28.

Голодный, холодный, измученный отряд прошел всего пять миль. И увидел мексиканское войско, стоявшее на равнине перед ними. Казалось, мексиканцы заняли ее всю, до горизонта.
Топтун заметил мексиканцев первым и подал своим сигнал остановиться, но было поздно. Два индейца-разведчика, ехавшие впереди, увидели рейнджеров и поскакали к мексиканскому лагерю.
Калеб Кобб был единственным всадником в отряде. Он выехал на гребень холма и молча смотрел на мексиканцев.
- Я же говорил, они поднимут всю страну, - сказал Топтун.
- Заткнись, я считаю, - оборвал его Кобб и вытащил свою подзорную трубу. Если он был встревожен, то виду не подавал.
У Топтуна трубы не было, но он увидел нечто такое, что его встревожило.
- Полковник, у них кавалерия. Не меньше сотни всадников.
- Больше сотни, - ответил Кобб, не отрываясь от трубы. - Сто пятьдесят сабель.
Полковник опустил трубу и посмотрел на отряд.
- Ребята, у них на сто сорок девять лошадей больше.
- Черт, у них еще и пушка, - удивился Топтун. - Они притащили чертову пушку. Думали, что нас тут целая армия.
- А мы и есть армия, - возразил Кобб. - Просто маленькая. Похоже, у нас противник, имеющий численное превосходство.
- Не все армии боеспособны, - отозвался Шедрич. - Возможно, их армия состоит из сосунков вроде этих двоих. А мы - армия мужчин.
Колл и Гас стояли и смотрели на мексиканцев. И думали, что будет дальше.
- Нам бы приходилось стадо медведей, - сказал Колл. - Думаю, десять-двенадцать медведей разгонят эту армию. Легко.
Длинный Билл Коулмен оглянулся. Позади них лежала пустая равнина. Шедрич все так же кашлял, но держал свое длинное ружье в руках. Похоже, он был готов к сражению. У Матильды тоже было ружье. И она встала рядом. Все молчали и смотрели, как два индейских разведчика доезжают до мексиканского лагеря.
- Эти разведчики - апачи мескалеро, - сказал Топтун. - Это их земля. Должно быть, им хорошо заплатили, потому что как правило апачи не работают на мексиканцев.
Во вражеском лагере поднялась суматоха. Кавалеристы прыгали в седла, пехотинцы заряжали ружья. Все готовились к битве. В центре лагеря белела большая палатка.
- Наверняка генеральская, - заметил Кобб. - Жаль, что я потерял свое каноэ.
- Зачем вам каноэ? - спросил Топтун. - Здесь сухая равнина.
- Сам знаю, но будь у меня каноэ, я бы побежал с ним к ближайшей речушке и сплавился по ней до Арканзаса. По Арканзасу я бы до доброй старой Миссипи, а по ней до Нового Орлеана.
Кобб обернулся, посмотрел в стеклянные глаза Брогноли и улыбнулся.
- А в Новом Орлеане я бы первым делом купил классную шлюху и хорошенько ее трахнул. А после этого я бы вернулся к пиратской жизни. Я бы бороздил Мексиканский залив и грабил все суда, которые идут в Испанию. Это самый лучший способ добыть мексиканское золото и серебро. Но вместо этого я шатаюсь по дурацким прериям.
- Полковник, думаю, нам нужно посчитать патроны, - сказал Топтун. - С патронами напряженка.
Калеб не обратил внимания на его слова. Он опять смотрел на военный лагерь мексиканцев, которые готовились к битве.
- Скажу честно, ребята. Я понял, что эта экспедиция накрылась, в тот самый момент, как капрал МакКри уронил моего пса в пропасть. Вот такие дела. Поэтому я, пожалуй, поеду к мексиканцам на переговоры. У нас еще есть флаг?
- На кой вам флаг? - удивился Топтун.
- Ну раз уж мы притащили с собой чертово знамя, то почему бы не использовать его? Флаг произведет впечатление на генерала. Если там есть генерал.
Все вспомнили, что действительно взяли флаг Техасской республики, но никто не знал, где он сейчас. После суетливых поисков флаг нашли в котомке Джонни Картеджа. Он вообще-то был знаменосцем, но забыл об этом. Не до флагов ему было.
Калеб привязал знамя к стволу винтовки и собрался стартовать. Отряд пребывал в тревожном ожидании. Никто не знал, чем кончится затея полковника. Многие подумывали о бегстве, но сомневались, стоит ли это делать. Пешком по прерии далеко не убежишь, особенно, на пустой желудок. А если учесть, что у мексиканцев сто пятьдесят кавалеристов с саблями, то бежать - не лучшая идея.
В последнюю минуту полковника посетила еще одна мысль.
- Капрал Колл, вы пойдете со мной. Мне нужен адъютант. Даже два адъютанта, капрал МакКри тоже пойдет. Пойдем и проверим манеры этого генерала. Если генерал правильный, нас пригласят на завтрак.
- Если пригласят, захватите нам бекона, - попросил Длинный Билл Коулмен. - Я бы не отказался от хорошего куска бекона.
- А можно нам взять ружья? - спросил Гас. Ему не хотелось идти в гущу мексиканцев безоружным.
- Конечно, берите. Вы же мой эскорт. Будете идти впереди, как положено эскорту. Жаль, что у нас нет барабанщика. И барабана нет. Ну да ладно, обойдемся. Вперед, ребята.
Гас и Колл начали маршировать к мексиканскому лагерю. Калеб дал им уйти вперед, раскуривая сигару. Он ее специально берег для такого случая.
- Боже правый, ты только посмотри на это, - сказал Гас, глядя на мексиканский лагерь. - Для эскорта нам нужен весь наш отряд.
- Надеюсь, они не станут стрелять в парламентеров, - сказал Колл. Но как-то неуверенно.
Вся мексиканская армия стояла, выстроившись в боевой порядок. И ждала их. Сто пятьдесят кавалеристов сидели в седлах. Сотни пехотинцев стояли стройными шеренгами. Капитаны и лейтенанты отошли назад и подавали им команды. Возле пушки стоял полный расчет. Импозантный мужчина в белом мундире стоял возле палатки, окруженный подчиненными.
И опять они обманулись в оценках расстояния. В прерии никогда нельзя быть уверенным в своем глазомере. Гас и Колл были уверены, что мексиканская армия далеко, и до нее пол-дня ходьбы, но оказалось, что это не так. Они только что вышли, и вот уже оказались прямо перед пушкой, а до пехоты осталось каких-то сто ярдов.
- Нас не станут убивать, - сказал Колл. - В этом нет смысла. Нас только трое, а их вон сколько. Убить нас в такой ситуации могут только трусы.
- А что если они и есть трусы? - спросил Гас. - Если сейчас шмальнуть из этой пушки, нас в куски порвет.
      Они оглянулись на своего командира. Кобб, как ни в чем не бывало, ехал шагом и дымил своей длинной сигарой.
- Не обращайте внимания на войска, - сказал он им. - Идите прямо к белой палатке. Нам нужно поговорить с их командиром, остальные нас не интересуют.
Молодые рейнджеры последовали его совету. Они шли между шеренгами пехоты и кавалерии, глядя прямо перед собой. И старались не думать о сотнях вооруженных людей, готовых их убить. Далеко позади заплакала Матильда.
- Это конец. Их сейчас убьют. Бедные мальчики.
- Не убьют, - успокаивал ее Топтун. - Это же переговоры.
Но Мэтти его не слушала. Она закрыла лицо ладонями и продолжала плакать.
Подходя к генеральской палатке, рейнджеры удивились, увидев капитана Салазара, который стоял в группе офицеров.
- А я-то надеялся, что его съел медведь, - сказал Гас.
- Как видишь, не съел, - ответил Колл.
Семь офицеров стояли возле генерала и ловили каждое его слово. Генерал оказался тучным мужчиной. Его белый мундир был расшит золотыми галунами. В руке генерал держал серебряную флягу, из которой постоянно прихлебывал. Офицеры сурово смотрели на рейнджеров, но Салазар выглядел приветливым. Он даже отсалютовал.
- Мои поздравления, джентльмены, вы убежали от гризли. По закону я должен бы вас застрелить за побег, но нельзя наказывать за спасение от медведя. Гризли убил мою лошадь и повара. Лошадь у меня новая, а вот с поваром не сложилось.
- Полагаю, вы уже знакомы с моими солдатами, - сказал Кобб, спрыгивая с коня. Поводья он отдал мексиканскому ординарцу, чем его сильно удивил.
- Да, полковник, мы путешествовали вместе какое-то время. К сожалению, наше путешествие было прервано, как вы, вероятно, слышали.
