***
Отец и сын устроились на полуюте, справа от шестидюймовки в полубашне, на огромной кипе брезентов. Бурная деятельность на палубе канонерки не прекращалась ни на минуту, однако капитан Остолецкий особо распорядился - гардемарину Семёнову считать себя освобождённым от всех судовых работ до восьми склянок, для беседы с отцом, которого не видел уже больше года. Да и то сказать - радиохозяйство «Корейца» находилось в полнейшем порядке, в радиорубке нёс вахту Воленька Игнациус на пару со стажёром-радиотелеграфистом, младшими инженером-механиком Серёжей Затворовым. Белый бумеранг локатора замер в неподвижности - экономя ресурс аппаратуры, привозную их 21-го века электронику старались лишний раз не включать, а в открытом море, чем в 20 милях от береговой черты, где глубины уверенно уходили за отметку в сотню морских саженей*, можно было не ожидать сюрпризов.
#* Морска́я са́жень или фатом - единица длины, равная 6 футам или 1,8288 м.
- Ну, сын, рассказывай, как ты тут служишь?
- Да так и служу, папа…
Олег Иванович поймал себя на том, что уже несколько раз произносил эту фразу - «Ну, сын, рассказывай, как ты тут служишь?» Он повторял её раз за разом, не думая, а Иван так же, не думая отвечал - «Так и служу, папа». Но - какое значение имели эти слова? Они оба не слушали их - и смотрели, смотрели друг на друга, и не могли насмотреться.
Нельзя сказать, что отцу с сыном не приходилось расставаться надолго. Приходилось, а то как же - начиная в 3 класса Ваня каждый год, летом на 2 с лишним месяца отправлялся к матери, в Штаты или с ней же, по Европе - но разве сравнить ту разлуку с нынешней? В любом уголке, куда хотя бы теоретически могло занести туристов, имелась и сотовая связь и беспроводной интернет, или, уж на самый крайний случай - обычный телефон. Не то чтобы отец с сыном не могли долго обходиться, не созвонившись или, на крайний случай, не обменявшись коротенькими текстовыми посланиями - еще как могли; обходились порой и неделями не находя за суетой да заботами времени для простого «привет, у меня всё в порядке» Но, как выяснилось, сама возможность вот такой мгновенной связи в любой точке мира, сама по себе давала стойкое ощущение что тот, другой человек на самом-то деле никуда не уехал, а так - занят делами где-то на расстоянии пары городских кварталов. И стоит только позвать - он непременно окажется тут как тут. Меньше стал мир к 2014-му году, вот что. Не стало в нём барьеров и горизонтов, за которыми можно было бы скрыться, утонуть на месяцы или годы в туманной дымке… а те, что были - в считанные часы преодолевались на реактивных самолётах, а таможенные формальности занимали порой ничуть не меньше времени чем перелёт через море.
Олег Иванович с наслаждением прикасался к сыну. Он то ерошил короткие волосы в мелких кристалликах соли, то притягивал его к себе, обняв за плечо, то проводил пальцем по отвороту белой рубахи-голландки. И этот юноша, этот военный моряк, этот крепкий молодой человек, который - сразу видно! - с одинаковой лёгкостью может взлететь на марс по вантам и ворочать тяжеленным, налитым свинцом вальком весла в вельботе, и кидать в казённик восьмидюймовки белые, шёлковые цилиндры полузарядов - это, тем не менее, он, его сын, его Ванька, его маленький мальчик... с ума сойти!
- Ну, сын, рассказывай, так ты тут плаваешь?
- Так и плаваю, папа.
Олег Иванович видел, как лихо управлялся Иван на месте заряжающего во время недавних артиллерийских учений. Как он изменился - вырос, возмужал..ю куда делся тот немного нескладный подросток, которого он оставил на вокзале полтора года назад? Иван раздался в плечах, окреп, заметно нарастил мускулы. В глазах его появилась невиданная доселе цепкость, движения стали плавными, уверенными. Голос, ломавшийся тогда, в мае прошлого года, превратился теперь в уверенный юношеский басок - перед Олегом Ивановичем сидел не московский школьник гуманитарного элитного лицея, а юноша-гардемарин Российского Императорского флота, а чём со всей неопровержимостью свидетельствовала ленточка на бескозырке: «Кореецъ». Сразу видно: это уже не мальчик нет - мужчина, с которым надо разговаривать как равный с равным. Впрочем, это как раз было проще всего - остатки детского сюсюканья напрочь исчезли из их обихода уже давно, и уж во всяком случае - следы их растворились после недавнего путешествия по Ближнему Востоку и Ираку.
