Новый вариант Интерлюдии

Все ли понятно?))

             У высокого крыльца топтался с виду неприметный мужичок с взлохмаченной бороденкой. В скромной рубахе с затертым и грязноватым воротом, в полотняных портах и стоптанных поршнях, нечищеных и  в пятнах от засохшей земли, он ничем не отличался от жителей Киева. Неприглядный вид вызывал чувство презрения на лицах стражи, которые, едва он делал шаг к крыльцу, тут же сдвигали копья, преграждая дорогу внутрь дворца князя.
            - Доложите воеводе Бериславу, что Хвост дожидается… Или пропустите, сам его найду,  - канючил мужичок каждый раз, так и не рискнув сделать решительный шаг на нижнюю ступеньку крыльца.
            - П-шел отсель, - лениво бросал кто-нибудь из стражей, вынуждая мужичка отступать, делать новый круг, и, набравшись храбрости, вновь подходить.
            - Ну надоел, чисто муха на пиру! – рассердился один из стражей и сделал шаг к настырному просителю, направив в него копье.
            Но тот внезапно преобразился, смешно подбоченился, невзирая на рост - малый, по сравнению с гриднем, и вдруг изменил поведение. Мужичок птицей взлетел на крыльцо и грозно рявкнул:
            - Вот увижу воеводу и нажалуюсь ему на леность вашу! Столько времени служивого человека на пороге держите! Взашей прогонит! Мигом!
            От такой наглости гридни опешили, смерили надоеду презрительным взглядом  и, приняв решение, кивнули друг другу. Один вошел во дворец, а другой перегородил проход, бесцеремонно щитом отпихнув мужичка, но так, в четверть силы, чтобы той самой птицей, что взлетел на крыльцо, ею же его и не покинул.
            Мужичок покряхтел-покряхтел, но запротестовать не рискнул, да с крыльца и не ушел. Так и стоял с гордо вздернутой бороденкой, пока на улице не появился ушедший гридень-сторож и воевода.
            - Пропустите! – густым басом произнес Берислав, и повернул назад, не обращая внимания на Хвоста, мгновенно оживившегося. Он же,  подражая воеводе, и ощутив, наконец-то, возможность продемонстрировать важность своей персоны, лебедем проплыл за ним, аккуратно ступая с пятки в стоптанном поршне на остроносый носок.
            Едва он скрылся в прохладе теремных переходов, как гридни сначала дружно прыснули в длинные усы, а потом весело расхохотались.
           - Жив-здоров, Хвост? С какой новостью пожаловал? – Берислав остановился в первой же нише с узкими бойницами, - С радостными новостями, али как всегда: не нашел, потерял, злато закончилось? – воевода резко повернулся. Мужичок налетел на него, уткнувшись задорным носом-пуговкой в шелковый кафтан, под которым оказалась скрыта кольчуга.
           - С хорошей новостью, воевода! – радостно заулыбался Хвост, потирая слегка ушибленный нос, отчего пуговка раскраснелась.
           Берислав усмехнулся, но говорить ничего не стал, махнул рукой и направился вглубь княжьего дворца. Хвост попытался засеменить следом, но шагал воевода, в соответствии своему высокому росту: размашисто и быстро. Пришлось мужичонке периодически переходить на бег, чтобы не отставать. Он попытался было рассматривать палаты – много дивного выставлено вдоль  стен увидел, не одни дубовые лавки и сундуки резные, да испугался, что потеряется, ведь воевода шел, не оглядываясь, а челяди-то, челяди  сновало туда-сюда много. 
           Наконец Берислав остановился у какой-то высокой резной двери из дуба и новыми стражниками, повернулся к Хвосту.
           - Сядь и жди. Заняты пока. Позову. А вы пропустите, как кликну, - глянул на стражников воевода и вошел в палаты.
           Хвост успел заглянуть в палаты и увидеть несколько воинов, в богатых одеждах. Да таких, что аж сердце кольнуло от зависти: шелковые кафтаны, броши из золота, сапоги алели, прям глазам больно. И правителя града Киева - Олха узрел в кресле, на возвышении сидел, руку на подлокотник поставил – голову кулаком подпер и на гостей своих смотрел из-под густых бровей.
            «Эх… Богато живут вои!.. Суровый правитель наш», - подумалось Хвосту, а богатое воображение дорисовало незавидную картину – распекает князь Ольх за нерадивость подданных. Вздохнул Хвост и присел на краешек скамьи. Он сначала облокотился о стену, но из-за холода выпрямил спину и начал стражей рассматривать, чтобы время убить, да помечтать, как купит себе новые сафьяновые сапоги и шелковый кафтан, непременно красного цвета, как только заплатят ему за новости.
          В палатах у князя  совет подошел к концу.  Едва разошлись, Берислав решил доложить. 
          - Хвост вернулся.
          - Вот как? Веди.
          Воевода направился к двери. Князь повернулся к молодому человеку, у кого только начал пробиваться легкий пушок на щеках. Юноша сидел на лавке справа от князя, что говорило о его высоком и знатном происхождении. Да и одет он  был намного богаче любого воеводы или гридня: свита синего цвета с зеленой каймой понизу и золотыми зарукавьями, синий плащ - корзно, отороченный золотой широкой лентой и с красной подкладкой, а на ногах — зеленые сафьяновые сапоги.
