…Чадя моторами, «Дуглас», тяжело, по-вороньи плюхнулся полосу, мелко подпрыгивая, заскакал по серой аэродромной траве. Подъехав к стоянке, рявкнул двигателями и запорошив кучку сидящих летчиков-ветеранов холодной пылью, неспешно стал разворачиваться. Его покрытый красками камуфляжа хвост омел широкую дугу и машина неторопливо побежала на взлет, оставив в оседающей пыли десяток сиротливо жмущихся людей.
- Пополнение, - хмыкнул Соломин, пытаясь выковырять залетевшую в глаз песчинку. – Будет, Витька, тебе забота. Покажешь, что не зря Покрышкину руку жал.
- Лучше бы почту привезли, - протянул Литвинов, - или моторы...
- Моторы привезут, - ответил всезнающий Соломин. – Слышал, что снова два Дугласа в Молотов отправили. Прямо на завод.
- А может уже не Саблин учить будет? – усомнился Щеглов.
- Будет, будет - оскалил зубы Лешка. – Зазря что ли Виктору Санычу орден дали. Может, я тоже так хочу! Почему это тебе все, а хорошим людям ничего…
- Хорошие люди это ты, что ли? – усмехнулся Виктор, - балаболка.
К жиденькому строю толкущихся на стоянке новичков вальяжно направился Шубин, небрежно козырнул, и те почтительно вытянулись, застыв.
Комполка принялся что-то им втолковывать, коротко рубя ладонью воздух, потом обернулся, зашарил по стоянке глазами, найдя Саблина, повелительно махнул рукой, подзывая.
- Хе хе, - не удержался Соломин, - кто на шо учился…
…Новички были словно оловянные солдатики из коробки: примерно равного роста, одинаково, будто под копирку подстрижены, в новом, еще не застиранном обмундировании. Они походили на доски в заборе. Особняком, на правом фланге от этого строя - забора стояли два старлея. Один высокий, глыбообразного вида, другой низенький, коренастый, с лицом, из-за ожогов похожим на печеную картофелину. Переговоря с Шубиным, Саблин подошел к летчикам, представился, вкратце рассказал о полке и обрисовал перед ними их жизнь на ближайшее время.
- Вопросы? – спросил он под конец своей речи.
- Старший лейтенант Улитка, - прогудел высокий старлей, - А когда нас в бой выпустят? – Он чем-то походил на ожившего тролля из фантазийных фильмов. Здоровенный, с крупным, грубым, словно вытесанным топором лицом и  длинным руками – лопатами. Виктор подумал что такому, наверное, непросто в тесной кабине истребителя.
- Вы у нас прикомандированный, да? Ваш налет на самолете Ла-5? - спросил Виктор.
- Сто одиннадцать часов, - с заметным вызовом  ответил тот. -  И триста сорок на других типах.
- Солидно, - задумчиво буркнул Саблин, - ну, посмотрим…
…Был солнечный, ветреный и прохладный день. Ветер вздымал тучи пыли и желтых листьев, гнал в вышине редкие облака, посвистывал в сухих ветках бурьяна. Холодный, всепроникающий, он быстро подобрался под одежду, разгоняя по коже мурашки озноба. Виктор поежился поднял ворот реглана и зашагал быстрее. У эскадрильной землянки, старательно обходя непросохшие лужи, наматывал круги Улитка. Он горбился, пряча укрытую шлемофоном голову в плечи, и курил на ходу. Папироса в его лапищах казалась спичкой.
- Улитка, - сказал Виктор летчику, - идите в землянку. Здесь холодно.
Тот остановился и обиженно уставился на Саблина, всем своим видом показывая, что ему, очень даже тепло  и легкий летний комбинезон лучшее средство от ветра.
- Ну, как хотите…
Виктор остановился у входа, достал папиросу и пнул выступающее из-под земли бревно наката. Метром ниже, под слоями дерева и земли, ожидали вылета его подчиненные - летчики третьей эскадрильи. Его друзья и подчиненные, которых ему, уже через два часа вести в бой.