- Ах да, медведь. Вы капитан Салазар?
- К вашим услугам, - кивнул головой капитан и опять отсалютовал. - Позвольте представить вас генералу Димасио.
Толстый генерал не салютовал. Он просто кивнул и жестом пригласил их в палатку.
      - Надеюсь, вы составите нам компанию за кофе, - сказал Салазар Коббу. - Как хорошо, что мы встретились так быстро. Генерал Димасио не любит походы на Илано. Ваш приход избавил его от многих проблем.
- Вот и отлично, - ответил Калеб.
Не сказав ни слова Гасу и Коллу, он нагнулся и вошел в палатку. Два мексиканских солдата закрыли входной полог и встали перед входом, держа ружья перед собой. Рейнджеры остались вдвоем, в окружении сотен мексиканских солдат, ни один из которых не выглядел дружелюбно. Никто не навел на них оружие, никто не обнажил саблю, но обстановка была напряженной. С другой стороны поля небольшая группа рейнджеров стояла на гребне холма и наблюдала за всем этим. Колл вдруг подумал, что все они выглядят, как бродяги. Мексиканцы же были нарядны, как на параде. На многочисленных кострах готовилась пища. Армия, которая вышла навстречу техасцам, была гораздо лучше экипирована и тренирована. Не то, что жалкое ополчение в Антон Чико.
- Вот мы и здесь, - сказал Гас. Молчание действовало на него угнетающе.
- Да уж, - ответил капитан Салазар. Он был единственным дружелюбным мексиканцем в округе.
- Может, позавтракаете? - спросил капитан. - Как видите, еды хватает. Даже яйца есть.
Гас глотнул слюну. Он бы легко сожрал сейчас яиц этак тридцать-сорок. Но Колл опередил его с ответом.
- Нет, сэр, большое спасибо. Мы уже поели.
- Ну что же, тогда хотя бы выпейте чашечку кофе, - предложил Салазар.
- От кофе я, пожалуй, не откажусь, - выпалил Гас, опасаясь нового отказа.
Салазар молча махнул одному из ординарцев и тот мигом принес кофе. В маленьких чашечках.
- Ты совсем рехнулся? - прошипел Гас Коллу. - Мы ничего не ели с тех пор, как поймали тетеревов.
- Наши ребята тоже ничего не ели, - ответил Колл. - Я не собираюсь сидеть и жрать от пуза с врагами у наших на глазах.
- Мы не виноваты в том, что попали сюда, - заявил Гас. - Между прочим, мы сейчас выполняем очень тяжелую и опасную работу. Вокруг нас тысячи врагов, желающих нашей смерти. Может, нас даже убьют прямо сейчас. Мне бы не хотелось умирать на пустой желудок.
- Просто заткнись и жди, - отрезал Колл. - Возможно, полковник Колл закупит провизию для отряда. Вот тогда и наедимся.
Калеб Кобб находился в генеральской палатке больше часа. Ни одного звука не доносилось оттуда. Гасу и Коллу, кроме ожидания, нечем было заняться. Капитан Салазар вскоре ушел, оставив их двоих. Кофейные чашечки давно были пусты. Больше рейнджерам никто ничего не предложил.
Пока они стояли и ждали, мексиканская кавалерия пришла в движение. Она разделилась на две партии, одна из которых начала обходить отряд рейнджеров с севера. Вторая партия обходила его с юга. Вскоре пехота последовала примеру кавалерии. Рейнджеры наблюдали за всем этим, стоя на своем месте. Они были беспомощны.
- Надеюсь, наши ребята сумеют найти какое-нибудь укрытие, - встревожился Гас. - Их же скоро окружат.
- Насчет укрытия ты точно подметил. Укрыться им негде, - мрачно ответил Колл.
- Скорее бы полковник вышел оттуда, - продолжал Гас. - Надеюсь, он еще жив.
Тишина в палатке тревожила его.
- Думаю, что жив, - ответил Колл. - Мы бы услышали, как его убивают.
- Ну, они могли перерезать ему горло, - возразил Гас. - Мексиканцы хорошо управляются с ножами.
Не успел он договорить, как полог палатки откинулся и наружу вышел полковник Кобб. Он был так же доволен, как раньше. Даже больше.
- Капрал МакКри, вас накормили? - спросил он весело.
- Предлагали, но капрал Колл отказался.
- А что так? У меня был прекрасный завтрак. Яйца отменно хороши.
- Я не могу жрать, как скунс, когда мои друзья голодают, - заявил Колл.
- Очень благородно, я восхищен. Что касается меня, то я в таких вопросах эгоист и набью желудок при любой возможности. Желудки моих друзей - предмет заботы самих друзей.
- Я бы предпочел убраться отсюда поскорее, - сказал Колл. - Не люблю долго смотреть на людей, в которых скоро придется стрелять.
- Это было бы безрассудством, учитывая обстоятельства. К тому же, вы не можете уйти.
- Это почему же?
- Потому что я уже в плену, - сказал Калеб. - Мне пообещали, что если мы сложим оружие, никого не убьют. Свое я уже сдал - лично генералу.
Гас был обескуражен, а Колл разозлен. Со стороны командира, просто так войти в палатку к жирному генералу и сдаться в плен, не спросив мнения подчиненных, было подлостью.
- Я не выпущу из рук оружия, пока я жив, - сказал Колл со злостью.
- Нет, не выпустите. Вы его просто сдадите. Сами.
Калеб Кобб продолжал ослепительно улыбаться.
- Когда я отдаю приказы, то ожидаю их выполнения. Вы еще слишком молоды, чтобы лишаться жизни из-за таких пустяков.
- Я скорее погибну в бою, прямо сейчас, чем опять надену кандалы. Я не хочу в кандалы.
- Кандалов не будет, это почетное пленение, - сказал Калеб. - Мы с генералом обсудили этот момент. Никто из наших не пострадает. Как только наши сложат оружие, мы все сядем за столы и наедимся до отвала, как настоящие друзья.
- Вы хотите сказать, что если мы сложим оружие, нас просто отпустят домой? - спросил Гас.
- Нет, не домой. Не сейчас. Мы сначала посетим Мексику.
- То есть, мы заключенные? - уточнил Колл. - Мы пойдем в Мексику в качестве пленников?
Калеб Кобб повернулся к молодому мексиканскому офицеру и сказал ему что-то по-испански. Тот слегка встревожился, но быстро вынул пистолет из кобуры и передал Коббу. Полковник навел пистолет на Колла.
- Капрал, если так хочешь умереть, то я тебе, пожалуй, помогу. Я застрелил капитана Фалконера за непослушание. Тебя я убью по той же причине.
Он взвел курок.
- Вудро, сдай оружие, - сказал Гас, хватая Колла за плечо. Он не мог смотреть на это. Никогда раньше Гас не вмешивался в разборки его друга, но сейчас вмешался. Гас понимал, что если не остановит Колла, то потеряет друга прямо сейчас. Его убьют, полковник не был человеком, который болтает зря.
Колл вырвал свою руку. Он был готов броситься на Кобба, даже если его убьют. Гас быстро встал между ними и поднял свою винтовку и пистолет. Ближайший мексиканский офицер взял его оружие.
- Отдай оружие, Вудро, - повторил Гас.
- Капрал МакКри, а ты умница, - сказал Калеб. - Капрал Колл не так умен, но если он послушает тебя и сдаст оружие, мы все выберемся отсюда живыми.
Колл понял, что проиграл. Если он прыгнет на Калеба и выбьет пистолет, его изрешетят пулями еще до того, как он упадет на землю.
- Презираю вас за трусость, - сказал он Калебу. Но оружие сдал.
      Калеб хмыкнул и повернулся к Салазару, который как раз подошел к палатке.
- Капитан, вы можете оказать мне услугу и взять под стражу этого человека, пока он не остынет? Он слишком ершист на свою беду.
- Конечно, полковник, - ответил Салазар. - Я приставлю к нему шестерых.
Калеб еще раз посмотрел на молодого рейнджера. Тот дрожал мелкой дрожью, а в глазах горела ненависть.
- Выделите десятерых. Шестеро, может быть, и удержат его от побега. Но этот парень убил сына Бизоньего Горба. Он будет драться при первой же возможности.
- Если вы решили сдаваться, черт с вами, полковник, - сказал Колл. - Но решать за нас вы не имели права.
Калеб Кобб равнодушно отвернулся и отдал пистолет офицеру.
- Грасиас, - сказал он. - Капрал МакКри, идите сейчас же к остальным передайте, чтобы сдавали оружие. Скажите, что никто не пострадает. Как только они сдадутся, всех накормят.
- Я пойду, полковник, но им это не понравится, - ответил Гас.
