Добро пожаловать на литературный форум "В вихре времен"!

Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Для начинающих писателей, желающих показать свое произведение критикам и рецензентам, открыт раздел "Конкурс соискателей".
Если Вы хотите стать автором, а не только читателем, обязательно ознакомьтесь с Правилами.
Это поможет вам лучше понять происходящее на форуме и позволит не попадать на первых порах в неловкие ситуации.

В ВИХРЕ ВРЕМЕН

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Клан Мамонта - продолжение.

Клан Мамонта - продолжение.

Страница:   1 2 3 4 5 … 51  

Сообщений 21 страница 30 из 508

21

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 19. Руда

В середине ноября зима мягко вступила в свои права. Снегу выпало немного - он прикрыл землю тонким слоем и сразу немного присел. То есть ходить на лыжах уже можно, но и без лыж ноги тоже не проваливаются. Земля не промёрзла и река не встала. Ночами крепко подмораживало, но днём холода заметно слабели. Великие дела были переделаны, и чем занимать людей Веник просто не знал. Он стал надолго уходить, бродя по окрестностям, словно что-то искал.
Власть плавно перетекла в руки к Сане, которого снова начали называть Боссом. Как всегда, он попал под влияние Любаши и сконцентрировал усилия клана на мелком благоустроительстве. Мыльню, в которой стало натурально холодно, обложили снаружи циновками из тростника, которого в период заготовки корневищ заготовили немерено. Над несостоявшимся срубом тёплой бани устроили такой же тростниковый навес, чтобы древесина не мокла. Сама эта стройка застряла на том же этапе, что и в покинутом лагере у Лёхи – положили клетью относительно толстые брёвна и не смогли их друг к другу прирубить – каменным инструментом это было неимоверно трудно, а уж когда сработались топазовые рубила, то топорами из полевого шпата это и подавно перестало получаться.
Вот и замер долгострой – ни тпру, ни ну. Потом посередине квадрата кто-то запалил костёрчик и народ потянулся на огонёк, усаживаясь на брёвна низкой клети. Снаружи составили связки неизрасходованного камыша, спрятав их верхние концы под свесами кровли, чтобы не намокали. Так и образовалось что-то вроде клуба, куда девочки приносили корзинки с рукоделием, а парни резали ложки и разную мелкую утварь, вроде деревянных вилок. Плели корзиночки из бересты или шкатулочки из прутьев.
Тот же Саня завёл ритуал утренней зарядки. Но бесцельно махать руками было неинтересно, поэтому Вячик начал уроки фехтования – он занимался этим спортом ещё в прошлой жизни и теперь охотно к нему вернулся уже в качестве тренера.
В лодочном сарае потихоньку обрастали рёбрами каркасы будущих челноков. Они ждали бересты, которую предстояло надрать весной, после начала сокодвижения – ребята уже много знали о новом для них мире дикой природы и даже строили планы на будущее.
- В какую сторону течет наша речка возле верхнего брода? – спросил Веник, вернувшись со своей очередной прогулки и усаживаясь в кружок около костра.
- Отсюда течет, вдаль, - припомнил кто-то из парней.
- А Пых, Кузя и Толян от того брода шли вниз по течению и попали как раз сюда.
- Не может этого быть.
- Тогда же какой ливень прошёл! – вспомнила Галочка.
Любаша сходила за своим сшитым суровыми нитками блокнотом, полистала его: - Точно, дождь прошёл сильный. Только от брода парни сворачивали в нашу сторону ещё до него.
- Я был там сегодня, - доложил Шеф. Течение идет отсюда, как и тогда, когда строили землянку. Но намного слабее. Лен, вы противоположный берег в сторону верховий хорошо осмотрели?
- Осмотришь его – там сплошь острова и протоки. И потом мы не столько географией интересовались, сколько добычу искали на шкуры, а крупного зверя среди заводей не бывает – он держится там, где посуше. К чему это ты разговор завёл?
- К тому, что мы оказались где-то в самых верховьях. То есть – в краю болот. Так ведь нам на географии объясняли, откуда вытекает Волга. А тут два переката и тропа между ними. Как бы рядок совсем низких гор, засыпанных землёй и заросших лесом. Опять же из нашего берега огромные каменюки выглядывают – получается, край этого каменного вала. Но всего интересней сейчас болота и поиски руды в них.
Завтра пойду на лодке, пока река не встала.
- Кып Го, - признёс Кып, - он явно понял, что Шеф собрался в путь и вознамерился присоединиться. – Кып Ру Да, - и недоумённо развел руками.
- Ну, это из чего железо выплавляют... – начал объяснять Саня.
- Ты ему расскажи, как выглядит, а не что с ней делают, - вмешалась Галочка. – Древние люди – они мужики конкретные, твоих философиев не понимают.
- Лучше бы показать, но я сам её в глаза не видел, - вздохнул Саня.
- А ты сообрази, на что она может быть похожа, - подзудил Веник.
- Ну... Камни могут быть любой формы.
- А цвет?
- Цвет? Не знаю. Типа ржавчины наверно.
- Где у нас имеется ржавчина?
Галка сорвалась с места и умчалась. Вскоре вернулась со своим длинным ножом для снимания трубок бересты: - вот тут с краю немного, - показала она на рыжую полоску вдоль давненько не бывшего в деле лезвия.
Кып взял инструмент в руки, разглядел, понюхал, полизал и вернул обратно. Взгляд его затуманился – человек явно ушел в воспоминания.
- Я тоже пойду, - воспламенился Саня.
- Нет. На маленькой лодке втроём никак.
- Большую возьмём.
- Нет. Нам её наверняка придется на руках перетаскивать. Тогда я понесу вещи...
- ...а Кып понесёт тебя, - закончила фразу Пуночка.
Все рассмеялись, вспомнив крылатую фразу Чебурашки.
- И чего вы ржёте? – возмутилась Галочка. – Ребёнок не как попугай повторил, а слова применил правильные, как раз применительно к случаю. В оригинале-то было: "А ты понесёшь меня". Такими темпами она скоро стихи складывать начнёт, классиком литературы сделается.
- Пойду, мяса посуше пожарю ребятам на дорожку, - спохватилась Любаша.
- Айда, Димон, проверим челночок, - позвал Шеф Димку.
- Тёплую полость давайте сюда с нар притащим – холодно ведь в дороге, - сорвалась с места Лариска.
- Чегой это все сразу забегали? – удивился Пашка. – То тишь да гладь, то, как с цепи сорвался. Часто такое с нашим Шефом?
- Просто ты его ещё плохо знаешь, - рокотнул Саня. – Он иной раз долго думает, но уж как наметил цель – не своротишь.

***

Поначалу всё шло по плану – лодка легко скользила вдоль реки подгоняемая вёслами в руках искусных гребцов. Но когда справа открылся вход в особенно широкую протоку, откуда, к тому же, в основное русло явно втекала вода, Кып категорически не захотел в неё входить. В результате короткой оживлённой дискуссии у Веника под глазом засиял фонарь, а лодка пошла туда, куда направлял её древний человек. Да, вне лагеря он всегда крут и нетерпим к любой критике – парни, что ходили с ним на охоту, не раз это подчёркивали. Но правоту этого сына эпохи никогда не отрицали.
Веник тоже не стал отрицать, потому что первый аргумент прошёл с левой, а спутник – правша. То есть продолжение диспута представилось крайне нежелательным.
У верхнего брода оказалось, что никакой он не верхний, потому что течение было не оттуда, а туда. Землянка пустовала – ребята, ушедшие за солью пока не вернулись. Да и по расчету времени они только-только должны были добраться до дальнего конца своего маршрута.
Дальше уже шли без остановок, делая привалы всегда на правом берегу, где было суше, в то время как слева торчал камыш, или открывались виды на низменные просторы с редкими корявыми деревьями, кочками, невнятной жухлой травой.
На пути случались и развилки, видимо острова. Кып неизменно выбирал поворот вправо. Еще он изредка показывал снова направо и говорил, что охотился тут. Несмотря на многочисленные извивы и загибоны, движение, в основном, проходило в южном направлении..
"Это же путь вдоль мамонтовой тропы, - сообразил Веник. – Конечно, древний охотник бывал тут по два раза каждый год. Куда же он меня тащит?"
На четвёртый день до Веника дошло, что они пробираются вовсе не рекой, а через болота – если запустить весло чуть глубже, оно увязает и норовит выскочить из рук, а позади всплывает муть поднятого со дна ила. Наконец дальше плыть оказалось невозможно – открытая вода кончилась, и с трёх сторон оказалась одна сплошная суша. Проваливаясь по пояс, преодолели десятка три метров трясины – если бы не лодка, на которую то и дело опирались – могло бы и засосать. Во всяком случае, мокасины болото оставило себе.
Когда выбрались на плотный грунт, долго сушились у костра и накручивали на ноги куски, отрезанные от меховой полости, под которой обычно ночевали. Еда, прихваченная в дорогу, уже закончилась, так что Веник размотал удочку и пошёл искать, куда бы её закинуть. Через час нашёл удобный подход к воде – к той самой протоке, по которой они сюда добрались. Кып, узнав об этом, выразительно постучал себя по голове. При этом он открыл рот – пустой звук, вырвавшийся оттуда, указал на то, что древние люди не лишены самокритичности.
Но ничего в этой протоке не поймалось – непонятно, есть ли тут вообще рыба?
Дичь тоже куда-то девалась – ночевали на пустые желудки.
Утром двинулись пешком – Кып то и дело поворачивал, резко меняя направление, или останавливался, осматриваясь. Но так никуда и не привёл – вернулись к месту предыдущего ночлега, рядом с которым оставили лодку. Как следовало из устных объяснений, охотнику так и не удалось найти руду.
На другой день снова пошли, на этот раз прямо, словно по нитке. И к ночи выбрались на мамонтовую тропу. Никакой дичи так и не встретили, поэтому удовольствовались разведённым костром и наспех сооружённым шалашиком. Дальше двигались вдоль тропы на юг почти полдня, но шли медленно, а потом свернули налево и буквально через час Кып указал концом копья на низкий обрыв возле чахлого ручейка. Среди обычного грунта рыжела тонкая полоска, а ржавые на вид камушки попадались в русле.
Веник лизнул один из них – явный привкус ржавчины. То есть, руду они всё-таки нашли. Набрав этих камней в свои заплечные корзины, сколько смогли унести, вернулись к лодке – как ни странно, до неё было рукой подать. Выходит, отыскать нужное место Кыпу удалось только "взявшись" за знакомые ориентиры, хотя общее положение в пространстве он прикинул верно даже на глаз. И само это место он чётко вспомнил ещё дома.

***

Утром выяснилось, что вода на болоте покрылась тоненькой корочкой льда. Плыть нельзя, потому что острые кромки ледышек в два счёта прорежут бересту. И идти никак не получится - тут даже мышь может провалиться, настолько тонко.
Опять вышли на торную тропу и двинулись по ней на север уже пешком и без лодки – оставили её всё там же на кромке болот, затолкав кверху днищем в развилку дерева. К вечеру шестого дня движения Кып захромал и резко убавил скорости. Во время ночлега случилась великая удача – небольшая стая из трёх волков налетела на усталых путников. Один сумел уйти, а два лишились своих шкур. И если кто-то считает, что волчатина не съедобна, пусть так и продолжает считать, а мужики поели. И ещё с собой прихватили на дорожку.
На следующий день уже к полудню Кып окончательно скис – у него просто отказали ноги. То есть они могли стоять, перетаптываться, приседать. А вот при ходьбе отказывали уже после нескольких шагов.
Древний охотник приказал Венику оставить себя прямо тут, а самому отправляться дальше, за что немедленно получил фонарь под глаз (с левой), безоговорочно признал себя неправым и активно помогал делать санки. Хоть и не слишком толст был снеговой покров, но полозья по нему шли нормально.
Конечно, скорость передвижения сильно снизилась, да и санки ремонтировали не по одному разу в день, но отдохнув, пока Веник вёз и его и весь груз, старый охотник вставал и некоторое время двигался самостоятельно. В таком ритме, когда понемногу и с передышками, он оказался вполне себе ещё ничего ходоком.
Добрели потихоньку.

+2

22

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 20. Как выплавлялась сталь.

Саня сразу принялся складывать домницу точь-в-точь такую, как была на картинке в учебнике истории. Вместо мехов к ним планировали приделать поршневые насосы, но керамических цилиндров для них заранее припасено не было. Тут же вспомнили и о клапанах, нужных для того, чтобы воздух входил с одной стороны, а выходил в другую.
В то же время, выделка кож с той поры, когда пришли к идее насоса, сделала серьёзный шаг вперёд – появилась в обиходе вполне приличная кожа, достаточно гибкая, то есть пригодная для мехов. Но проблема клапанов оставалась и в этом варианте. К тому же никак не могли сообразить, каким образом скрепить с кожей деревянный каркас меха, через который передаётся усилие для сжатия и разжатия с это самой кожаной оболочкой – гвоздей-то у ребят не было.
Обнаружилась и другая проблема – не набиралось достаточного количества древесного угля – в печах или кострах дрова прогорали полностью – в золе попадались только совсем небольшие кусочки, и то редко.
Кто-то припомнил, что в каком-то из сказов Бажова уголь жгли из поленьев, обкладывая кучи дёрном. Или не кучи, а поленницы? То есть там ещё, и сложить нужно было правильно, чтобы результат получился качественный.
Простое с виду дело на глазах превращалось в сложный комплекс проблем, решения которых никто не знал. Предстоял долгий путь проб и ошибок, на который Шеф и наставил весь клан, нарезав задачи. Начинающих углежогов направил к мамонтовой тропе, где немало наломано деревьев и, главное, никто этого богатства ещё не успел прибрать. В лодочном сарае приступили к изготовлению саней с плетёным коробом, для подвоза готового угля, а шитьё мехов начали сразу по нескольким предложениям – умозрительно определить, который лучше, было невозможно, а многие решения приходят только в процессе работы. Не только решения, но и затруднения, конечно, встречаются в этом самом процессе, так что, деваться некуда – надо трясти.
Сам же достал идеально отторцованный кусок берёзового ствола, с которого когда-то давно, ещё летом, был впервые снят цельный цилиндр коры. И стал неторопливо камушком доводить его до совершенства, добиваясь идеальной прямизны и точной выдержки диаметра. Вот как чувствовал он, что у Галочки даже на гончарном круге не получится правильный цилиндр, поэтому готовил шаблон и попутно придумывал, как устроить клапаны в нижней части, как отвести воздух в горизонтальную трубку и другие моменты насчёт крепления толкателя и передачи на него усилия через рычаг.
Он оказался прав – измучившаяся около своего круга Галочка нашла в его лице благодарного слушателя, а потом они вместе облепили вертикально поставленный цилиндр глиной снизу толще, а сверху тоньше, и оставили подсыхать получившийся усечённый конус. Достали болванку только на другой день – вынимание сразу привело к тому, что всё поползло. Прилипшая к деревяшке глина оставила на внутренней поверхности будущего цилиндра выразительные полосы, которые, после выравнивания пальцем, превратились в ямы и бугры. Попытались исправить это, установив заготовку на гончарный круг, но не сумели совместить оси – в результате доломали всё окончательно.
Вторую попытку сделали, просушив деревяшку, отполировав её, как могли, кусочками кожи с тонко измельчённой глиной и от души пропитав поверхность жиром. На этот раз попытка удалась – сосуд с нормальным на вид внутренним цилиндром получился. Веник разломал его, когда стал по просохшей, но необожжённой глине проделывать отверстия в дне. Те, через которые должен был поступать воздух при поднятии поршня. На них он планировал сверку приладить лоскутик кожи, чтобы получился клапан, открывающийся на всос и закрывающийся на высос.
Третью попытку начали именно с оформления этого самого дна – слепили обычную прямоугольную плиту, в которой сразу пробуровили решётку из близкорасположенных отверстий, а снизу сделали широкий проход для воздуха с обеих сторон – он должен был оказаться под насосом и смотреть сразу на две стороны. Как раз в этот паз и вели отверстия в дне. Второй клапан, не впускающий воздух обратно из печки, Веник для простоты решил не ставить. Сделал выход вниз и вбок. А то в пределах глиняного конструктива получалось чересчур сложно.
Была эта плита толстой – сантиметров десять. Её просушили, обожгли, а уже потом прямо на ней сформировали тот же усечённый конус с вертикальным отверстием вдоль оси. Его тоже обожгли, а только потом детали совместили. Понятно, что идеального совпадения не получилось – усадку ещё никто не отменял, но слой горячей смолы в качестве клея поправил дело. Поршень, вырезанный из толстой дощечки,  снабдили толкателем-тянутелем, вставленным в сквозное отверстие, кропотливо прорезанное самым тонким ножом мастера-лодочника, выставившийся внутрь конец сбоку просверлили буравчиком и вставили деревянную шпонку, откалиброванную тем же устройством, через которое пропускают прутья для лучших корзин. Кожаная прокладка по периметру, обильно смазанная жиром, довершила дело.
Качать насос начал сразу, только вот подсос через входное отверстие был, если на глаз, точно таким же, как и выхлоп. Тут же пришлось придумывать ещё один клапан, но уже снаружи – Новые керамические детали, новые сушки и обжиги, новая опорная плита с выходом воздуха снизу вверх, чтобы перекрыть его решёткой, на которую ложится кожаный лоскуток – простоты не получилось. Потом при опробовании выяснилось, что оба лоскута-клапана нужно накрыть деревянной пластинкой, что к выходному клапану необходим доступ, потому что он требует настройки – словом, канители было много.
Но система заработала и очень даже неплохо качала.
За время возни с ней были сделаны несколько мехов – Веник участвовал и в их создании – тоже возился с клапанами. Три из них оказались вполне годными. Поскольку сделали эти не такие уж хитрые устройства значительно раньше, то их к домнице и приладили.

***

В мыльне нежарко. Хоть и утеплили её, укутав циновками, но когда на дворе пусть и лёгкий, но морозец, помещение выстывает быстро. Поэтому мыться приходится в темпе вальса, а потом стремительно смахивать с тела воду ладонями и, с риском обжечься, поскорее высыхать, почти приникая к боку печки. Хорошо, хоть шевелюра короткая – несколько раз провести руками по ёжику, и голова уже не мокрая.
Веник стремительно закончил омовение, подкинул в топку дров – хворост быстро прогорает – накинул на себя верхнюю одежду и собрался выскакивать наружу, чтобы принести воды, взамен потраченной, как услышал снаружи голоса и замер с одной необутой ногой:
- Чтобы я тебя рядом с Димкой больше не видела, - произнесла Ирка.
- С чего бы это! - ответила Лариска.
- А с того, что нечего к нему подкатывать со всякими: "Давай я тебе зашью, давай я тебе постираю". Отвали, поняла?
- Да пошла, ты, дура набитая! Забыла уже, как он меня на себе пёр, когда я ногу подвернула?
- Вот, уже и на руках тебя, змеюку подлую... Хрясь! Хрясь!
Как был, в одном мокасине, Веник выскочил из мыльни – Лариска и Ирка вцепились друг другу в шапки и, ничего не видя вокруг, дергали их в разные стороны.
Первыми сдались завязки под Иркиным подбородком – головной убор оказался у противницы в руках, обнажив короткую стрижку.
Тут же лопнули и тесёмки мехового капора Лариски – соперницы разлетелись в разные стороны.
- Ой, Шеф! А мы тут немного... это... тренируемся, - поспешила объясниться Ирка.
- Ага. Фехтуете. Голыми руками, - поморщился вожак. – Завтра после завтрака ты отправляешься возить уголь, а ты – за дровами. Распоясались тут от безделья! Что, силы некуда девать?
Натянув обувь на вторую ногу, поднял глаза – девчонки смотрели друг на друга с ненавистью.
- Вы же мыться собрались! – прикрикнул он на соперниц. – Вот и поторопитесь, а то другие тоже скоро подтянутся.

