем мы их накроем, они успеют удрать. Разве что попробуем эту новомодную проводную управляемую торпеду.
- Позвольте напомнить вам, сколько раз на учениях вы ими попадали в цель. Если мне не изменяет память, то лишь одна из трёх шла туда, куда вам было нужно. На мой взгляд, подобная статистика не приемлема в нашей ситуации, - капитан вновь приник к биноклю и продолжил наблюдение. – Хотя, возможно, торпедистам придется поработать, но по более близкой цели.
- Они идут к пещере! – наконец сообразил старший офицер, заметив, что «молнии» вильнули в сторону, направившись к еще одному ничем не примечательному обломку скалы. Разумеется, не примечательному для тех, кто не был в курсе ситуации.
Три дня назад, когда «Быстрый» прибыл в этот квадрат, Роджер приказал внимательно изучить все более-менее крупные куски суши. Зная о контрабандистском прошлом капитана, никто не стал задавать вопросов. Все привыкли, что чаще всего он оказывался прав. Не стал исключением и этот случай.
На второй день поисков они наткнулись на остров, который насквозь пронзала пещера, достаточно широкая, чтобы через неё мог пройти небольшой корабль. Такой, как «Быстрый» ну или… «молния». Тот факт, что это место активно эксплуатируется конфедератами, раскрылся достаточно быстро, когда там обнаружилась свалка с пустыми пивными банками и остатками продуктовых контейнеров и толстый телефонный кабель, проходящий через всю пещеру.
По приказу капитана корабельные инженеры аккуратно повредили кабель, так, на всякий случай. Тогда это выглядело безумной прихотью, поскольку команде казалось, что правильней будет забрать вражеское имущество, но сейчас казалось достаточно дальновидным.
- Что и требовалось доказать, - наконец произнес Роджер. – У них тут неплохая засада: два корабля, каждый на своем конце пещеры и между ними телефонная линия. Таким образом, они могут вести наблюдение, охватывая практически всё обозримое пространство. Учитывая, что к западу от нас находится Треугольник, а к востоку Вертиго, место они выбрали крайне удачное, аккурат между самых горячих точек.
- Теперь понятно, что случается здесь с одиночными кораблями, - проворчал старший офицер. – На крупные конвои они не полезут, но отбившийся транспорт или лёгкий патрульный корабль собьют без проблем.
- Ну, значит, пора закрыть эту лавочку, - прошептал капитан и более зычным голосом добавил. – Мы атакуем! Но медленно. Ждем, пока они скроются в пещере.
Взгляды стоящих на мостике скрестились на двух полускрытых в тумане тенях. «Молнии», наконец, достигли места своей засады и теперь, сбавив ход до минимума, влетали в пещеру. Судя по скорости и слаженности работы, они проделывали это не в первый раз, и через пару минут первый корабль исчез внутри скалы. За ним последовал второй, и именно в этот момент «Быстрый» сорвался с места.
Напряжение достигло максимума. Все молчали, опасаясь, что слова смогут преодолеть такое расстояние и достигнуть ушей врага. По флоту уже давно ходили слухи о мощных звукоуловителях, стоящих на судах противника, и, как бы техники ни пытались их развеять, всё равно в подобные минуты даже они переходили на тихий шепот.
- Бьем торпедами и артиллерией. Носовым быть в полной готовности, - шепнул Роджер артиллеристу. Тот кивнул в знак понимания и тут же убежал к телефону.
К этому моменту «Быстрый» уже вплотную приблизился к парящему острову и шел вдоль него. Двигатели работали на малом ходу, поскольку, в отличие от шепота, шум от них был слышен на достаточном расстоянии. Оставалось надеяться, что до какого-то времени скала будет скрывать корабль, а уж там…
Очередной поворот должен был вывести прямо к пещере, но, к удивлению большей части команды, они увидели лишь кусок сплошного камня. Роджер недовольно поморщился и скомандовал:
- Это маскировочная сеть! Огонь по максимуму!
Залп носовых орудий подтвердил слова капитана. Снаряды с лёгкостью пронзили фальшивую преграду, моментально поразив спрятавшийся за ней корабль. С торпедами вышло хуже. Первые две умудрились застрять в сети, потащили её за собой и сбились с курса, но тем самым они открыли путь для третьей и четвертой.
Открывшееся взору команды зрелище больше напоминало филиал ада в небесах. Пещера была заполнена огнем и дымом,  «молния» пылала от носа до кормы, а всё новые и новые снаряды, пронзавшие её корпус, лишь усугубляли картину разрушения. В считанные секунды красавец корабль просто перестал существовать, превратившись в груду плавящегося металла.