За девять дней передышки сто двенадцатый окреп. Пополнение, с грехом пополам натаскали: приняли зачеты, кое-как сколотили пары и пару раз даже слетали на групповую слетанность. Пополнился полк и самолетами: дюжину новых перегнали, несколько получили из ПАРМа, несколько отремонтировали своими силами. В итоге полк вновь стал полком, пополнившись до штатной численности  в людях и технике. В эскадрилье снова стало десять пилотов – из новичков в штат зачислили двух младших лейтенантов: Володю Молокина из Воронежа, и  Аркадия Зайцева из Казани. Мамлеи, в отличие от Улитки, были совсем зеленые. Оба одинаково невысокие, худощавые, но у Молокина, от фронтовой нормы щеки уже начали потихоньку круглеть.
Сейчас предстоял первый вылет обновленной эскадрильи и это у Виктора не вызывало ничего кроме зубовного скрежета. Мало того, что нужно было как можно скорее ввести в строй новичков, так еще Шубин закрепил этого Улитку за третьей эскадрильей. Как будто мало было Саблину других хлопот? Планы быстренько натаскать молодежь провалились. Чтобы вчерашний курсант научился видеть небо, стал хоть что-то собой представлять, ему нужно совершить не менее десяти боевых вылетов. И Улитка тут здорово мешал… Если бы он пришел в эскадрилью «насовсем», то такому цены бы не было. А сейчас возня с ним шла в ущерб своим – тем же Зайцеву и Молокину.
Они курили и  молча смотрели на стоянку. Самолеты стояли, в ожидании своего часа, готовые, заправленные топливом и боеприпасами. Ветер трепал маскировочные сети, истребители темнели серым двуцветным камуфляжем и словно ждали своего часа. Техники, все уже подготовившие и только ожидавшие команды на вылет, прячась от ветра, набились в капонир. Оттуда периодически доносились раскаты смеха, ветер вытягивал сизый махорочный дым. Один лишь саблинский экипаж возился у командирского истребителя, надраивая полировку «Лавочки». Старый истребитель  еще не вернулся из ПАРМа и Виктор выбрал себе новую машину, из пригнанных. Ее уже привычно расписали звездами, написали номер «24», слева на борту, у кабины, нарисовали бубнового туза. Разрисованный, с окантованными по сентябрьскому приказу звездами, истребитель смотрелся грозно и красиво.
- Даже верится, что полечу, - тихо сказал Улитка, - представлял себе и так и этак, а теперь вот узнаю, наконец,  что я стою…
- Волнуетесь, - усмехнулся Саблин, - это нормально. Полетите с Литвиновым. Саша летчик опытный, но увлекается. Вы себя показали как человек спокойный и хладнокровный, так что будете компенсировать его горячность…
Станислав криво усмехнулся.
- Спускайтесь в землянку, - Виктор щелчком отправил окурок в далекий полет, - сейчас проведу предполетный инструктаж и будем собираться...
Землянка тонула в полумраке. Сквозь оконную нишу струился тусклый свет, было тихо и тепло. На коленях Острякова урчала пригревшаяся эскадрильная кошка – Дуська, на боковой, неудобной полке спал Ларин, накрыв лицо пилоткой. Рябченко, ссутулившись и с хитрым, по-ленински прищуром, писал письмо.  Остальные занимались кто чем…
- Товарищи командиры! – Улитка рявкнул так, что Славка испуганно подскочил.
- Спокойствие, спокойствие, – Виктор плюхнулся на лавку и потянулся в планшет за картой. Десять пар глаз сверлили его взглядами, пытаясь выгадать новости, ожидая, что он скажет.
- Пойдем полком на Михайловку, будем прикрывать «Пешки», - Саблин решил не тянуть резину. – Вылет через два часа, ведет комполка. Мы идем в ударной группе, восьмеркой. Будем метров на восемьсот сзади и выше. Слава, поведешь четверку, будешь слева от меня, с превышением на двести-триста. Второй парой с тобой пойдет Кот. Саша, будешь со мной, в ударной группе, ведомым у тебя полетит Улитка. Коля, ты будешь моим ведомым...