***

- Лен! – позвал Веник охотницу и отвёл в сторонку. – Что с девчатами происходит? Ирка с Лариской поцапались из-за Димона. Драку затеяли.
- Ну, Ларка-то к нашему Димочке давно неровно дышит. Ещё со старого убежища. Он, конечно, и тает на разные любезности. Тебе, Великому и Ужасному, недосуг посмотреть, а она ему и кусочек лишний всегда подложит, и заштопает, если что прохудится. Вот Ирка и взвилась.
- Хм! А я обеих наказал.
- Наказал – и ладно. А как?
- На самую скучную работу отправил, только в разные стороны.
- Знаешь, Вень! Девки сейчас вообще стали непредсказуемыми – возраст такой, гормоны, томление духа, как писали классики. А парней на всех тупо не хватает. Ладно, не заморачивайся – я присмотрю.
Перед сном в землянке Веник осмотрел нары совсем другими глазами – интересные моменты, на которые он раньше не обращал внимания, в этот раз показались важными. Лариска устроилась рядом с Димкой, а Галка – около Вячика. Но самым значительным открытием была тёплая Ленкина спина рядом с ним. Прижался к ней, как обычно, лопатками и призадумался. О том призадумался, что так бывает каждый день. И что они нередко разговаривают вполголоса перед сном, лёжа рядышком. Обычно – о делах сегодняшних и завтрашних – то есть ни о каких не о глупостях. И ещё подруга во сне ворочается – он не раз просыпался полубнятым.
Вот ведь блин! И что теперь? Прогнать? Самому перебраться туда, где лежат одни парни? Нет, это глупо. И ведь Ленка тоже ему одежду штопает! Сама забирает и чинит.

***

Вопрос о том, как нужно правильно по-старинному выплавлять железо, обсуждался не один раз. Дело в том, что учебник истории, где это описывалось, был за позапрошлый год – естественно, ни в одной из школьных сумок его не оказалось. Поэтому Шеф несколько раз заставлял ребят напрягать память, припоминая любые детали.
Многие отметили, что уголь и руда засыпались слоями. Что процесс назывался сыродутным, что выплавлялась лепёшка, которую ковали. И ещё, что железо получалось мягкое.
Так же и про крышку на домнице припомнили, что была она из цельного камня с отверстием посередине – оттуда ещё шёл дымок. Меха располагались снизу и дули где-то на уровне грунта через два отверстия, проделанные в противоположных сторонах. Стены печи были сложены из природного камня и чем-то скреплены – это всё, что установили наверняка.
Сколько длился процесс? В каких пропорциях закладывали руду и топливо? Измельчали их, или сыпали произвольными кусками? И ещё целый ряд вопросов, ответов на которые ребята просто не знали. Так что правильного результата Веник от первой плавки не ждал. Хотя, привезённой руды как раз на одну плавку и хватало. А, может быть, её было недостаточно? Вопросы, вопросы, вопросы. А ответ можно получить только опытным путём.
Стенки печи сложили на глину, которой дали хорошенько просохнуть – нарочно немного подогревали кострами. Отверстия для подачи воздуха проделали в самом низу, буквально в считанных сантиметрах от каменного пола. Насыпали четыре толстых слоя угля, между которыми распределили три тонких слоя руды – как раз весь объём и наполнили. Вместо сплошной крышки накрыли печь двумя кусками плитняка – всё равно между ними оставалась щель.
Бересту, нащипанную мелкой стружкой, зажгли, протолкали в воздуховоды и, закрыв трубками, идущими от мехов, принялись дуть сразу с обеих сторон. Вскоре стало понятно – разгорелась печка. Качальщики мехов сменяли друг друга до тех пор, пока не стало ясно – всё прогорело. Не сверкали больше через щели в крышке отблески пылающих углей, да и тепла, как кажется, стало выделяться меньше. На всё, про всё ушел полный световой день и чуть-чуть вечерних потёмок.
На другой день, когда домница совсем остыла, убрали крышку и принялись разбираться с результатом. Уголь отменно прогорел, отчего на дне образовался солидный слой золы. Никакого железа в ней не нашлось, ни лепёшкой, ни как бы то ни было ещё. Несколько грязных чёрных клякс спёкшегося мусора – вот и всё, на что наткнулись, перерыв содержимое печки.
Вот так – труда положили прорву, а ничего не добились. Подумали, посоветовались и решили, что это была не руда, а просто какой-то рыжеватый камень – они ведь не геологи.
Саня крепко приуныл – он рассчитывал получить хотя бы килограмм железа, и теперь его просто плющило от того, что все планы рухнули – инструментов ведь требовалось много самых разных. Те же деревянные лопаты всех задолбали до невозможности – людям, державшим в руках нормальный инструмент, эти толстые доски на рукоятках просто душу резали. При том, что вытёсывали каждую по нескольку дней.
- Ты, Босс, кончай кукситься, - решил растормошить его Веник. – Давай-ка, мы лучше полученный опыт перетряхнём на свежую память.
- Да, алгеброй гармонию проверим, - поддержала эту мысль Светка.
- Грустный опыт, - пожал плечами кузнец. - Два меха из трёх длительной работы не выдержали – разошлись по швам.
- Это потому, что шилья твои крючкастые нитку рвут стежке на пятом, а то и третьем. Тот мех, который устоял, Лариска настоящей штопальной иглой сшивала – вот он и не развалился на ходу.
- Так и другие бы ею сшивали!
- А нету у нас больше таких иголок. Вот, если бы ты новых наделал!
- Так не из чего, - развёл руками Саня.
- Из шильев бы и наделал.
- Ладно, согну посерёдке, чтобы образовалось ушко, а концы вместе прокую. А почему Пуночкин мех травил воздух?
- Она его тонкими ремешками типа шнуровкой скрепила. Одежду так делать можно. Сумки, там, куртки, даже штаны с лампасами – где не требуется герметичность. Только больше ни у кого не хватает терпения, как она, вырезать кругленькие отверстия – каменным-то ножиком это не так-то просто. Вот, если бы дыроколом! – мечтательно закатила глаза Надюшка.
- Дырокол, дырокол, я тебя съем, - пошутила Лерочка.
Все заулыбались.
- Ладно, - отмахнулся Саня. - Этот вопрос решить можно при помощи того ключа, в который Денис свистит. У него дырочка на конце имеется. Как, Дэн, пожертвуешь этот раритет ради штанов с лампасами?
- Пожертвую. Он вообще-то от старинных часов, которых здесь нет. Да они и дома не ходили – просто стояли, как украшение. И чур, первые штаны мне, а то у меня на джинсах только одна штанина еще не развалилась.
- Ладно, ладно, - успокоил ребят Шеф. – Кож пока всё равно нет – что-то не идёт нынче охота. А что ты скажешь про насос?
- А чего про него говорить – работает. Но тягать ручку туда-сюда очень утомительно.
- Это поправимо. Я хотел сделать рычаг для удобства, но не успел – долго возились с цилиндром и клапанами. Доделаю, и мы ещё три штуки соорудим, чтобы был запасной комплект, на случай поломки.
- Нафига? Ты что? Собрался снова эту канитель разводить?
- И не раз. Тех же камней наложим, но помельче размолотых. Или крупных кусков. И побольше. Вдруг мы весь металл, что выплавился, тупо пережгли?
- Хм! – Саня почесал в затылке. – Может и так. А окалину выдули – мы ведь знатно поддавали воздуху. Вдруг перестарались со скоростью дутья? Не уверен, конечно, но припоминаю, будто плавка у древних металлургов вроде как несколько дней шла. То есть мы переторопились, выходит?
- Так это и нужно проверить. Кстати, как печка? Ты её осматривал?
- Погодите, - вмешалась Любаша. – Сначала золу на щёлок выгребем, а уж потом ковыряйтесь. Гуля, Наташа! Займитесь сразу после завтрака.
- За рыжими камнями когда пойдём? – забеспокоилась Ленка.
- Дим, тебе сколько времени нужно, чтобы ещё одни сани наладить?
Дней пять? Или шесть. Я же не готовился, так что, считай, с нуля.
- Вот, как будут готовы сани, так мы и отправимся. Толян с нами, и ещё нужен желающий, кто на ногу шустрее. Люб! На четверых собирай дней на десять. Через неделю двинемся.
- Как раз после Нового Года.
- Я пойду, - вызвалась Лида. – И запасные мокасины успею соорудить на всю команду.

***

В следующем «подходе» к домнице участвовали только Веник с Саней – остальных Шеф отправил работать. Ещё позвали Галку, чтобы оценила повреждения глиняного связующего. У неё глаз хорошо намётан на всякие растрескивания.
- Вот, глядите, показала она углубления между камнями, направленные внутрь. – От быстрого нагрева глину вспучило. Это от того, что остатки воды превратились в пар. Так что лепёшки вполне могут оказаться этой самой глиной, спёкшейся  вперемешку с той же золой.
- Так я, вроде, хорошо просушил, - пожал плечами Саня.
- Простой просушки недостаточно. Нам объясняли, что вода в глине может быть и не водой. То есть, она вода, и в то же время часть какого-то соединения. И от высокой температуры соединение отпускает воду, которая превращается в пар. Чтобы он успевал выходить, керамику всегда нагревают плавно.
- Как сложно! – поразился Веник. – Рано мы сюда попали – это, наверно, изучают на химии, а она только с восьмого класса.
- И еще потёки на стенах. Твёрдые. Ты сюда полевого шпата не добавлял?
- Нет. В стенках камни проверенные – я горн из таких же сложил. Но там без раствора – на сухую. А шпата сюда специально клал кусочек, чтобы оценить температуру. Так нету больше этого камушка. Утёк он – то есть жар был сильный.
- Думается мне, - заметил Веник, - нужно будет эту печь, перед следующей плавкой, нарочно обжечь по тем режимам, которые ты применяешь для керамики. Как полагаешь, Галь?
- Нужно попробовать. И, слушай, Сань! Возьми для обмазки глину из растертых черепков – она уже обожженная. Может, в ней нет той внутренней воды?
- Может, и нет. Но ведь, когда мы этот порошок намочим, то она снова там появится, – развёл руками Саня.
- Галь, проверь отдельно. До того, как мы будем чинить печь.
- Проверю.
- Теперь – где те корки, что были в золе?
- Я их в кузню унес. Было написано, что надо ковать – значит – буду ковать, - доложил Саня.
- Ой, мальчики! – подбежала Гуленька. – Щёлок из вашей золы получился какой-то не такой. Рыжий и почти не мылится.
Все тут же подхватились и помчались к кухне, изучать щёлок.

***

В самый короткий день года провести астрономические наблюдения не удалось – было облачно. А через три дня повалил снег, закружила метель и сильно похолодало. Все работы вне лагеря были отменены – дров припасли с хорошим запасом, да ещё и угля, которого нажгли очень много, привезли целую большую кучу. Топливный голод клану не грозил. Кладовые тоже пока не опустели, а к ужину тридцать первого декабря Любаша вообще побаловала ребят настоящим деликатесом - вскрыла горшок с квашеными съедобными листьями травы, что показала Пуночка. Их отведывали, и не раз, даже в сентябре, поэтому вкус оказался не новым. Но в декабре это блюдо воспринималось как с царского стола.
Окуньки, наловленные только сегодня, тоже удались на славу, а гарнир из корней тростника дал понять, что одна из ям-хранилищ была открыта, и её содержимое вполне годится в пищу. Ещё было сало. Солёное. Немного, но хватало всем.
Как раз, когда уже устроились за столами всё в том же летнем доме, где за счёт печки и пары костров было не слишком холодно, прибыли Кузя, Пых и Миха. Конечно, их сразу усадили за стол – ребята выглядели усталыми, голодными и озябшими. Но не до потери пульса – пришли в себя, как только чуточку отогрелись и перекусили.
Потом Вячик повел их в мыльню, а следом почапал Толян со своим маникюрным набором и Ларискиными портняжными ножницами. Девочки передали с Пашкой несколько нормально выделанных шкур, чтобы скитальцам не пришлось опять рядиться в свои грязные тряпки и вонючие меха. На нарах в землянке стало немного теснее.
Волокушу, которую притащили ребята, разобрали уже утром. Соль и несколько камней, похожих на кремни. Соли, правда, не так много, как хотелось бы, но не меньше двух вёдер. Сами бродяги так никуда и не ушли – остались в клане безо всяких обсуждений. Про ушедшего с ними Серого сказали, что он дальше пошёл с дикими, как и Лёха. Типа, с местными-то он не пропадёт – они тут всё знают.

***

Сани Димка сделал не слишком большие – скрепил поперечинами четыре доски с загнутыми носами, что готовились для лыж – то есть сделал сплошной полоз шириной около полуметра. А сверху поставил невысокую большую корзину. Это не заняло бы много времени, если бы не скудость крепёжных возможностей – с применением шурупов работы на полчаса, а тут понадобилось несколько дней. Ещё пришлось вспомнить, что существует такое приспособление, как снегоступы – их сделали на всех четверых. Кроме солидного запаса еды, погрузили много строительных концов и двинулись в дорогу. К вечеру добрались до той самой землянки, которую готовили для парней, уходивших за солью – тут и заночевали возле печурки. Оставили дров и немного еды. То есть создали подобие промежуточной базы. На второй день, двигаясь по мамонтовой тропе тем маршрутом, которым возвращались Кип и Веник, прошли чуть меньше – остановились засветло, чтобы соорудить просторный шалаш и утеплить его еловыми лапами. Снова оставили провизии. Так и двигались, подготавливая себе обратный отход. До рудного ручья добрались только на восьмой день, потому что сутки просидели на одном месте из-за метели.
Обратно с тяжелыми санями шли намного медленнее, хотя протоптанная дорога не повсюду была переметена – снег продолжал сыпать, и метели случались. До «базы» добрались уже в потёмках и очень обрадовались заготовленным дровам и укрытию от ветра. Остальные дни были ничуть не легче но, кроме тяжелого физического труда, никаких других трудностей не было. За ночь, а они нынче длинные, все более-менее успевали отдохнуть. Руды привезли вчетверо или впятеро против того, что сумели дотащить в прошлый раз – если бы не глубокий снег, конечно, взяли бы больше, но упряжка в четыре человеческие силы и без того сделала всё, что смогла.
В следующую ходку Лида уже не вызывалась – поняла, что это ей не по силам. А Ленку Шеф просто не взял. В постромках он задействовал только парней. Вскоре заработала и вторая упряжка – еще одни сани были готовы, а домница делала одну пробную плавку за другой. Отчего такое упорство? Оттого, что немного железа Саня всё-таки выколотил из тех несчастных «корок». То есть – это действительно оказалась руда. Постепенно нашли нужную скорость дутья, приспособились поднимать поршни насосов верёвкой через рычаг и подобрали вес груза, который вдавливал их обратно в цилиндр. В деле выплавки железа оказалось немало тонкостей – их и постигали в январе, феврале и марте. Дело было трудоёмким, потому что из получавшихся пористых лепёшек приходилось выколачивать шлак, но появились вполне приличные кузнечные клещи, молот килограмма на четыре и даже наковальня. А уж потом и кое-какой инструмент начали выделывать. Неважнецкий поначалу, потому что металл получался мягкий, но Саня знал, что такое цементация и имел представление о закалке. Оставалось подбирать режимы и пробовать вариант за вариантом.

+1

23

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 21. Весеннее томление

- Не похоже, что тут в это время проходит глобальное потепление. Да и на ледниковый период ничто не указывает, - начала своё выступление Любаша. Всё, как по прописи: В октябре осыпалась листва. В середине ноября снежок и небольшие холода. С конца декабря и весь январь снегопады с метелями. В феврале морозы. Март тоже холодный и снежный, но становится теплей, да и солнышко иногда радует.
Припасов нам почти хватило. То есть сейчас налегаем на орехи – остальное подъели. Но и их ограниченная пайка. Немного вяленой солёной рыбы для возильщиков руды и, считай всё. Ну, по десятку клюковок на нос в день – витамины. Рябина без ограничений.
- Руду больше не возим, - взял слово Шеф. - Снега начинают таять – кто знает, во что можно вляпаться в дороге! И на лёд ни ногой – все поняли? Так что свежей рыбы какое-то время не будет. Дима! Как отходит береста?
- Отлично отходит, словно песню поёшь.
- Вот и бери людей столько, сколько нужно. Делай стратегический запас. Не забудь про туеса – нам без них ни заквасить ничего, ни засолить. Так что – всё лучшее – для Галочки.
Вячик! Усилить занятия строевой – Топтыгин вот-вот проснётся. Всем ходить группами и оружия из рук не выпускать. Ни к чему нам жертвы. Э-э-э… и не шуметь в лесу! Теперь давайте вопросы.
- Руду по краю того обрывчика всю уже выковыряли. Теперь нужно до неё докапываться, а нечем, - пожаловался Толян.
- И грязная она стала – очень много шлака, потому что перемешана с землёй, - согласился Саня. – Лопату я уже доделываю, и на кирку металла наплавили, но без очистки никак не обойтись. Да и возить в такую даль всякий мусор как-то обидно.
- А как чистить? Кто-нибудь знает? – вожак обвёл взором собравшихся. – Понял. Никто не знает. Тогда, как лёд сойдёт, высаживаем с лодок крупный десант у Рудного ручья, строим там нормальное жилище и начинаем исследования.
- Оттуда до мамонтовой тропы ничуть не дальше, чем от нас. То есть угля и там можно нажечь, - вскинулся Пашка.-  Может, домницу рядом сложим?
- Может, - пожал плечами Шеф. – Если нас там комары не забодают – болота совсем рядом. Хотя… дёготь же помогает. Дима! Позаботься.
- Смолы ещё накурю. Вень, я ещё немного народу трудоустрою?
- Приглашай, кого пожелаешь – лодки нам снова нужны, причем много. Объясняю свою мысль, - обвёл он взглядом собравшихся к завтраку ребят. – Вокруг нас огромное пространство, покрытое бесчисленным количеством речушек, озёр и болот. Для человека на лёгком челноке – целая транспортная сеть. Мамонтовая тропа проходит по цепочке возвышенных мест – это, по местным реалиям, прекрасный сухой путь. Рядом с нашим посёлком пересечение водных артерий и, считайте, первоклассного по нынешним временам шоссе.
Отсюда – задача. Отыскать доступные по воде пути к отдалённым местам промысла и понастроить там охотничьих домиков. Чтобы зимой более прямыми дорогами на лыжах можно было дотуда добираться и добывать пропитание. Да и в шкурах мы, по-прежнему нуждаемся. Все ведь заметили, что наши охотники извели всю дичь на день пути в округе.
Поэтому объявляется конкурс на лучший проект постройки, желательно наземной. Рассчитывать на наличие топора. А что насчет пилы? – повернулся Шеф к кузнецу.
- Нескоро. Может к осени, - пожал плечами Саня. – Мне только на оснастку металла нужно больше, чем мы сделали за всё время.

