Тут смотря с какой стороны посмотреть Всмысле, если равный по возможностям флот, с учетом фактора неожиданности, ничего не смог сделать, то превосходящему и тем более не сможет.

Переделанная глава:

  - Носовая, огонь! - скомандовал Джакомо, зачем-то крича в приложенный к губам рупор, изготовленный из согнутого медного листа. Стоявший рядом вестовой аж отшатнулся, оглушенный акустической мощью усиленного нехитрым прибором адмиральского рыка, но команду сигнальными флажками передал.
   У орудия, расположенного на передней, более низкой, чем кормовая, надстройке и поставленного на вращающийся лафет, возникла секундная возня. И почти сразу же раздался ба-бах. Облачко не очень густого, но изрядно вонючего дыма (пироксилин, все-таки!) вырвалось, в сопровождении языка пламени, из длинной стальной трубы. Но смотрели все не на него, а на идущую нам наперерез от восточного берега венецианскую боевую галеру. По местным меркам до нее было далековато - метров двести, не меньше.
  - Ты говорил – у них катапульты на борту. Что-то не вижу. Будут обстреливать из луков? - задумчиво произнес князь Владимир минутой раньше, рассматривая вражеский корабль в подзорную трубу.
  - Далеко! Большая часть стрел бесполезно сгинет в море на таком расстоянии. Это же не привычный для тебя сухопутный бой! Катапульты могут и не стоять, не знаю… А греческий огонь и вообще только метров с тридцати пустить можно, и то с попутным ветром. Вон, видишь, у него на носу такая блестящая бочка с трубой стоит, чуть утопленная в палубу? Это тот самый сифон и есть! - объяснил я спутнику, "пропустившему" предыдущее морское сражение и, поэтому, впервые созерцавшему, при помощи подзорной трубы, галеры нашего основного противника на море.
   Мы стояли на мостике "Царицы", чуть в стороне от командовавшего боем адмирала. Он тут сейчас главный, знает, что делать, и я старался не мешать. Утром, после недельного перехода через Черное море, мы достигли входа в Босфор. Легкий ветер с восточного берега позволял идти вперед, изредка меняя галсы, а попутное течение удваивало скорость движения. Торчавшая у входа в пролив одинокая венецианская галера при виде такого количества вооруженных и явно недружественных судов права качать не стала, а, подняв оба паруса и спустив в воду все весла, рванула к столице, обогнав нас где-то на полчаса. Этого отдыхавшей на стоянке основной массе вражеского флота все равно не хватило, чтобы организованно выйти в море, однако пять уже патрулировавших подходы к городу галер успели собраться в одном месте. И попытаться атаковать наш авангард...
  - Ого! - выдохнул Владимир, когда выпущенная пушкой болванка снесла заднюю мачту и всю кормовую надстройку галеры, превратив защищенную зубчатым фальшбортом площадку для лучников в щепу. Обломки такелажа упали на гребцов, внеся сумятицу в только что абсолютно синхронное движение весел. - Вроде небольшой снаряд-то, ладонями обхватить можно, а столько сломал!
- Это кажется, что небольшой. Я тебе как-то объяснял, что разрушающее действие снаряда больше зависит от его скорости, чем от веса. Это еще не очень удачно попало. Вот если в корпус угодит – все крепления посыпятся!  Джакомо, вон, тоже переживал, что снаряд слишком маленький. Но пушка – это вам не катапульта!
  - Хорошо, но мало! – не прислушиваясь к нашим разговорам, недовольно процедил капитан, оценив результаты стрельбы и вновь скомандовал, на этот раз без рупора: - Кормовая, огонь!
   Второе орудие, установленное совсем рядом с мостиком, обдало нас волной вонючего жара и оглушило громом, сопровождавшим вырвавшиеся из ствола раскаленные газы. Настил кормовой надстройки заметно содрогнулся. Я непроизвольно схватился за поручень, чтобы не потерять равновесие.