Тем не менее страха или ужаса в мыслях даже не наблюдалось. После битвы за конвой, ругань «Сурового Усача» как любили называть адмирала, не казалась чем-то таким уж запредельно пугающим. Дальнейшие его действия были проделаны на полном автомате. За пару минут извлечь из дальнего угла чемодана парадную форму, наскоро пригладить её руками, что не особо избавило от мятости, и словно по тревоге, переодеться меньше чем за минуту. Парой движений походного гребешка, пригладить стоящие дыбом волосы. И поморщившись глядя на свою щетину в зеркале, заглотить пару мятных леденцов.
Самое главное теперь состояло в том, что бы добраться до штаба меньше чем за двадцать минут. Оставалось надеяться, что где-нибудь в районе доков ему удастся наткнуться на ялрикшу, согласного пойти на ряд нарушений и срезать дорогу напрямик , но к счастью подобных суровых мер не понадобилось. Прямо у трапа его встретил посыльный, одним своим внешним видом заставивший майора испытать чувство собственной неполноценности. Не очень-то приятно общаться с человеком который мало того что выглядит так, словно за его формой следит дюжина денщиков, но еще и выше тебя на две головы.
Что его удивило, так это то, что за ним прислали не рядового курьера, а целого лейтенанта, явно одного из штабных блюдолизов. Полный уверенности в том, что оказывает пилоту важную услугу (которая для него такой и была) заключавшуюся в предоставлении транспорта, он тут же несмотря на разницу в званиях начал читать нотацию о неподобающем виде и поведении. Вирт не возражал, отлично понимая, что сам виноват, хотя и скотина Шмидт приложил к этому руку. Не стоило так надолго покидать реальный мир, лишаясь тем самым возможности быть в курсе всех нужных событий. Да и будь он более-менее трезв, сумел бы подобрать нужные слова, что бы ответить этому зарвавшемуся щеголю.
Речь продолжилась и в машине, но к этому моменту майор сумел оградить свой разум от потока слов. Вяло поглядывая за тем как шлюп начал набирать высоту, он полностью сосредоточился на местной архитектуре, заодно пытаясь понять, зачем же он потребовался.
Шесть месяцев назад, его чуть было с позором, не выгнали из воздушного флота. По крайней мере, он так думал, ведь чего еще ждать от ситуации, когда тебе приходится арестовывать своего собственного начальника и брать руководство битвой на себя. Но что еще можно было сделать, если у тебя на глазах избивают корабли с конвоем, а трусливый генерал, опасаясь вражеского налета, требует сосредоточить все ганботы в районе базы.
Проще всего было его пристрелить, и свалить всё на конфедератов, но слишком много было свидетелей и поэтому после спасения каравана и отбития пяти налетов, Вирт приказал освободить генерала. Лишь угроза бунта, не дала тому возможности тут же расстрелять его перед строем, но дело очень скоро дошло до суда.
Нарушение устава – серьезное преступление, но и сам генерал был изрядно запачкан. И не смотря на все его связи, ему не удалось законопатить Вирта на каторгу, как он настаивал. Нашлось достаточно свидетелей, да и ряд адмиралов высказалось в поддержку, поэтому дело закончилось, что называется почётной ссылкой. И бывший Небесный Корсар, стал обычным охранником конвоев. Ряд подчиненных высказали пожелание последовать за ним и пришлось приложить немало усилий, что бы могучая бюрократическая машина позволила им остаться со своим командиром.
И вот загадочный вызов. Что он мог означать? Вскрылись какие-то новые факты, и ему грозит новый суд? Или адмирал Сакамото, выступавший его защитником, сумел снять все обвинения и теперь Вирта ждет перевод в действующую часть или на эскадренный авианосец. Оставалось только гадать.
До штаба они добрались за пять минут до назначенного времени. Майор вместе с адмиральским адъютантом ускоренным шагом последовали к приемной. Краем глаза он отмечал недовольные взоры некоторых вышестоящих чинов, но к счастью ни кто и не подумал придраться к его «ненадлежащему виду».
Зато в приёмной их ждал сюрприз. Буквально полчаса назад, адмирал срочно уехал на завод, и когда его следует ждать, уже никто не знал. Правда про самого Вирта как оказалось он не забыл. У секретаря нашелся толстый конверт, предназначавшийся майору и пилот с удивлением сел изучать его содержимое. Среди множества непонятных бумаг, он сумел отыскать документ о назначении в загадочную «Группу дальних операций». Что это означало он не понимал, но в целом даже обрадовался.
В самом низу отыскался приказ о постановлении на денежное довольствие и выдаче комнаты в офицерском общежитии. По идее следовало дождаться прибытия адмирала, но Вирт еще не до конца пришел в себя. Требовалось привести себя в порядок и наконец, избавиться от шума в голове. Ну и оставалось надеяться, что новое задание, позволит ему забыть все терзающие душу крики и пугающие сны.

