Снег растаял так же быстро, как и появился, но погода не улучшилась. Частые дожди выводили из строя грунтовые аэродромы, превращали взлет в форменную нервотрепку. Отяжелевшие самолеты увязали в грязи, разгонялись неохотно, медленно набирая скорость. Разбегаться, избегая капотирования, приходилось с полуопущенным хвостом и молодые летчики делали ошибки…
Впрочем шестерка третьей эскадрильи поднялась в небо без проблем. Быстро набрали высоту, пристроились к терпеливо наматывающей вокруг аэродрома круги девятке «Пешек». Потом, уже все вместе повернули на запад.
Летели молча. Внизу проносилась серая истерзанная земля, вверху, километрах на двух такие же унылые облака. Лишь монотонно ревел мотор, да изредка потрескивали разряды в наушниках. Потом впереди показались тяжелые, холодные на вид воды Днепра, маленьким темным пятнышком выделилась какая-то деревенька.
- Вныманые, приготовитса, - спустя несколько секунд из-под бомбардировщиков, россыпью маленьких быстрых точек посыпались бомбы. – Разворот нол!
Пешки повернули на север и стали плавно забирать восточнее, разворачиваясь домой. Несколько зенитных снарядов разорвались позади строя, но немцы и сами видимо поняли бесполезность своих усилий. Деревеньку заволокло густым черным дымом и на ее южной окраине что-то горело, но что именно было не разобрать.
- Дэд, ты как там? Хорошо прикрываешь? – ведущий «Пешек», видимо успокоенный удачным бомбометанием, решил позубоскалить. - А у мене тебе сурприз!
Майора Каху Жванию Виктор хоть и видел один всего один раз, да и то мельком, но уже привычно считал своим приятелем. Прикрывать его «Пешку», с красным номером «13» на борту приходилось уже раз десять, так что можно сказать сроднились.
- Специально дла тебя прывезли. Контрабанда из Турции. Средство Титаник, радык… э-э радыкално чорный цвэт… Красывый станеш, да…
По радио кто-то хрюкнул, потом властно вмешалась станция наведения:
- Река три, не забивайте эфир.
- Ольха-Олечка, - засмеялся Каха, - я  больше не буду.
Виктор чуток довернул и пролетел рядом с ведущей «Пешкой», погрозил пилоту кулаком. В ответ блеснула белозубая улыбка…
- Дед, в вашем направлении прошла четверка худых. – Голос Ольхи потеплел, -  Будьте внимательны.
«Мессера» не наблюдались, но это не означало, что они не ошиваются где-нибудь поблизости. Саблин завертел головой, но серо-свинцовая муть вверху смешивалась с подобным цветом земли. Разглядеть вражеские истребители на таком фоне было бы затруднительно.
- Река три, придави чуток, не жмись к облакам.
Враги появились минуты через четыре. С небольшого просвета выскочили два «Мессера», они проскочили  мимо идущей в прикрытии пары Рябого, и нацелились на левое звено «Пешек.
- Я Дед, отбиваю. – Виктор повернул навстречу «Мессерам, готовясь встречать их в лоб. – Кот, оставайся на месте, смотри.
Немцы в лоб не пошли. Они довернули вверх, уходя к облакам, следом за ними, тянула пара Рябого, но не догоняла.
- Двадцать шестой, брось, - приказал он Кольке, - не догонишь.  – Тридцать первый, перейди влево.
Сверху, из-за облаков, свалилась еще одна пара «Мессеров». На огромной скорости они выскочили из этого злосчастного просвета и устремились к Колькиной паре.
- Рябый, худые сзади. Уходи, уходи.
Снизу хорошо было видно, как Колькин ведомый стал в левый вираж и потом вдруг крутнулся через крыло и заштопорил.  Ведущий несколько секунд словно выжидал, потом завалил машину на спину, потянул было вниз, и сразу же вспыхнул.
- Прыгай! Прыгай б..ь! – Виктор едва не сломал зубы. Все произошло быстро и так неожиданно, что оставалось только наблюдать за итогом.
Штопорящая «Лавочка» наконец замедлила вращение, приподняла нос и потянула к паре Кота. Вторая, горящая, пикировала к земле. За ней распушился дымный хвост, и на этом фоне отчетливо белел лоскуток парашюта. Драться, пытаясь выместить перехватившую горло злобу было уже не с кем, «Мессера» благополучно растворились среди облаков...

Аэродром был пуст. Не взлетали, взметая с полосы пыль быстрые «Мессера», не носился по стоянкам перепуганный технический люд. Не было ничего. Капониры, лоснящиеся черноземом, были пусты, никто не копошился у серых, дощатых лачуг, заменявших аэродромные строения. Лишь эти капониры, да разбитая до черноты взлетная полоса, говорили, что это  именно аэродром. И похоже, он  был давно брошен.
- Внимание! Группе разворот, курс ноль. – Виктор заложил плавный вираж, снова пытаясь разглядеть замаскированные самолеты. Тщетно. Да и негде их здесь прятать – громадное, пустое поле, да хилая, просматриваемая насквозь роща. На окраине аэродрома виднелись округлые окопы – некогда позиции МЗА, сейчас, по счастью, пустые. У бывшей стоянки валялись брошенные двухсотлитровые бочки, там же темнели обломки разбитого в хлам самолета...
- Внимание, курс сто двадцать! Уходим! – шестерка «Лавочек», прижимаясь к низким темным облакам, повернула на юго-восток. Бой сейчас проходил именно там, и жечь понапрасну бензин, блокируя пустой аэродром, явно не стоило.