  - Ах ты ж каракатица безрукая! - вырвалось у Джакомо, когда снаряд, бесславно пронзив полотнище единственного оставшегося у галеры паруса, растворился в синеве моря. Артиллерист не сумел поймать нужный момент для выстрела и прицел "ушел" вместе с качающейся палубой. Бывает. Но адмирал не успокаивался: - Морского ежа тебе в зад! Перезаряжай, что стоишь! Носовая, огонь!
   Перезарядка корабельного орудия занимала чуть больше полминуты, и расчет переднего уже почти завершил эту операцию. Всего на четыре корабля типа "Царицы" поставили по две таких пушки, на носу и на корме. И крупнокалиберную мортиру посредине палубы, на самой мощной поперечной балке. Последнее устройство, впрочем, не предназначалось для борьбы с кораблями противника. Ему нужны были цели "пожирнее". Вся пушечная четверка выдвинулась в голову походного ордера, так как именно она предназначались для ведения морского боя. Остальные корабли флотилии имели чисто транспортное предназначение.
   Первыми шли пеленгом наша "Царица Савская", взявшая ближе к восточному берегу, и "Царь Давид". Корабли разошлись метров на шестьсот-семьсот, чтобы не перекрывать друг другу секторы обстрела. Во втором ряду построения, с отставанием в километр, следовали "Самсон" и "Маккавей", также модернизированный под "авианосец". А самих планеров у нас имелось уже четыре, два в готовности и два в полуразобранном состоянии на транспортниках. И все они уже являлись новыми машинами. Планеры "второго поколения" были чуть больше, с лучшей аэродинамикой и повышенной прочностью, позволявшей уже и полноценный парящий полет в восходящих потоках.
  Артиллеристы, составлявшие расчет передней пушки, вновь подтвердили свое мастерство. Вторым выстрелом они снесли форштевень галеры, в результате чего в носу корабля образовалась дыра. Вернее - дырища, через которую внутрь хлынуло столько воды, что галера на глазах приобрела нехилый дифферент на нос. Корма злосчастного корабля приподнялась над поверхностью моря и, ослабленная предыдущим выстрелом, тут же отвалилась.
  - Так, с этой покончено! - произнес Джакомо, убедившись, что сифон с ужасным греческим огнем благополучно соскользнул с поврежденного носа, исчезнув в пучине вод. - Лево руля! Займемся второй!
   Эта пара галер пыталась зажать "Царицу" в клещи, одновременно атаковав с обоих сторон. Первая, проскользнув вдоль восточного берега, оказалась слева. Где и получила свое. Вторая, тем временем, шла почти по центру пролива, оказавшись почти между нами и "Давидом". Однако они не рассчитывали, что у нас есть средства поражения на такой большой дистанции. Теперь заходившая слева галера погружается в воду, а ее экипаж занят исключительно вопросом собственного выживания. Расстояние до правой же еще достаточно велико, чтобы успеть расправиться и с ней. Если артиллеристы не будут фатально мазать, конечно. Но волны в проливе невысокие, качка несильная, так что не должны...
  - На "Давиде" тоже все криворукие! Эх..! - недовольно констатировал наш адмирал, когда во время разворота донеслись далекие хлопки. Это второй наш корабль пытался поразить сразу обе атаковавшие его галеры, и по обеим промазал.
  - Это нормально, трудно попасть с раскачивающейся палубы по такой небольшой цели! Да и стрелять на "Царе Давиде" начали рановато. Слишком большая дистанция, перестраховаться решили! - попытался успокоить я мало что понимавшего в артиллерийском бою капитана. - Я же не зря тебя не послушал и сделал орудия поменьше, зато быстрозаряжающиеся! Сейчас поправят!
   Тем временем "Царица" окончательно повернулась правым боком ко второй галере. Ее капитан, не будь дураком, сообразил, что в боковую проекцию корабля попасть проще, чем в переднюю, и, круто повернув, нацелил свое судно носом прямо в нас. Так и сблизиться быстрее, а уж ритм гребцам, судя по доносящимся с расстояния в полтораста метров частым ударам в барабан, задан максимальный...
  - Кормовая, огонь! Давай, покажи, наконец, что и ты попадать умеешь! - заорал Джакомо.
