А вот теперь прода.

После обеда должен был прибыть обещанный Ил-14 и поэтому меня послали привести на аэродром уцелевшую пятерку из экипажа ТБ-3. Как и все нормальные русские мужики, они к моему приходу занимались увлеченно борьбой с русской национальной трагедией – «Змеем Горынычем». К сожалению, к моему приходу, еще зеленоватый «Горыныч» побеждал со счетом четыре-один. То есть один пилот был еще трезвым, механик помогал нашему Михалычу, а остальные четверо были в состоянии легкой эйфории, видимо я пришел к самому началу праздника.
Но когда экипаж узнал, кто их ждет на взлетной полосе, Змей проиграл полностью.
Тем не менее, Василий Иосифович состояние пилотов уловил. Хотя я ему об этом не докладывал. Он сам унюхал. И даже не стал читать нотации. Просто оба летуна получили задание на полет на Де Хевиленде и уверение в том, что теперь они будут летать только на таком.
После этого пилоты взвыли. Ведь ознакомительную часть по биплану читал я. А я не стал утаивать тот факт, что этот самолет создавался как проект глубокой модернизации DH.84 еще в конце 1933 г.
Проект получил обозначение DH.89 или «Дрэгон Сикс». Постройка опытного образца не заняла много времени. 17 апреля 1934 г. испытатель Г. Брод поднял его в воздух. Оказалось, что новый «Дракон» унаследовал все лучшее от своего предшественника, но стал гораздо быстроходнее, приобрел лучшую скороподъемность и большую дальность. В мае того же года машину представили на сертификационные испытания. На них произошел неприятный инцидент: при достижении скорости 280 км/ч носовая законцовка фюзеляжа с громким хлопком прогнулась внутрь. Вопрос решили просто - ограничили допустимую скорость полета величиной 256 км/ч. Для фанерно-полотняного биплана это тоже было немало. Название «Дрэгон Сикс» не прижилось и машину стали именовать «Дрэгон Рэпид» (что можно перевести как «быстрый дракон») или просто «Рэпид».
После этого экипаж взмолился о том, чтобы их не переводили в тыл. Опытные пилоты сразу поняли, что самолет, у которого максимальная скорость ниже, чем крейсерская у ТБ-3 на фронт явно отправлять не будут. Тем более, что они уже встречались с нашими экипажами ГВФ, летавшими на таких красивых и бесполезных в военное время машинах.
И все-таки эстонцы в лице экипажа «Дрэгон Рэпид» DH.89 из эскадрильи, названной «Sonderstaffel Buschmann» («Специальная эскадрилья Бушманна») реабилитировали честь своей Родины в наших глазах. Даже вести разведку моря на таком самолете, не имея ни вооружения на борту, ни связи, ни возможности оторваться от преследователя на скорости, требовало изрядного мужества.
А Василий Сталин иезуитски заставил своих провинившихся подчиненных поднять в воздух это произведение британской конструкторской мысли и сделать несколько кругов над аэродромом. И только после этого сменил свой гнев на милость. Как-то так совпало, что Ил-14 проявился рядом с взлетной полосой уже ближе к концу изображения начальственного гнева. И судя по тем взглядам, которые пилоты бросали на эту машину, было понятно, что они уже давно все поняли и теперь  только доигрывают свою роль в этом спектакле.
А посмотреть было на что.
В отличие от пассажирского варианта машины, на этом десантном варианте изначально стояли пушки для обороны. Всего две. В башенке сверху и в хвостовой кабинке. Как можно было оборонять переднюю полусферу отсюда было непонятно, но, с учетом скорости полета около 500 км/час такая машинка могла стать проблемкой для истребителей люфтваффе.
На этом «ништяки» не кончились. Бумажка на закрепленном растяжками внутри фюзеляжа УАЗ-469 гласила, что вместо обещанного «квадроцикла» подобрали для дорогого гостя тюнингованную машину, присутствие которой в том времени уже будет возможно объяснить. Про то, что в нашей истории в десантном Ил-14 перевозился Газ-69, мы уже посмотрели в Википедии. А вот то, что предок этих автомобилей ГАЗ-64 уже производится в 1941 году, и дальнейшие изменения в конструкции по мере нарастания номеров совсем незначительные, позволяло надеяться, что «Брандмауэр» пропустит эту технику туда.
Оставалось решить, кто полетит домой.
Тут мнения разошлись. Анна Фоминична отказывалась бросать нашего Командира, как и Михалыч, который высказался короткой и емкой фразой, что он тут нужон. Варечка, слегка порозовев, выслушивала сразу от двух кавалеров уверения в совершеннейшем к ней… короче я тут был явно лишний. Даже Василий Иосифович, только глянув на уговоры, махнул рукой и отошел к обоим оставшимся механикам.