Калеб показал рукой на мексиканское войско, которое быстро окружало отряд рейнджеров на холме. Пехота образовала почти правильный круг. Кавалерия на флангах образовала вторую линию.
- У нас не получится второго Аламо или Голиада. Не в этот раз. Полковник Трэвис был идиотом, хоть и героем. У него была церковь под боком, которую он использовал как укрепление. А у нас за спиной даже чахлого деревца нет. Эта война проиграна.
Полковник даже вздохнул.
- Идите и скажите им. Чем раньше они сдадутся, тем быстрее получат завтрак.
- Вудро, держи себя в руках, - сказал Гас на прощание. - Твоя смерть никому не поможет.
Калеб Кобб вернулся в генеральскую палатку. Неподалеку трое солдат запрягали лошадей в красивую коляску с брезентовым верхом.
Гас пожал Коллу руку и двинулся к холму, на котором в ожидании стояла команда рейнджеров. Ему казалось, что парочка мексиканцев обязательно увяжется за ним, на всякий случай. Но этого не случилось. Гас шел из мексиканского лагеря один, по травянистой долине.
Группа солдат под руководством капитана Салазара окружила Колла и отконвоировала на сотню ярдов от генеральской палатки.
- Сядьте, капрал, и отдохните, - сказал Салазар. - Вас ждет долгий путь. Надеюсь теперь, когда этот дурацкий случай позади, вы захотите поесть.
Колл отрицательно покачал головой. Он все еще был в ярости.
- Я поем не раньше, чем поедят мои друзья. А что за долгая дорога? Полковник Кобб сказал, что мы идем в Мексику. Так ведь мы в Мексике, не так ли?
- Мы в Нью-Мексико. А там, куда мы идем, другая Мексика. По сути, мы идем в Мехико-Сити. Там состоится суд. Над теми, кто переживет этот путь.
- А как далеко этот Мехико-Сити?
- Понятия не имею. Мне не выпадало чести там бывать.
- Сотня миль, не меньше? Слишком далеко нам идти, чтобы в конце получить пулю в лоб или погибнуть в пути.
Салазар посмотрел на него удивленно.
- Я вижу, вы слабы в географии. До Мехико-Сити не меньше тысячи миль. А может и две тысячи. Как я сказал, мне не доводилось там бывать. Но дорога очень дальняя.
- Черт, это слишком далеко. Мне не хочется топать в такую даль, чтобы быть расстрелянным. Я уже достаточно прошагал из Техаса и еще тысячу миль мне идти неохота. Да и моим ребятам, я думаю, тоже.
- Вам неохота, но вы пойдете. Вы пройдете и будете преданы справедливому суду. Мы не варвары какие-нибудь, чтобы стрелять в арестованных почем зря.
Колл согласился еще на чашечку кофе, но есть не стал, так же как и не стал продолжать разговор с Салазаром. Он видел, как Гас все еще бредет по равнине, чтобы сообщить отряду о предательстве Кобба. Неплохо было бы идти вместе с ним. И сообщить ребятам о предательстве, и подбить их на битву, пусть и смертельную. Лучше погибнуть в бою, чем оказаться в мексиканском плену. Но Гас ушел, а он сидит здесь под конвоем. И охраняют его не только эти десять конвоиров, но весь мексиканский лагерь. Ночью еще можно было бы попытаться. Но сейчас яркий день. И Гас бредет к холму в солнечных лучах.
Пока Колл сидел под конвоем, пытаясь совладать со своей злостью, генерал Димассио вышел из белой палатки вместе с Калебом Коббом. Оба, сопровождаемые двумя ординарцами, подошли к роскошной коляске и взобрались на нее. Колла это удивило. Он не думал, что генерал будет раскатывать с пленником, как с другом. Пока ждали кучера, генерал хлебал ликер, но не из металлической фляги, а из толстой стеклянной бутылки. У Калеба бутылки не было, зато он вытащил толстую сигару из нагрудного кармана и принялся ее раскуривать. Кучер взобрался на козлы и щелкнул бичом. Коляска помчалась на запад, сопровождаемая восемью кавалеристами.
Перед выездом из лагеря коляска на миг остановилась и генерал отдал капитану Салазару какой-то приказ. Это случилось в каких-то нескольких ярдах от того места, где сидел Колл. При виде своего командира, сидящего рядом с вражеским генералом, Колл опять вспылил. Он вскочил на ноги. И смотрел. Капитан Салазар в свою очередь что-то приказал одному из солдат. Тот побежал со всех ног к генеральской палатке и вскоре вернулся с меховым пледом, обливаясь потом. Генерал оказался забывчивым малым, а плед чертовски тяжелым.
Прежде чем кто-то что-то понял, Колл подошел к коляске.
- Куда это ты собрался? - спросил он Кобба.
В его голосе было столько злости, что все десять конвоиров сделали стойку. Сам Кобб сильно удивился, он уже забыл о Колле.
- Что значит куда, капрал? В Санта Фе. Генерал Димассио передал мне приглашение на банкет от тамошнего губернатора. Будет славная вечеринка.
В беспамятстве Колл бросился к полковнику, наплевав на свою безопасность. Он промчался сквозь мексиканских вояк и даже отнял у одного из них мушкет, но тут же уронил его. Вот такие дела. Но продолжил свой бег. В ногах он ощущал удивительную силу. Мексиканские лошади, увидев бешеного рейнджера, встали на дыбы, а кучер свалился с козлов. Лошади от безысходности принялись его топтать. Калеб и генерал покатились со своих мест вперед. Но не успели скатиться на землю, как Колл взлетел над ними и врезал разок полковнику. Кулаком. Не снижая темпа, он подхватил генеральскую бутылку и зарядил ею Коббу прямо в рыло. Рылу сильно досталось, о сигаре и говорить нечего. Пиратское личико залило кровью и ликером.
Все четверо (генерал, полковник, Колл и бедняга кучер) оказались под коляской, ибо она перевернулась. Генеральские коляски не на это рассчитаны. Лошади потащили ее вперед и кучер громко застонал. Он вообще не понимал, за что ему так досталось. Мексиканский лагерь застыл в глубокой задумчивости. Один техасец перевернул коляску с их родным генералом и, сидя верхом на генеральском госте, бил ему морду окровавленным кулаком. Методично так. Генерал ползал рядом. Посмотреть было на что. Насмотревшись, мексиканские солдаты вскинули ружья и навели их на Колла.
- Не стрелять! - крикнул капитан Салазар по-испански. Не по-китайски же ему было кричать. - Вы можете попасть в генерала! У вас есть штыки и приклады.
Ближайший солдат ткнул Колла штыком в задницу. Остальные конвоиры собрались сделать то же самое, но генерал поднялся на ноги и зычно скомандовал: "Отставить!" И с интересом посмотрел на Колла, особенно на его кулаки - такие же кровавые, как личико Калеба Кобба. С такими лицами на приемы к губернаторам не ездят.
Вообще-то Кобб, к своему счастью, вырубился от первого удара бутылкой и не знал, что с ним происходило дальше. А Колл, даже со штыком в заднице, все метелил родного полковника, пока его оттаскивали от жертвы за ноги.
- Думаю, ему сломали челюсть, - предположил Салазар.
Хотя лицо Кобба было в крови, можно было заметить, что его челюсть как-то странно висит. Не под тем углом.
А Колл все еще надеялся убить Кобба. Он не нашел достаточно большого осколка бутылки, чтобы перерезать ему глотку. И поэтому начал просто душить полковника, как цыпленка. А его тащили за ноги мексиканские солдаты. И не могли оторвать. Так и тащили вместе с полковником. Кто-то додумался притащить вожжи и Колла связали по рукам и ногам. Пока связывали ноги, Колл схватил голову Кобба и принялся долбить ею о железный передок коляски. И даже раскроил лоб. На этом попытка убийства была прервана, Коллу связали руки, а Калеб Кобб остался жив.
Сквозь лес мексиканских сапог Колл видел, как Калеба поднимают на ноги. Кобб от удара об железный передок пришел в себя. Протиснувшись сквозь солдат, полковник подошел к лежащему Коллу, вырвал у ближайшего конвоира ружье и, крякнув, вознамерился всадить штык ему в грудь. Но капитан Салазар был быстр, как никогда. Он молниеносно выхватил из кобуры свой мексиканский пистолет и навел его на Кобба.
- Полковник, отдайте мушкет. Должен сказать вам, что этот человек наш пленный, а не ваш.
Колл смотрел на Калеба спокойно. Он сделал все, что мог. Не получилось. Теперь жди расплаты. Это уж как пить дать. По глазам Кобба было видно, что жить Коллу осталось недолго.