Рябченко отклянчил губу. Лица  Зайцева и Молокина обиженно вытянулись.
- Товарищ старший лейтенант, а мы? – синхронно закричали они.
- А вы изучайте район боевых действий, - отрезал Саблин. - Еще успеете.
Новички  поникли и притихли. Оспаривать команды комэска было бесполезно…
- Сейчас проведем проигрыш. Через полтора часа сбор на КП…
Дуська коротко мявкнула и спрыгнула с Колькиных колен. Все эти проигрыши и разборы она жутко не любила...
…Вылет проходил на удивление гладко. Пе-вторые появились вовремя, истребители взлетели без происшествий, быстро и четко заняв свои места, все происходило без срывов и путаницы. Три девятки бомбардировщиков летели клиньями, одна за другой, красивые, грозные. Вокруг роились стремительные истребители, и вместе это была сила, с которой стоило считаться. Обилие краснозвездных машин веселило души и радовало глаз.
- Я Озеро-1. Подходим к цели! Внимание! – гортанный голос ведущего «Пешек» прозвучал в наушниках неожиданно.  -  Я Озеро-1, атакуем!
- Я Сирень – 1, сопровождаем. Дед, смотри там.
Виктор в очередной раз бросил взгляд по сторонам. Яркое солнце справа мешало обзору, слепило глаза. Чуть ниже висели рыжие шапки разрывов зенитных снарядов. Когда он глянул на плывущие внизу бомбардировщики, то первой девятки на своем месте уже не было. Вторая девятка прибрала скорость и стала валиться вниз, уходя в пикирование и показывая торчащие из-под крыльев тормозные решетки. Потом туда же ухнула и третья. Разрывы снарядов еще несколько секунд продолжали пятнать  пустое небо, потом пропали.
Облегченные после бомбометания «Пешки», выходили из пикирования с левым разворотом и брали курс к своему аэродрому. Пораженная ими цель скрывалась в дыму и пыли и что они там бомбили, Виктор даже не видел. Пора было снова занимать свое место.
- Я Дед! Разворот влево сто восемьдесят, снижаемся!
- Слева мессеры, выше!– чей-то испуганный крик резанул по ушам и сразу же эфир утонул в гвалте разнобоя команд. Потом командный рык забил гвалт и в наушниках грянуло короткое:
- Дед, отбей!
- Принял!
Четверка «Мессершмиттов» обнаружилась слева ниже. Они видимо хотели подойти незамеченными и в хаосе сбора группы урвать свою цель, но не получилось. Увидев пикирующие «Лавочки», «Мессера» сразу же бросились удирать и дымя моторами стали пикировать к земле.
- Двадцать второй, отставить! – Виктор прекратил преследование и повернул за группой. «Месеров» в принципе можно было догнать, но задача на сегодня ставилась другая.
Вновь впереди и ниже темнели клинья «Пешек», сновали юркие силуэты «Лавочек» прикрытия. Его восьмерка была на месте, все были живы, здоровы и это было главное…
Следующий вылет состоялся через два часа. Восьмерка истребителей, вспарывала грязное небо, рассекая воздух серыми крыльями. Горизонт был холоден и чист, лишь на северной окраине свода тянулись облака, да снизу, от изрытой воронками линии фронта, поднимался дым. Шла очередная попытка наших войск взломать линию немецкой обороны. Сейчас внизу перебегали жидкие цепи пехоты,  беззвучно возникали и опадали сутаны взрывов, но все это скрадывалось серой пеленой гари. Это было внизу. Вверху было чисто и просторно. Группа «Илов» работавшая по вражескому переднему краю уже отошла, и на горизонте более никто не объявлялся…
- Я Дед! Внимание! Разворот на сто восемьдесят влево! – Виктор довернул самолет и, немного прибрав обороты, отдал ручку. Стрелка спидометра поползла вправо, альтиметр же наоборот пополз обратно. Скорость нарастала, машина закаменела и словно вросла в воздух. Справа, чуть приотстав, распластались истребителя ударной группы. Виктор увидел как Колька, выискивая цель, обеспокоенно вертит головой, как еще дальше черной каплей выделяется шлемофон Кота. Сергей нарисовал на хвосте своей машины здорового серого котищу. Но усатый, хорошо видимый вблизи, на земле, в воздухе расплылся невнятным пятном, лишь тактический номер – желтая «31» указывала владельца машины. Вместо Кольки должен был лететь, Зайцев, но рассудив, что два новичка в группе это все-таки много, Виктор переиграл. Аркадий, конечно, жутко обиделся, но кого интересует мнение желторотого новичка…
Внизу проносилась линия фронта: траншеи, пожарища, битая техника. Все это напоминало батальную сцену озеровской трилогии – что-то мелькает, ползут какие-то букашки, взрывы, дым, пламя. Из кабины истребителя это казалось ненастоящим, а потому неопасным.