***

С мостков, к которым осенью причаливали лодки, Веник ловил рыбу через пробитую во льду прорубь. Клевало плохо. Вернее – никак. Вообще-то он не рыбак, но именно сегодня навалилась такая апатия, что разогнав всех на работы, взял удочку и отправился бездельничать.
В тихом месте под высоким берегом в лучах ласкового весеннего солнышка бурчание полуголодного желудка раздражало всё-таки меньше. Мысли путались, цепляясь то за одно, то за другое. Нельзя ему в таком состоянии показываться на глаза ребятам – вожак, всё-таки. Даже если пошутит кто, вроде: «Чапай думает», - ничего страшного. Урона авторитету это не нанесёт. Значит, и разброда не возникнет, что в их нынешнем положении страшнее всего – больше полугода ушло только на то, чтобы одноклассники из обычного стада превратились в сплочённую команду и перестали меряться пупками по любому поводу. Самым упорным понадобилось для этого пешкодралом преодолеть тысячу вёрст зимнего пути.
Хмыкнул про себя и отступил к краю – пришла Ленка с коромыслом, на котором висели два туеса литра по четыре.
- А почему не из родника берёшь, - спросил чисто автоматически, только по привычке вникать во всё, без разбору.
- Ослаб наш источник. Что набежало – Лариска вычерпала. Кып приволок на санках лосиную шкуру – праздник у неё.
- Ой! Надо бежать, отряжать команду за мясом, - спохватился Веник.
- Не дёргайся, пошли уже. Не маленькие, чай, в таких мелочах как-нибудь соображаем. Ты давай, о том, как дальше жить, думай.
Зачерпнув воды, девочка поставила берестяные ведерки так, чтобы подцепить коромыслом под верёвочные «дужки» и неосторожно толкнула парня, поворачиваясь. Тут же схватила, предотвращая падение ла лёд. Он тоже за неё схватился – получились обнимашки.
Вырываться Ленка не стала, даже прижалась теснее:
- Только ты про всякие глупости даже и не думай! – предупредила она громким шёпотом. – Но если как сестренку, без всяких стратегических планов, то можно. Пока никто не видит.
- А с сестрёнкой можно поговорить о девушках? Не о тебе конкретно, а вообще?
- Попробуй. Больше ведь не с кем. Не с пацанами же языки трепать, верно? – Глаза Ленки оказались на одном уровне с глазами Веника и смотрели немножко с грустинкой.
- Боюсь я, как бы чего не вышло. Имею ввиду, ну… это самое… отчего бывают дети.
- Тут, о вождь, Великий и Ужасный, не с девочками нужно разбираться, а пацанов образумливать. Слышал же рассказ Пыха о том, как ещё на пути туда, за солью, древнее племя хоронило новорожденного. Говорит, что даже взрослые охотники плакали. И Кып плакал, когда слушал – он ведь понимает по-русски. Знаешь, они, хоть и дикие, но любят друг друга и очень переживают каждую потерю. И деток, если мать умерла родами, выкармливают другие женщины. То есть дикари – такие же люди, как и мы, только живут труднее. Галочка ещё расспросила, часто ли случается, что матери и дети умирают. Кып объяснил, что часто. Поэтому ты за нас не переживай, мы же не без мозгов. Кто же захочет такого для себя?!
- А парни что?
- А что парни? Придурки. У них же одно на уме. Как раз те самые глупости.
- Странно, - озадачился Веник. – Ты не поверишь, Лен. Но у меня, кажется, тоже. Хотя, как это делается, я толком и не знаю.
- Не поверю, что ты порнушек не смотрел, - девочка глянула недоверчиво.
- Так там чего только показывали! И не поймёшь, где правильно делают, а где просто игра на камеру или вообще цирковые номера.
- Ну да, это ведь для взрослых снимали, а хоть ты, хоть другие пацаны, об этом почти ничего наверняка не знают. Может, Кыпа попросим объяснить, что к чему? Типа, как получаются дети? Уж он-то наверняка в этом разбирается.

***

Кып полностью оправдал возложенные на него надежды. Он быстро понял, чего от него хотят, сделал выразительный жест, протолкнув палец одной руки через свёрнутые колечком пальцы другой. Потом обрисовал вздувшийся живот и, наконец, представил, как качает на руках дитятю и кормит его титькой.
Даже Ленка покраснела, а Галочка закрыла лицо ладошками. Среди парней послышались неуверенные смешки. А Веник решил пока воздержаться от дальнейшего дискутирования затронутого вопроса – все уткнулись в тарелки. Благо, на этот раз мяса была полная пайка.
Любаша, правда, сделала попытку положить на тарелку охотника, добывшего этого лося, несколько лишних кусков, как бы в знак уважения к древним традициям, но не нашла понимания. Кып вернул лишнее, а потом обвел присутствующих взглядом и произнёс:
- Дисциплина – живу.
Затем, видимо, решив, что его недостаточно хорошо поняли, ткнул пальцем в Веника и добавил: - Бо Тан Ве Ник Дис Цып Ли На, а потом скопировал Вячика: - Я правильно говорю, Шеф?

***

Поздней зимой или ранней весной, то есть в конце марта и в самом начале апреля, клан драл бересту и превращал уничтоженные при этом берёзы в дрова. Железные топоры для ребят, намахавшихся каменными рубилами, были просто чудом. И не так они были плохи – Саня подолгу томил их в печи в горшках, наполненных толчёным углем, потом грел до определённого цвета и макал в воду – проводил цементацию и закалку. Конечно, перерубать поперёк ствол крупного дерева научились не сразу, но с навыком у многих это стало получаться. А уж отсекать сучья и рубить их на отрезки нужной длины – с этим и девочки справлялись. Пока лежал снег – в санях свозили всё это к стоянке и укладывали в поленницы – правило «Дров много не бывает» выучили все.
Димка - мастер-лодочник - обшивал берестой собранные за зиму каркасы, смолил швы и… Венику пришлось заниматься изготовлением вёсел. То, что при помощи рубила было сущим мучением, превратилось в обычную работу. Все ждали ледохода.
А его не было. Постепенно таял снег, лёд истончался, всплывал, отрываясь от берегов, но не трещал, ломаясь, и никуда не двигался. Отдельные льдины, конечно, проплывали, увлекаемые усилившимся течением, но без заторов или заломов. Даже мостки у берега остались невредимыми – ничего им не сделалось. Вода поднялась постепенно, затопив противоположный низменный берег. Неглубоко – клочья прошлогодней травы торчали тут и там. В районе брода течение заметно усилилось. Часть мамонтовой тропы залило. Однако памятная пирамидка осталась на месте. Под сенью деревьев ещё некоторое время лежал снег, подтаивая по краям - никаких бурных потоков, смывающих всё на своём пути, не наблюдалось.
Как только уровень воды в реке перестал повышаться, Шеф объявил навигацию открытой. И отправился на старой большой лодке к Рудному ручью. Кып и Вячик составили ему компанию. Предполагалось, что один из них пригонит обратно оставленный там с осени челнок.
Ручей нашли уверенно. Место, где можно минуя трясину выбраться из болота, отыскали без труда. Легко добрались до шалаша, поставленного во время зимних посещений, а вот припрятанной лодки там, где её оставили, не оказалось, хотя все приметы сошлись. Кому-то она понадобилась.
До руды докопались, изрядно перелопатив размокший грунт. Потом сделали попытку отмыть её водой – начало получаться. Тогда свернули из бересты подобие промывочного лотка – он мигом развалился. Сделали поменьше, причём, с длинной рукояткой, как у черпака. И помаленьку дело пошло – одним ковшиком подливали воду, второй покачивали, давая выплескиваться лёгкой фракции. Крупные куски вынимали руками, мелочь размера песка ссыпали со дна. Приладили рогульку-опору около ручья, чтобы не держать весь вес на длинной палке – потихоньку и заполнили рудой приготовленные мешки.
Три из них даже пришлось оставить, а то получался перегруз. Только тронулись в обратный путь – навстречу бригада строителей на четырёх лодках – едут в Рудное оборудовать цивилизованное жильё. Кып остался с ними, зато в лодку вошли все мешки с рудой.
- Руда лучше, шлаку меньше, - одобрил Саня старания рудокопов. А потом подкатил к Галочке с просьбой обжечь промытую руду в своей печке - той, которая для керамики. Вдруг из неё еще что-то ненужное выпарится или выгорит.
Попробовали – результат оказался ещё лучше. Следующую партию после обжига ещё раз промыли по методу всё того же лотка. Надо сказать – с водой ушло совсем немного, но плавка дала ещё более обнадёживающий результат.
Тут же началась дискуссия о том, надо ли всю руду дробить до состояния песка, чтобы она лучше обжигалась и промывалась. Можно ли её после промывки-обжига-промывки слепить в комочки? Нужно ли добавлять для этого какое-то связующее или попытаться обойтись тем, что получается просто так?
Не станет ли это связующее причиной увеличения доли шлака? Или можно подобрать такое, от которого выйдет польза? Саня с нетерпением ждал следующей лодки с рудой и огорчённо поглядывал на тающую на глазах когда-то очень большую кучу угля.

***

- Опять у тебя весь клан пашет до упаду? – Ленка присела рядом с Веником на брёвнышко той самой посиделочной «беседке», что сама собой образовалась из недостроенной бани.
- А чем они заняты? – поднял он голову от рисунка, который набрасывал угольком на ровной пластине бересты.
- Как что? Толкут разные камни для подмешивания в руду, как Саня велел. Это при том, что остальные эту самую руду сейчас или сюда доставляют, или добывают, или промывают, или обжигают. Кроме строящих рудничный посёлок.
- Приходится концентрироваться. Пока не начались летние охоты и рыбалки, разведки и стройки, - положив руку на плечо девочки, Веник ласково притянул её к себе. – Понимаешь, весна пришла. Нам радостно, что пережили зиму, не сдохли от голода или холода. Хочется радоваться, а некогда. Нужно к следующей зиме переехать в более просторный и тёплый дом, сделать более солидные припасы, ту же баню, наконец, достроить. На самом деле уже сейчас мешкать нельзя – вообще ума не приложу, как мы всё успеем!
Ленка и сама прижалась к парню: - Ты стал совсем другим. Не таким, как раньше. Взрослее, жёстче.
- Мы все изменились. Знаешь, ещё и года не прошло, как нас сюда забросило, а словно целая жизнь за плечами.
- Милуетесь, голубки! – ворвалась в «беседку» Лариска. – А от старого убежища кто-то котёл слямзил.
- Какой котёл? – не понял Веник.
- Второй, из полевого шпата, что мы в яме обплавили возле затона.
- Он же был в землю вкопан! – удивилась Ленка.
- Да. А теперь выкопан и унесён в неизвестном направлении.
Ребята недоуменно переглянулись.
- С Кыпом посоветуюсь, - решил вожак и двинулся в сторону летнего дома.
Тут на стене был нарисован календарь, по которому передвигали метку, втыкая её в сегодняшний день. Рядом с квадратиком апреля старый охотник втыкал в только что проковырянную дырочку зелёную травинку.
- Новую траву увидел, - объяснил он – некоторые фразы у этого «дикого» человека получались просто идеально. – Не ждал.
- Не ждал увидеть? – переспросил Шеф, приходя на помощь.
- Не ждал увидеть, - повторил Кып, заучивая урок.
- Лодка пропала.
- Да. Вместе да.
- Сегодня котёл пропал. Слипшиеся камни там возле реки и дороги, - постарался как можно подробней объяснить Веник. И для понятности описал пальцем дугу, выгнутую вниз, как бы обрисовывая контур пропажи.
- Да, Видел, - кивнул Кып.
- Кто взял?
- Не видел. Лес жить люди. Люди взял.
- Какие люди?
- Не видел, - Кып показал пальцем на календарь и от апреля обвёл дугу, словно двигаясь в прошлое, где остановился в районе середины лета. – Здесь видел. Люди Го, - добавил он для окончательной ясности, развёл руками и пожал плечами, явно копируя жесты кого-то из ребят.
- Спасибо, - закончил разговор вождь и отошёл. Действительно, глупо было бы предполагать, что внутри самого леса не обитает ещё какая-то неизвестная группа. Не всем же ходить из года в год с севера на юг и обратно, покрывая от полутора до двух с половиной тысяч километров в каждый конец! Кто-то должен был приспособиться и к обитанию здесь, где всегда имеются хотя бы дрова, и с водой обстановка более-менее стабильная.

***

Ни в какую у Веника не получалось придумать, как строить большой новый дом. То есть место присмотрено давно тут же около землянки – оно, как и ожидалось, было сухим, что подтвердила весна, а вот из чего и как строить? Казалось бы – скатать из брёвен – в лесу же живут. Ан, нет. Во-первых, попытка срубить баню показала, что вязка углов им пока не даётся. Недостаточно навыка у юных плотников, хоть бы и со стальными топорами. Да и выемка продольных пазов, по которым верхние брёвна накрывают нижние, не получалась. Выходило криво и со щелями.
Опасение вызвали и последствия в случае пожара – сгорит же, если что, дотла. А печей в этом сооружении должно быть несколько. Ведь в их землянке на брёвнах наката, сквозь который проходил дымоход, не раз обнаруживали, что ближние к трубе деревянные поверхности коробятся от жара – даже смачивали эти места, во избежание, и глиной обмазывали снизу.
И, в третьих – большой дом придётся строить из больших брёвен. То есть, тяжелых. Конечно, в клане уже двадцать восемь человек – сила. Но не созывать же каждый раз всех, отрывая от других дел! Этак они больше ничего и не успеют! Опять же – половина состава – девочки, а не подъёмные механизмы. Да и парни пока выросли далеко не в полную мужскую силу. Опять же, если понизу они как-то исхитрятся хоть что-то сделать, то с поднятием стен возрастёт вероятность уронить тяжёлый предмет – как бы кого не зашибло!
- Что? Не получается у тебя каменная чаша? – шутила Ленка, глядя на много раз замазанные почеркушки поверх берестяной пластины.
Попытки посоветоваться «с народом», или провести обсуждение, последовательно, от предложения к предложению, подбираясь к решению, не помогали. Как-то всё больше мысли склонялись к каменному дому, что грозило стройке растянуться на несколько лет. Хоть плитняка наковырять и навозить, хоть извести нажечь – трудов нужно немерено.
Чтобы проветрить мозги, отправился посмотреть на строительство, что они начали у Рудной речки. Как-то так вышло, что он остался не в курсе этого дела – команду послали без него, а даже о планах толком расспросить он так и не удосужился. Упустил, в общем, из виду. Приметил только, что большинство ребят быстро вернулось, привозя с собой всё ту же руду. То в корзинах, то просто навалом – мешков-то у них недостаточно.
Вышел с утра на одной из свободных лодок – ею пользовались редко из-за того, что узкая. Зато бежала она легко – быстро добрался. Теперь не нужно было постоянно петлять, ради того, чтобы прижиматься к правому берегу – нашлись и более прямые протоки между болотистыми островками.
Дом около неглубокого раскопа оказался очень сильно недостроенным. Трудились тут Пых, Ваня и Денис. Ирка стряпала и, время от времени, помогала. Провизию им доставляли лодки, приходящие за рудой. Привозили понемногу плитняк для печки и доставляли в оба конца записки. Сами ребята ещё и руду добывали и промывали, дробя перед этим железным молотом на гранитной плите, тоже привозной. Так что на стройку времени у них оставалось немного. Тем не менее, результат имел место быть – довольно толстые лиственничные столбы были вкопаны по периметру будущего дома.
- Как же вы с ними справились? – изумился Шеф.
- Так сразу, когда нас тут ещё много было, ухмыльнулся Пых. – Верёвками из леса приволокли, а потом и воткнули, перекинув канат через А-образную раму. Видел я где-то такую картинку, как мачты поднимают с земли. Ставить недолго, а вот готовиться каждый раз пришлось серьёзно. Но ничего, набили руку. Пока было кому тянуть, нормально вышло. У нас потом задержка вышла, пойдём покажу.
Ребята подошли к дому. Стены его были сложены из ошкуренных стволиков молодых деревьев один слой снаружи, а второй внутри. На углах эти жерди ложились друг на друга, отчего между ними оставались щели как раз в жердь же и толщиной.
- Видишь, каркас вяжется легко, тем более что лыко мы после ещё и смолим. Внутрь стен хотели земли натолкать, а она всыпается, как ни трамбуй. Тогда попробовали на глину – крошится, если высохнет. Но держит лучше. И подумалось тут, а не подмешать ли нам в эту глину травы для связки. Старой-то, высокой, из-под снега много вытаяло. И косить её легко. Она даже ножу поддаётся, если на длинной ручке, - Пых показал подобие косы, только с очень коротким режущим элементом на длинной рукояти – явно ножик приладили, как сумели.
Когда мы попробовали – сами удивились. Держится эта смесь в стене прекрасно. Монолитом берётся и даже жерди удерживает – не даёт им телепаться. Но сохнет долго. Так мы слоями сверху прибавляем, а потом, пока занимаемся рудой – уже и готово. Кусок крыши попробовали этой глиносоломой покрыть – если жерди лежат часто, так даже и на горизонтальном участке держится, только пока высыхает, нужно подпирать снизу. Пошли, я тебе кусок покажу - мы нарочно достали, чтобы посмотреть.
Прежде, чем возвращаться к костру у шалаша, Шеф придирчиво оглядел стройку. Штабель жердей, ждущих своей очереди. Пластины коры, горшок со смолой на трёх камушках посреди холодного сейчас кострища. Поднятые примерно на метр стены, заполненные этой самой глиносоломой. Каркас связан до самого верха – балки перекрытия уложены поверх столбов и подкреплены укосинами, увязанными посмоленными строительными концами. Центральные столбы двух противоположных стен выше остальных. Следующие чуть ниже, чтобы лежащие на них брёвна образовали скат кровли. Кто же знал, что Пых такой вдумчивый строитель! Всё у него по уму, всё на месте – просто душа радуется.
- Не размокнут стены-то под косыми дождями? – спросил, предполагая ответ. И не просчитался.
- У фронтонов видишь, как далеко балки выставляются – кровля там верх стены защитит. А ниже навесы поставим для тех же дров. С боков сараи будут. Ну и крыша дома поверх обмазки тоже под кору пойдёт. Так что – не размоет.
- А деревянный пол не выйдет?
- В этом году – никак. Зимой попытаемся сосновые стволы пораскалывать, тогда и поглядим, что выйдет. Пока-то глину носим да трамбуем, а там или циновки постелить нужно будет, или что другое, потому что камыша поблизости не видать. И Босса к нам посылай – печку складывать пора. Тут труба понадобится высоченная – у нас по задумке высота метра четыре от земли до самой верхней балки. Как он из плитняка такую выведет – ума не приложу.
- Всё равно придётся толсто строить, - почесал подбородок Веник (полезла бородёшка, хотя и мягонькая, и редкая). – А кирпича вам налепить не удастся?
- Кирпича? Это мысль. Он ровнее плитняка и ляжет плотнее, - Пых почесал точно такую же бородёшку. – Только Галку к нам привези для консультации, чтобы мы тут не горбатились понапрасну. Глина-то тут другая, не как у нас в Столичном.
- В Столичном? – переспросил Веник.
- Ну, это мы тут между собой так говорим, потому что раз здесь Рудное, то там тоже должно быть название.
Тем временем ребята подошли к костру. Тут на трёх камнях над пламенем возвышался горшок, а горели под ним бруски чего-то… прямоугольного.
- Это что? Глиносолома? – ужаснулся Шеф.
- Не, она не горит – проверяли. Мы, когда набивку стен пробовали, то и из торфа немного сделали. Утрамбовали хорошенько ещё влажный, а потом попробовали в костре – горит, как Кып рассказывал про мамонтовый навоз, медленно, но с хорошим жаром. А тут этого торфа, хоть завались, поверх руды. Не иначе, болото было, пока вода не ушла. Вот Ирка и жжет, чтобы за дровами не мотаться.
- Он что, прямо брусками и режется? – принялся уточнять Веник.
- Крошится. Его вон в те оправки забивают колотушкой, придавливают камнем, чтобы вода отошла. Потом вынимают брусок, и на солнышко. Через два дня горит, как миленький. А если прямо из-под гнёта, то не сразу разожжёшь. Это между делом идет, пока похлёбка доходит, Ирка себе на следующий день успевает топлива наготовить.
- И как она? Ирка. Не ругачая?
- Ругачая, но стряпает хорошо, когда продукты подвезли.
- Слушай, Пых! А ты мне не дашь с собой этих брикетов? Надо бы нашим показать. А то ведь задолбались уже с дровами-то.
- Бери сколько хочешь – его под берестой целая куча. На случай, если дождь – а то он размокает.