   Канонир кормового орудия использовал шанс для реабилитации в глазах капитана. Пушка, уже развернутая на поворотном лафете стволом на другой борт, оглушительно жахнула. Снаряд эффектно проскользнул по правому борту галеры вдоль прикрывающего гребцов фальшборта, превращая в груду спрыснутых кровью обломков и этот дощатый заборчик, и банки гребцов, и их самих.
  - Почти промазал! - буркнул вечно недовольный, как ему и положено по должности Джакомо, но в его тоне теперь можно было угадать и некую толику одобрения. - Теперь добить надо. Носовая, огонь!
   Носовая пушка на этот раз, разнообразия ради, видимо, не попала, однако это уже было маловажно. Сифона на второй галере не имелось (наверное, запас трофейных византийских оказался ограничен), ход она потеряла, лишившись гребцов с одной стороны. И через минуту, получив сразу два снаряда, стала медленно тонуть.
   "Криворукие" с "Давида" тоже восстановили свое реноме. Сосредоточив теперь огонь обоих орудий на одной из галер, первым же залпом умудрились попасть в сифон. Смесь из разбитой посудины растеклась по палубе и корабль весело заполыхал. Вторая галера (тоже без сифона, видимо, так византийцы специально формировали патрульные пары), попыталась отвернуть и сбежать под прикрытие основных сил флота, как раз в данный момент отчаливавших от пристани у Галаты, возле северного края Цепи. Однако ее команда недооценила дальнобойность наших орудий. Несмотря на бешеный темп гребли, галера успела получить вдогон пару снарядов. "Царь Давид" сблизился с лишившимся рулевого весла и потерявшим ход вражеским судном и на палубу галеры полетели гранаты.
  - Если они будут грести к нам - встретимся через полчаса, - оценил Джакомо, разглядывая в подзорную трубу разворачивающиеся у цепи галеры, которых старый моряк насчитал четырнадцать штук. Включая последнюю из патрульных, улепетывающую к городу изо всех сил.
  - Думаю, они останутся под прикрытием городских укреплений, - сказал я. - На башнях стоят метательные машины. У них дальность выстрела явно побольше, чем у сифонов!
  - Наши, генуэзские, бьют на сто пятьдесят-двести шагов. В Палестине у Саладина видал баллисты и помощнее. А эти? – задал скорее риторический вопрос капитан.
  - Выяснить не удалось. Да и это сильно зависит от конкретного мастера. Все разные. У баллист, метающих каменные глыбы или горшки с горючей смесью, дальность должна быть не менее двухсот шагов. А у стационарных стрелометов - и того больше.
  - Галеры, видимо, попытаются подманить нас поближе к башням, а когда мы возле берега попадем под обстрел и не сможем маневрировать, быстро подберутся со стороны пролива и плюнут своим чертовым огнем! - спрогнозировал действия врага Джакомо.
- Думаешь, у них есть шанс?
  - Я не знаю, как точно и часто они стреляют с башен. Вполне могут нанести сильные повреждения!
  - Тогда надо постараться во время боя с венецианским флотом не сильно приближаться к укреплениям!
    Ширина пролива Золотой Рог, где, у Цепи, заняли оборону корабли противника, не превышала километра. Не поманеврируешь! Да и результативно атаковать артиллерийским огнем мы можем не далее, чем метров с четырехсот. Иначе промахов будет слишком много, а боекомплект-то на кораблях не резиновый!
   То, что галеры не зря прижались к стенам Галаты – изолированной крепости на северном берегу Золотого Рога, обнесенной отдельной стрелой, выяснилось уже на полукилометровой дистанции. С плоской вершины ближайшей к нам башни внезапно взметнулась черная точка и, описав плавную дугу, превратилась в нехилый булыжник, плюхнувшийся в воду с огромным недолетом и в стороне. За первым последовало еще три.
  - Четыре баллисты у них на одной башне, значит, - резюмировал я. - Надо засечь время перезарядки.