Саблин потянул ручку на себя, и перегрузка придавила к сиденью. Скорость стала падать, зато стрелка альтиметра бодро поползла вперед, отсчитывая сотни набранных метров. И снова глаза зашарили по небу, выискивая тень, точку, блик, все, за что за что можно зацепиться взгляду, что может указать на цель. В небе пусто. Лишь справа, метров на пятьсот выше, плыла четверка группы прикрытия. В ней ведомым второй пары летел Молокин. Зайцев вновь остался на земле, исходя черной завистью… Саблин лишь на секунду задержал взгляд на истребителях прикрытия, мельком глянул на приборы и вновь, метр за метром стал обшаривать взглядом небо. А что делать - хочешь жить, учись вертеть головой…
- Я Дед! Внимание! Разворот на сто восемьдесят вправо! Двадцать второй, перейди направо!
Все началось заново, но только уже в другую сторону. Медленно ползла стрелка, отсчитывая минуты, бензин в баках таял, срок  патрулирования тоже.
- Ураган, я Дед. Прошу разрешения идти домой…
Спустя полторы минуты, сквозь шум и потрескивания донесся тонкий, девичий голос станции наведения.
- Я Ураган. Дед, домой разрешаю. Счастливого пути.
Через пятнадцать минут истребители уже скакали по ухабам и неровностям аэродрома. Остался позади еще один рутинный вылет, расслабляюще короткий на фоне длинной, жестокой войны.
Вечером в столовой было шумно и людно. Летчики первой эскадрильи сегодня отличились, завалив пару Ю-87, и теперь за их столом царило веселье. Пилоты живо обсуждали бой, делились впечатлениями, хвастали. Одного «Юнкерса» сбил Щеглов. Он старался не подавать виду, сидел с невозмутимой физиономией индейского вождя, но периодически забывался. Тогда лицо капитана сразу же расплывалось широкой улыбке, а глаза лучились довольством. Второго завалил младший лейтенант Суякин. Он сделал это в первом своем боевом вылете, в первом в своей жизни воздушном бою. Удвоенная за сбитого, по полковому обычаю, наркомовская норма «убила» мамлея в хлам и Суякин глупо улыбался, в десятый раз рассказывая, как он заходил в хвост и как стрелял. Язык его уже основательно заплетался.
- Товарищ командир, - Зайцев в очередной раз глянул в сторону Суякина, - а когда я в бой? Другие уже летают, сбивают…
- Успеете еще…
- Ну товарищ командир, - заныл уже он, - сколько можно ждать?
- Посмотрим!
- Товарищ командир, разве я хуже других? Вы же меня после учебных боев сколько хвалили…  Возьмите в бой!
- Я не слыхал, чтобы в учебных боях целенаправленно убивали, - отмахнулся Виктор. – Посмотрим…
Его не слышали. И Зайцев и Молокин и даже Улитка смотрели на отличившегося Суякина. В их глазах читалась концентрированная зависть…
…- Держись хвоста, понял? – вылет был проработан, все было разобрано, обсосано, разжевано и вдолблено в головы, но Виктор не удержался, чтобы не повторить. – Главное не отрывайся и все будет пучком.