***

- Шеф! Почему у нас в клане ребёнок лишён нормального детства? – ни с того, ни с сего взбрыкнула за завтраком Светка.
- Э-э-э…? Что? Какого детства? – Веник покосился в сторону Ленки и получил в ответ чуть заметный кивок. Понятно – те самые дни.
- Того самого, с игрушками, с учёбой. Почему Пуночка вкалывает наравне с нами? Она же ещё маленькая!
- Я учу цифры и буквы, - возразил ребёнок. - У меня много игрушек. Бо Тун Лю Ба позволяет мне играть ножиком на кухне, Ла Ри Са разрешает брать лоскутки и даёт нитки. А мой самый любимый горшок Куз Нец Са Ня помогает ставить в горн, - ответила Пуночка.
- Что? Какой горшок? – чуть не подскочила Светка.
- Сейчас покажу, - «дикая» девочка, одетая, словно куколка, выскочила из летнего дома и умчалась.
- Девочки должны играть в куклы! – продолжила всё та же Светка.
Все дружно посмотрели на вождя – он с надеждой взирал на Ленку.
- Понимаешь, Светочка, - мягко ответила долговязая охотница. – Ты мало с ней общаешься, поэтому и не приметила, что для неё почти всё вокруг живое. И с камнем может поговорить, и бревну, с которого встала, спасибо сказать. Представь себе, как она воспримет куклу? Не иначе, как маленьким ребёнком. И будет за ней ухаживать, словно за собственной дочкой. Вдруг случайно сломает? Или отвалится у этого пупсика что-то, или краска сотрётся? Это же какое горе будет! Ты себя  в малышовом возрасте помнишь? У меня как раз так было – я ревела, прореветься не могла.
Это мы к обманам и притворствам давно приучены – тот же Дед Мороз или побоища Тома с Джерри в мультиках. А у Пуночки всё всерьёз. Так что, не вздумай ещё раз ничего подобного говорить, - и ладонью по столу припечатала.
- Вот! – держа в развилке деревянного ухвата накрытый крышкой горшок, в летний дом вернулась Пуночка. Споткнулась, но на ногах устояла – только глиняная крышка упала от резкого движения.
- Что? Запах знакомый! – узнал Шеф. - Клан! Внимание! Вспоминают все!
- А чего вспоминать-то, - изумилась Надюшка. – Скипидар, он и есть скипидар.
- И для чего скипидар применяется? – Веник посмотрел на девочку взглядом вождя.
- Мы в студии иногда им кисточки мыли, если не было уайт-спирита. После масляных красок, чтобы они не твердели, когда засохнут.
- Уайт-спирита? А в чём разница?
- Не знаю, - пожала плечами Надюшка. – Пахнут по-разному, но оба – растворители.
- И много растворителей ты знаешь?
- Не помню. Ещё есть ацетон и какой-то с номером, но они для нитрокрасок. И ещё олифа, которая долго сохнет. У неё самый тяжелый запах, зато в ней можно краски прямо так и размешивать порошками, но это старинные рецепты. Мы с такими почти не работали. Современные пигменты и основы называются иначе - с ними удобней.
- Надь! А не могла бы ты посмотреть за Пуночкиными играми. В смысле – хотя бы нюхать, что в её горшках вытапливается. Я ведь как понимаю – она после своего случайного дёгтя теперь в горшки напихивает, чего попало, и все это прожаривает. А что у неё выходит – никто не знает.
- Как же не знает? – возразил Саня. – Обычно угольки выходят. А, если крышка сидела неплотно, то вообще зола. Какие-то жижи натекают. Они могут выгореть, а то и загустеют. Запахи всякие идут. Не каждый горшок отмывается – я иногда прокаливаю, чтобы потом отскоблилось.
- Офигеть! – развёл руками Шеф. – Проводится огромный объём экспериментальных работ, но результаты их не фиксируются и не анализируются!
- Метод научного втыка, - согласилась Пуночка. – У меня все ходы записаны, - она снова убежала и вскоре вернулась со стопой выровненной пластинами бересты.
- Хвоя пихты. Вонь. Сгорело. Босс велел крышку, - и следующая запись: - Хвоя пихты. Крышка. Босс сказал мерзость.
Прочитав это вслух, Веник продолжил так же во всеуслышание? – Щепки берёзы. Босс сказал кислятина. Угли. Слушай, Свет! Тут же просто сокровищница научных знаний. Может, прочитаешь, разберёшься. Не может среди этих записей не найтись хоть чего-то нужного.
Взяв листы, Светка поморщилась: - С ошибками пишет.
- Так помоги ребёнку. Ты же у нас отличница. Как-нибудь в форме игры. Ну и хоть что-то вроде научного руководства, перепроверки результатов, оценки температуры, времени или чего ещё там увидишь. Я же просто не втыкаю в эти заморочки, а у тебя голова.
Так и рассосался конфликт. А потом Ленка ночью зашептала на ухо:
- Что, вождина, уже и академию наук организовал?
Не нашёл что ответить. Просто накрыл соседку по нарам краем своей меховушки и осторожно погладил по спине. А про себя подумал:
«Вот и заместитель по девической части. Заодно – критический взгляд со стороны. Вроде свежей головы подмышкой».

+2

24

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 22.Заезд

Апрель принёс тепло. Прошли дождики, смыв остатки снега. Поднялась молодая трава, окончательно спрятав полёгшую старую. Холода прекратились и даже утренних заморозков не стало. Прилетели гуси и утки, распустилась на деревьях молодая листва. Первые результаты принесли поездки разведчиков, обшаривших ближайшие протоки и осмотревших речку вниз по течению.
В той стороне, куда ходили за клюквой нашли огромный болотный мир, где торфа было, хоть завались. Правда, лежал он на затопленных территориях – добывать его было непросто, совсем не так, как около Рудного. Зато путь по воде до мест богатых клюквой нащупали.
По левым (западным) протокам этой топи встретили и сухие пространства, заросшие как мелким низинным лесом, так и высоким, сухим. Бурелома и выворотней там тоже хватало – и стройматериал и дрова оказались совсем недалеко, потому что везти их на лодке нетрудно – любая девчонка справится. Оттуда же для зелёных щей привезли молодую крапиву.
Кто-то вспомнил, что именно из неё героиня сказки «Принцы-лебеди» плела кольчуги для своих братьев. Лерочка тут же взяла это на заметку, потому что лианы, из которых она пряла нитки, в ближайших окрестностях закончились.
В низовьях нашли цепочку озёр, где водилась уйма водоплавающей птицы. Сколько там рыбы – трудно сказать, но чайки над водной гладью вились – а это добрый признак. Димка соорудил деревянное колесо со спицами и даже с железным ободом. Работал над тачкой для очередного похода за солью. Следующей по плану у него была двухколёсная тележка. Саня с утра и до вечера не вылезал из кузницы. За плавками теперь присматривала Виктория, привлекая для помощи кого попало – покачать воздух могли и девочки, а на выемку «лепёшки» главный кузнец всегда приходил с подручным.
Народ из тесной землянки снова перебрался в летний дом. Гусятина, утятина, даже лебедятина! Казалось бы, живи и радуйся! Но мысль о постройке более просторного дома гвоздём сидела в голове.

***

Пришел май, наступило одиннадцатое число. Если верить подсчётам Любаши – ровно год провели ребята в древнем мире. Праздновать эту дату никто и не подумал – день прошёл как обычно. Из Рудного приехал Пых. Сидел после ужина в беседке и рассказывал о новостройке. Тут же устроился Кып, занимаясь своим охотничьим снаряжением – у него сегодня порвало шаблон, и он не стал, как обычно, разжигать «костер охотников», к которому никогда не подпускал девочек. Даже Ленку.
С утра он выехал на охоту, позволив ей выполнять работу «девушки с веслом». Бить птицу нужно было в основном влёт, а это не так просто. После череды промахов Кып остался без стрел – вот тут-то Ленка и взялась за свой лук. Конечно, и у неё случались промахи, но вся добыча оказалась её. Кып смиренно подбирал птиц и передавал стрелы долговязой охотнице.
Вот такой у него выдался день. Свершившееся словно переключило в его голове какой-то тумблер – он изменился. Сел среди детей, молчаливо признавая себя частью этого шумного круга.
- Эта твоя глиносолома - просто саман, из которого построены многие древние города Азии, - попрекала Светка Веника. – Ты на уроках истории слушал, или думал о чём-то своём? И его ещё называли кирпичом-сырцом.
- Кирпичом? – вскинулся Пых. – Что же ты раньше не сказала? Если бы мы знали, что его можно сушить кубиками там, где слепили – не таскали бы такую тяжесть прямиком на стену. И управились бы скорее – сразу наготовили, просушили и, потом уже только сложить оставалось.
- Так ты полагаешь – нужно эту глиносоло… саман намешать прямо там, где лежит глина, наделать из него блоков, а уже потом везти к месту стройки? – уточнил Веник.
- Ну да. Это же очевидно. А пока на заречном лугу новая трава отрастает, пусть Саня сделает хотя бы одну косу. Я выберу деревья для перекрытий. И столбы на своём плане не забудь. Здесь, и здесь – нужно три ряда. И вот эти места придётся скреплять скобами.
- Скобами? – ужаснулся Саня. – А ты знаешь, сколько металла в окалину уйдёт, пока я вытяну прутки из бесформенного куска?
- А отлить? – полюбопытствовал Вячик. – Сразу отлить продолговатый брусок? Из него же легче вытягивать.
- Ну, ты сказанул! Это чугун расплавить можно до жидкого состояния, потому что в нём много углерода. А чем его меньше, тем выше температура плавления. На наше почти чистое железо мне жару не нагнать.
- Вот чудеса! А если без скоб? Если укосину гвоздями присобачить?
- Так на гвозди понадобится точно так же поковку вытягивать. Дим! – обратился Шеф к мастеру-лодочнику. – Ты не знаешь, как вот такой узел сделать из столба и трёх брёвен. Одного наклонного и двух горизонтальных? – он перекрестил четыре палки.
- Можно и без железного крепежа, если вот это передвинуть на другую сторону. Тогда тут и тут делаем углубления, а здесь кольцевой желобок для строевого конца. Возни немного, зато будет прочно. Только, предупреждаю – поблизости липы закончились. Надо ехать – искать. И пусть на мою долю лыка надерут, а не сразу всё свивают в толстые канаты.

***

Снимали плодородный слой на выбранном для дома месте. Били шурфы под столбы, трамбовали глину по периметру будущей постройки, чтобы не подтопило. Не торопились – ждали, когда подрастёт трава для самана. Косу и пробовали, и переделывали – не ковал Санька кос, и не знал, как в них что устроено. Веник потихоньку добивался того, чтобы девчата привыкали гонять лодки – не самой великой силы требовало это дело в их не самых быстрых водах. Уж на что Галочка мала и худосочна, и та справлялась с вёрткими челноками.
Хотя на консультацию в Рудное по поводу обжига кирпича для печки одну он её не отпустил – отправил с Кыпом. Старый охотник понятливо хмыкнул, когда выслушал инструкции о том, кто кого должен везти – не одного молодого охотника выучил, понимает, что к чему. Ну а женщины в эту эпоху пашут так, что и парню не пожелаешь. Подстраховал, одним словом. И лодка была лёгкая, шла хорошо, и ночлежные шалаши на берегу подготовлены – по здешним временам – туризм, а не поездка.
А потом Пых доложил – пора. И вот тут началось.
Косили, сушили, сметывали в копны прямо на площадке катамарана. Везли к глине, над которой тоже сняли слой плодородной почвы. Тут голыми ногами мяли-месили траву с неподатливой глиной, выдирая тяжёлые комья и втрамбовывая их в заранее подготовленные деревянные формы – короткие доски давненько приспособились колоть в лодочном сарае, а как что связать – это давно отработано.
То есть подготовились безупречно – нигде не споткнулись. Кроме как на неподатливости самого самана. Уж очень он был тяжек и всё время цеплялся травинами сам за себя. На этой работе – брать из замеса и укладывать в формы, задействовать можно было только парней – не девочкам же жилы рвать!
А этих парней всего двенадцать рыл. И для переноски одной набитой формы к месту сушки их надо ставить двоих. Что же до вырывания из замеса комков самана и трамбования… работа очень тяжёлая.  Буквально каждого из мальчишек приходилось держать на учёте и про себя не забывать. Кып тоже пахал, через день сбегая на охоту. Ленка, Петя и Вячик отлучались по графику – рыбы и мяса требовалось много. Добыча руды и плавки прекратились – из Рудного всех отозвали. Потому что ещё и столбы пришла пора ставить, и балки крепить, и кровлю вязать – пока не залило дождями котлован, пока погода позволяет, мешкать некогда.
Рядочки сохнущих саманных кирпичей ждали укладки в стены, но прибавлялось этого добра медленно – может, слова нужного не знали, может, не доросли ещё до полной силы? После ужина все падали без задних ног и спали до традиционно поздней побудки. Шесть-семь часов тяжелого труда косили всех буквально под корень. Хотя, пайку Шеф велел увеличить. Но не публично – просто шепнул Любаше, чтобы кормила до отвала.

***                           
Против Димки или Сани по части обращения с топором Венику не тягаться, но за третье место в этом искусстве он, пожалуй, посоревновался бы с кем угодно в клане. Словом, как дело доходит до организации связей в каркасе строящегося дома - Шефа зовут. Паз выбрать точно по месту или желобок прорубить под затяжку. Ну и брёвна тягать да ставить на место.
Будущее строение сейчас хочется назвать столбовым полем – довольно толстые брёвна уже наставлены торчком в узлы решётки с шагом в два метра. Центральные, что вдоль хребта -  высокие. К краям – ниже. А те, что вдоль будущих стен – чуть выше человеческого роста.
Всё это нужно связать и продольно, и поперечно и наклонно вдоль будущих скатов – тут тоже куча работы. А уж потом придёт время обложить периметр толстыми саманными стенами и этим же саманом вымостить наклонные скаты крыши. Это же какой вес! Так что строить нужно с хорошим запасом прочности в расчёте и на снежный покров, и на возможное намокание. Тут в деле почти сплошной толстомер, на работы с которым тоже требуется куча народа – просто из-за того, что все предметы тяжёлые. Катастрофически не хватает сильных мужских рук, потому что из девчонок в большинстве случаев… да гнать их хочется. Разве что воды принести или той же кошеной травы сыпануть в замес.
Поэтому ходоков за солью пока не отправили, прикинув, что за июль и август обернуться можно, а основные соления пойдут в сентябре. На еду же пока хватает того, что принесли зимой.
- Эй, Шён Тын! – незнакомец стоял на краю котлована и махал рукой.
Это же июнь еще не начался! Неужели группа, следующая за мамонтами, уже пришла? У них там, в степях, что? Ранняя засуха?
Веник затолкал топор за пояс за спиной и извиняющимся взглядом попросил прощения у Пыха – политика. По балке, держась за сторпилину, добрался до лесенки и спустился вниз.
Сделал жест «вижу» и назвался: - Ве Ник, - языком местных он уже уверенно владел.
- Бо Тан Хыт, - вежливо представился незнакомец. – Иди, покажу, - объяснил он цель своего визита.
По дороге к пристани мимо летнего дома этот человек сделал жест «вижу» в сторону Любаши, закладывающей в лоток ощипанного гуся. А потом вниз по лестнице привёл Веника к пристани, где среди десятка привязанных лодок был и тот челнок, пропажу которого около Рудного ручья обнаружили нынче по весне. Но не его решил показать незнакомец – он ткнул пальцем в ту самую большую лодку, которую построили первой, и сказал «Гид». То есть – попросил.
Понятно, что или он, или его соплеменники приватизировали оставшуюся без присмотра лодочку, порадовались удаче и захотели ещё. Но, видя, что имеют дело не с бесхозным добром, не стали присваивать чужое без спросу, а поступили честно – отправили на переговоры вождя. Признаться, не вник Веник в тонкости местных обычаев, связанных с обменом – как-то с группой Кыпа и Пун подобных ситуаций просто не возникало.
Задумался. Нет, отдать, в принципе, можно. То есть эта потеря не особо скажется на жизни клана – лодок у них с запасом. Однако не хватает рабочих рук. Причём мужских. И именно сейчас. А время нынче сытное – наверняка соплеменники этого Хыга отъедаются, не особо напрягаясь.
Ёлки! И Кып в отъезде – не с кем посоветоваться. Что же ответить? Хотя, большую лодку будут просить только в том случае, если нужно перевезти чего-то много. Например, соплеменников. Ведь, если это лесные охотники, то им приходится часто кочевать из мест, где они выбили дичь туда, где её много. По воде на лодке это удобней, чем на своих двоих, тем более, что кое—какой скарб тоже приходится таскать. Те же шкуры.
Хорошо, что язык местных он более-менее освоил.
- Хыг! Мне нужна эта лодка. Тын Дим Ка сделает другую. Пока он её делает, твои тыны будут выполнять работу Дим Ка, - и показал четыре пальца.
Новый знакомец ткнул своим пальцем по очереди в каждый из пальцев Веника, всякий раз называя новое имя - последнее было его собственным. И развёл руками: - Нет кому охотиться для наших женщин.
Веник осмотрелся – на лестнице стояла любопытная Пуночка и, развесив уши, во все глаза следила за разговором вождей: - Пун! Ленку сюда. В готовности идти на охоту.
- Есть, Шеф! – девчонка убежала.
Неспешно обсудив с Хыгом виды на урожай орехов, и похвалив гусей за то, что они вовремя вернулись, дождались охотницы. Вернее – охотниц – Пун тоже собралась. Она последнее время много упражнялась с луком – к ней отошёл тот, что получился для Галочки. Обе в кожаных штанах с лампасами шнуровки по внешним швам, в меховых жилетах и с ранцами за спинами. Широкий невысокий горшок с крышкой-сковородой в крзинке, сплетённой точно в размер – экипировка добытчиков в клане – задача приоритетная. На ней не экономят ни сил, на выдумки.
- Охотницы прокормят твоих женщин, - объяснил Веник Хыгу. – Лен, возьми отдельную лодку – на этой вождь вернётся к нам со своими людьми.
Ленка выбрала самую узкую. Гребла она двухлопастным веслом – тем самым, которое рубилось из толстого ствола, чтобы лопасти были широкими, но относительно короткими. К тому же – накрест. Веник с ним намучился, пока отсёк всё лишнее. Проводив глазами ушедшие вниз лодки – челнок и байдарку, вернулся к работе. Уж очень круто они нынче размахнулись. Двенадцать на сорок метров, почти полтыщи квадратов. На одном подтаскивании материалов в прах уработаться можно. Четыре крепких мужика очень не помешают.