Полковник тоже овладел собой, хоть и с трудом. Вздохнув, он перевернул ружья в нормальное положение и вернул солдату. Но перед этим успел от души врезать прикладом по ногам Колла. Тот даже ойкнул. Сгорбившись, Калеб Кобб поковылял к коляске.
Превозмогая боль, Колл наблюдал за происходящим. Коляску вернули в нормальное положение. Лошади, каждую из которых удерживали по три молодца, все еще отчаянно брыкались и ржали. Этого техасца они запомнят навсегда. Генерал Димассио стоял возле коляски и о чем-то увлеченно беседовал с капитаном Салазаром. Время от времени генерал кивал на Колла. Ротный цирюльник вытаскивал осколки  стекла из лица и шеи Калеба Кобба. Он бережно вытирал салфеткой лицо полковника, но оно продолжало кровоточить. В конце-концов тот вырвал у него салфетку и стал вытираться сам.
Генерал Димассио опять сел в коляску, а за ним и бедняга Кобб. Верх коляски слегка покосился, но в целом она смотрелась молодцевато. Кучер, который все-таки выжил, тронул вожжи и коляска покатила, куда собиралась. Ее все так же сопровождали восемь кавалеристов.
Капитан Салазар посмотрел сверху вниз на лежащего Колла, окруженного солдатами, готовыми исколоть его штыками при первой же возможности.
- А вы бравый малый, но только дурак. У вашего полковника не было выбора. Его люди остались без еды и без патронов. Если бы он не капитулировал, мы убили бы вас всех.
- Он сволочь. И хотя бы будет выглядеть как подобает на чертовом банкете.
- Тут вы правы. Но даже в таком виде он безумно понравится жене губернатора. Она обожает авантюристов.
- Он сволочь, - повторил Колл.
- Боюсь, ваш видок скоро будет не лучше, ибо мы должны задать вам порку. Генерал приказал дать вам сто плеток, это большая честь. Он восхищен вашей храбростью.
Колл молча посмотрел на капитана. Его ноги все еще болели. И он предполагал, что эта боль вскоре покажется ему семечками. И понимал, что наказание заслужено. Как ни крути, он вышиб целого генерала из его чудесной коляски, перевернул саму коляску, до смерти напугал лошадей, покалечил кучера. И все это на глазах личного состава. Не кормить же его пряниками за это, правда?
- Чтобы забить человека до смерти, обычно хватает пятидесяти плеток, капрал, - мягко продолжил Салазар. - Чтобы выжить, вам нужно будет хорошенько поесть перед экзекуцией.
- А наедаться-то зачем?
- Потому что на ваших ребрах не останется ни кусочка мяса. Плети его снимут.
Он еще раз улыбнулся Коллу и ушел.

30.

- Кнут сделан в Германии, - с гордостью сказал капитан Салазар, когда Колла привязывали к колесу одной из повозок. - Никогда не был в Германии, жаль. Но думаю, там делают лучшие в мире кнуты.
Все мексиканское войско собрали посмотреть на экзекуцию. Техасцев выстроили в линию за солдатами. Рейнджеры были в мрачном расположении духа, ибо обещанный завтрак оказался парой кукурузных лепешек и чашкой бледного кофе. На каждого.
Ни у кого из них не было возможности поболтать с Коллом, которого строго охраняли. Под конвоем солдат со штыками наперевес его привели к повозке и начали привязывать к колесу. Рубашку, понятное дело, сняли. Одним из палачей оказался толстенный погонщик, во рту которого вряд ли набралось бы больше двух зубов. У кнута было несколько концов, каждый из которых заканчивался металлическим наконечником.
- Думаю, мне не стоит ездить в Германию, если там делают такие штуки, - заметил Длинный Билл. - Да, Вудро не позавидуешь. Сто ударов таким кнутом и можно заказывать священника.
Матильда стояла рядом со слезами на глазах.
- Если Колл не выживет, я сама убью этого толстого беззубого ублюдка, - сказала она.
Топтун Уоллес молчал. Когда-то он видел, как пороли негров, и это было незабываемое зрелище. Но Топтуну оно не нравилось. Он не любил, когда били беззащитных. Конечно, Колл перевернул генеральскую коляску, за это должно что-то причитаться, но сто ударов кнутом с металлическими наконечниками это перебор.
- Если хотите сказать что-нибудь вашему другу, капралу МакКри, я не против, - сказал Салазар.
- Я поговорю с ним позже, - ответил Колл. Ему не нравился фамильярный тон капитана. Ему не хотелось поддерживать этот якобы приятельский разговор.
- Капрал, никакого позже может и не быть, - сказал Салазар. - Я уже говорил, большинство умирает и от пятидесяти ударов.
- Ничего, я выживу.
Он мало что запомнил из экзекуции. Горячая кровь, текущая по спине. Гробовая тишина в лагере. Сопение погонщика мулов было единственным звуком, который он слышал. Свист кнута он перестал слышать после десятого удара.
А Гас слышал все. Он видел, как спина его друга превращается в кровавую кашу. Вскоре и брюки Колла пропитались кровью. На шестидесятом ударе толстый погонщик выдохся и передал кнут парню поменьше. Колл к этому времени отрубился. Рейнджеры решили, что он уже мертв. Матильда рвалась драться с палачом. Колл повис на привязанных к колесу руках. Чтобы наносить удары, палачу приходилось наклоняться.
Когда Колла отвязали, он свалился на землю возле повозки. Потом перевернулся и застонал.
- Господи, он жив, - сказал Топтун.
- Кажется, да, - ответил Салазар. - Удивительно. Мало кто пережил сто ударов.
- Он тебя еще зароет, скотина, - сказала Матильда, с ненавистью глядя на Салазара.
- Если так, то я могу зарыть его прямо сейчас - живого или мертвого, - усмехнулся капитан.
- Так не пойдет, капитан, - сказал Топтун. - Он свое наказание получил. Не нужно его хоронить.
Никто не мог спокойно смотреть на спину Колла. Матильда могла. Она просидела возле него всю ночь, отгоняя мух. Раны она ничем не накрывала и не перевязывала, давая им подсохнуть. Мэтти знала, если начнется загноение, Колл умрет.
Гас МакКри не мог смотреть на экзекуцию. При первых же ударах он сел спиной к зрелищу, зажав голову руками. Его зубы стучали. Никого из техасцев не связывали, но рядом стояли солдаты с ружьями наготове. Им приказали стрелять в любого, кто попытается помешать расправе. Никто и не пытался, но Гасу пришлось побороться с собой. Ему очень хотелось вмешаться. Его друга забивают плеткой до смерти, а он сидит и ничего не делает. Гасу так и не удалось поболтать с Коллом до порки. Это был ужасный час. Весь этот час Гас клялся себе, что всю жизнь будет убивать каждого мексиканского солдата, которого встретит. Чтобы отомстить за Колла.
Теперь, когда Колл был жив, но все еще в смертельной опасности, Гас приходил и уходил. Каждые десять минут он подходил к Матильде и спрашивал, дышит ли Колл. Получив ответ, что его друг жив, Гас шел к рейнджерам, сидел какое-то время, потом опять вскакивал и шел к Матильде.
Неподалеку протекал ручей. Матильда выпросила у старого мексиканца, следившего за огням, ведро. Ходила с ним к ручью и набирала воду, чтобы промыть раны Колла. У парня был жар и он постоянно бредил. Холодная вода приносила хоть какое-то облегчение. Каждый раз вместе с Матильдой ходили три солдата. На всякий случай. Ее это доставало. Но Матильда помалкивала. Сейчас жизнь Колла да и всех остальных зависела от отношения мексиканцев. Поэтому девушка держала язык за зубами.
Рядом с Матильдой раскинул свое одеяло Шедрич. И дремал. Он и Топтун были единственными, кто смотрел всю экзекуцию, не отворачиваясь, как Гас и все остальные. Длинный Билл, например, тоже повернулся спиной и при каждом ударе кнута бормотал "Господи".
- На его месте я бы предпочел бы расстрел у стенки, - заявил Блэки Слайдел. - Хотя бы быстро.
Капитан Салазар был прав насчет последствий порки. В нескольких местах мясо отстало от ребер Колла. Мало кто из рейнджеров мог смотреть на его спину. Кроме Топтуна, понятное дело. Он вообще проявлял удивительный интерес к таким вещам. Частенько он подходил к Коллу и, сидя на корточках, с интересом изучал его спину. Шедрича спина Колла мало волновала. Он считал, что мальчишка достаточно крут, чтобы выжить. Гораздо больше его беспокоило отнятое мексиканцами ружье. С ним он проходил двадцать лет и редкую ночь не имел его под рукой. Без ружья Шед чувствовал себя ущербным. Мексиканцы свалили все техасское оружие в одну повозку и Шедрич не спускал с нее глаз. Ему очень хотелось заполучить ружье обратно. Если его и убьют при этом, то он хотя бы умрет со своим ружьем в руке.