          - Сиди, буйная голова! – остановил его правитель, - Будем твою ошибку исправлять.         
          Юноша дернулся, попытался резко ответить, но выдержал взгляд и упрек в тоне князя, лишь поджатые тонкие губы и сверкнувший взгляд говорили, что он не согласен, но стерпит обвинение.
          - Я же все объяснил!
          - Эх, Игорь, буйный нрав у тебя, не в отца ты пошел, да и не в мать – рассудительными людьми были! Без дурных мыслей. Знали, кому доверять. А ты? Человека, который тебя с пупенка выпестовал, заподозрил в измене!
          - Я уже повинился! Ну, ошибся, ошибся я. Морок нашел, одурманил. Так и ты в свой черед ошибся! Не так разве?
          Берислав переводил взгляд с правителя на наследника и не знал, идти ему открывать дверь и звать Хвоста,  или выйти, чтобы не мешать, или ждать, пока родственники объяснятся между собой. Но весьма хотелось услышать интересные разговоры, чего уж от себя скрывать, потому и топтался под дверью, не спеша с решением.
          -  Моя ошибка - сразу не понял  дара  византийцев, признаю. Но ты-то чего сорвался? Ну прослышал, что я Евпраксию с дщерью ищу, почему не спросил у меня о задумке? С чего взял, что хочу жениться на Елене, стол в Киеве и Ладоге занять? Я ж мог это сделать и раньше, тебя не спросив, когда ты на коленях у меня сиживал, как котенка ненужно кинуть в прорубь, и дело с концом, – с усмешкой произнес Ольх, - А я о тебе пекусь, тебе власть передавать буду. Заруби на носу! И как ты не понимаешь, Игорь, мало землю завоевать, сесть на ней. Ее нужно еще удержать, суметь защитить, укрепить связи с соседями, крепкими, кровными! Иные – что ветошь, рассыплется.  Союзы все лживы, тебя предадут, если будет выгода. Только брак может скрепить союз. Наследники законные, что продолжат твой род!
           - Но ведь ты знаешь, что люба мне Сигрид твоя! И я ей люб! Почему не дозволяешь нам соединиться?! – Игорь вскочил с лавки и, смутившись от собственной решительности, покраснел, сбился, но набрав воздуха, выпалил быстро, чтобы не успели прервать.   
        - Что скажешь, Берислав, долго он еще в чадовой рубахе без портов бегать будет? – хлопнул себя раскрытой ладонью по бедру правитель Киева. И в голосе его было столько разочарования и горечи, что решимость Игоря вмиг спала. Он не скрывал, что опять ничего не понимает в задумках правителя, опустил голову, тряхнул кудрями.
           -   Да ты все против меня делаешь!
           - Сколько лет прошло, как мы в Киеве на стол сели? Много. А по сей день недовольные не вывелись, что Аскольда свово помнят. Бунта не устраивают, но по углам шепчутся, сговариваются. Вот тут бы и пригодилась Евпраксиева дщерь Елена, враз бы рты недовольным и прикрыла! Из-за моей ошибки сбежали бабы к древлянскому Нискине, а он выгоду упустит. Разумеешь теперь почему тебя женить на Елене нужно?
           - Разумею. Но почему Сигрид за меня не отдаешь?! Али я не будущий князь?!
           - Эк прыткость какая! Ты сначала одну жену обрюхать, потом о второй  думать будешь!
          - Не хочу потом!
          - Законов наших не помнишь! А расскажу – все одно не поймешь, еще больше дров наломаешь!Нет своей головы на плечах – будешь делать, что скажу!  – махнул рукой князь, - И не спорь более со мною! Зови своего человека, Берислав!
            Воевода подошел к резной двери и приотворил ее. Хвост мышью проскользнул в помещение. Попутно осматриваясь и все примечая.
             - Ну, что скажешь, глаза и уши?
             - Нашел я женщин.
             - Где? Подробного говори!   
             - Евпраксия вернулась к Нискине, а Елену к Мокоши забрали, в леса дикие.
            - Куда забрали? – князь переглянулся с воеводой.
             - Поляницы,  что вместе Нискиневыми гриднями отпор княжичу дали, с собой унесли. Побитой девка оказалась, а ведуньи Матери самые сильные... - тихо добавил Хвост, - к ним и потащили княжну…
            - Дождались… С этими ссориться - весь Киев против себя настроить, - выдохнул Берислав.
            - То-то и оно, - кивнул Ольх. - Сильно побита Елена?
             - Едва дотащили, чуть дух не испустила.
            - Сможешь туда скрытно подвести?
            - А то! - выпятил тщедушную грудь Хвост. - До самого капища проводил скрытно! Только... - он вдруг поник. - А лечить кто будет? Ты извини, князь, но твои мастера лучше умеют человека в мешок с костями превратить, чем наоборот. Да и не довезем...
            - Ступай и будь в городе, кликнем, как решим, - отпустил воевода Хвоста. Тот же в смущении – сапожки сафьяновые – мечта сказочная уплывали вслед за облаками, переступил с ноги на ногу.
             - А…
             - Завтра приходи поутру, - воевода положил руку на плечо Хвоста, развернул его и подтолкнул к двери.

Отредактировано Margohechka (25-04-2015 08:41:10)

Большое спасибо, переделала.

Я -не феминистка))

не-не, этак точно не воевать будут...