***

Реже всех на стройке корячился Петя. Он обшаривал окрестности в поисках упавших сосен. Драл кору и уводил с собой стайку девчонок, чтобы её притащить, не поломав – требовалиь большие пластины. А нужного качества кора встречалась не каждый раз – случалась совсем трухлявая. Да и не так много сосен нападало вокруг. Но оставлять саманную кровлю голой было нельзя – от намокания она делается мягкой и начинает ползти, вываливаясь. Да и тяжелеет так, что становится боязно – как бы не продавила обрешётку. Вообще-то о кровельном материале много спорили. Пробовали сшивать бересту, пытались связывать из камыша, но одно выходило чересчур трудоёмким, другое – неплотным. Скажем, черепица просто требовала уйму дров на обжиг, шкур элементарно не хватало, а просмоленные плотные плетёнки размягчались на солнце и «вытекали», теряя водостойкость.
Зато нашли подмёточную кожу – Кып подстрелил взрослого быка, так у того во многих местах шкура оказалось достаточно толстой даже после выделки. Старый охотник перестал пользоваться луком – Саня сделал ему арбалет, более мощный, чем у Вячика. С рычажной доводкой при натягивании тетивы. И стрелять из него было проще, и череп даже крупного зверя болт уверенно пробивал гранёным стальным наконечником.
Кыпу пришлось перестать таскать копьё – с подачи того же Вячика, его вооружили коротким, в две ладони, обоюдоострым  клинком, насаженным на деревянную рукоятку длиной около метра. Это оружие приладили за спину в ножнах так, что рукоятка торчала над плечом, как у Шварцнегера в фильме про Рыжую Соню. И ещё старый охотник начал бриться, отчего здорово помолодел.

***

О возрасте Кыпа много спорили - сам он счета не знал, если больше пяти. Но тех, кто родился раньше него, среди ныне здравствующих назвать не мог.
Девочки обсуждали это в своём кругу. Особенно всезнайка Светка старалась:
- Прикиньте, - рассуждала она. – Где-то лет до тридцати трёх, до возраста Христа, человеческий организм имеет хорошую восстанавливаемость. Позднее начинается увядание. Если условия жизни нормальные, увядание идет медленно, почти незаметно, растягиваясь лет на сорок-пятьдесят. Но при тех нагрузках, которые приходится выносить нашим нынешним современникам, лет за пять-семь они растрачивают все резервы организма и превращаются в стариков. Так что Кыпу не больше сорока.
- Постой! – ввязалась Ирка. Мы ведь тоже переносим нешуточные нагрузки! Это на сколько же нас хватит, если так пахать?
- Ну, во-первых, мы ещё растём, так что, потраченное восстанавливается без убыли, тем более, что и питание не скудное, и Шеф гоняет нас не полный день – переводит в режим тихих игр, чтобы дать отдых хотя бы мышцам.
- Сколько же нам ещё расти? – полюбопытствовала Галочка.
- До двадцати одного года – эта цифра считается общепринятой.
- Так что? До этого возраста нельзя будет с парнями... того-этого?
- Наоборот, считается, что для первой беременности лучший возраст от восемнадцати и до двадцати одного, когда организм уже вырос и окреп, но всё ещё полон сил и даже развивается.
- Три года, - вздохнула Ирка. – А кому-то и все четыре.
- Что, гормоны замучили? – ухмыльнулась Любаша. – Томление духа, устремления плоти? Меня, если честно, возраст не очень колышет. Рожать без медицинской помощи – вот что страшно.
- Да уж, - согласилась Ирка. А так, чтобы не рожать, но... ну... это самое? Может пробовал кто-то? Вот ты, Викулька? Ведь такая вымахала, что ещё там, в прошлой жизни тебя принимали за взрослую. И грудь у тебя всем на зависть. Может, случалось...?
- Подкаты были, - ухмыльнулась Витка. – Тискалась даже с одним. Но – нет. В горизонтальную плоскость мы не переходили.
- А, может, Ленка что-то знает? То-то она с Веником так спокойно обнимается, да ластится к нему без опаски. Или, они тайком от всех встречаются, время от времени. И предохраняются.
- А может у Веника женилка пока не выросла – вот Ленка к нему и относится без опаски?
- Ага, ага. Обследовала его на этот предмет, и успокоилась, - хмыкнула Ирка.
- Уверена, что всё у него выросло – он уже бриться начал. И Пых, и Саня. Да и у других парней из верхней губы волосики показываются. Короче, девочки, проще всего эти глупости пока отложить, - решительно подвела черту Любаша. – Тем более что ребятам не проще – их Шеф насчёт этого строго предупредил, я как-то раз слышала случайно. Велит, если что, то как с сестрёнками обходиться. По головке погладить можно, но дальше – ни-ни. Вот и вы довольствуйтесь этим.

+1

25

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 23. В буднях великой стройки

Формовку и обжиг кирпича за счёт сжигания торфа Галочка наладила ещё в начале мая в Рудном. Там даже печку сложили из него для прокаливания руды – по любому нужно было строить, поэтому сразу и сделали. А в самом доме печку так и не построили – некогда было – отложили на осень. Теперь прикинули, что и для печей большого дома кирпич удобней обжигать там, а уже готовый возить на лодках – меньше возни с дровами. Да и со всем этим прекрасно справляются три девчонки – не нужно привлекать парней, столь необходимых на основной стройке.
Кровельный саман лепили плитками двадцать на двадцать сантиметров, толщиной десять, тоже ради того, чтобы с ним могли управляться девочки. Работу с крышей всячески форсировали, боясь непогоды. То есть завершили её задолго до того, как сложили стены. Два ската свели под тупым углом в сто двадцать градусов – плотные настилы из жердей, подпертые снизу многочисленными укосинами, стали покрывать саманом, начиная от одного конца по мере готовности и сразу защищать сверху корой. Так и двигались постепенно, накрывая каждый день около метра в длину – Веник боялся дождя, который мог испортить недоделанную работу.
Коры не хватало. Хотя драли её любую, какую только могли отодрать от деревьев более-менее приличными кусками. По коньку вообще положили шкуры из числа не самых удачно выделавшихся. Где-то приладили пластины, сшитые из бересты, где-то просмоленные плетёнки из лыка, защитив их от солнца связками тростника. Был участок под колотыми досками, был под керамическими пластинками. Вид у постройки оказался – просто загляденье – заплатка на заплатке. Но защитили всё. А потом уже принялись выкладывать наружные стены, сооружать двери, печи и прочее оборудование.
Вовремя управились, потому что, как по заказу, начались дожди – июль выдался гнилым. Часть сохнущего самана так и погибла бы от сырости, если бы его не успели (почти весь) перетаскать под ту самую крышу. А уж оттуда принялись укладывать в толстые стены.
- Слышь, Вень! А ведь я дурака свалял, - самокритично признался Пых. – Сорок два столба мы поставили напрасно. Все крайние – на этой стене балки запросто удержатся и без подпорок – смотри, монолит. Толщина-то больше полуметра, и всего два с капелькой в высоту. Когда верх до уровня кровли доложили, окончания балок оказались подпёрты. Я проверял – нарочно один столб вынули с краю, и ничего даже не шелохнулось.
- И опыт, сын ошибок трудных... – продекламировала Светка.
- Сам-то столб обратно вкопали? – вопросил Шеф.
- Вкопали. Но он теперь капельку не достает до балки. Просто так стоит, потому что просел.
Все заулыбались. Сегодня, в последний день августа осточертевшая всем стройка, наконец-то, завершилась. Три с половиной месяца непрерывной пахоты закончились.

***

Отношения с "диким" племенем тоже сложились удачно. Мужики, конечно, кряхтели поначалу, но ведь на них смотрели девочки! Видимо, это и привело к тому, что от дела они не лыняли. Работали нескоро, но всё время. Поселили их в той самой недостроенной бане, превратившейся в беседку. Крыша над головой, подобие стен, костёр – по летнему времени для лесных охотников эти условия оказались просто райскими. Кормёжка тоже подходящая. Против мытья рук они не возражали, за столом держались с достоинством.
Первое время, правда, заглядывали в лодочный сарай, проверяя, как продвигаются дела с лодкой для них, но этот интерес со временем угас – Димка исправно собирал каркас, попутно выделывая и колёса, и тележку, и множество деревянной утвари – реально отрывать от основной работы его или кузнеца не получалось. Так что в строительстве на ломовых операциях эти ребята задействовались редко.
А угасание интереса к приобретению лодки стало усиливаться после того, как Ленка привезла одну из их соплеменниц – женщину бойкую и влиятельную. Эта бабёнка мигом попыталась оттереть Любашу от готовки, не справилась со щами, сожгла в жарочном шкафу отбивные и была проучена волочением за волосы – Хыг привык питаться добротно.
После этого эта самая Эля подкатила к Лариске и потребовала "под Кобецкую", за что была отмыта, переодета и допущена спать в летнем доме. "Потому что не кусают", - объяснила она мужикам. Её вонючие шкуры были отполосканы в щёлоке, заняли место на коньке крыши, где и высохли, приняв раз и навсегда нужную форму. На всякий случай их просмолили. Вскоре "Под Кобецкую" потребовал Хыг.
Затем в лагерь были доставлены остальные четыре женщины "лесного племени", а Хыг дал Вячику в ухо и сказал, что по праву старшего он тут главный.
Веник скомандовал "взять" и, даже не ожидал такой организованности – Хыга спеленали Саня и Димка – самые крепкие из "старой гвардии". Остальных трёх мужчин из "диких" скрутили другие парни. Женщины завизжали, видя, как падают столы и лавки. Попытавшуюся выручить своего вождя Элю скрутили Виктория и Ленка – остальные как-то не стали ни на кого бросаться – подхватили детей и отбежали в сторону.
Вячик, не понимая, за что ему перепало, пылал праведным гневом. Схватил из кучи дров пару дрынов, он попросил отпустить Хыга, протянул ему одну из палок и велел защищаться. Поединок получился зрелищным – тренер по фехтованию показал класс. Несколько раз умудрился чувствительно ударить противника, потом выбил у него оружие, проскользнул под протянувшиеся для захвата руки и сочно хлестнул по заднице.
Смеялись над собственным вождём только свои, дикие – стальные сохраняли каменное выражение лиц и выжидательно посматривали на Шефа. А он медлил с приговором. Потом взял красного от злости и перенесённой обиды мужика под локоток и увел в сторонку, буркнув через плечо: - Личному составу продолжить приём пищи.
- Ты чего, Хыг, на самого маленького набросился? Подошел бы ко мне по-человечески – ты мне в ухо, я тебе в глаз. Поговорили бы, как Тын с Тыном.
- Шеф! Я не хочу уходить от вас, - вдруг совершенно невпопад ответил "дикарь". Но наши бабы просто сошли с ума – отказывают нам во внимании. Говорят, что это здесь запрещено. А когда моя Мэг улыбнулась этому недомерку Вячику. Как она мне раньше улыбалась... Когда ждала, что я её подомну. А сейчас все состригли волосы и не даются, потому что таких трогать нельзя.
Понятно, что Венику пришлось звать Ленку и делиться с ней этой новостью. Та вволю насмеялась, а потом пообещала урегулировать вопрос. И долго о чём то шепталась с "дикими" женщинами. Пришла пунцовая от смущения, ничего не рассказала, но спала тревожно, часто взбрыкивая.
По приказу Шефа о произошедшем больше не вспоминали. А "Под Кобецкую" пошли все – прижились люди, вот и весь сказ. Девять взрослых и шестеро детей – под крышей нового дома и для них хватит места.

***

- Лен! Ну как ты сумела снять напряжённость в таком вопросе? – допытывался Веник.
- Нельзя тебе про это знать, - ответила девушка. – И никому из наших нельзя, а то сразу такое начнётся! Это, словно снежный ком – толкни, и покатится. Дети же ещё – все сразу так захотят.
- И я захочу?
- А куда ты денешься?
- А ты?
- А я уже хочу. И боюсь. И вообще, лучше одна отмучаюсь, чем устраивать тут чёрт-те что.
Вскоре старую мыльню освободили от камышовой обвязки и обложили саманом. Им же утеплили потолок, не тронув крышу из коры – до настоящей бани руки снова не дошли. Под неплотным полом, через который вниз стекала вода, устроили сплошное покрытие из плитняка, связанного гашёной известью, и культурную водоотводную канаву.
Того факта, что в этот домик недавние дикие отлучаются парочками, Веник не приметил – спал в это время, как и большинство ребят.

***

Про Кыпа долго не было ни слуху, ни духу. Он ушел один на челноке ещё в середине мая и долго не подавал о себе весточки. Сказал, что отправляется на юг, и ждать его велел нескоро.
Появился уже в июле, привёз Пуночкину маму Бо Тун Нию и очень много соли.
- Там, далеко в горячей степи, есть река, - объяснил он. - В неё впадают те речки, что текут вдоль тропы, которой ходят мамонты. Я просто нашел, как до неё добраться. Это длиннее, но быстрее, потому что на лодке почти не устаёшь. Аон и остальные идут по тропе – скоро должны появиться.
- Слушай, Кып! А что, сами мамонты обратно с севера мимо нас проходили? Как-то я не припомню, было ли это? – спросила Ленка.
- Прошли они незадолго до снегопадов. Тыг-дыми-дымили, как тыгыдымский конь, - усмехнулся Толян. – Земля тряслась от их топота – сильно торопились.
Потом была встреча с бродяжьим племенем – оно появилось вскоре. Обменялись несколькими словами со старыми знакомцами, подарили пару железных ножей и десяток небольших туесков. Получили сушёных трав от простуды и от зубной боли, да и распрощались. Всех, кого помнили, увидели в числе живых – зима для вечных скитальцев завершилась без потерь. Ни Лёшки, ни Серого с ними не было.
- Ушли, - ответил Аон на вопрос о том, куда девались парни.
Вскоре уехал и Кып. На этот раз он взял любимую Ленкину байдарку и сказал, что собирается на север.
Появился уже в октябре, привёз Пуночкину маму Бо Тун Нию и одну из девочек.
- Там, далеко в мокрой степи, есть река, - объяснил он. В неё впадают те речки, что текут вдоль тропы, которой ходят мамонты. Я просто нашел, как до неё добраться. Это длиннее, но быстрее, потому что на лодке почти не устаёшь. Аон и остальные идут по тропе – скоро должны появиться.
Племя "настоящих древних" действительно вскоре прибыло пешим ходом. Его вождь Аон навестил поселение, потолковал с Веником и получил сразу семь лодок – больше половины из тех, что были в наличии. Ещё им дали горшки – на лодках, чай, не побьют.
Мудрый Кып честно выполнил указания Веника - потратил тёплое время на дальнюю разведку сразу в две важнейшие, по его преставлению стороны – на юг и на север, оба раза перехватывая по дороге своё бывшее племя. То есть прошел по местности, о которой имел достаточно хорошее представление, проверив заодно посетившие его голову географические догадки. И теперь убедил вождя пересадить соплеменников с автобуса одиннадцатого номера на непривычные бродягам берестяные челноки, бросив волокуши.
С точки зрения стратегии он снова сделал прорывный ход – нашёл более лёгкий путь к соли, до которой от воды оставалось всего два дня пешком – то есть не более сотни километров. Да и самой соли с юга привёз достаточно на все планируемые заготовки.
А сейчас снова собрался в путь – проводить соплеменников, показать дорогу. Пуночка отправлялась с ним - обещали вернуться ещё до замерзания рек. Кып утверждал, что на быстрой байдарке да через знакомые места, не плутая, как давеча, он управится без особых проблем. Вниз-то по течению туда вообще мигом долетят, а потом тоже выберутся, хотя поработать придётся.
- Когда я родилась, и ещё долго, Кып был вождём, - рассказала Пуночка. – Потом папа стал главным, а Кып подсказывал.
Сказав эти слова, девочка уселась в лодку на корму и спокойно отчалила – было видно, как неторопливо помахивая двухлопастным веслом, она уверенно гонит её сначала к другому берегу, к затишной воде. В то время как гребцы остальных челноков никак «не попадали», вихляя из стороны в сторону. Кып покрикивал на них, инструктируя, изредка прося Пуночку подвезти его поближе к самым несообразительным. Сам он при этом не грёб – зачем, если не надо преодолевать течение – тут и девочка справится.
- Вроде, тепло одели, - пробормотала Лариска. – Не застудится наша манюня.
- А мне опять кучу лодок делать, - огорчился Димка.
- Нельзя быть неблагодарной скотиной. Если бы не соль, что они нам отвалили прошлым летом, кто знает, как бы мы перезимовали! - отозвался Веник.
- А руда, которую отыскал Кып! – воскликнула Светка. - Да с ней мы вообще перепрыгнули через века, достигнув уровня раннего средневековья. А вот по сельскому хозяйству у нас отставание на многие тысячелетия.
- Ну, с корешками, которые показала Пуночка, мы уже с мая едим свежую растительную пищу, - отозвалась Любаша. Теперь кое-что заквасим – до Нового Года продержится. И на огороде в этом году всё это нормально выросло, даже семян собрали.
- Овёс плохо родит, - признала Наташка. – И этот, плоский, похожий на горох - чуть живой. Сколько посеяли, столько и сняли.