  - Такой камешек разнесет нам палубу в щепки! - выругался капитан. - Понимаю, что шанс попадания не очень велик, но все равно что-то не хочется соваться поближе!
-Может, пройти дальше по проливу? – засомневался я. Морские сражения, все же, не мой конек!
- И чем потом выгребать против течения? Ветер неблагоприятный, а у нас отнюдь не галеры! – усмехнулся старый моряк.
  - Давай тогда попробуем уменьшить угрозу. Поднимай планера!
   Плана боя у нас толком и не было – предсказать, какие силы венецианцы решат стянуть к Константинополю после прошлогоднего инцидента, не представлялось возможным. Поэтому в первой, морской фазе сражения, приходилось импровизировать, благо разнообразных возможностей у нас имелось в достатке. Джакомо передал с помощью сигнальщика приказ на идущие сзади "Самсон" и "Маккавей", каждый из которых спустил на воду планер. Я не стал лично участвовать в боевых вылетах, благо за зиму довел до "кондиции" аж четырех пилотов. Сами справятся, а мне так рисковать уже не по чину как-то...
   Планера были новые, уже более доведенной конструкции. Летали лучше и выше, да и запускались гораздо более длинным тросом, оказываясь, в момент отрыва, на четырехсотметровой высоте. А тут, у крутых берегов, и восходящие потоки в помощь...
   Обе машины, стартовав с разницей в полминуты, направились к башне. Впереди идущая уже приготовилась к сбросу бомб, когда с вершины башни к ней заскользили огненные полосы. Только вглядевшись, понял - обороняющиеся применили большие стационарные стрелометы, пускающие обмотанные горючей ветошью стрелы, не уступающие размером копью. Однако! Враги, видимо, сильно перепугались прошлой осенью, что так быстро сообразили использовать против воздушной угрозы метательные орудия! А ведь у них наверняка пришлось изменить конструкцию креплений, обеспечив больший угол вертикального наведения.
   Первый залп прошел мимо, но в опасной близости от планера. Хорошо еще, тот атаковал с большой высоты! Его пилот сбросил сразу обе бомбы, но неожиданная помеха, видимо, сбила ему прицел. Одна свалилась в воду у берега, а вторая отколупала взрывом кусок стены за башней. Планер ушел на "перезагрузку", а его место занял второй. Была бы связь, приказал бы ему отвернуть и сбросить бомбы на корабли! Но летчик шел к назначенной ранее цели. Слишком низко! Зарядить вновь стрелометы на башне явно не успевали, однако обрушили на приближающегося воздушного монстра тучу обычных стрел. Причем организованными залпами. Пилот не отвернул, сбросил бомбы, одна из которых снесла взрывной волной оборонительные машины на верхней площадке башни. Но, когда тот на обратном пути пролетал над нами, было прекрасно видно: планер утыкан стрелами, как ежик иголками. А после приземления с "Самсона" доложили: пилот ранен, а машина требует легкого ремонта.
  - Атаковать остальные башни слишком рискованно – или не попадем бомбами с слишком большой высоты, или потеряем планера! - заключил я, раздосадованный излишней сообразительностью латинян. - Теперь понятно, почему флот прижался к крепости! Бить по укреплениям вместо кораблей было ошибкой, все равно их этим от крепости не отгонишь!
- Сделал бы зажигательные снаряды для орудий, хотя бы для мортир – сейчас бы их пожгли! – с несвойственными ему обычно мстительными нотками в голосе произнес Джакомо.
    Зажигательная смесь у меня действительно имелась. Еще зимой я отправлял несколько экспедиций за полсотни километров от Галича, в район будущего города Надворна, где, по имеющейся информации из будущего, нефть частенько выходила на поверхность. Так в моем распоряжении оказалось несколько тысяч литров грязноватой маслянистой жидкости. Особенно заморачиваться перегонкой мне было некогда, поэтому ограничился ее очисткой на скорую руку. А в соединении с маслом и селитрой получилась неплохая зажигательная смесь. Может и уступающая греческому огню, но вполне "рабочая".