***

Косые взгляды штабных крыс привели Роджера просто в великолепное расположение духа. За годы службы он придумал немало приемов, заставлявших  тыловиков бессильно скрежетать зубами от злости. Конечно следовало учитывать многое и не перегибать палку, но он просто не мог удержаться от возможности, устроить очередное шоу.
Короткая бородка, которыми так любили гордиться капитаны рейдеров, вызывала жуткий диссонанс в сравнении с выбритыми до синевы лицами. Добавить к этому походную форму, с фуражкой кепи, что бы окончательно выделиться среди толпы разряженных в парадные мундиры. Время от времени к нему навстречу выбегал кто-то из старших чинов, что бы сделать выговор, но наткнувшись взглядом на грудь, тут же спешили скрыться в толпе.
Единственный орден, который он позволил себе нацепить, отправляясь в это логово, был Бриллиантовым Созвездием. Знак того что данный человек побывал в заднице у самого дьявола и сумел выбраться оттуда без особых потерь. Во всём альянсе набралось бы не больше десяти человек награжденных этим орденом. По идее, Роджер мог одеться, так как ему хочется, но зная, что ему предстоит встреча с Сакамото, решил не переходить границ, благо адмирал входил в число тех штабистов которых он искренне уважал.
Про этого выхода из Нового Токио, ходило немало легенд. Он считал одним из самых эффективных, талантливых и безжалостных адмиралов. Его боялись как свои, так и чужие, но надо заметить, что наказывал он всегда по делу. Его перевод в штаб, произвел в своё время небывалый фурор. Всех интересовало, как скоро Суровый Усач, продемонстрирует свой незабываемый стиль управления, и случай не заставил себя долго ждать.
Очередной из адмиралов, уверенный в могуществе своего звания и связях, отказался выполнять приказ Сакамото о доставке провианта в осажденный Каменоград. Доведя конвой до кольца осады, он тут же повернулся назад, рапортуя о том, что прорваться сквозь орду конфедератов не представляет возможности.
То что случилось дальше надолго запомнилось всем штабным, и тем кто случайно оказался в тот день поблизости. Суровый Усач немедленно вызвал конвой, и прежде чем адмирал успел что то возразить, повелел устроить ему прилюдную порку на плацу. Всё произошло настолько быстро, что никто даже не успел возразить. Старый адмирал был выпорот на глазах сотен высших чинов и был вынужден на следующий день подать в отставку. Зато подобного прецедента хватило, что бы никто больше не смел, даже помыслить о нарушении или невыполнении приказа.

- Я заработал язву и геморрой, продумывая и создавая весь план по дезинформации, - прорычал Сакамото. – А эти альтернативно одаренные гении спустили его в унитаз. Вот скажи, как они могли попасться на нашу удочку, если имитацию вторжения пытались организовать силами всего трёх легких крейсеров?! Естественно, что они заподозрили неладное, провели разведку и обнаружили замаскированные орудия и минные поля.
- Это печально, - согласился с эмоциями командира Роджер.
- Вернемся к делу, - адмирал внезапно успокоился и взял себя в руки. – Быть может мы и наделали много глупостей но по крайней мере научились мыслить. Поскольку обычные способы ведения войны нам отныне недоступны, пришлось напрячь мозги и выбрать несколько альтернативных вариантов. – На этой фразе Роджер напрягся. До него доходили слухи, что Сакамото в своё время пытался протолкнуть крайне пугающие метода. Вроде создания отрядов смертников, в массовых количествах.
- И на каком же вы остановились? – Вместо ответа адмирал протянул сложены вчетверо листок бумаги и Дрейк, страдая от неразделенного любопытства поспешил его развернуть.
То что ему протянули, оказалось планом корабля, незнакомой модели. Судя по формам, перед ним был лёгкий крейсер, но кое-что показалось ему странным. Так на схеме отсутствовала пехотная палуба, замененная отсеком, тянувшимся чуть ли не через полкорабля. Форма оказалась слегка вытянутой и зауженной, до боли напоминая злополучные «молнии». Правда в отличие от последних, башенная артиллерия в наличии имелась.
- Нравится? – Переспросил адмирал.
- Пока не знаю. А что это?
- Это наш ответ «молниям», причем весьма специфичный. Изначально мы пытались повторить этот проект конфедератов, но изучив статистику, пришли к мнению, что для нас он не подходит. Слишком велики потери, по отношению к результату.
- Но конвоям от них достается неплохо, - тут же возразил Роджер.
- Для борьбы с конвоями у нас своих рейдеров хватает, - проворчал адмирал. – А тут еще придется большую часть верфей перепрофилировать для выпуска этих одноразовых лоханок. Вместо этого мы решили запустит в производство проект «панцербрехен».
- И в чём его уникальность?