***

Еще летом, в самый разгар достройки дома, произошел случай, после которого Веника стали не на шутку бояться, хотя сам он ни в чём не виноват. Началось с того, что примчалась заполошная Ленка, что на неё совсем не похоже:
- Вень, сделай что-нибудь! Лунка кончается.
Лунка – это Лун, одна из недавно поступивших в клан женщин. Понятно, что Шеф сорвался и побежал следом за подругой. В сторонке от посёлка, на уютной полянке, лежала на спине эта самая Лун и корчилась от боли. Лицо залито потом и перекошено. А вокруг сидят все остальные «дикие» женщины и покачиваются в такт невнятному заунывному стону, который в унисон издают. Любаша, Галочка и Лариска тут-же – растерянные и нерешительные.   
Выступающий живот слегка подёргивается – рожает. Ну да, давно приметил, что эта женщина на сносях, хотя один мальчишка у неё уже есть. Года три или четыре.
Отчего же все в такой панике?
- Лен! Я прикола не понял.
- У Мэг матушка так же померла – она видела. Тут тоже схватки уже давно, а ребёнок не показывается.
- Ну, так не стойте статуями! Пулей сюда воду холодную и горячую. Галкин нож прокипятить, еще мне горшок со щелоком или мыло, если есть.
- Что? Кесарить будешь?
- Не знаю я, что буду, но – бегом.
Встав на колени, Веник осторожно ощупал живот. Тугой, неровный. Попытался понять, что там и как, но ничего не сообразил – есть какие-то сопротивляющиеся места, но что они собой представляют – поди, разбери!
- Лен! А откуда оно вылезает.
- Оттуда, показала рукой.
- Фига се! Ну-ка, вымойте там, и мне на руки полейте. Теперь потихоньку раздвиньте ей ноги, - Веник наклонился и посмотрел. Жуть. Ничего не видно. – К свету поверните. И что, ребёнок должен пройти через эту маленькую дырочку? А как?
- Как, как! Головой вперёд, вот как!
В том, что в сторону прохода направлена именно голова, уверенности не было. А как узнать? Есть только один способ – потихоньку, преодолевая сопротивление, погрузил туда сначала пальцы, а потом и значительную часть кисти. Вот не голова это вовсе, а попа. Крошечная, но точно попа. Сосредоточился и стал толкать её от себя вниз, подавая ребёнка вперёд головой. Точно, вот и пятки. Осторожненько потянул и медленно, по миллиметру, чтобы ничего ненароком не порвать, вытянул их наружу. Помогая ему, Лунка напряглась, и весь остальной малыш стал медленно выползать – оставалось только поддерживать его за ножки и ни во что не вмешиваться. Вылезла девчонка – это сразу стало видно, потому что шла кверху пузом.
Веник посмотрел на мясного цвета жгут, соединяющий животик новорожденной с тем самым местом, из которого она появилась. Отдал кроху в заботливо протянутые руки одной из женщин и потерял сознание.

***

- Если ты, жопа с ручкой, ещё раз возьмёшь в руки хоть что-нибудь тяжелее ложки, я тебя убью, - заявила Ленка, вылив ему на голову горшок холодной воды. – Ты совсем охренел, скотина! Куда ты засунул свою заскорузлую мозолистую лапищу? Не мог сказать Галочке, что нужно делать? Она бы не хуже тебя справилась.
- Лен! – отфыркался Веник. – Я и сам не знал. Просто решал частную задачу с недостаточными условиями.
- Задачу он решал – козёл недобитый! И кто тебя просил решать её, эту задачу? Да я просто не знаю, что с тобой сделаю!
- Поцелуй, я разрешаю, - ехидным голосом ответила Любаша.
Рядом противно кричал ребёнок, а вокруг роженицы суетились старшие женщины.

+2

26

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 24. Вторая осень

Заготовительная компания с конца августа и до начала ноября на этот раз прошла не так заполошно, как в первую осень. Потому что знали чего и где брать, как хранить и сколько оно пролежит. Старая добрая землянка осталась без печки, которую разобрали на плитняк. На месте нар встали закрома, куда засыпали корневища камыша. Летний дом точно так же от потолка и почти до пола увешали корзинами.
Горшки с клюквой и брусникой, сушёная малина, солёные грузди и квашеная травка со съедобными листьями, которую нарекли салатом. Копчение гусей, запасание сала, вяление рыбы и еще многое другое по мелочам. Сухари в этот раз делали только из желудей, зато все с солью и в заметно больших количествах. По расчётам и с учётом опыта - до самого начала мая можно будет продержаться, не урезая рационы.
В это же время доделали печку в Рудном, куда тоже завозили припасы. И тут же снова запустили рудник. Дробить, промывать, прокаливать в печи и снова промывать стали почти непрерывно. Рядом поставили домницу и принялись интенсивно заготавливать уголь вдоль мамонтовой тропы, в расчёте подвозить его по мере того, как санные обозы потянутся за рудой. Пока топливо возили лодками от той же тропы в районе бывшего верхнего брода, который теперь называли южным.
Конечно, железными топорами нарубить дров можно где угодно, но зачем делать лишнюю работу? Перегружать народ Веник не стремился. Тем более что и реальных задач было много. Той же крапивы нужно было нарвать и привезти, да помять, да вымочить, да растрепать. А требовалось её столько, что никакого ёжика не хватит – колючий теперь просто жил при людях, не опасался Шака, и на зиму куда-то пропадал.
А ещё нужно было решить проблему ночного освещения, в здании без окон актуального и днём. Те же зажимы для лучины над корытцами с водой – все это пришлось делать. Туеса, корзины, горшки – требовались, требовались, требовались. Одному бы Венику за всем не уследить – Любаша, Саня, Ленка, Галочка, Лариска и Димон плотно контролировали свои направления, а Вячик тормошил народ, никому не давая пропускать тренировки по фехтованию. Не на шутку разошедшаяся Светка добилась от Галочки чайника с носиком, торчащим в бок из самого дна, и теперь запихивала в него всё, что ни попадя, держала над огнём и придирчиво смотрела – а что оттуда капает. Оставшиеся в самом сосуде угли отдавала Сане в его ненасытный горн. Из далёкого Рудного Виктория слала требовательные записки, переправляемые с каждой партией выплавленных лепёшек – проковывать там их было некому – мужчины и парни срочно ставили сразу три заимки в местах, выбранных Вячиком. Если не считать многострадальной капитальной бани, планы этого года, в основном выполнялись успешно.

***

В новом просторном доме дышалось легче, чем в землянке. Кирпичные печи не чадили и давали ровное устойчивое тепло. На нарах, а они снова были в один этаж, было просторней. Спальня, пусть и общая, отделялась перегородкой от кухни, чтобы запахи стряпни не будоражили отдыхающих. Собственно на эти две почти равных по площади зоны весь дом и делился – хозяйственную и жилую. В жилой пряли и шили, в хозяйственной – строгали и вырезали. Тут же лепилась и сохла посуда – в тепле это куда лучше, чем снаружи, где, то дует, то пальцы зябнут.
В трудах по благоустройству Любаша мигом задействовала всех, кто, как ей казалось, был ничем не занят. Покрыли плитняком дорожки, чтобы не месить и не таскать в дом грязь. Настроили стеллажей, наделали сундуков из всё той же незаменимой бересты или плетёных из лозы. Жить становилось удобней.
В самом начале ноября лодка, привёзшая из Рудного выплавленные в домнице лепёшки, доставила Лёху и незнакомую девушку. Они сидели завёрнутые в собранную из разнокалиберных шкурок полость, и вызывали сочувствие своим измождённым видом.
Поскольку прибывшая была не из их класса, Любаша ни на минуту не усомнилась, что она местная.
- Гуль! – кликнула она в сторону помощниц, занятых переборкой поздних корешков. – Новенькую тащи в мыльню, делай ей под Кобецкую и всё, что положено. Толянов набор не забудь – небось, когтищи у неё! А ты, Алексей, пройди в тот закут – тепло там у печки. Обожди, пока девчата управятся. Лунка! А ну быстро разберись, чего из чистой одёжи есть, да по размеру подбери. Держи, Лёша, горячего хлебушка, прямо из печки. Долго теперь такого не отведаешь. Гоха! Не тронь Кольку! Спит, и пусть спит, - отогнала она от корзинки с младенцем его родного брата.
- Что, кто-то родил? Мальчишку? – улыбнулся Лёха.
- Так видишь ведь, местные к нам прибились. Одна и родила, да чуть при этом не кончилась. Только девка у неё. В честь спасителя назвали Ником, потому что Ве Ник на их манер. Так первое имя брать не осмелились, вторым нарекли. А наши сразу в Кольку перекрестили. Вот и растёт в клане девочка Коля. А ты-то сам откуда?
- Из степи пришёл. От группы ваших корешей мы с Серым отбились, как только других встретили. Там совместная охота, загонщики, всё такое. Короче, познакомились да и решили с ними остаться – ихний вождь, вроде, не такой придиручий, как Аон. Да только это лишь первое время было, а потом он лицо своё проявил и гонял нас не хуже, чем своих. Серый-то терпилой оказался, а я не смолчал. Короче, наладили они меня. Это ещё летом было. Вот и решил я к вам податься. Свои, как-никак.
- Это как? Тебя что? Не заставь, не попроси, а только покорми, да спать уложи?! – упёрла руки в боки Люба.
- Ой, не кипятись! Это ж когда было! Но теперь я всё осознал и согласен на любые условия.
- Условия тебе! Какие условия? Делаешь, что велят, ешь, сколько дадут, думаешь, что прикажут, - ответил подошедший Веник. – Здорово Лёха! Что за девчонка с тобой. Откуда?
- От своих отстала, говорит, что на переходе. И не знает куда идти. Я тогда уже к вам лыжи навострил, а в пути вдвоём веселее. Позвал, она и согласилась.
- И долго вы шли?
- С лета ещё. Листва была зелёная, а не то, что сейчас, когда пожелтела и почти осыпалась.
- Где-то месяца два, - оценил Шеф. – Ладно, слушайтесь Любу. Побегу я – дела.
- Деловой? – язвительно спросил Лёха в спину убегающему Венику.
- Ты поаккуратней, - предупредила Любаша. – Если бабы из местных приметят, что ты нашего Венечку хоть чуточку пытаешься обидеть – порвут.
- Э-э-э… Порвут? За этого глиста?
- Оглянись, дурак. Дом стоит, сараи, кузня, мастерские. Под твоею, что ли рукою за полтора года столько сделано? – Люба раздраженно заработала ножом, кроша корешки для рагу.
- Ух, ты! Кованый! – изумился Лёха. Это в чьей же сумке такой лежал? Если бы я знал, что такая знатная вещь у нас при себе имеется!
- Ты всё ещё спишь! – пробурчала Люба. – Открой глаза. Стол видишь из строганых досок? Так, выходит, ты и рубанок пропустил, когда объединял имущество? Да вон же топор в колоде торчит! Топор-то ты и не увидел.
- Фига се! Откуда?
- А звона молотков совсем не слышишь? Куют. И руду добывают, и железо выплавляют, и посуду обжигают. А тебя всё нет и нет. Короче! Вон, ведут уже твою спутницу мытую и стриженую. Ступай – чай разберёшься там, что к чему. Сейчас я кого-нибудь из мужиков подошлю, он тебя оболванит.
Проводив взглядом одноклассника, Любаша осмотрелась: - Хыг! Кончай баклуши бить! Забирай у Гульки Ларкины ножницы, ступай в мыльню и делай новенькому полную Кобецкую. Если рыпнется – сразу по сопатке.
Хыг отложил топор, которым колол липовый чурбачок на заготовки для ложек – баклуши, сделал жест подчинения и двинулся навстречу Гуленьке забирать ножницы.

***

Расспрашивать новенькую девчонку об её жизни и похождениях Веник не стал. То есть, ему была реально интересна история её приключений, явно не характерная для этого времени. Но, лучше, чтобы это сделала Ленка. А потом пересказала. Потому что он по своему мальчишескому невежеству мог допустить бестактный вопрос и всё испортить – что-то подсказывало ему проявить больше такта. Или напряжённая поза девушки, или во взгляде какая-то дичинка?
Поэтому за ужином просто сказал ей «Привет» и сделал приглашающий жест. Заодно и остальным представил – Мэг.
- Вень, я нифига не поняла! – зашептала Ленка ему на ухо, когда устраивалась рядом на ночлег. – Давай завтра ты сам её расспросишь. Или Галка – она лучше их речь понимает. А то много незнакомых слов. Без падежей, без склонений я и не знаю, что подумать.
Пришлось с утра вместо себя послать на кузню Лёху – долбать молотом по лепёшке не так уж сложно – и приступить к непростому делу дознания. Предупреждённый подругой, Веник сразу начал строить вопросы так, чтобы ответы на них получались простыми и короткими.
- Ты знаешь твою мать?
Жест согласия
- Где она?
- Умерла.
- Когда?
- Зимой, - одно движение рукой за спину, как бы показывающий в прошлое. То есть – минувшей зимой, ближайшей.
- Ты знаешь своего отца?
Жест непонимания. Получается – поди, разбери: То ли это совсем незнакомый девушке термин (что вполне вероятно – времена-то дикие), то ли они просто не встречались (бросил, погиб)
- Где твоя группа? (клан, племя, семья, род – для всех этих понятий Венику известен только один термин)
- Не знаю.
Маловато информации. С другой стороны, если подумать, до границы степной зоны отсюда от пятисот, до семисот километров. Делим на шестьдесят дней пути – получается около десяти за сутки. Может, и ошибся в пару раз, но даже двадцать километров – четыре часа ходьбы со средней условной скоростью пешехода – совсем черепаший шаг. У девчонки что, проблемы с подвижностью? Как у Пуночки?
- Посиди, - бросил собеседнице и рванул в кузню, допрашивать Лёху.
Точно. Эта самая Мэг в дороге часто просит передышки. В среднем продвигались они очень медленно, особенно, по сравнению с поступью той же группы Аона, которая по полсотни вёрст покрывала за сутки. Вывод простой – жить будет, бегать – нет. И понятно, почему отстала от своих вскоре после смерти матери. Её не стали дожидаться.
Лет же этой девушке на вид – трудно сказать сколько. Судя по телосложению, в годах она близких к одноклассникам. Есть и некоторая угловатость, и округлости наметились вполне определённо. Числа же прожитых годов он от неё не услышит – цифры в этом мире знают только члены клана.
Так что беспокоиться нечего – принять в ряды и поставить на довольствие со всеми вытекающими.
Вернулся к Мэг, вывел её из дома и показал: - Бо Тун Лю Ба, – то есть направил на работу. А сам призадумался – вот та же Пуночка, ведь и её бы мать таскала на себе, пока оставались силы. Хотя, там же были брат Пыт, и папа Аон – наверняка и они в этом участвовали. И кончилось бы это, кто знает как, если бы не встреча с кланом. Мэг повезло значительно меньше, но она не села помирать, а куда-то шла, к чему-то стремилась, пока не повстречала Лёху. И тот не бросил её, не оставил и мимо не прошёл
- Ты чего тут сырость развёл? – подкатила Ленка.
Даже не заметил, как утёр невольно выступившую слезинку.
- Брошенная она, - объяснил, и по-бабски шмыгнул носом.
- Ну не реви, - Ленка притянула его и ткнула носом к себе в грудь. – Я сейчас тебе пощёчину залеплю. Звонкую. Так знай – это понарошку, чтобы думали, что за распускание рук.
Не успел опомниться, как получил по морде и даже немного пошатнулся. Всё-таки хорошо иметь такую понимающую подругу.

***

Приехали Кып и Пуночка. Как раз вовремя, когда и обещались – только начали по утрам случаться заморозки, а они уже и обернулись. Веник ещё гадал – захватят ребята с юга соли, или нет? Не захватили – лодка была набита связками травы, берестяными кулёчками с семенами и другими растительными непонятками.
Пока Галочка тискала приехавшую девочку, всё перетаскали в сарай, где хранили свои сокровища растениеводы. Новенькая Мэг смотрела на это с некоторым… чувством (Веник немного приглядывался, поэтому приметил), а потом, когда суета улеглась, проникла в помещение и осталась там. Шеф подумал, и не пошёл следом. Вернулся в лодочный сарай - стругать рейки для… да не знает он, для чего. Димка сказал, что надо, а там будет видно – не хватает головы вникать во всё.
Вечером за ужином Кып доложил, что все привезённые колосья по дороге наверняка осыпались, но ещё там, в степях, он натрусил из них семян – те просто сами выпадали. А остальное растение взял, чтобы было видно, как оно выглядит. И ещё они с Пун накопали тамошних корешков. Среди них есть и похожие на здешние, и непохожие. Вообще-то в тех южных степях они, кроме зимы, застают только весну и начало лета, поэтому и сами не уверены, в том, что выбрали. Это, если про траву. А корешки знают – иногда и зимой их копали. Или весной, пока они молодые.
«Вот же опять всех утёр, старый охотник, - подумал про себя Веник. – Наверняка замыслил дать какой-то пинок сельскому хозяйству. Ну да, в прошлом году приободрил промышленное развитие, а в этом принялся за следующий пункт»
Всё-таки у вождей головы работают немного шире, чем у тех, о ком они заботятся.