    Только вот о способе ее использования задумываться времени особо не оставалось. Артиллерийские снаряды исключались – бомбы мы смогли изготовить только для крупнокалиберных мортир, меньшие пушки стреляли одними болванками. Сделали несколько авиабомб, начиненных смесью. Но применять их в Константинополе не хотелось – город и так на треть выгорел за время недавних штурмов.
- Придется доставать другие козыри из карманов, только и всего! – пожал я плечами в ответ на укор капитана.
   Теперь вперед выдвинулись оба "авианосца". Планера пока останутся на приколе, но нам понадобится лебедка и команда "велосипедистов". Каждый корабль спустил на воду по небольшой, закрытой сверху листом меди лодке. Из отверстий по бортам суденышек показались по две пары весел. Равномерно загребая, они направили подгоняемые течением лодки в сторону вражеских галер, отдаляясь от наших, стоящих на якоре, кораблей. Но внимательный наблюдатель мог бы заметить связывающий их с материнскими судами тоненький поблескивающий тросик...
   Галеры выступать навстречу непонятному противнику не спешили, но обрушили на лодки град стрел. Однако те лишь бесполезно втыкались в закрытые борта или рикошетировали от медного покрытия. С близких башен выстрелили катапульты, но их снаряды, конечно же, не попали. А когда до осознавших, наконец, опасность и стоящих слишком близко друг к другу галер осталось всего полсотни метров, весла неожиданно исчезли. На корме лодчонок появился сигнальный флажок и тут же команда "велосипедистов" на кораблях получила приказ крутить педали. Свободно свисавший трос натянулся и, на глазах изумленных венецианских моряков, выдернул из лодки две фигурки, стоящие на доске. Коснувшись воды, доска, к удивлению врагов, не погрузилась под весом людей, а легко и быстро заскользила вперед, унося двух смельчаков обратно на корабли. Идея с примитивной буксируемой доской из усиленной дубовыми плашками бальсы себя вполне оправдала!
   От неожиданности венецианцы даже перестали стрелять. Впрочем, попасть стрелой по быстро перемещающейся цели было бы непросто. А еще секунд через десять экипажам галер стало не до беглецов: в корме лодки возник сноп огня и, сопровождаемая его шипением посудина с заклиненным рулем бодро понеслась к близким уже галерам. Вот тогда они засуетились по-настоящему! Часть пытались спустить весла, чтобы успеть уйти подальше, другие стали обстреливать лодчонки из всего, что имелось на борту. Даже из сифонов, благо быстро сокращающееся расстояние позволяло. Однако ужасный, при других обстоятельствах, греческий огонь сейчас лишь беспомощно стекал по медной "крышке", прикрывающей лодки. Часть деревянных элементов занялась, но это уже не имело ни малейшего значения.
   Брандеры - а лодки ими, разумеется, и являлись (хоть и очень непривычного вида, что и обмануло поначалу врагов), разгоняемые последовательно зажигающимися ракетами, установленными в корме, за короткое время достигли скопления галер. Те пытались отталкивать их веслами, однако нашим брандерам, в отличие от применявшихся здесь же три года назад оборонявшимися византийцами, плотный контакт с целью и не требовался. Один за другим раздалось два мощных взрыва. Когда дым от них немного рассеялся, обнаружились пять сильно поврежденных, объятых пламенем галер. Ведь в начинке "адских" лодок, кроме взрывчатки имелась и горючая смесь – вот где она пришлась к месту! Вместо еще двух остались лишь чадящие обломки, плавающие на поверхности моря. Вызывавшая у меня некоторые сомнения конструкция брандеров себя оправдала. Ведь поначалу я рассматривал более экзотичные варианты, типа пневматического или парового привода, и даже механический маховик вместо источника энергии! Все эти приводы, хоть и были когда-то созданы в моем мире, но при наличии куда более продвинутых технологии, чем имевшиеся в нашем распоряжении.
  - Неплохой улов! - я опустил подзорную трубу. - Думаю, остальных рискнем добить артиллерией, они отошли от берега, рассеялись и скоординировано уже не смогут атаковать. Сближаемся!