- Лёгкий крейсер, с неплохой скоростью и довольно солидной, для его класса, артиллерией. Тем же «молниям» придется изрядно постараться, что бы догнать его. Кроме того есть немало занятных нюансов. Во-первых скрытность, на корабле стоит последняя по своему времени система маскировки. Его не смогут засечь ни по выхлопу «мистерия» ни по шуму работы двигателя.
- Полезная штука, - согласился Роджер, которому приходилось просто выворачиваться вон из кожи, что бы подобраться скрытно к противнику.
- Корпус сделан так, что его легко маскировать при помощи сетей. Я в курсе твоих пиратских замашек, поэтому могу сказать, что для тебя оно будет в самый раз. Но я не закончил. Артиллерия и торпеды в нашем случае являются не самым главным его оружием. Его главная сила сосредоточена здесь! – Палец Сакамото шлепнулся на тот самый загадочный отсек. – Эта малютка способна нести пятнадцать тяжелых штурмовиков класса «десмод». Хотя боюсь в нашем случае тебе придется ограничится десятью.
Авианесущий крейсер, - недоверчиво хмыкнул Роджер. – Помнится в своё время запускали подобный проект, но пришли к мнению что он не очень то рентабельный. Впрочем задумка интересная, конвоям конфедератов она явно не понравится.
- Кто здесь говорит о конвоях? – В голосе адмирала послышалось столь неприкрытое возмущение, что Дрейк удивленно поднял бровь. – Я уже сказал, что для конвоев хватит и других умельцев. Лично я считаю, что данный проект предназначен для того что бы отправлять в пучину все встречные суда массой свыше пятидесяти тысяч тонн. Желательно обладателей тяжелой брони и артиллерии.
- Выглядит безумием, - до Роджера наконец дошло всё. – Но я так понимаю большая часть нюансов уже продумана? – Он по-новому взглянул на проект. Действительно, кроме него вряд ли кто отважится на подобную операцию. Иной офицер скорей начал бы возмущаться, считая, что его посылают на верную смерть, или напротив стоически пережил бы подобное известие. Роджер же ощутил… азарт. В голове сами собой закрутились схемы, которые он продумывал в своё время на досуге. Новый корабль давал ему те самые новые возможности.
- Продумано многое. В первую очередь, данный экземпляр мы укомплектовали мощным шифровальным отделом. В совокупности с системой радиоперехвата, это позволит прослушивать переговоры конфедератов. Учитывая, что тебе придется действовать глубоко в тылу, это очень пригодится.
- В таком случае у меня условие, - глаза Сакамото полезли на лоб, от удивления и Роджер поспешил опередить его возмущение. – Я хочу сам лично принять участие в планировании операции. Я хорошо знаю территорию конфедерации, включая ряд мест о которых никто кроме меня даже не подозревает.
- Я помню, что ты был контрабандистом, - тут же успокоился адмирал. – Это было одним из решающих факторов. Хорошо, но учти, у нас мало времени. Как докладывает разведка, месяца через два планируется полномасштабное наступление на Треугольник. До поры, до времени мы можем ставить им палки в колёса но чую скоро нам придётся очень тяжело.
- Поскольку Быстрый всё равно будет поставлен на ремонт, - как бы невзначай начал Роджер. – Думаю неплохо, перевести с него всю мою команду.
- Забирай. Сам корабль уже прошел ходовые испытания, поэтому у тебя будет полтора месяца на то что бы освоить его в полной мере.
- А ударная команда? Она уже сформирована?
- В процессе, - адмирал внезапно улыбнулся. – Кстати советую тебе поговорить с их командиром, он должен уже прибыть. Отчаянный человек. Представляешь, два дня назад, защищая конвой, всего с десятью «акулами» бросился в атаку на шестерку дредноутов?
- Еще один безумец нам не помешает, - согласился с ним Роджер. – Иной на такое дело не согласится. Кстати чем закончилась его атака?
- Потерял почти все машины, но два дредноута сумел вывести из строя. Это о чём-то говорит? Можешь полистать его личное дело, летает уже пять лет, побывал на всех фронтах и при этом ни царапинки. Я готов поверить в магию, темные сила и прочее, но в нашем случае это даже на руку. Найди с ним общий язык и начинай подготовку.
- Я вас не подведу, господин адмирал, - вежливо ответил Дрейк, понимая, что тому кто всё таки осмелится подвести Сакамото, последний собственноручно подарит старинный клинок для совершения сеппуку. – И кстати, как называется мой корабль?
- Очень длинное, но тем не менее пугающее имя – Моргенштерн.
- Утренняя звезда, - просмаковал название Роджер. – Что ж, будем надеяться что в нашем случае она окажется звездой несущей смерть всем врагам.
На этом аудиенция была закончена, но дело только начиналось.