***

К ужину новенькая выбралась из сарая и уселась за столом вместе со всеми. На лице её читалось огорчение. Веник посмотрел вопросительно – местные очень восприимчивы к мимическим сигналам – и получил ответ: «Ул Бы нет»
Что это за такая за Ул Бы? Надо разбираться. Вместо тихих игр повёл Мэг опять туда же, к привезённым травам, а Пуночку попросил принести лучину. Потом смотрел, как Мэг перечисляла по названиям привезённые растения (Пуночка то и дело кивала) и, в заключение, словно подведение итога снова услышал: «Ул Бы нет».
Стало интересно. Повел девчат в большой дом, где показал им свои запасы лекарственных трав. Подорожник, мать-и-мачеху, полынь и ромашку. Не ту, с лепестками, а другую – шариками, которую указала Лариска – её дают маленьким деткам от расстройства живота.
Ул Бы нет.
Тогда достал травы, привезённые «бродягами». От зубной боли – не Ул Бы, а от простуды – как раз эта самая Ул Бы и есть.
Возникло подозрение, что к ним занесло древнюю травницу. Или ученицу, что тоже неплохо. Предложил девушке туесок с травой, та взяла щепотку, положила в рот и стала неторопливо мусолить его, видимо размачивая слюной и рассасывая.
Точно – посуда этого мира – пригоршня. Так что ничего, кроме собственного рта для приготовления лечебного снадобья просто нет. Зато явно имеются некоторые знания о целебных растениях. Как же их выудить, эти сведения? Как использовать? Тем более – зима на носу. Вот-вот ляжет снег. Да и палый лист многие травы уже укрыл. И пожухли они в большинстве своём. А знания о них обязательно нужно получить – ведь аптек тут ещё много веков не будет.
Устраиваясь рядом с Веником, Ленка немного повозилась, потом придвинулась и зашептала:
- Вень! Мы тут с девочками посоветовались и решили, что промышленность и сельское хозяйство можно развивать неторопливо и постепенно. А вот на медицине нужно хорошенько сосредоточиться – она-то у нас вообще на полном нуле. Как ты думаешь, если навалиться, как в прошлом году с железом – справимся?
- Не надо, как с железом. Ты сначала покатай эту Мэг по местам, где хоть какая-то трава ещё сохранилась – пусть посмотрит, расскажет что от чего помогает. А ты записывай и запоминай. Ну а потом уж сообразим, куда нам науку развивать. Ты тоже поняла, что она разбирается в растениях?
- Все всё поняли – не глупее тебя. Слышишь, что-нибудь?
Веник прислушался – на спальной половине дома стояла глубокая абсолютная тишина, даже не сопел никто.
- Нет, не слышу.
- Все, затаив дыхание пытаются уловить, о чем шепчется господин со своей любимой женой. То есть, думают, будто ты ко мне клинья подбиваешь. Поэтому я тебя тресну, вроде как не поддаюсь на уговоры и сопротивляюсь. Ты только не сердись, это не по настоящему, а понарошке. Но будет больно.
- Может не на-А!

+2

27

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 25. Вот и снова зима

Вывоз новенькой «в поле» произошёл уже на другой день. Закутанную в меха в сопровождении свиты из Ленки, Пуночки и Галки – лучших переводчиц, её доставили на увядающую луговину противоположного берега и стали заниматься сбором гербария с составлением краткого описания образцов. Но продлились подобные ежедневные вылазки недолго – ноябрь принёс зиму. Да не мягкую, малоснежную, как в прошлом году, а сразу навалил снегу и ударил морозами.
Последнюю лодку с лепёшками из Рудного непогода захватила в пути. Наташка, что гнала эту лёгкую байдарку, не стала прорываться сквозь метель, а высадилась у южного брода, переночевала в землянке – благо запас дров там имелся – и дошла на наскоро сделанных снегоступах прямо по тропе, а потом вдоль реки, то есть, не теряя надёжных ориентиров.
Рудное осталось отрезанным, но за его судьбу не беспокоились – топлива и припасов там достаточно, да и дом поставлен добротный. Веник перестал выпускать людей из селения, а само его наскоро огородили забором в две жерди на кольях, чтобы никто не ушёл случайно, потеряв ориентацию в снежной круговерти. Для ребят начались одни сплошные тихие игры и работы в мастерских. Девочки много пряли, но шить было особо не из чего – провести загонную охоту нынче не успели. Охотники тоже никуда не высовывались – дичи поблизости всё равно нет, а забираться далеко опасно.
Из остатков былой роскоши – обрезков выделанных шкур – собирали ушанки, малахаи, дедморозовки, боярки, лётчицкие шлемы – головные уборы на любой лад. Рукавички шили и даже носки. Кузница встала из-за нехватки угля, хотя на него и перевели немного запасённых дров. В этот период Светка с Пуночкой, продолжавшие прокаливать в «чайнике с нижним носиком» всё подряд, набили его порезанными на куски брикетами торфа и получили, после выдержки над огнём, какое-то количество угля.
Их озадачило то, что из носика ничего не накапало, поэтому они повторили эксперимент несколько раз. Результат не изменился, зато полученного продукта Сане хватило на то, чтобы разжечь горн и выковать несколько толстых игл.
Торфа в посёлке немного было. Его привезли из Рудного и пытались жечь в отопительных печах, но из-за сильного неприятного запаха предпочли с ним не связываться – как бы не потравиться. Теперь же весь оставшийся запас перевели на уголь, прокалив в большом горшке под плотной крышкой. То есть всю вонь выпустили заранее на открытом воздухе, а кузницу на пару-тройку дней обеспечили топливом. Правда, золы получалось многовато, но это не столь большой недостаток там, где в ходу щёлок.
Мыла варили немного. Всё-таки жир уходил преимущественно на кулинарные надобности. И ещё Наташка – признанная красуня – смешивала его то с ягодами, то с тёртыми корешками, пытаясь получать косметические средства. Понятно, что ей в столь ценном сырье отказа не было.
Ну а мыло шло на умывание для девочек и ещё тем, кто брился.
Разумеется, трудоустроить сразу много людей на ограниченной территории оказалось непросто. Венику. Любаша же разошлась вовсю – благоустроительные работы вылились сначала в тёплую умывальню, а потом в укрепление стен мастерских и сараев. Навязали циновок из камыша, перерубили все дрова, свезенные кругляшами, накололи и остругали тучу досок, натесали брусьев, связали каркасы десятка новых байдарок и приготовили для них вёсла. Горы туесов, сплетённые из лыка рогожные кули-мешки, берестяные заплечные короба – всё, от чего Шеф так долго удерживал людей, заставляя вершить свои великие планы – было реализовано.

***

Саня работал над изготовлением токарного станка. Собственно, начал он с того, что откованный для будущего валка цилиндр с ямочками на торцах зажал между двумя встречно направленными конусами так, чтобы тот был способен вращаться. И вращал его рукой, подставляя к боку шершавый камушек – обломок гранита. Время и терпение принесли нужный результат – тело вращения получилось.
Точно также обработал и второй валок – диаметры их отличались совсем немного чисто в силу невольно допущенных неточностей. А вот дальше дело застопорилось – требовалось обточить концы, чтобы получились оси. Вернее, потребовалось, потому что вставленные в углубления на торцах концы конусов не выдерживали нагрузки при прокатке. К тому же протаскивание раскалённой железяки в узкую щель было делом столь затруднительным, что сразу же захотелось крутить хотя бы один из валков рукояткой.
Простое, с виду, дело превратилось в работу на всю зиму. Особенно сложно было обеспечить зажатие детали снаружи для её точной фиксации. Вспоминали "губки", которые держат свёрла в дрелях, но повторить эту незамысловатую конструкцию в металле, не могли.
Многие ребята с энтузиазмом взялись за решение проблем металлообработки. Получалось у всех по-разному. Веник окопался в углу лодочного сарая и принялся за доводку до ума собственной мысли. Он сразу решил зажимать деталь сжатием вдоль оси. С одной стороны давил клином, а с другой крутил ручкой, вроде мясорубочной, через вал, просунутый через отверстие в деревянной же раме, собранной из крепких брусьев на деревянных шкантах.
Сразу же столкнулся с проблемой упорных подшипников. Тех, через которые проходило зажимающее усилие. Как сделать для них шарики, не придумал, а с роликами возникла проблема – их дальний от оси конец нужно было делать толще, чем ближний. Но при этом действующие на них поверхности получались коническими – пришлось поломать голову над расчётами, пока подобрал угол, потому что путь проб и ошибок на этом этапе обещал много нудной работы с перебором размеров. Хоть и сооружал он свою конструкцию из дерева, но дурной работы ему не надо.
Первый образец заработал достаточно быстро, тем более что радиальные подшипники с цилиндрическими роликами получились проще. Одна беда – при работе, по мере того, как они срабатывались, возрастали биения. А на деревянных деталях это происходило быстро. Но эти ролики и делать было легко из толстых прутьев при помощи всё того же "калибратора". Поэтому, путём частых замен станок удавалось постоянно поддерживать в рабочем состоянии.
Что на нём делали? Так этот же самый станок, заменяя в нём деталь за деталью – вместо грубо вырезанных, ставили всё более и более точно изготовленные. От трёх до четырёх раз. Первым же реальным "произведением" стало усовершенствование гончарного круга для Галочки – теперь он шёл мягко и практически не давал биений – Веник "сточил" их на своём станке.
Обрадованная Галка, огорчилась тому, что нужно часто менять в этом замечательном устройстве подшипники, напрягла память и нашла в записях рецепт подходящей керамики.
Когда попробовали глиняные ролики и обоймы – обрадовались. Служили они в разы дольше. Сразу наделали форм-шаблонов, подобрали их размеры с учётом усушки и усадки – подшипники и в станке и в круге использовались одинаковые.
Именно этот станок и встал на вооружение. По сравнению с привычными образцами из будущего имел он два врождённых недостатка – обрабатывать торцы на нём категорически невозможно – бери шершавый камень, и ручками, ручками.
Второй момент был связан с тем, что продольно зажатая деталь легко вылетала, стоило чуть сильнее, чем надо, нажать резцом. Во избежание этой неприятности на обе зажимающие поверхности устанавливались оправки заранее заданных диаметров – Десять, восемь, шесть, пять и четыре сантиметра. Или конус на ведомую.
Отдельная история была с ремённым приводом и колесом с кривошипно-шатунным механизмом, но с ними особых проблем не было – желоба в шкивах выточили запросто, а остальное понятно. Плюс ещё два подшипника.
Полосу в пластину Саня раскатал на своих валках уже в марте, зубьев на одной из кромок нарубил специально выкованной вырубкой, сделал разводку, цементацию, закалку, а вот с заточкой возникли проблемы – ни одного треугольного напильника в клане не было. Галочка испекла несколько брусков подходящего профиля – поэтому точили пилы кирпичом и искали подходящий абразив, чтобы замесить его в керамику. Тупо толкли все камни подряд и пробовали.

***

Вечерами ребята мечтали. О паровых катерах, лесопилках, водопроводе и канализации, о горячем душе и тёплом туалете, где унитаз со смывом. Вспоминали песни, и даже была попытка сделать гитару.
Учили местных счёту и русскому языку – декламировали с детьми считалочки и простенькие стишки. Расспрашивали Лёху о путешествии вместе с группой бродяг:
- Знаете, они, когда готовят ночевку, ставят торчком свои волокуши попарно, а сверху набрасывают шкуры. Раз-два, и палатка готова. Если бы в ней ещё не воняло так... ну и переходы отнимают много сил. Зато, когда приходишь на место привала, разведгруппа обычно уже мясца добыла. Есть в их жизни и приятные моменты. Особенно, если тепло.
Зимой в степи бьют газелей с помятыми мордами. Одной охоты, обычно вместе с каким-нибудь другим бродячим коллективом – надолго хватает. Мясо-то в холода медленно портится. А палатки, обложенные сухой травой, неплохо держат тепло. Только кизяк пованивает, когда тлеет, но к этому привыкаешь без проблем.
- Нафиг-нафиг! – воспротивилась этой философии Галочка. – Мы существа нежные, нам и в этом доме хорошо. Без экзотики.
- Да, Мы нежные, - согласилась Эля (она из местных). – Потерпим и здесь.
Язык ребята помаленьку осваивали. Часто говорили впопад.
- Мне бы в Рудное сходить, - Саня с надеждой посмотрел на Шефа. – Последние выплавленные лепёшки – просто загляденье. Металла много и качество такое, какого раньше не бывало. Хотелось бы разобраться, что там Виктория намудрила.
- Конечно, сходим, - кивнул Веник. Пурги два дня не было, и мороз не так давит. Но учти – лыжню придётся все сто пятьдесят километров прокладывать через сугробы и заносы. Придётся выходить большой группой, чтобы была смена. И хорошо бы палатку. Лерочка! Мы ведь так и не набрали шкур на покрышку для шатра?
- Не набрали. Но в путевых шалашах вполне можно обогреться.
- Можно, когда мы их найдём. Если здесь, где снег на реку ветром сносит, сугробы лежат выше моего роста то, что делается в лесу?
- Белое безмолвие, - ответил Петя. – Даже тут, рядом, где весь валежник выбран, засыпано по самые кроны. Нет уж, пока хотя бы снег не слежится, не покроется настом – лучше не высовываться.
Кып перевернул очередную страничку учебника биологии и сказал: - "Кар".
- Так вот ты какой, северный олень! – улыбнулась заглянувшая ему через плечо Ленка.
- Точно! – обрадовался Саня. – Их в Америке называют карибу. Они там все дикие. А у нас в Европе и в Азии наоборот – почти все домашние. Вроде, как даже молоко дают, а уж про мясо и шкуры даже и говорить нечего. И ещё на них ездят. Хоть на нартах, хоть верхом.
- Намекаешь, что неплохо бы их одомашнить? – понял намёк Веник. – Кып, а на север туда, где они водятся, можно дойти на лодках,?
- Можно. Месяц туда, два обратно. Против течения медленно.
- Так они же северным мхом питаются! – возразила Светка. – Если ты их одомашнишь и пригонишь сюда, то чем будешь кормить?
- Ты про ягель? - уточнил Саня. – А разве им больше ничего не подойдёт?
- Кар всё ест, - уточнил Кып. – Ветки, траву, мыши, рыба, грибы. Соль любит. Мы подманивали, чтобы охота успех.
- Шеф! – прикрикнула Ленка. – Я тебя одного ни на какой север не отпущу. Даже не мечтай. И к этим рогатым ближе, чем на выстрел, не подпущу. Они же наверняка бодаются.
- Их за рога ловят верёвкой, - продолжил объяснять Саня. – Один не самый крупный мужчина запросто может свалить оленя на землю и поставить ему на ухо клеймо.
- Шеф! – топнула Ленка ногой. – Сначала нужно торф найти для добычи на топливо и сделать печь для его переделки в уголь.
- И паровую лесопилку с тёплым сортиром поставить, - насмешливо изогнула бровь Любаша. – А ну, осади, долговязая! Шеф думу думает.
Веник задумчиво посмотрел на подругу, покрасневшую от возмущения. Как-то она в последнее время частенько стала на него набрасываться. Может пора её приобнять, как сестру, и погладить по голове? Давненько он этого не делал. Вот только сначала разберётся с верёвками – поймёт, какие из них годятся для аркана.

***

Ещё в декабре, в один из дней, когда не пуржило и не вьюжило, на стоянку вышел медведь-шатун. Шак его учуял и забеспокоился. Девчата, занимавшиеся фехтованием под руководством Вячика, сменили учебное оружие на полноценные копья, встали в стену и... не успели они принять косолапого на встречный удар. Звякнул арбалет Вячика, спустя секунду Кып пробил зверю череп. Ленка и Пуночка сняли с тетив стрелы, так и не сделав ни одного выстрела. Ещё несколько ребят с луками только крякнули огорчённо – тоже не успели. К месту события спешила Любаша с "поварятами" и Лариска с ножами для снятия шкур. Одним словом – медведю были рады. Только Петя забеспокоился, встал на лыжи и заторопился в лес. Вернувшись, успокоил – это не здешний мишка. Тутошний Топтыгин так и спит в своей берлоге.
Шкура оказалась не очень, разве что на пол постелить, но хорошо выделалась и была постелена в огороженном углу, где обычно ползала Колька. Мясо понравилось не всем. Часть его нарезали на порции и заморозили для Шака. Жира натопили совсем немного – полтора горшка. Вот тут и вспомнил Веник про один способ лечения, рассказанный бабкой. Дело в том, что у Мэг явно было что-то не в порядке с дыхалкой. То есть из-за неё девушка быстро теряла силы – ноги тут оказались ни при чём, хотя и не слишком сильные. Но они, скорее, отражали общее состояние заморенности хилого организма. Что это не астма – решили потому, что не задыхается.
Так вот, он прописал болезной ложку этого согретого до жидкого состояния жира дважды в сутки – утром и вечером. То есть был уверен, что вреда не будет. Вреда и не было.
Вред он нанёс всему личному составу клана, когда Лерка обнаружила в женском туалете глистов. Сам сбегал, посмотрел и вспомнил, как его от этой гадости поили пижмой. И как потом было паршиво.
И на этот раз тоже было паршиво, причем сразу сорока трём человекам. Сортир, где обнаружили мерзость, немедленно залили кипятком, обвалили и сожгли, подбрасывая в огонь хворост. А мытьё рук усилили. Мальчиковый туалет стал девочковым до тех пор, пока не возвели новый, выкопав яму в мёрзлом грунте.
Светка начала очищать соль – растворяла в воде, цедила рассол, то через мох, то через песок, то через слой щепы. А потом выпаривала. Для размалывания соли пришлось сделать ручные жерновцы. Потом ещё одни для Галочки – она часто растирает камни для своих замесов. Ещё одни побольше – для руды. Но они так и остались ждать начала навигации – не было возможности доставить их в Рудное.
Мэг за зиму повеселела, округлилась щёчками и перестала поглядывать вокруг напряженным взглядом. Её даже затащили в фехтовальную секцию. Да, слабее остальных эта новенькая, но не полная развалина. Вячик сказал, что кое-какой прогресс заметен.
На всякий случай, потому что раньше глистов в клане не замечали, Лёху и Мэг Веник поил пижмой ещё два раза с интервалом в две недели. А Мэг через день – ромашкой. Ромашка-то точно не повредит, раз её дают малюткам. А вдруг ещё от чего-то поможет!
Медвежий жир закончился раньше. Девушка к этому моменту выглядела весёлее. Она уже неплохо освоилась и выучила самые главные слова: - "Да, Шеф", "Есть, Шеф" и "Будет исполнено, Шеф".

***

Веник долго колебался – с кем посоветоваться относительно странного поведения Ленки? Очень уж часто она на него стала рявкать или даже отвешивать затрещины. То есть, как каждый раз действует обоснованно, но ведь не заслужил он этого!
Колебался между двумя кандидатурами – Любаши и Галочки. Спрашивать о чём-то подобном взбалмошную Лариску было рискованно – она могла и чем-нибудь тяжёлым засветить. Связываться с парнями тоже не решался – они, как он понял, и сами ничего не соображают в подобных делах.
Собственные размышления и воспоминания о консультациях собственно с самой Ленкой откровенно ставили его в тупик. Ведь он всё делает как, как она велела. Слегка обнимает иногда, по голове гладит, по плечику. Тихонько и ласково, как мама. А в ответ к нему поворачиваются спиной, поддают ягодицами и отодвигаются. И что ей не так?
Сначала подошёл к Любаше. Отвёл в сторонку и долго не знал, как спросить. Получилось коряво, но уж как сумел: - Слушай, чего Ленка на меня кидается последнее время? Вроде, не обидел ничем!
- В том-то и дело, что не обидел.
- Это как? Что-то я не понял!
- Попробуй сперва, а только потом до тебя дойдёт.
И как это прикажете понимать? Понятно, что к Галочке он не пошёл. Люба дурного не посоветует. А ночью положил руку Ленке на бедро. Она её мягко сняла и придвинулась поближе. Так и спала, прижавшись к его животу. А утром, когда нечто внизу напряглось и кое-куда упёрлось, не показала виду, что почувствовала. Надо же – работает!