- …Так вот, а когда мы уже приближались к устью Конго - на плаванье по реке ушло больше месяца, это отдельная история, куда там Буссенару - Садыков подкинул мне дельную мысль. Как раз тогда мы наконец, общими усилиями сумели наладить машину нашего корыта так, чтобы она ломалась не чаше чем раз в двое суток - вот у нас и появилось время для отвлечённых размышлений. В общем, вспомнили мы призрачную картинку, что возникала при просвечивании тентуры светом, преломлённым в чаше-линзе - и решили повторить этот опыт. Сказано - сделано; завесили корму пароходика брезентами и оборудовали там нечто вроде полевой лаборатории. И представь - с первого же раза всё получилось! Видимо, тогда, возле холма, мы установили один из предметов недостаточно точно - вот картинка выходила расплывчатой. На этот раз она была вполне отчётливой - вплоть до того, что мы ухитрялись различать отдельные звёзды. Ну, «планетарий» древней расы мы получили - а дальше что? звездные карты - вещь, наверное, бесценная, но только для того, кто может перемещаться между звёздами. А иначе они - не более чем красивая абстракция, неспособная обогатить своего владельца ни чем, кроме отвлечённых знаний. Нет, тут было что-то не так…
- И как же вы догадались? - с готовностью спросил Иван, увидав, что мысли отца снова съехали со столь интересного предмета. - Ну, как тебе в голову пришло использовать вместо фонаря лазер?
- Ну, вообще-то идея напрашивалась сама собой - вздохнул Олег Иванович. - Вспомни, в скольких фильмах герой просвечивает лазером какую-нибудь полупрозрачную финтифлющку - и на выходе получает цельную голограмму, да ещё и говорящую? Но, признаюсь честно - мне это даже в голову не пришло. Может, надо было чаще смотреть фантастику?
- В общем, эту мысль подал поручик. Он-то конечно, никаких фильмов не видел, и даже не слыхал что они бывают - зато логикой его бог не обидел. Он ведь как рассуждал? Похоже, неведомые владельцы твёрдо рассчитывали на то, что люди Земли ещё долго не смогут проникнуть в секрет звездных карт - недаром они толком не стали даже и прятать свой тайник? А по их расчётам выходило, что «оживить» голограмму земляне смогут лишь достигнув определённого уровня развития. Недаром любые попытки добиться того же эффекта с помощью факела, керосинки, даже калильной лампы, успеха не принесли. Не сильно помог даже электрический фонарик с лампой накаливания; что там шевельнулось в эфирах, какая-то призрачная тень - но никакого сравнения с тем, что возникло после того, как мы направили на чашу-линзу луч мощного светодиодного прожектора! Вот Садыков и вспомнил о лазере - а точнее, о лазерном прицеле на моём нагане. В своё время я продемонстрировал его в действии, да и в лабиринте дворца хедива довелось применить. В общем, поручик рассудил так: если факел, керосиновая дампа и лампа накаливания - это ступени по пути прогресса источников света, то лазер есть его вершина; во всяком случае насколько ему было известно. Мне это рассуждение показалось разумным - так что, открутив от нагана ЛЦУ, я попробовал направить его на линзу.
- И луч тут же распался на тысячу отдельных лучиков, да? А они образовали большой пустотелый конус, так? - подхватил Иван. Он уже в третий раз выслушивал эту историю - с тех пор, как вчера вечером Кореец встретил в пятнадцати милях к западу от устья Конго полуразвалившуюся посудину с отцовской экспедицией. - И тут ты сразу все понял?
- Ну нет, эа эту догадку надо сказать спасибо мадемуазель Берте. - покачал головой Олег Иванович. - мы с поручиком только уставились в восхищении на этот конус лазерных лучей и всё пытались понять, куда делась звёздная карта - она-то на этот раз не появилась. А Берта подошла, потом протянула руку и перекрыла один из лучиков пальцем - и тут конус превратился в карту, да какую! Четкость её казалась неимоверной; мало того, оказалось, что прикасаясь к другим лучам, этой картой можно управлять на манер компьютерной картинки, причём изменения сохраняются даже и тогда, когда убираешь палец из-под луча. Мы потратили несколько вечеров на то, чтобы хоть немного освоиться с этим дивным «планетарием» - например, довольно скоро выяснили, что для того, чтобы вернуть карту в изначальное состояние, достаточно провести рукой у основания пучка лучей, там где они только-только вырываются из чаши линзы. Оперируя отдельными лучиками и их комбинациями, мы разобрались, что сама звездная карта - это своего рода обложка журнала, не несущая, похоже, никакой ценной информации - а вот дальше следовало описание некоей планеты в одной из звёздных систем. В итоге мы наловчились до того, что ухитрялись вызывать к жизни не только карту планеты, но и её виды, пейзажи и даже нечто, напоминающее планетологические справочники - цветные объёмные графики и таблицы, составленные из непонятных символов. Символы-то и подсказали нам следующий ход - в извлечённом из холма ящичке имелись уже знакомые металлические листы, часть из которых, несомненно, относились к планете с голограммы.
Всего планет в памяти этого голографического компьютера - а как его ещё называть? - оказалось ровным счётом девять. Мы успели наскоро ознакомиться лишь с тремя, когда наши занятия были прерваны самым бесцеремонным образом.
Отредактировано Ромей (14-01-2015 01:35:41)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
