Я спросил, может ли пройти это выпадение памяти, особенно на большие сроки? Два часа перед контузией-это еще ладно, но вот когда забывает жену и детей и все, что в ближайшие годы было?
Военврач ответил, что иногда получается, а иногда нет. Может вспомнить  часть  забытой жизни, а может и ничего не получится. Бывает, что человек совсем теряется и уже не способен жить нормальной жизнью. И возможен компромиссный вариант, что хоть и не вспомнит свою жену, но соглашается, что ладно уж, раз женат, так женат.
Я поблагодарил. Вот у меня и есть оправдание на случай чего и даже знания пополнил. В разных кино и сериалах потеря памяти мне встречалась не один раз, иногда это было смешно, иногда скучно, но сценаристам этот ход очень нравился. Показывалось и про восстановление памяти, где-то даже я встречал, что можно пропавшую память восстановить, если воссоздать ситуацию, при которой память потерял  заставить пережить катарсис(если я правильно вспомнил термин).
В общем, я лежал, довольный собой,   еще с полчаса, пока мне камфоры не воткнули, спустив с вершин гордыни за землю.
Вскоре  случилось расставание с этим госпиталем ,Хоть я  еще и  долго долечивался,  но здесь моя жизнь и приключения закончились. Причиной расставания стало то, что я флотский. Когда  я нуждался в значительной помощи и перевод меня был опасен для здоровья, то меня и лечили. А теперь ,когда мне уже куда легче, можно отдать и обратно во флот  на долечивание . Я к тому времени уже рисковал ходить по коридору и в отхожее место, которое было неподалеку. Правда,  потом долго отдыхал. Но пора и честь знать, санитарам и санитаркам и без меня тяжелых раненых хватает, чтоб за ними утки носить. Нельзя сказать, что перевод меня  радовал. Ведь  я оказывался там, про что  не знал почти ничего. Была даже мысль  как  бы сбежать  в пехоту. Ведь бывало же, что дивизии формировали за счет морских бригад, несколько разбавив их состав  чисто сухопутными бойцами из госпиталей и так далее. Но тут тоже было множество «но», из которых первым  стояло   то, что я еще был слаб и  доковылять до той пехоты не был способен. Госпиталь наш располагался в районе Марьиной Рощи и на марш к фронту  сил бы не хватило. Оно, конечно,  можно было  и попроситься подвезти  на попутную машину, но бегать на фронт в госпитальном халате не лучшее решение  для человека, что только что начал выздоравливать от пневмонии. Придется гореть в аду, как сказал Гекльберри Финн, когда был вынужден что- то там нарушить, но не нарушать ему было  совсем нельзя. А вот что юный Гек там нарушал- увы, не помню. Возможно , курил. Или выражался богохульно. Поскольку перевести мня обещали не вот так сразу, а скоро, то оставшееся время я посвятил приему лекарств и болтовне с прочими ранеными и больными.  Интересовало меня, как немцы воюют, и  об этом я и спрашивал всех, кого можно. И это пригодиться,  ведь опыта- то от Андрея я не получил, а своего боевого у меня нет. А им скоро надо будет обзаводиться. Под Новороссийском активные боевые действия  сейчас не идут,хотя бои местного значения все не прекращаются.  Но в конце зимы дело сдвинется и здесь и продолжится до следующего сентября. А еще раньше начнется под Туапсе. А  далее Керчь и Севастополь. Это если я буду и далее в морской пехоте, а если  в обычной,  то дорога продлится еще дольше. Стоп, я забыл, что морская пехота воевала еще на Дунае, аж почти до Вены, так что меня еще многое ожидает. Плавать так, как плавал, может , и не придется, но жизнь ожидает крайне разнообразная. Да вообще воевать под Новороссийском не здорово удобно. Грунт каменистый, только кое- где в долинах слой  мягкого грунта  доходит до  дна окопа. А хоть камень и  не сильно крепкий (по большей части), но долбить его удовольствие еще то. После  девятого класса  на занятиях по НВП нас заставили вырыть окопчики возле имана. В нормы мы не вложились,  за отведенное время не глубже штыка получилось.  Кирка нужна, чтоб здесь окопы рыть. И с ней не так быстро. Летом с водой напряженно, потому как пересыхают многие источники. И сам город вечно на голодном водном пайке сидит. Мне рассказывали, что в конце шестидесятых с водой из за сухого лета стало так плохо, что эту воду возили танкерами из Туапсе, а жители приходили на морвокзал с бидончиками и ведрами,чтоб ее получить. Я лично застал подачу воды только утром и вечером, поэтому вода всегда была залита в ванну и в ведра, и ,кстати, на мне лежала задача ее запасы пополнять. Поэтому в объявлениях о продаже  и обмене квартир с гордостью сообщали,что «вода есть всегда». Это районы, что  не горах, а  наверху все может быть гораздо хуже с водой. Климат вроде бы теплый, и зима больше с дождями, чем со снегом,  но вот когда пару раз за зиму все обледенеет, то происходит тихий кошмар. Представьте себе, что ни один тротуар в городе не горизонтальный, а все с наклоном и все обледенели! И на гору по льду идти  трудно, а с горы вообще непристойно  и невозможно. Из этого и другая прелесть вытекает: как на войне по крутым склонам и осыпям идти и тащить за сбой всякое тяжелое вроде пушек. Особенно во время дождей, когда кругом раскисшая глина. Сплошные склоны и подъемы. Я как-то прикинул и вспомнил, что относительно  ровными явлются только несколько улиц в центре ближе к морю, да и  то на участке не дольше, чем два квартала. А это ведь городские улицы, которые и ровняли, и спуски там не такие, как были до прокладки улиц, да и мощение тоже  неровности сглаживает. А про улицы на самих буграх- прямо стихи рождаются . «Не дай вам бог таскать там орудье в пару тонн». Да простит меня  товарищ Городницкий за использование  его строк.