Шедричу было холодно этой ночью, ибо Матильда провела ее возле Колла, согревая его своим телом. Колла бросало то в жар, то в холод. Старый мексиканец помог Матильде развести небольшой костер и поддерживал его. Гас тоже не спал. Он ходил туда-сюда, пока Матильду это не достало.
- Иди-ка ты спать, Гас. Ты ничем ему не поможешь.
- Не могу я спать, - огрызнулся Гас.
Он все думал и думал об экзекуции. На рассвете Колл был все еще жив, хотя сильно страдал от боли. Пришел капитан Салазар и осмотрел пленного.
- Удивительно. Мы поместим его в повозку. Если парень продержится три дня, то выживет. И дойдет до Мехико Сити.
- Ты меня не слышал, что ли? - злобно сказала Матильда. - Он еще тебя похоронит.
Салазар ушел, не ответив. Колла перенесли в одну из повозок. Матильде разрешили ехать вместе с ним. Остальные рейнджеры шли пешком под усиленной охраной. Джонни Картедж пожертвовал своим одеялом, чтобы Колл не замерзал по ночам.
Еще до обеда мексиканцы разделились. Большая часть кавалерии и пехоты двинулась на север. С пленными остались двадцать пять всадников и около сотни пехотинцев. У Топтуна этот факт вызвал оживление. Их шансы возрастали. Капитан Салазар остался с техасцами.
- Мне нужно доставить вас в Эль Пасо. А сейчас нам предстоит преодолеть эти горы.
Рейнджеров донимал голод. Их кормили все теми же лепешками и жидким кофе. Утром и вечером.
- Мне казалось, что нас обещали кормить, если мы сдадимся, - упрекал Топтун Салазара.
Весь день отряд поднимался к горному хребту. Техасцы не имели такого опыта, они всю жизнь ходили по равнинам. Подъем в гору давался с трудом. Они постоянно ворчали по этому поводу. Еще больше они ворчали по поводу Калеба Кобба, который заставил проделать их такой длинный и трудный путь, чтобы в конце сдать в плен врагам. Рядом с ними шли вооруженные мексиканцы. Поэтому все, что оставалось рейнджерам, это чертыхаться и продолжать подъем. Вскоре они приблизились к линии облаков. И окунулись в белесую мглу.
- Вот тут живут медведи, - заметил Топтун, намекая, что сейчас не самое удачное время для побега.
Когда Колл пришел в себя, ему показалось, что он мертв. Матильда как раз отлучилась по нужде. Колл видел лишь белесую мглу, больше ничего.  Он даже рук своих не видел. Колонна как раз остановилась и люди молча отдыхали. Поэтому он ничего не слышал. Зато чувствовал пульсирующую боль в разодранной спине. Значит, у него все еще есть тело. Странно, если он умер, то почему чувствует боль? А если жив, то почему все вокруг так странно? Странные небеса, подумал Колл. Холодно и неуютно.
Вскоре он заметил в белесой мгле какой-то силуэт. Кто-то огромный приближался к нему в полной тишине. Наверное, медведь. Колл еще не слыхал, чтобы в раю водились медведи. Если добавить сюда боль, которую он ощущал, то скорее всего, он угодил в ад. Раньше Коллу казалось, что в аду должно быть жарко, но попы могли ошибаться. В аду холодно и тут водятся медведи. Почему нет?
Оказалось, что это не медведь, а Матильда Робертс. В глазах у Колла двоилось. Сначала он смог различить только ее лицо, вынырнувшее из белесой мглы. Колла это удивило. В часы бреда он видел много лиц, но чаще всего это были лица Гаса или Бизоньего Горба. Горб уж никак не мог оказаться в раю.
- Поесть сможешь? - спросила Мэтти.
Колл понял, что жив, а боль в спине от ударов кнутом, не от адского пламени. Он знал, что получил сто ударов, но почти не помнил их. Первые удары он воспринимал со злостью, а потом перестал что-либо чувствовать. Боль, которую он чувствовал сейчас, была гораздо сильнее той боли.
- Сможешь поесть? - повторила Матильда. - Старый Франциско дал мне немного похлебки.
- Я не голоден. А где Гас?
- Не знаю, Вудро, туман кругом. Шед опять кашляет, он плохо переносит туман.
- Но он жив, правда?
В бреду ему привиделось, что Бизоний Горб убил Гаса и повесил его на ветке дуба вверх ногами.
- Думаю, да. Он спрашивает о тебе каждые пять минут. Переживает за тебя. Как и все мы.
- Я не помню порки. Кажись, я вырубился.
- Да, после шестидесяти ударов ты отключился. Салазар даже решил, что ты умер. Но мне-то лучше знать.
- Когда-нибудь я убью его. Он сволочь. Погонщика, который махал кнутом, тоже убью.
- Он уехал. Большая часть войск вернулась домой.
- Значит, убью, как только найду. Конечно, если меня не казнят, пока я болен.
- Нет, мы двигаемся к Эль Пасо.
- Мы уже однажды пытались его взять, помнишь? Правда, мы шли к нему с другой стороны.
Красноватая мгла окутала Колла и он замолчал. Опять погрузился в тяжелые кошмары с индейцами и медведями.
Когда Колл очнулся во второй раз, они уже спускались с перевала. Светило солнце и Гас сидел рядом. Но Колл был очень слаб. Открыть глаза и смотреть куда-то было адской работой. Ему хотелось что-то сказать Гасу, но сил не было даже рта раскрыть.
- Молчи, Вудро, - сказал Гас. - Просто отдыхай. Матильда тут супчика тебе принесла.
Колл похлебал немного и отключился прямо во время еды. Три дня он то приходил в себя, то отключался. Салазар регулярно наведывался узнать, не умер ли пленник. Каждый раз Матильда сыпала проклятиями, но Салазар лишь усмехался.
На четвертый день после порки Салазар решил, что Коллу пора идти самому. Отряд двигался по равнине к западу от гор. Наступили холода. Колла все еще лихорадило, и холод донимал его, даже одеяло Джонни Картеджа не спасало. Он всю ночь вертелся, пытаясь согреться. Матильда оказалась в трудном положении. Она не могла допустить, чтобы Колл замерз до смерти, но и за Шедричем нужно было присматривать. Его кашель становился все более ужасным. Казалось, он все внутренности выхаркает. Этот кашель ее пугал. Каждое утро Мэтти боялась проснуться и увидеть мертвые глаза Шеда. В конце-концов она стащила Колла с повозки и положила его рядом с Шедом. И легла между ними, пытаясь согреть обоих. Местность была пустынной, всю найденную древесину мексиканцы использовали для своих костров. Техасцы обходились без огня.
Утром Салазар заметил, что Колл уже не в повозке, и приказал ему идти пешком. Колл бредил, он даже не услышал приказа. За него ответила Матильда.
- Парень не может идти. Я сняла его с повозки, чтобы согреть тут, потому что старик тоже нуждается в тепле. Идти он тоже не может.
Салазару Матильда нравилась, но тем не менее, он сразу же отказал в просьбе.
- Если бы у нас тут был госпиталь, каждый из них получил бы по койке. Но мы не госпиталь, если вы заметили, поэтому они пойдут пешком. Прямо сейчас.
- Прямо сейчас? Просто дайте парню полежать еще один день. И он выживет.
- Чтобы похоронить меня? - ехидно спросил Салазар. - Вы для этого печетесь о его жизни?
- Я просто хочу, чтобы он выжил. Колл пострадал достаточно.
- Мы тут все страдаем, и будем страдать еще больше. В ближайшие пять дней мы хорошенько пострадаем. Многие из нас не выживут.
- Это почему? - спросил Гас, который как раз проходил рядом. - Я что-то не чувствую дыхания смерти.
Салазар показал на юг. Они находились в пустынной местности. Уже несколько дней они не видели ни одного животного. Вода подходила к концу.
- Мы называем это место Хорнада дель Муэрто. Дорога мертвых.
- О чем это он? - спросил Джонни Картедж. Услышав разговор, подошли и другие рейнджеры. В том числе и Топтун Уоллес.
- Так вот, где мы находимся, - протянул Топтун. - Тропа мертвеца. Я слыхал о ней.
- Ну что же, теперь у вас есть шанс прогуляться по ней, сеньор Уоллес. Где-то здесь находится одно селение, которое нам нужно найти сегодня или завтра. Там мы сможем запастись водой и получить немного дынь и кукурузы. Больше нигде никаких селений не будет, пока мы не пройдем Дорогу мертвых до конца.