Под крылом проплыла россыпь беленых стен да черных деревенских крыш. В самом центре деревни мелькнуло явно административное кирпичное, показалась обсаженная деревьями дорога. Среди черной, колеи выделился небольшой, с десяток подвод, обоз. Сверху хорошо было видно, как возничие серыми тараканами удирают подальше от дороги. К сожалению, для штурмовки было не время.
Слева, с северо-востока показалась пятерка  «Илов». Они летели сами, без прикрытия и невозмутимо ушли за хвост, курсом на запад. Потом, словно кого-то испугавшись, вдруг шарахнулись и кинулись к «Лавочкам», пытаясь догнать. Пришлось разворачиваться им навстречу.
Снизу, от затянутой то ли туманом, то ли дымкой балки вынырнули два «Фоккера». Кинулись за «Илами», но увидав заходящие в хвост «Лавочки», резко передумали и свечкой ушли в облака. Словно и не было никого. Саблину осталось лишь огорченно шарить взглядом по небу, да материть погоду. Низкая облачность и эта противная дымка резко снижали видимость, прятали вражескую авиацию, не давали совершить реванш.
С северо-востока показалась еще одна пятерка Илов, на этот раз эскортируемая Яками. Первая пятерка кинулась к ним, видимо признав «родню» и Виктор, подумав, повел свою группу следом. Из облаков вывалились две «Фоки». Некоторое время летели параллельным курсом,  но доглядев подбирающуюся сзади пару Улитки, снова скрылись в облаках.
Тем временем показалась рыжая взлетная полоса и «Илы» бросились в атаку. Разрывы зенитных снарядов выстроили в воздухе настоящую стену. Белые, рыжие дымки повисали в небе, словно гроздья винограда, страшно и красиво. Но «Илы» прорвались, и тут же на южной стоянке аэродрома что-то пыхнуло, разбрасывая вокруг яркие оранжевые искры, потом что-то зачадило у самой взлетки, почти без пламени, но с густым черным дымом, моментально заволокшим добрую треть полосы.
После второй атаки зенитный огонь ослаб, на стоянке же добавился еще один чадный костер. Дым скрывал стоящие на земле самолеты, мешал штурмовикам работать.
- Маленькие, маленькие, - затрещало радио густым басом, - Я «Беркут -2», сзади «Фоккеры». Отбейте.
- Я «Дед»! – Виктору надоело быть статистом в этом вылете, - Беру их. Восемнадцатый, работай, прикрою! Яки не мешайте!
Пара «Фоккеров» хотела подобраться к Илам на бреющем, маскируясь землей и непогодой. Яки хотели отбить атаку, но немцы на высокой скорости их проскочили, довольно опасно сблизились с замыкающим звеном штурмовиков, но тут сзади снова оказалась пара Улитки. «Фоккеры» плавным набором  потянули вверх, к облакам. Ведущий успел нырнуть в густую белую вату, ведомому не хватило половины секунды. Он уже почти долетел, как вдруг из его фюзеляжа пыхнул длинный оранжевый язык огня. Самолет скрылся в облаках, но уже через несколько секунд вывалился, сопровождаемый густым дымным шлейфом. Шлейф устремился к земле, и вскоре, поле за аэродромом украсилось костром горящей машины.
- Восемнадцатый, поздравляю!
- Я «Беркут-2», подтверждаю падение. Красиво сработали.
«Илы» пошли еще на один заход. Уже наверное четверть аэродрома скрылось в дыму, зенитный огонь тоже ослаб. Эрликоны огрызались только  из редкого, прозрачного кустарника  за северной стоянкой, но огрызались отчаянно.
- Я «Беркут - 2», я подбит! – за головным Илом потянулся серый след. – Мотор разбит, не тянет.
Поврежденная машина проскочила над стоянкой и отчаянно дымя, стала уходить на юго-восток. Но скорость падала, и «Ил» вскоре плюхнулся на землю, оставив в поле длинную борозду. Сверху хорошо было видно, как из кабины выскочили летчик со стрелком и бросились бежать в сторону небольшой рощицы, подальше от вражеского аэродрома. Штурмовики, ошеломленные потерей командира, сбились в кучу, растерялись.
- «Я Беркут-11», прикрывайте, – один из Илов вдруг выпустил шасси и стал заходить на посадку. – Давайте, черти, чего вы телитесь?
Штурмовики, уже отошедшие было от аэродрома, развернулись, и вновь пошли в атаку. Мстить. Кустарник, прячущий зенитную батарею, словно выкосило так, будто некий великан прошел там с тяпкой. Стрельба с аэродрома сразу стихла, остался лишь дым разгоняемый винтами самолетов.
Штурмовик уже катился по полю, фигурки, отчаянно размахивая руками, неслись ему навстречу. Остальные «Илы», отстрелявшись, собирали строй. Слева выскочила четверка «Фоккеров», они были пока еще далеко, но все равно задерживаться не стоило.
- Восемнадцатый, я Дед, прикрой. – Виктор заметил какое-то подозрительное шевеление на разгромленных позициях зенитчиков. – Атакую зенитки.
Земля ринулась навстречу и белесые, яркие на темном фоне земли трассеры, перечеркнули окоп, накрыли его клубочками разрывов. Вовремя. Ил уже развернулся и теперь, обратно по своим следам, разгонялся. Неторопливо, неуклюже. Он тяжело, по-вороньи оттолкнулся от земли, на секунду словно завис, раздумывая лететь ему или вернуться, и, наконец, медленно стал  набирать высоту. В задней кабине сидело двое. Они так тесно прижались, что казалось, будто стрелком там огромный толстяк. Из летной кабины торчал торс второго спасенного.
«Илы» дождались своего товарища, окружили его, словно прикрывая крыльями, и вся группа дружно полетела домой. Четверка «Фоккеров», маячившая на горизонте, в бой так и не вступила...