Глава 29. Возвращение

Тихий тёплый вечер. Окно в торце длинной узкой комнаты выходит в сторону океана. Оно сейчас в тени. Утренний бриз давно иссяк, а вечерний пока не собрался с силами, отчего трогательные домашние занавески в мелкий цветочек даже не шелохнутся.
Три письменных стола вытянулись в одну шеренгу. Пристроенные на них проекторы создают на белой стене изображения: кадры хроники, тексты докладных, ленты новостей. Два мужчины, оба в тех годах, когда обсуждают проделки внуков, вчитываются в строчки и вглядываются в картинки, иногда перебрасываясь словечком-другим.
- Жень! Опять всё сходится, - произносит тот, что ближе к окну.
- У меня тоже сходится. Но я точно знаю — это неправильно. Или случайное совпадение, или нас кто-то пытается водить за нос. Понимаешь, Кузьма, ну невозможно это, чтобы по столь прозаическому поводу, как загородная прогулка одной группы детского садика, к нашей всеми забытой планете со всей галактики послетались наблюдатели.
- Ты не лозунгуй, а обосновывай, товарищ генерал. Тебе мокко, арабики или местного?
- Давай-ка местного отведаю наконец. Ты-то всегда его себе завариваешь. Кстати, почему?
- Я этому сорту, в какой-то мере, крёстный. Мы тогда только приехали на Прерию. Стёпка в школу ходил, а я немного скучал по Земле, по радостям большого города. Ну и попросил курьера, что мотался в управление колонизации, привезти семян кофе, какие сможет раздобыть в метрополии. Была у меня мысль развести тут плантацию и сделаться взаправдашним фазендейро.
Так вот — в космопорте ту коробку у курьера слямзили. Он ведь всё внимание уделял кейсу с почтой, а за багажом приглядывал только слегка. Не скажу точно, сколько лет с той поры прошло, а только в забегаловке у дяди Фомы стали подавать какую-то незнакомую бурду под названием «местный кофе». Решил выяснить, что к чему. Прихожу, сажусь за столик, заказываю. Самого-то хозяина не было. Сынок его Федот меня обслуживал. Давай я его расспрашивать и смотрю — толковый малец. Про покражу-то он не в курсе был, какая из банд умыкнула коробку, а только перекупщик местный добычу как раз к ним и принёс.
А дальше — хорошо, что я сидел, а то бы точно свалился. Оказывается, они её оттаранили на селекционную станцию к тётке Алевтине. Ну, вырастили там семена, и давай распространять по хозяйствам. Я тогда немного головой поплыл, когда сообразил — у местных тут масса вопросов крепко схвачена и подход к делу в этой мафии государственный.
- Постой, Кузьма! - прервал коллегу Евгений Иванович. - Ты задолго до событий знал о том, что на Прерии существует подпольная организация? И никого об этом не поставил в известность?
- А не о чем было извещать. Ни митингов, ни собраний, ни программы — ни одного признака, который можно было бы принять во внимание. Десятка три старых товарищей ещё со времён кризиса, когда тут полная задница была, помогают друг другу. У каждого какое-то дело или посёлок под рукой. Туда доски, сюда мука, здесь начали гвозди делать, там — спички. Один на Лесопилке сидит большим куркулём, другой заделался небогатым нефтепромышленником, третий — юристом всея Прерии, а четвёртая торгует вразнос с вертолёта по селениям от Большого Хребта до Янтарного Моря. Сами живут, другим дают, властям не мешают.
- Ну, знаешь! Хотя, ты ведь всегда больше по хозяйственной части специализировался, а о вопросах безопасности представление имеешь только самое общее. Впрочем, не важно. Так как это может повлиять на интерес со стороны Иных?
- Уже после войны проявилось, что эта организация имела заметно более широкий профиль, чем думалось поначалу. И располагала весьма серьёзными средствами. Семеноводческие фермы оказались небольшими, но хорошо обеспеченными научными лабораториями, преимущественно биологической направленности. В ремонтных мастерских действовали крошечные ученичества, дающие подготовку соизмеримую с колледжами или техникумами. Там же были организованы и многие важные производства, в небольших объёмах правда.