Вот тут было уже интереснее. Васька, напарник Михалыча по нашему первому «трофею» напористо утверждал, что он тут и на минутку не останется, что недавно при обходе территории он видел саму смерть, и она махала ему рукой из-под савана. (Вот интересно, кто ему поручал территорию обходить?) Я хотел уточнить это у Александра Петровича, но он уговаривал лететь нашу Светочку и поэтому я обреченно махнул рукой. Видно Васька опять ходил по модулям, смотрел, где что плохо привинчено. На этом его уже ловили и он обещал исправиться. К тому же спиртное к экипажу тяжелого бомбардировщика явно не просто так попало. Подлизывался, чтобы улететь, всяко-разно…
Тем не менее, одного Михалыча тут явно не оставят. Многие вопросы можно решить только коллективным трудом и тогда командир объявлял аврал и мы всем мужским составом помогали Михалычу ставить рули тогда, в первый прилет Василия Иосифовича. Неожиданно согласился остаться приятель нашего механика Алексей Макарович Смирнов. Он уже давно осмотрел доставшийся Ил-14 и когда встал вопрос о том, кто же останется просто тронул Васю Сталина за рукав.
- Негоже бросать Михалыча одного, я могу остаться, - подсказал он обернувшемуся полковнику.
Решив все вопросы с посадкой, опять авральной командой рванули ставить многострадальное перо руля на место. Все-таки приятно посмотреть на такую вещь, как работают другие люди. Особенно, если тебе достается только придерживать на весу тяжелую деталюшку и ты не один. А эту деталюшку еще и удерживает в воздухе пара строп, прикрепленных к крановому оборудованию нашего КамАЗа. А вот на фронте бы мы ставили это перо вручную. Правда там и народу побольше а гуртом, как известно и бить легче.
Оставив Михалыча с Макаровичем доделывать мелкие регулировки, мы пошли собирать посылку. Нервотрепка была адова. Василий Иосифович лично проверил старенький рюкзак своего тезки перед погрузкой и, хотя по бегающим глазкам механика чувствовался какой-то косяк, ничего криминального не обнаружил. Пилоты опробовали Ила в воздухе, штурману дали чистый комплект карт на все случаи европейской полосы России попробовали перезарядку пушечных турелей. А потом осталось ждать. Около семи вечера механики дали нам добро на вылет. Все загрузились, Анна Фоминична помахала в иллюминатор улетающей Светочке, мы тоже заняли свои места в «Сушке» и взлетели.
Два очень больших самолета, сходящиеся крылом к крылу в воздухе, это впечатляющее зрелище. Большие массы делают такие машины очень инерционными и, тем не менее, простого дуновения ветерка достаточно, чтобы одну из машин навалило на другую. А если еще и требуется удержать машину на курсе длительное время. Я не удивлюсь, если Петрович сейчас весь мокрый.
А ситуация напрягала. Переговоры между самолетами велись уже долго, самолеты сходились крыльями почти на метр, а перенос как в прошлый раз не состоялся. Видно что-то мешало. Но у Командира был еще один вариант решения задачи. После очередного разворота открылся передний малый люк для высадки парашютистов и Василий Сталин, не доверяя никому, бросил аркан из тонкого стального троса на нашу верхнюю пушку. Тут же я нажал на тумблер и перенос состоялся.
Как это обычно и бывает, не обошлось без недостатков. При переносе нас слегка разбросало по высоте, и Василий Иосифович выпустил трос, чтобы его не выдернуло из самолета. А петля, как ей и положено за что-то зацепилась на пушке и теперь мы тянули за собой тонкую ниточку из металла. А если надо будет стрелять?
Стрелять понадобилось уже скоро. Над Тулой ходила шестерка Ме-109 и не давала взлететь с аэродрома никому, а на юго-западе локатор показывал много целей, и было ясно, что нашу базу решили уничтожить. Тем более, что у границы аэродрома уже дымились два костра.
Повоевать пришлось и нам и Илу. Оказалось, что вперед на крыльях у него смотрели такие же как и у нас 23 мм пушки. Вот с маневренностью было не очень, но на одного «мессера» хватило. Это впечатлило остальных, а с учетом маневров нашей «Сучки» у них шансов не было. Правда, Сергей обижался, что в этот раз ему не удалось пострелять, но хватило бортовых стрелков с Ила и четырех дудок Александра Петровича. А когда мы разблокировали аэродром, то взлетевшие МиГи перехватили тех, кто крался к аэродрому с юга. Мы проводили на посадку Ил-14 и стали ждать результатов. Самолет сел. У трапа возникла какая-то суета, но она быстро приняла упорядоченный характер, а потом на нашей волне, которую немцы еще не слышали, Василий Сталин сообщил о пропаже Светы Веселовой и гибели механика Васьки. Единственная пуля с истребителя, винтовочного калибра, пробила борт самолета в месте, где не было уязвимых агрегатов. Пробила его сердце и ворованный смартфон. Смерть видно настолько сильно удивилась, увидев его на нашей базе, что даже показалась ему, поскольку по ее сведениям он завтра должен был погибнуть в воздушном бою над Тулой. А пробитый агрегат из будущего видимо и служил тем самым препятствием для переноса.
После этого все внутри перетряхнули еще на раз, но ничего более обнаружено не было. Кроме зарядного устройства, по традиции обратившегося в кремневую пыль и несколько кусочков меди. Светы тоже не было, и найти ее тела внутри не смогли. Самое главное никто не помнил момента, когда же девочка пропала из закрытого самолета.

Отредактировано Osa Александр (23-03-2015 17:20:18)