- Какова дистанция? - спросил Длинный Билл. - Я еще тот ходок.
- Две сотни миль. Может, и больше. Боюсь, фургон нам придется пустить на дрова. Там, куда мы идем, никаких дров нет.
От этого разговора Колл начал приходить в себя. Он разлепил глаза и бледно улыбнулся рейнджерам.
- Как дела, парни? Похоже, денек сегодня прохладный.
- Вудро, они хотят, чтобы ты шел сам, - обрадовал его Гас. - Потянешь?
- Конечно, я пойду. Терпеть не могу мексиканские фургоны.
- Мы поможем тебе, капрал, - сказал Топтун. - Потащим, если понадобится.
- Хотя бы ноги согрею, а то я пальцев не чувствую.
Ноги, кстати, мерзли у всех. Техасцы пытались ночью укутывать их чем придется, но это мало помогало. Они спали не больше двух часов в сутки. Легче сидеть и разговаривать, чем спать в холоде. Исключением был Топтун Уоллес. Он хорошо спал в любую погоду.
- В конце-концов есть еще лошади, - сказал он. - Мы можем их съесть, такое уже бывало.
- Их съедят мексиканцы, - ответил Гас. - Это не наши лошади.
Идти на замерзших ногах оказалось трудным делом. Но Колл считал, что это лучше, чем валяться в повозке и мучиться от боли в спине. Гас и Матильда попытались его тащить, но как только Гас забросил руку Колла на плечо, тот застонал от боли. Спина покрылась струпьями, а мышцы одеревенели.
- Так не пойдет, я лучше сам. Думаю, я пойду быстрее, когда согреюсь.
Мысль о медведях не давала Гасу покоя. Он все время смотрел по сторонам, но ни разу не заметил ни одного. Зато ему удалось заметить пуму, которая мелькнула в небольшом овраге. Показалась на секунду и исчезла.
В передовой колонне раздался крик. Кавалерист из авангарда развернул лошадь и погнал ее к основному отряду.
- Что за спешка? - поинтересовался Топтун. - Думаешь, они повстречали гризли?
- Надеюсь, что нет, - ответил Гас. - Я не в настроении встречаться с медведем.
Матильда, Шедрич и старый мексиканец шли немного впереди. Мексиканцы обступили всадника, который отдал что-то капитану Салазару.
- Что там такое, Мэтти? - крикнул Топтун.
- Генеральская шляпа, - ответила Матильда.
- Это очень и очень странно, - заметил Топтун. - Я еще не встречал генерала, который был бы способен потерять свою шляпу.

32.

Колл ковылял по пустыне, страдая от ветра, который дул со всех сторон. Казалось, он продувал его насквозь. От холода Колл не чувствовал ног. Его поддерживали Гас и Матильда. Временами к ним подключался Длинный Билл Коулмен.
- Никогда не думал, что может быть так холодно, - бормотал Джимми Твид. - Я еще никогда так не замерзал. Даже на снегу было теплее.
- Оставьте, я вам только мешаю, - говорил Колл. Он не любил, когда ему помогали.
- В той деревне наверняка есть огромное стадо коз, - говорил Гас.
Он был смертельно голоден. Но северный ветер донимал его хуже голода. Гас говорил о еде, чтобы забыть о ветре. Лучше козлятины, приготовленной на вертеле, ничего и представить нельзя. Мясо, покрывающееся аппетитной коркой, роняющее капли жира в костер. С каждым шагом удерживать такую картинку в голове становилось все труднее. Не было ни коз, ни дров, на которых их можно приготовить, ни деревни. Только неровная пустынная земля, редкие кактусы и перекати-поле.
Капитан Салазар ехал молча, страдая от боли в шее. Время от времени подходили солдаты и пытались согреть руки, прикладывая их к лошади.
Матильда, когда не поддерживала Колла, шагала одна. Она плакала и слезы замерзали на ее щеках. Ей хотелось вернуться к могиле Шеда и сидеть рядом с ним, пока холод не убьет ее, или пока не придут индейцы или медведи. Ей просто хотелось умереть, но Колл, этот милый мальчик, все еще был слаб. Он нуждался в ее поддержке и в ее тепле.
Холод плохо действовал на ногу Джонни Картеджа, он хромал все сильнее. Джонни старался изо всех сил, но отставал все больше. Мексиканские солдаты тоже замерзали и не обращали внимание на техасца, который ковылял сначала с ними, а потом позади них.
- Я догоню вас, догоню, - бормотал Джонни, но солдаты не слушали его.
К полудню отставать начали и другие техасцы. И многие солдаты. Колонна растянулась сначала на милю, потом на две. Топтун шел первым, надеясь заметить искомую деревню. Но он не видел ничего, кроме пустыни. Там, откуда они шли, собирались черные снеговые тучи. Топтун не боялся лично за себя, он выживет в любую погоду, но вот остальные могут следующую ночь не пережить. Он поделился своими опасениями с Гасом.
- Сомневаюсь, что мы вообще знаем, куда идти. Мы можем пройти мимо деревни и не заметить. И ночевать придется в снегу.
- Пройти мимо деревни нам никак нельзя, - отвечал Гас. - У них должны быть козы.
Топтун понял, что с Гасом говорить не о чем и пошел к Салазару. Тот выслушал Топтуна, не открывая глаз. И морщась от боли.
- Капитан, я переживаю. Вы когда-нибудь бывали в том месте, о котором говорили?
- Сан Сабо. Нет, я никогда там не был.
- Она должна быть где-то здесь. У нас есть люди, которые умрут этой ночью, если мы не найдем селение. Часть из них - мои парни, но часть - ваши.
- Я это знаю, но я не волшебник, не могу создавать дома там, где их нет, или находить деревья в пустыне.
- Почему бы вам не отпустить нас, капитан? Мы не переживем этого похода. Зачем рисковать вашими людьми, пытаясь отвести нас? Калеб Кобб затеял эту дурацкую экспедицию, но он уже мертв.
Капитан Салазар продолжал ехать, не открывая глаз. Когда он заговорил, его голос звучал глухо.
- Я не могу отпустить вас, мистер Уоллес. Я военный человек и выполняю приказы.
- Это дурацкие приказы. Мы не хотим замерзнуть насмерть. Мы не убили ни одного мексиканца. Все, что мы сделали, это совершили марш в пятьсот миль, чтобы оказаться в дураках. А сейчас половина из нас имеет шанс выжить, если вы нас отпустите. В чем дело?
Салазар слабо улыбнулся сквозь гримасу боли.
- А я не говорил, что получаю умные приказы. Они чаще всего глупы. Я прослужил двадцать лет и по большей части выполнял идиотские приказы. Из-за таких приказов я мог погибнуть много раз. А сейчас я выполняю такой идиотский приказ, над которым можно было бы посмеяться или даже поплакать, если бы мне было не так больно и не так холодно.
Топтун молча смотрел на Салазара.
- Конечно, вы правы, - продолжил капитан. - Вы проделали огромный путь зря и никому не причинили вреда. Кстати, если бы вы причинили нам вред, вас бы расстреляли сразу, и вы бы не страдали сейчас от ветра. Но мои приказы - это мои приказы. Я должен отвести вас в Эль Пасо или умереть по дороге.
- Шанс умереть предоставится очень скоро, капитан. Мне сильно не нравится вон та туча.
Вскоре пошел снег. Начало темнеть. Люди с трудом видели друг друга, а каждый шаг по мокрой каше давался с трудом.
- Боюсь, мы потеряем Джонни, - сказал Топтун. - Он сильно отстал, я его совсем не вижу. Потеряется и замерзнет, бедняга.
- Я вернусь и поищу его, - предложил Длинный Билл.
- Не стоит. Побеспокойся о себе.
- Нет, Джонни мой дружок, - возразил Длинный Билл. - Вернусь к нему. Если мы умрем этой ночью, то вместе с Джимми.
Гас и Матильда тащили Колла, подхватив его под руки. Идти по мокрому снегу самостоятельно он не мог.
Темнота сгущалась, а снег все сильнее хлестал по бредущим людям. Все, даже Топтун Уоллес, который пережил не одну бурю, поняли, что этой ночью их ждет смерть. Длинный Билл побрел назад искать Джонни Картеджа. Капитан Салазар лег на шею лошади и часто терял сознание, его рана кровоточила. Мексиканские солдаты брели, сбившись в кучу, кроме тех, кто отстал. У них был один фонарь на всех. Толку от него было мало в такую метель. Люди выбивались из сил и теряли волю к сопротивлению. Каждый шаг давался все с большим трудом. Мокрая одежда покрывалась ледяной коркой. Они просто садились в снег спиной к ветру, некоторые даже ложились.