Главный же вывод, к которому я пришел — аборигены ни на йоту не доверяли центральной власти и создавали тут на планете свою собственную экономику. Примитивную, отсталую, но действующую независимо от глобализированной экономики внешнего мира. Учитывая дороговизну перевозки товаров через космос — действовали они не в убыток себе. Хотя, основной посыл при этом был не в стремлении к получению прибылей, а в страховке на случай, если мать-Земля опять бросит на произвол судьбы своих сыновей-дочерей.
А теперь погляди на историю наблюдений за проходимостью радиосигналов — аномалии фиксировались всё чаще и чаще по мере того, как аборигены создавали здесь производства. Потом, перед трёхдневной войной, интенсивность их возросла, но некоторое время в наблюдениях был перерыв из-за нарушения связи. И тишина.
- Хочешь сказать — инопланетяне интересуются нашими проблемами? - генерал Русаков насмешливо посмотрел на Кузьму Ивановича Асмолова — отца Стёпки - тирана и деспота всея Прерии.
- Их интересуют события определённого рода, Женя. И события эти каким-то образом связаны с деятельностью твоего приёмного внука, потому что они явно нарезают вокруг него круги. Закрыть на это глаза потому, что этого не может быть потому, что этого не может быть никогда?
- Ладно, Кузьма, не горячись. Я и сам чую, что к этому дело и идёт. Но с чего бы это они так заинтересовались дошкольным воспитанием?
- Начнём с того, что это самое дошкольное воспитание уже у самих аборигенов традиционно на высоте. Основы их системы сложились ещё в период выживания людей после катастрофы в Высоцке, когда толпы беженцев валили через прерию, имея только то, что было на них в момент взрыва. Все сплошь — горожане, не представляющие себе, как выжить среди дикого зверья. Немногочисленные фермеры, селившиеся к востоку от тогдашней столицы планеты, да крошечный гарнизон военной базы — вот и всё, что в тот момент оставалось не порушенным. Метрополия тогда рухнула в пучину кризиса и никак не пыталась на всё это повлиять.
Потом, когда сюда снова прибыли государственные чиновники — тут уже жил совсем другой народ. Приветливый, послушный, радушный, но ни на каплю не доверяющий  новой администрации. Никто не бросил своих огородов ради жизни в благоустроенном городе. Все постарались сохранить то, что создано их руками и не стали стремиться к благам цивилизации, предпочитая аскетичное, но независимое существование подчинению осыпающей их милостями руке.
- Ты, Кузьма, обязательно опубликуй это. Здорово у тебя выходит, красиво. Но не уводи нас от главного вопроса — чего Иные из-под Федьки хотят?
- А перелистай все отчёты, где поминались события, намекающие на связь с пришельцами. Там же всё просто — или к нашим бабам подкатывали, или события были как-то связаны с детишками, причём, не с малыми, а с теми, что уже соображают. Давай баб пока отложим, а переберём недорослей.
- Инга Старшинова — про вероятность её контакта с хозяином докладывал староста деревни - улетела на Землю с намерением учиться на биолога. Причём, отбыла она весьма обеспеченным человеком.
Игорь Арбузов, заснявший фурию, воровавшую дыни — основатель целого направления по созданию металлоносных растений.
Ну... в других случаях, результаты контактов не столь выразительные... кого-то просто выручили из беды... а-а-а... зятёк твой пишет про фурию, утащившую Дару Морозову.  Теперь эта утащенная - авторитетный человек, видный преподаватель.
- Так той Даре тогда уже шестнадцать лет было, - хмыкнул Русаков.
- Так она в тот момент только что прибыла с Земли. То есть не сойдёт за взрослую, потому что не здесь росла. А через считанные месяцы её питомцы были весьма полезны на поле боя. Все командиры отмечали их высокую психологическую устойчивость.
- Ты ещё вспомни, что буквально перед самой войной убедились в разумности мегакотов, - состроил недоверчивое лицо Евгений Иванович. И тут же резко его перестроил:
- Господи! Кузьма! Что же ты раньше-то молчал?