Ах да, еще забыл про колючие кустарники и деревья под Новороссийском упомянуть. В оврагах ежевика, повыше колючие кусты…Вот и ломись через них… А еще и малярия. В наше время про нее уже забыли. Но вот сейчас мне напомнили, принеся таблетку акрихина. Но вот в теперешнее ее еще полным- полно было. Кончилась малярия на Черноморском побережье Кавказа в пятидесятых или даже, может, чуть позже. Усилия были огромные, в ход шла и  рыбка гамбузия, сожравшая не только личинки комаров, но и  изрядное число мальков, и осушение болот, и заливание стоячих вод разными нефтепродуктами, выращивание хинного дерева и производство. противомалярийных препаратов…Вот этими  усилиями малярия кончилась. Звание «Погибельного» с Кавказа торжественно снято. Уже не было прелестей ,когда на следующий год  сидевший в  приморском укреплении  батальон от малярии становился  небоеспособен.  Все страшные рассадники малярии вроде всяких там Адлеров  и Дагомысов  ныне не укрепления, а  курорты,  где жить захотят очень многие. Когда- то сюда   сами  бы не приехали   ни за что.
Впрочем, нигде вовать не хорошо. В Брянской области полно лесов и болот- да и  дорога по песчаному грунту хорошо силы пьет, зима холодная, речки широкие,с топкими берегами. Под Харьковом, где я служил,  роскошнве степи,  в которых есть где   разгуляться танкам, а когда чернозем размокнет, по нему ходить совсем невозможно, а толкать застрявшую на мокром месте машину- лучше не напоминайте про этот горький опыт…
Так вот я предавался  размышлениям .ожидая перевода,   его  дождался и при  перевозке я не простудился,  оттого,что меня засунули в кабину газика, дав возможность ехать в тепле.  Геленджик еще в  моем детстве был невелик, а вот в этом времени и подавно.   Мы куда-то свернули,потом  еще свернули, в центре не были,поэтому узнать я ничего не смог... в общем, наверное,  это была восточная окраина или уже какое- то предместье. Опять частный домик и в нем комната,  только внутри был потеснее, чем в госпитале, который только что  я покинул. В нашей комнатушке,  именуемой четвертой  палатой, я был пятый, а свободное место имелось  только под кроватями. Так что перемещались хоть мы, хоть персонал, только с большим трудом. Но эти страдания выпали больше на долю персонала, а среди ранбольных ходячих было только двое- я (и то пока условно) и связист Сеня с перебитой  рукою. Остальные бы и встали,  да не в силах еще. Вот такая малоходячая компания собралась: я, Сеня, торпедист с  «Харькова» Иван, побывавший и в морской пехоте, куда его отправили летом, когда корабль сильно пострадал от налета авиации. И два моих коллеги с тридцать первой батареи, причем с обоих её «букв». Была тогда практика существующие батареи делить на две, чтоб образовавшейся  новой половинкой  батарееи прикрыть еще одно место. Вот, так  сняли с батареи на Мысхако два орудия и  поставили их  на горушке возле перевала  Волчьи  ворота  и назвали ушедшую половинку батареей 31А. Другая  половина тридцать первой батареи осталась на старом месте прикрывать вход в бухту. С одного берега  это делала  наша семьсот четырнадцатая,  а  с другого эта. Потом прибавились еще батареи , но на начало войны  именно только они  и были у города. Та что Коля  был с «А», а Феодосий с другой  ее части, разница была в том, что Феодосий был дальномерщиком, а Коля, как и я(то есть Андрей), замковым. Орудия на их батарее стояли еще царские, но и  их затворы со снарядами тоже хорошо развивали мышцы.  Поскольку я был самым свежим обитателем,то на меня навалились с просьбой рассказать о новостях,ну и о себе тоже. Про то,что делается на фронте,я рассказал,что сам услышал,насчет себя же сообщил,что в боях в городе получил контузию, после которой у меня не память, а решето. Хорошо помню только только, как поплыл со Станички через бухту и еле- еле дотянул до другого берега. Иван на это сказал, что я зря скромничаю, ибо столько проплыть не каждый сможет. А Феодосий добавил, что тридцать первая батарея(та ,что никуда не делась) держалась еще несколько дней вместе со всеми, кто на нее отступил из разных батальонов морпехоты и армейцев. А потом их вывезли кораблями, а  орудия подорвали, как собственно, и раньше  произошло с пушками с 31А. Так что мог я попробовать проскочить вдоль берега к их плацдарму. И поплавал бы поменьше, и, может, даже  вовсе не плавал. Если бы да кабы... кто ж про это знал. Хотя не факт, что проскочил бы. Немцев возле меня не оказалось, а вот ближе к косе могли и набраться. Если бы не прорвался, а вернулся, то и они на берег позже могли выйти. То есть плотика не построить,  а вот без его я бы не дотянул до своего берега. Так вот и выходит на войне, пошел налево и  жив остался , пошел направо- нет. А как угадать,куда лучше- ни одна сивилла не поможет.  Иван попал в сто сорок четвертый батальон и с ним повоевал на цементных заводах. Еще там воевали куниковцы, а также ребята  из других батальонов.

В СССР, в СССР.
Правда,у меня была аллергия на пенициллин и стрептомицин,о чем дома знали. Вот и нашелся с некоторым трудом канамицин...
Впрочем, грешно требовать от восьмиклассника  запоминания таких деталей. Он помнит, что ничего не кололи, давали только капсулы и то хорошо. 37 лет прошло все же.

Да,спасибо,так будет лучше. Слишком закрутил мысль.