Гас первым заметил слабую искру света далеко впереди.   
- Ребята, там костер! Или свет в окошке.
- Где? - спросила Матильда. - Я вообще ничего не вижу.
- Точно вам говорю, я вижу свет. Наверное, это та самая деревня.
Один из солдат его услышал и начал тормошить капитана.
Салазар к этому времени тоже потерял всякую волю к жизни. Он уже был готов умереть. Рана оказалась серьезней, чем он думал. Она кровоточила весь день. Кровь капала на рубашку и брюки, превращаясь в ледяную корку. Вместо того, чтобы привести техасцев в Эль Пасо и, возможно, получить чин майора, Салазару предстояло умереть в снегу. Капитан подумывал о самоубийстве, но боялся, что не удержит пистолет в задубевших пальцах. Пистолет, кстати, тоже покрылся ледяной коркой, и еще неизвестно, можно ли из него стрелять. Доклад солдата почему-то вызвал у Салазара раздражение. Какой огонь, какая деревня! Кругом только снег, он даже голову своей лошади видел с трудом.
Гас опять увидел свет и закричал, надеясь, что кто-нибудь впереди его услышит.
- Я вижу свет, он уже близко!
Наконец и Топтун заметил огонек.
- Боже правый, так и есть. Мы приближаемся к какому-то свету.
В этот момент он услышал что-то похожее на овечье блеяние. Другие тоже что-то услышали и навострили уши. Если там есть овцы, они не умрут. Капитан Салазар сразу приободрился.
- Я слыхал, где-то здесь есть источник. Что-то вроде подземной реки. И люди разводят здесь овец. Думал, враки. Путешественники любят приврать. Выходит, это правда про подземную реку и овец, ведь в пустыне овцы не пасутся. Наверняка это Сан Саба.
Приободренные люди энергично заработали ногами, двигаясь на свет. Время от времени они теряли огонек из виду, но Гас твердо выдерживал направление. Поручив Колла Матильде, он возглавил отряд. Так они подошли к селению. Хижин было немного, но овец хватало. Блеяние доносилось из загона позади хижины старосты. Сам староста, пузатый старик, как раз помогал молодой овце разродиться. Огонек, который заметил Гас, был огнем его фонаря.
Староста сначала удивился, увидев облепленных снегом техасцев, появившихся из ниоткуда, и даже слегка испугался, приняв этих людей за призраков. Но потом старик оправился от испуга и опять занялся овцой.
Капитан Салазар, обрадованный спасением отряда, опять превратился в капитана. С важным видом он объяснил старосте, что они не привидения, а отряд мексиканской армии, которая конвоирует опасных пленников.
    Убедить старосту в том, что техасцы опасны, было нетрудно. Рейнджеры выглядели дико, что твои апачи. Как только ягненок родился, староста взялся за дело. Он поднял на ноги всю деревню. Женщины разводили костры и готовили пищу. Зарезали несколько овец, пекли кукурузные лепешки и варили кофе.
    Поскольку Гас первым заметил спасительный огонек, Салазар приказал не связывать техасцев. Он понимал, что без помощи Гаса они вполне могли не заметить огня, пройти мимо деревни и умереть в пустыне. И не было бы ни медалей, ни повышений. Рейнджеров завели в сарай, где стригли овец. И дали дров, чтобы топить две большие печки. Сидя рядом с Коллом, Гас услышал звук, о котором мечтал - шипение жира, капающего в огонь.
Многие так устали, что не дождались еды. Выпив горячего кофе, они засыпали, заваливаясь на бок. Земляной пол был покрыт комками овечьей шерсти. Некоторые чихали, но вообще-то такие мелочи мало кого беспокоили.
- Думаю, мы потеряли Длинного Билла, - сказал Топтун.
- Если мы потеряли его, то потеряли и Джонни Картеджа, - ответил Гас. - Ему стоило подождать, пока мы найдем селение. А теперь... Может, стоит взять одного из мексиканцев и пойти поискать их?
Матильда молча сидела у огня. И вспоминала Шеда. Он обещал отвезти ее в Калифорнию, но теперь все мечты рухнули.
Прошло много времени после того, как рейнджеры поужинали (каждому досталось по хорошему куску баранины) и завалились спать. Тишину разорвал громкий крик. Кричали мексиканцы. Их напугал Длинный Билл Коулмен, покрытый ледяной коркой. Он подошел к одному из костров, неся на руках Джонни Картеджа. Джонни тоже был похож на кусок льда. Никто не мог сказать, жив он или мертв.
Билл положил своего друга прямо возле костра и принялся греться. Он протянул руки к огню, лед на его одежде начал плавиться.
- Если я не ошибаюсь, пахнет бараниной. Я бы съел кусок баранины. Прогулка была та еще, доложу я вам.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1.

В четвертую ночь после Сан Сабы, первую действительно теплую ночь, пропала лошадь Салазара и оба осла. Лагерь разбивали поздно, поэтому с ослов, которые несли всю провизию, сняли лишь необходимое для ужина - немного лепешек и вяленого мяса.
Капитан спал возле своей лошади, не выпуская поводья из рук. Время от времени Салазар просыпался и лошадь была рядом. Но на рассвете капитан проснулся, держа в руках обрезанные поводья. Лошади не было.
- Помнится, кто-то говорил, что индейцев здесь не бывает, - ехидно заметил Топтун.
Его, конечно, удивляла беспечность мексиканцев. Они не выставляли стражу, они вообще ничего не делали. Кто где стоял, там и лег спать. Рейнджеры тоже ничего не делали для своей безопасности, но они были связаны, и к тому же охрана лагеря не входила в их обязанности.
Салазар молчал, пытаясь переварить происшедшее. Он долго глядел на равнину, надеясь увидеть лошадь и осликов, мирно пасущихся вдали. Но видел лишь пустую песчаную равнину. А Топтун продолжал издеваться.
- Индейцы сюда не захаживают, но умудрились украсть вашу лошадь.
- Это Гомес. Он не такой, как остальные. Пустыни не боится. Больше некому.
- Заметьте, поводья были обрезаны в трех футах от вашего горла. Ему ничего не стоило сделать еще один взмах ножом.
- Да легко. Но я думаю, что он тут просто куражился. Нам нужно идти.
К обеду опять похолодало, вернулся северный ветер.
- Боже правый, как я не хочу мерзнуть, - захныкал Джонни Картедж. - Лучше умереть в жару, чем на холоде.
Джонни опять боялся.
- Это всего лишь легкий ветерок, так что заткнись, старина, - ласково сказал Длинный Билл. - Я уже носил тебя. Понесу еще, если надо будет.
- Не понесешь, - пробормотал Джонни. - Ты не сможешь тащить меня сто миль.
Из-за сильного ветра никто его не услышал.
Колл шел между Матильдой и Гасом. Он все еще плохо держался на ногах. Временами у него начинался жар и в глазах двоилось. Матильда была единственной, кого не связали. Капитан Салазар все чаще оказывал ей знаки внимания и даже приглашал поиграть в карты. С другими пленниками он бы не позволил себе такого панибратства, а его солдаты были слишком молоды и карт не знали. Когда-то старый охотник на медведей научил капитана играть в рамми. Теперь они сражались с Матильдой в рамми. На привалах.
Так они и шли, гонимые ветром. Время от времени Гас оборачивался и осматривал местность. Он все еще помнил рассказ Топтуна о приятеле, которого сожрал гризли на рыбалке. Умение медведей внезапно возникать из ниоткуда пугало Гаса.
В один из таких моментов он заметил что-то большое и бурое, несущееся к ним. Что бы это ни было, оно было бурым, большим и очень быстрым. Гас не стал всматриваться, а сразу поднял тревогу.
- Капитан, ружья к бою! За нами бежит медведь.
Все ему сразу же поверили. Салазар развернул солдат в цепь и приказал изготовиться к стрельбе.
- Разрешите и мне пострелять, - попросил Топтун. - Ваши мальчики так напуганы, что половина из них точно промажет.
- Я тоже так думаю, - согласился Салазар.
Он отобрал у одного из солдат мушкет и отдал Топтуну. Руки ему, конечно, развязали.
- Мистер Уоллес, последний техасец, которому я давал оружие, вздумал стрелять в меня. Будьте благоразумны, стреляйте в медведя. Если мы его убьем, то мяса нам хватит на весь путь по Дороге Мертвых.
Но Гас увидел еще кое-что. И сильно встревожился. Медведь поднялся в воздух. Похоже, он пролетел несколько ярдов и опять приземлился.
- Господи, он летает.
Большое что-то взлетело опять. Все оцепенели от страха, даже Топтун. Он всякое слышал о медведях, но никто из самых бывалых рассказчиков ни разу не упомянул о летающих гризли. Топтун изготовился стрелять с колена, хотя до медведя, если это был медведь, было еще далековато.