- А чего тут такого? Случайное совпадение.
- Ага, ага! Случайное! А ты знаешь, что несколько этих тварей уже прошли подготовку в войсках? И... в общем, в местных условиях они — просто чума какая-то. Разведка, минирование, работа из засад... и всегда смываются. Короче, твой Стёпка — полный олух! Если бы он за те месяц-два позаботился подготовить хотя бы взвод из этих естественных союзников...!
- Жень! Ну опять ты развоевался! Стёпа — тихий домашний мальчик, попавший под влияние местных любителей свежего воздуха. Он и про войну-то догадался, только узнав, что аборигены выводят свой молодняк из-под возможного удара и, увидев явно искусственно созданное противостояние федералов и ассамблейцев на городских улицах. Ни о какой подготовке к конфликту он даже не знал. И к месту обсуждения вопросов мира и войны его привели, считай, на верёвочке. Ему и делать-то ничего не пришлось - только ногой топнул, да приказал прекратить военные действия. Э-э... так что, ты говоришь, со всего этого могут поиметь инопланетяне?
Мужчины улыбнулись друг другу и, взяв в руки чашечки, отхлебнули по глоточку кофе.
Пискнул сигнал о перехвате важного сообщения и, сразу вслед за этим зазвучал голос Нах-Наха:
- Стёп! Я выделил фермикам под базу район на северо-западной оконечности материка. Вот карта с пометкой, - один из проекторов воспроизвёл изображение с отсечённым карандашной чертой уголком континента. - Остальные инопланетяне об этом уведомлены.
- Лихо ты раздаёшь земли моего улуса! - с издёвкой в голосе отозвался самодержец и властитель. - Чего-то выпросил взамен?
- Предварительно согласовали с Матерью Улья, что её заготовители пройдут по линии, где гигантские ленивцы ломают наши джунгли, и потихоньку ополовинят их поголовье. Не, ну сам понимаешь - восемь миллионов космодесантников не могут бесконечно лежать в стазисе — они же не совсем холоднокровные. Им и разминаться нужно, и питаться, и свежие новости узнавать.
- Восемь миллионов! Восемь миллионов? Восемь на десять в шестой степени боевых особей фермиков! На Прерии? - казалось, что Степану Асмолову в горло попала заевшая запись.
- Не, ну Стёп! Не переживай. Отказать всё равно невозможно, потому что мы не в силах этому воспрепятствовать. Людей в тех местах живёт мало — всего три маленьких посёлка. Старост я уведомил, чтобы не пугались и не лезли в драку. Егор Олегович попытается найти из выпускников Ремнёво ребят, имеющих опыт общения с инсектами, и отправить их, чтобы успокоили население. Вернусь с Земли — сам поучаствую. У меня как раз будет перерыв между выпуском одной группы и набором следующей.
- Э-э-э... слушай, Нах-Нах! Когда тебе последний раз говорили, что ты скотина?
- Час назад.
- Отлично. Мне вот вдруг подумалось, что, если ты у нас министр инопланетных дел, а Земля — тоже другая планета, то неплохо бы было наладить какие-никакие отношения с её правительством. Ну или, хотя бы с одной из суверенных стран. Чтобы легально у них кое-какие нужные вещи покупать. Тут у нас с хроматографами есть затруднения... С Россией-то как-то всё вкривь и вкось...
- Женовия подойдёт?
- Да хоть Пингвиния. Деллка подгонит тебе файл с заказной спецификацией.
Связь оборвалась.
Евгений Иванович посмотрел на Кузьму Ивановича, а Кузьма Иванович на Евгения Ивановича.
- Это было заседание совета министров, или сессия верховного совета? Вопрос войны и мира, сдачи в аренду значительной территории и установление отношений с государством, не являющимся метрополией нашей колонии... - Евгений Иванович озорно посмотрел на собеседника.
- А чего ты хотел. У власти сопляки — никакого порядку не знают, обычаев не блюдут. Так как тебе кофе?
- Не распробовал. Давай ещё чашечку.