Аркадий кивнул. Его, обычно конопатое лицо, сделалось мертвенно бледным, а в глазах плескалось небо. Ему предстоял первый боевой вылет, и молодой летчик жутко переживал. Вчерашнее нетерпение, подогретое победой Суякина, сменилось неуверенностью…
- По машинам. Вылет по ракете…
Со вчерашнего дня линия фронта практически не изменилась, разве что дыма в воздухе стало больше. Все так же по левому крылу поблескивало озеро Молочное, тянулась одноимённая река, противотанковый ров, траншеи, колючая проволока... Все как накануне. В небе было чисто, и вылет грозился быть повторением предыдущих…
- Дед. Дед ответь Урагану, - звонкий голос радистки разогнал шум помех.
- Дед, ответил.
- Дед, в квадрате тридцать девять вражеская батарея, мешает пехоте. Приказываю подавить…
Батарея отыскалась в глубокой балке. Немцы зарылись в землю, укрыли орудия маскировочными сетями и если бы Кот не разглядел вспышки выстрелов, то возможно истребители пролетели бы мимо.
- Двадцать второй прикрывай, смотри зенитки! Тридцать первый, атакуем!
Земля поплыла навстречу, приближаясь и увеличиваясь в размерах. Виктор загнал в прицел бесформенный зеленый бугорок, украшенный коротким хоботком пушечного ствола, немного выждал и зажал гашетки. Снаряды легли с недолетом, он скорректировал огонь и увидел как пыльные фонтанчики разрывов перечеркнули вражеский капонир. Совсем рядом с кабиной промелькнули светящиеся росчерки, и ушли куда-то за хвост.
- Двадцать второй, слева, на краю балки, пулемет. Убей!
Над балкой скользнули две серые тени – атаковала Славкина пара. Обстреляв пулеметную точку «Лавочки» потянули вверх и вслед за ними, уже с другого склона потянулись трассы.
- Бью пулемет! Слава, Сергей, атакуйте батарею.
Окоп с пулеметом выделялся еле видимым холмиком земли. Разрывы снарядов заплясали вокруг, закрывая вражескую огневую точку дымом и пылью. После третьего захода пулеметчики уже не огрызались, да и сама батарея молчала. Выполнив свою работу, истребители повернули на восток…
…- В каком месте мы получили команду от Урагана?
Зайцев слегка побледнел и неуверенно ткнул пальцем в карту.
- Вообще-то здесь, - Виктор поправил ведомого, указав на место километров на десять южнее, - но, в принципе неплохо.  Потом?
- Потом полетели сюда, - Аркадий указал на отмеченную в тридцать девятом квадрате балку.
- Тут мимо дороги летели, - продолжал расспрос Саблин, - что видел?
Ведомый побледнел уже сильно и отрицательно замотал головой.
- Вот в этой деревне, - Виктор ткнул пальцем в карту, - две хаты горели, на восточной окраине. А вот тут обоз ехал, пять подвод. Ладно. Расскажи, что видел при атаке.
- Ничего не видел, - обреченно ответил Зайцев, - видел, вы куда-то пикировали и стреляли. Ну и я стрелял…
- Снайпер, - засмеялся Камошня, - хорошо хоть командира не сбил…
- Разговорчики! – прикрикнул Саблин. – Сам такой был, забыл? Давно за тобой сопли вытирали?
Полог, занавешивающий дверь распахнулся, и дебелая повариха в бывшем когда-то белым халате, внесла в землянку бачки с завтраком. Споро расставила на столе посуду, взялась за половник.
- Товарищи командиры, прошу к столу!
Летчики зашевелились, а повариха уже проворно накладывала на тарелки желтые от масла вареники. По землянке поплыл запах жареного лука.
- Объедение, - Колька, довольный как слон, потер руки. – Сегодня сон видел. Приснилось, что мамка вареников наварила, и я их с братом трескаю…
Телефон зазвенел неожиданно и тревожно. В динамике раздался встревоженный голос Маркова.
- Эскадрилье срочно по машинам, ожидать команду в готовности номер один.

Отредактировано Semen (29-05-2014 23:24:40)