У некоторых солдат нервы не выдержали и они принялись палить в бурое что-то с двухсот ярдов. Ветер гнал песок по пустыне, ухудшая видимость. А они стреляли. Капитан пришел в ярость.
- Без команды не стрелять! Если вы сейчас расстреляете патроны, медведь сожрет нас всех.
- За меня не беспокойтесь. Я всажу этой твари пулю между глаз, только так ее можно остановить.
Большое бурое что-то натолкнулось на валун и взмыло в воздух. Топтун наконец-то разглядел свою цель и опустил ружье.
- Спокойно ребята, это не медведь. Старый Гомес нас напугал. Это перекати-поле.
Капитан был разозлен на солдат.
- Семеро из вас стреляли, а перекати-поле дальше катится.
- Да оно как целый дом, - удивился Гас.
Он не мог поверить, что перекати-поле может быть таким большим. Большой бурый шар прокатился вдоль отряда со скоростью хорошего бегуна, высоко подпрыгивая на ухабах, и скрылся на юге в клубах пыли.
- Избавьте нас от разговоров о медведях, - сказал Салазар, глядя на Гаса. - Я больше не хочу о них слышать.
Так они шли до полной темноты. Еды практически не было. В Сан Саба их снабдили водой, но теперь по большей части фляги были пусты. Холодало. Люди искали топливо для костра. Рейнджеры насобирали сухого кустарника и собирались погреться, но Салазар остановил их.
- Никаких костров сегодня.
- Это почему же? - удивился Гас. - Я хочу погреться.
- Если Гомес следит за нами, то увидит огонь.
- Зачем ему следить за нами? Он забрал нашу еду и наших ослов, разве этого мало? - заметил Топтун.
- А теперь он может следить за нами, чтобы убить, - стоял на своем Салазар.
- Он мог убить вас прошлой ночью, но не сделал этого. Зачем ему делать сегодня то, что он мог сделать вчера?
- Затем, что он апачи, сеньор. Он не такой, как мы. Может, он ушел домой, а может, и нет. Откуда мне знать? Но сегодня никаких костров.
К полуночи похолодало так, что люди сбивались в кучи, пытаясь согреть друг друга. Но это мало помогало. Джонни Картедж не смог преодолеть свой страх. Он пытался думать о солнечных днях в южном Техасе, но мысли неизменно возвращались к снегопаду, во  время которого он чуть не погиб. Прижимаясь к Длинному Биллу, Джонни чувствовал, как тот дрожит. Его дрожащий друг крепко спал, над открытым ртом поднимались клубы пара. Джонни захотелось, чтобы его друг проснулся. Ведь Билл спас его от ледяной смерти, принес на руках к людям и теплу. А сейчас было опять холодно. Джонни хотелось разбудить своего друга и объяснить ему, зачем он вытащил из кармана свой маленький складной нож. Ему хотелось провести эту ночь с лучшим другом.
Дрожь Джонни стала такой сильной, что он боялся уронить нож. Если упадет, его будет невозможно найти в такую ночь. Он не хотел будить Билла, который так устал после дневного перехода. Но самому ему не справиться. Джонни беззвучно заплакал. Он не хотел больше жить. Его надежды рухнули, все пошло прахом. Ему хотелось умереть, но Билл должен помочь. Над лагерем царила тишина.
Искалеченная нога Джонни начала дергаться. Ритмично, как часы. Он ее почти не чувствовал от холода, но нога дергалась. Сама по себе.
- Чертова нога, - шептал Джонни сквозь слезы. - Чертова нога.
Он раскрыл нож и приложил лезвие к горлу. И тут же отдернул. Металл был таким холодным, что Джонни не мог решиться приложить его к горлу и сделать разрез. Он продолжал плакать от бессилия. Выходит, он и зарезаться не сможет, а рейнджеры не позволят ему это сделать, заставят идти. И плевать им на то, что он больше не хочет жить.
Джонни опять приложил нож к горлу и опять не смог ничего сделать. Лезвия оставило легкую царапину на коже. Место пореза ощущалось, как ожог. Джонни осторожно отодвинулся от Длинного Билла на дюйм, потом еще. Он пробирался между спящими рейнджерами, стараясь никого не задеть. Выбравшись на открытое место, он быстро пополз по мерзлой земле.
Все техасцы спали, кроме Матильды Робертс. Она лежала между Гасом и Коллом, согревая их. Коллу она грела спину, а Гас прижимался с другой стороны. Ребята спали, а она нет. Мэтти видела Джонни Картеджа, он прополз рядом. В какой-то момент Джонни почувствовал ее пристальный взгляд и обернулся. Он не видел ее лица, только общие очертания. Матильда тоже не видела его отчетливо, но она знала, кто это, и куда направляется. Джонни замер. Несколько секунд они смотрели друг на друга сквозь темноту. Матильда открыла было рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Молча протянула руку и коснулась его плеча. Мэтти слышала его тихий плач и чувствовала, как вздрагивает его плечо. Через секунду Картедж пополз дальше.
- Ох, Джонни, - горестно шепнула Матильда, но не стала его останавливать.
После смерти Шеда она все свои силы отдавала Коллу и Гасу. Один был слаб, а второй просто дурак. Забота об этих двух отнимала все ее силы. Она должна помочь им пройти через пустыню. Брать под свою ответственность еще и Джонни ей не по силам. Даже Длинный Билл не мог спасти друга без риска для собственной жизни. Если холод не убьет Джонни, его доконают камни пустыни - с его-то ногами. Если парень решил покончить с этим, то так тому и быть. Его шансы выжить ничтожны, а силы и воля к жизни исчерпаны.
Слышать, как бедняга Джонни скребется израненной ногой по камням, было тяжело. Но этот звук слабел с каждой секундой и вскоре Матильда не слышала ничего, кроме дыхание ее парней. Колл тоже хромал с тех пор, как Калеб Кобб врезал ему прикладом по ногам. Видимо, были сломаны кости ступни. Но Колл молод и кости вскоре срастутся.
Джонни Картедж полз до тех пор, пока не посчитал, что удалился от лагеря ярдов на двести. Он разодрал о камни одну штанину и поцарапал колено. Однажды Топтун сказал, что замерзающий человек перед смертью чувствует тепло. Джонни подумал, что до лагеря достаточно далеко и Длинный Билл не найдет его, если проснется. Он сел и принялся ждать долгожданного тепла. Но оно не приходило. Наоборот, адский холод проникал в него, обжигая легкие, внутренности и даже сердце.
Не дождавшись тепла, он раскрыл свой маленький нож и примерился к яремной вене. Но прежде чем зарезаться, он взглянул вверх и увидел неясную тень, закрывающую звезды. Кто-то стоял рядом с ним. Джонни не видел его, но ощущал это присутствие. Он не успел подумать об этом, Гомес нанес удар ножом. В конце-концов Джонни Картедж почувствовал долгожданное тепло, стекающее по его груди и капающее на замерзшие руки. Джонни даже ощутил признательность. Кем бы ни был тот, кто встал между ним и холодными звездами, он взял на себя трудную работу. Джонни повалился навзничь, а тень оседлала его, стягивая брюки. Еще до того, как Гомес опять взмахнул ножом, кастрируя рейнджера, тот перестал чувствовать холод, боль и что-либо еще.
Гомес вытер нож о штанину Джонни и бесшумно двинулся к мексиканскому лагерю. Уже издалека он услышал ровное дыхание спящих людей. Апачи собирался зарезать парочку спящих часовых и забрать их ружья. Но услышав, что большая женщина не спит, он передумал. В ночь накануне, отдыхая в маленькой пещере, Гомес увидел змею. Но змеи не ползают в такие холода. Более того, в полночь он услышал крик совы, а совы в этих местах вообще не водятся. Индеец понял, что большая женщина наслала на него змею и сову. Ведь она ведьма. Только ведьма способна на поход через пустыню с такой оравой мужиков.
Гомес знал, что большая женщина была женой Медвежьего хвоста, а тот был великим воином. И шаманом к тому же. Апачи решил убраться от лагеря подальше. Он не хотел, чтобы большая женщина узнала о его присутствии. Если узнает, непременно опять пришлет сову. А услышать уханье совы дважды в этих местах - верная смерть.
Гомес обошел лагерь по большой дуге и отправился к тому месту, где его ждали сыновья. Один из них нашел волчье логово и сейчас они развели небольшой костер, чтобы зажарить волчат. Гомес хотел съесть волчонка. Это должно прибавить ему хитрости и защитить от уханья совы и от колдовства большой женщины, которая была женой Медвежьего Хвоста.