***

В Рудное выбрались только в феврале, когда снег слежался и стал хорошо держать лыжи. Нагрузили сани съестными припасами и двинулись сразу двумя упряжками по четыре человека. Путевые шалаши отыскали, хотя и не раз поспорили – копать или не копать? Снег своими сугробами сильно исказил привычную картину. Откапывали, ночевали в тесноте и отправлялись дальше. Добрались за обычные семь дней – посуху значительно дольше, чем водой.
У рудокопов особых проблем не было, кроме того, что сначала не смогли вывезти наплавленное, а потом закончилась руда – копать новую мешал снег. Да и промывать её в промёрзшем ручье, да на морозе не получалось. Топлива же оставалось много, в том числе и угля, поэтому шлако-железные лепёшки все проковали – времени было достаточно. Обратно везли уже чистое железо.
Делать здесь больше было нечего, пока не сойдёт снег, так что в обратный путь выступили все вместе. И правильно сделали – весна нынче была не то, что давеча. Тепло навалилось в середине марта, прошли дожди, снег стремительно таял и повсюду текли бурные потоки талой воды. Река резко вздулась, затопив низкие места. В селении даже кожевню подтопило, и от мыльни снесло приготовленный на несколько дней хворост.
Веник, как обычно в тревожный период продержавший людей рядом с собой, только радовался, что сейчас все вместе и остались в сухости и тепле.
В Рудном же, когда туда наведались, застали подмокшие снизу дом и домницу – она была из черепкового огнеупорного кирпича, который охотно впитывал воду. У обжиговой печки тоже глина по низу кладки размягчилась от воды. Уголь и дрова нашлись – было такое впечатление, что они в своё время всплыли, разбрелись кто куда, да так потом и осели повсюду. То есть следов действия потока тут заметно не было.
Пых сразу зачесал в затылке, думая и о ремонте, и о том, как впредь уберечься от подобного безобразия.
- Всё придётся поднимать на лиственничные сваи, - рассудил он, - как Венецию. В доме-то только пол сделать, да балки под стены подвести, но печи придётся перекладывать заново, причём на деревянных помостах. Эх, и когда уже лесопилку построим? – и выжидательно посмотрел на Веника.

+2

28

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 26. Летний туризм

В поездку на север за оленями Шеф взял Толяна, как самого быстрого на ногу. Ленку просто потому, что она наотрез отказалась отпускать его одного, и Кыпа проводником. Собственно экипировкой как раз старый охотник и занимался. Он же отказался отправляться, пока не спадёт вода: - Не узнаю, - объяснил, показывая на залитые водой луговины, - потеряю путь, никогда не вернёмся.
Шутил, наверное. Он вообще человек лёгкий и смешное слово любит.
Но до начала мая, до уверенного летнего тепла, экспедиция никуда не отправилась. А потом сели на байдарки по одному в каждую, и ритмично помахивая веслами, пустились в дорогу. Что там погружено на носу, Веник не разбирался – некогда было. Они с Саней анализировали зависимость качества металла от способа подготовки руды и надёжно установили, что после предварительного прокаливания в растертом виде, особенно, если тонким слоем да с перемешиванием, выплавляемый металл становится лучше – и куется хорошо, и цементируется и закаляется.
А потом, уже не в первый день дороги после петляния через протоки и череду озёр, с удивлением понял, что они движутся на юг.
- На севере снег лежит, - объяснил Кып. – Нам соль нужна.
Разумеется, Веник и не подумал возражать – помнит он подобный спор, после которого они нашли руду. Как раз выясняли, куда ехать А шли, между тем, очень ходко. И сами байдарки идут быстро, наверное, вдвое быстрее пешехода. Да ещё и течение помогает, а оно сейчас при всё ещё высокой воде тоже нешуточное. Пытаясь оценить суточный пробег, Веник приходил в тихий ужас и отказывался верить цифрам больше сотни километров, хотя по расчётам получалось около двухсот. То есть вообще что-то нереальное.
На пятый день пути вышли в совсем большую реку – не меньше сотни метров в ширину. Выбрались на стрежень и даже немного поднажали. Загибонов и поворотов тут было значительно меньше. После полудня восьмого дня Кип сказал "Приехали" и махнул рукой в сторону одинокого дерева, растущего на левом берегу позади стены камыша. После этого прошли от силы километр и причалили уже к чистому месту чуть выше поваленного дерева – здесь рос корявый лес из деревьев незнакомых пород, среди которых не было видно ни ёлок, ни сосен – всё покрыто свежей листвой.
Тут и поставили палатку – четыре длинных палки пирамидкой, поверх которых надевается чехол из треугольных полотнищ. Конечно, кожаное покрытие тяжелее невесомых тканей их времени, но и с ним можно справиться. Костёр, горшок на глиняной треноге – привычные атрибуты привала. Тут-то из лодок появились колёса и другие детали тачек. Кып с Веником принялись их собирать, накладывая поверх мест соединения верёвочные бандажи. Потом разведали дорогу сквозь лес к подъёму в степь – необъятный простор, сколько хватает взору на все три стороны, покрытый волнующейся травой.
Вернулись как раз к темноте. После ужина (Толян наловил рыбки, поэтому была юшка и отварной судак) Веник занялся обсервацией. Астроном он не великий, но разыскать Большую Медведицу способен. Правда, нынче ковш у неё какой-то кривой, но найти Полярную Звезду помогает. Вот угол на неё относительно горизонта и определил. Грубо, потому что даже транспортира с собой не прихватил, но только и без него понятно – они чуть ниже сорок пятого градуса.
Это выходит что только по широте что-то около десяти градусов! А ведь каждый, если точно с севера на юг, около ста одиннадцати километров. Тысяча сто в сумме. Но ведь они ещё и петляли! То есть не меньше полутора тысяч намотали на вёсла. За восемь дней. О. Фи. Геть.
С утра Кып затеял стройку. В степи около спуска возвели добротную хижину, куда затащили байдарки. Под плотной камышовой крышей они дождутся хозяев в сухости. А потом покатили тачки в направлении... ну... Кып показал прямиком от реки – можно сказать, перпендикуляр. Ориентиров тут мало. Хорошо только то, что видно далеко. Однако когда крыша хижины стала пропадать за горизонтом, старый охотник захлестал в землю кол, к вершине приладил берестяной флажок, достал из сумки компас и сверил направления.
Здешней выделки компас, без стекла, зато с кованой стрелкой. Судя по стилю цельнодеревянного корпуса – Ванькиной работы. Вот ведь что у Шефа прямо под носом творится! А он – ни сном, ни духом.
Таких кольев по дороге захлестали восемь штук, потом вышли к низине с плоским дном. На её склоне стали копать – быстро наткнулись на грязную массу, от которой и откалывали комья, складывая их в мешки.
- Этот год ещё никто не приходи, - Кып показал на горку камней у подножия столба, который выглядел со стороны стволом высохшего дерева – корявый.
- Свежий палка-копалка нет, - объяснил он сделанный вывод.
Действительно, лежащие тут палки выглядели старыми. Иные оказались гнилыми или трухлявыми. Получается, здесь что-то вроде места общего пользования.
Пока "мальчики" трудились в раскопе, наполняя тачки, Ленка сварганила ужин – вода и дрова были с собой. А вот палатки не взяли, переночевали, сбившись в кучу на подстилке из травы.
Обратная дорога с тяжелыми тачками была не то, что давеча. Колёса продавливали землю, и сопротивление качению резко возрастало.
- Легче нести, - возмутился Кып после нескольких сотен шагов.
Веник молча выгрузил половину мешков – пошло легче. Подумал, и убавил треть оставшегося: - три раза сходим, объяснил он. – Нечего пупы надрывать.
- Есть, Шеф, - выразила согласие Ленка.
На три ходки потратили шесть дней.
Веник снова пытался оценить расстояние, на этот раз по суше от хижины до соляной копи. Считается, что на равнине до горизонта четыре километра. Восемь промежутков между кольями с флажками, да еще пара – от хижины и от корявого столба. Получается сорок – десять раз по четыре. По классике - два дня пути, а они с пустыми тачками проходили эту дистанцию с хорошим запасом светлого времени. Правда, с полными, пусть и на треть, тачками каждый раз еле доползали. И в последней ходке Кыпа снова пришлось везти – опять у мужика ноги сдали. А он тяжелый – тащить пришлось втроём, потому что колесо опять "резало" грунт. Хорошо хоть тропу немного утоптали, да и подсохла она.
- Колёса нужно сделать шире, - пришёл к выводу Толян.
- Приезжать надо позже, - добавила Ленка, - когда в степи суше.
- Пока лодки не загрузили, смотаемся на другой берег, - решил Шеф. – Там какие-то кручи. Ты бывал за рекой, Кып?
- Нет. Мы всегда оставались по эту сторону. Тут много небольших речек, где удобно подкарауливать сайгаков, как назвал их Босс. А позже, когда степь просыхает, становится очень жарко. Речки мелеют, вода в них делается грязная. Озёра совсем пропадают. Через месяц. Сайгаки уходят.
Действительно, сейчас в конце весны в этих местах оживлённо. В траве снуют грызуны, видимо, суслики. Вдали виднеются группы жвачных, пара волков пробегала. Птицы незнакомых видов, орёл в вышине. И жара не донимает, хотя уже тепло.

***

На правом берегу в подмытых водой обрывах взяли образец глины. Поднялись на прибрежный холм – такая же степь вокруг, просто не ровная, как стол, а с рельефом – возвышенности и овраги, пологие склоны, покрытые травой. Зверья много, есть и крупные – наверно зубры. Видели мамонтов – они драли траву в тех местах, где она повыше и погуще. Отличная панорама открывалась на равнину противоположного берега – там тоже много крупных копытных. Ничего похожего на выходы камня не приметили. Словом, просто посмотрели, да и всё.
При переправе в обе стороны ребят здорово снесло течением, хотя гребли они вдвоём с Ленкой на одной лодке и наваливались от всей души – потом пришлось выгребать у самого берега, поднимаясь вверх по течению до нужного места. Хижина с воды была прекрасно видна – отличный ориентир, не промахнёшься.
Поскольку шли прямо под берегом, заметили оживление и в зарослях у воды – семейство кабанов рылось в траве. При виде людей убежали.
Кып весь день пролежал, задрав ноги повыше, как велел ему "доктор Пунцов", а Толян сначала рыбачил, а потом сооружал импровизированную коптильню, выкопав в откосе пещерку с загибом вверх. Сразу и не сообразишь, горячее было копчение, или холодное, но очень вкусно.
А ещё Толян засолил полный котёл чёрной икры. То есть, горшок, конечно. Жаль, что второго с собой не захватили – то, что не вошло, тут же съели прямо ложками.
- Ты раньше пробовал хоть что-нибудь подобное? – спросил Веник у Кыпа.
- Нет. Копьём ни разу такую рыбу не бил. И никто не бил. Не видели их около берега, - ответил охотник, веточкой отгоняя мух от вялящихся балыков.
- А они просолились? – спросила Ленка.
- Не знаю, - развёл руками Толян. – Я тонко порезал и погрузил их в тёплый рассол, а когда он остыл, то достал, потому что нужно было икру туда складывать. Мало мы посуды с собой взяли.
- Знаешь, Толик, а на север я тебя с собой не возьму, - рассудил Шеф. – Обратно сюда отправлю – заготавливать икру. Выберешь себе кого надо в помощники, и пригоните полную лодку горшков. Жильё-то тут есть.
- Пусть Мэг возьмёт, - сообразил Кып. – Она тут нужных трав насобирает.

***

Обратная дорога заняла месяц. Не перегруженные лодки шли хорошо, но встречное течение заставляло жаться к самому берегу, хотя и там оно не пропадало совсем. Были и места, где войти в тихие воды не удавалось – упавшие деревья, повороты, мысы. Однако, если принять верной оценку расстояния, сделанную по дороге "туда", то вёрст по пятьдесят в день они проходили. Икра по дороге не протухла, а балыки не испортились. Но на сорок с лишним человек того угощения оказалось буквально на один зуб. Смели в один присест.
Половину мешков с солью из лодок извлекли – она тут тоже нужна, потому что старая подходит к концу. Вместо них прибавили несколько корзин с разнообразной посудой и чем-то позвякивающим, да и съестных припасов взяли много. Оставив Толика, собирающегося на большую рыбалку, взяли Лёху, да и побежали, на этот раз в другую сторону. Пока собирались, заметили новую стройку – к саманному дому приделывали флигель, тянущийся от хозяйственной зоны в сторону кузницы. Не столь большой – около шести метров в ширину и около двадцати в длину. Понятно – Саня, как всегда, сконцентрировался на удобствах.
Снова вниз по течению, да налегая на вёсла, за девять дней прошли зону лесов – река текла почти точно вдоль меридиана. На этот раз - на север. По ней и плыли, по нескольку раз в день выходя на берег и осматриваясь. Действительно степь, только травы тут другие. Видели вдали шерстистых носорогов и нужных оленей тоже примечали, но Кып всякий раз звал дальше. Вскоре вошли в правый приток и поднимались по нему два дня, пока не оказались в озере. С воды открылась панорама на небольшое стойбище - состояло оно из пяти чумов – пирамидальной формы построек из шкур, покрывающих каркасы из жердей.
- Летняя стоянка, - объяснил Кып. – Рыбка лови, солнце суши.
- Ты знаком со здешними жителями?
- Каждый год они это время здесь. Потом им большая рыба ловить. Мы приходили – они уходили. Виделись.
На берегу лежало несколько перевёрнутых кверху днищами лодок.
Встречать гостей вывалила целая толпа завёрнутых в некроеные шкуры "дикарей". Они приветливо улыбались, распространяя вокруг себя неприятный запах прогорклого жира. У мужского костра отведали печёной рыбы – очень вкусно. А потом Кып стал делать подарки – подростков отправили к лодкам принести мешки с солью, дорожные корзины с тщательно по отсекам сложенными горшками, чашами и блюдами – прям настоящие несессеры. Десяток стальных ножиков с ореховыми рукоятками, три небольших топорика типа "Томагавк" и два наконечника для каких-то чудовищных копий.
Разговор местных был понятен, слова удовольствия от подарков звучали вежливо, но хозяева немного напряглись, даже запереглядывались тревожно. За такие богатства они ждали какой-то просто невыполнимой просьбы. Даже не стали разбирать подношение, или отдавать женщинам утварь и соль - сложили всё тут же. Вдруг придётся возвращать?
- Что привело вас сюда столь рано? – этот вопрос прозвучал из уст вождя.
- Могут ли люди Мохнатой Рыбы помочь нам поймать живых Кар? – Кип не стал юлить, а сказал прямо.
- Могут, - уверенно заявили все мужчины разом – им явно сделалось легче. – Погостите у нас, и мы приведём пойманных Кар. Вам лучше самцов или самок?
- И тех, и других, - ответил Веник. – Ему тоже полегчало. Уж очень многих трудов стоило бы поймать этих быстроногих созданий. Строить загородки, загонять – да целая большая работа на много дней.
- Зачем вам это нужно? – полюбопытствовал один из молодых охотников.
- Уведём их к себе в леса, и заставим таскать волокуши.
- Кар заболеют, если не будут, хотя бы иногда, есть ягель. У вас в лесу растёт такой мох?
Теперь уже встревожились Веник, Кып и Лёха – к подобному раскладу они оказались совершенно не готовы.
- Не надо ловить Кар, - отменил просьбу Шеф.
Не похоже, что это обрадовало хозяев. Такое впечатление, что ловить диких северных оленей для них просто замечательное развлечение, об отмене которого они искренне сожалеют.

***

- Облом, - вздохнул Шеф, когда ребята укладывались на ночлег в палатке – солнце только немного спряталось за горизонт, но темнота не наступила.
- Ничего ты не понимаешь, - хмыкнула Ленка. – У местных просто нереальное количество жира. Не рыбьего, заметь, а от какого-то плавающего зверя. Уж и не знаю, моржей они бьют, тюленей или ламантинов, но сам этот жир прекрасно горит в светильниках.
- Это им тут всё провоняло? – полюбопытствовал Лёшка.
- В общем-то, да. Но ведь Веник придумает, как его от этого запаха отчистить. И ещё в стойбище много оленьих шкур. Не выскобленных – их только присолили. Тёплые, зимние ещё. Отдадут, сколько увезём. Им сейчас лишняя тяжесть сейчас ни к чему – пойдут к морю. А соль им требуется. Они даже спрашивали, придёт ли, как обычно, группа Аона, которая тоже приносила им соль.
- Думаю, у впадения этой реки в ту, по которой мы приплыли, поставим что-то вроде капитального чума, - рассудил Лёха. Будем туда соль забрасывать, а оттуда забирать жир и шкуры.
- Я девочкам обещала смородинового листа подкинуть, Иван-Чая и дубовой коры, - вспомнила Леночка. - А ещё скальпелей и пробойник для дырочек под шнуровку, а они мне ниток отмотали из сухожилий – для обуви подойдут, потому что очень прочные. И вообще, хочу этот маршрут для себя застолбить – тут обалденная ягода морошка.

***

С утра осматривали лодки хозяев. На каркасах, собранных частично из дерева, частично из костей, были натянуты оболочки из шкур, очень прочно сшитых и замазанных всё тем же жиром. То есть, технические решения, в принципе, ожидаемые – крепёж ремнями и сухожилиями. Ничего примечательного из этого почерпнуть не удалось.
Потом перетапливали жир, заливая им горшок за горшком и добавляя малую меру очищенной белой соли – кажется, смердеть после этого он стал не так яростно. Часть жира забрали прямо так, как был, завернутым в шкуры – горшков опять оказалось недостаточно. А потом заторопились обратно, взяв груза ровно столько, чтобы не перегрузить свои байдарки – уж шкур-то в этом стойбище, действительно, было, хоть завались.
Как ни странно, до дома добирались снова месяц – встречное течение оказалось слабее. Прибыли уже, когда август подходил к концу. Выяснилось, что группа Аона прошла на лодках мимо их селения в середине июля – обещали заглянуть и на обратном пути в октябре. Как разминулись с ними по дороге? Так кто знает, в какую протоку те свернули? И вообще могли сделать остановку не с той стороны любого острова - озер в верхней части пути встретилось несколько.

+2

29

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 27. Ещё не осень

- Вот, собственно, и всё, что мы нашли, - подвёл Веник итог своему рассказу о том, как провёл лето.
- Шкуры будут кстати, - кивнула Лариска. – Уверена, что выделаются.
- Жир на мыло переведём, - одобрила Наташка.
- В сентябре пошлём несколько лодок за икрой и балыками, - согласилась Любаша. – Только ты больше не уматывай так надолго – тут целый клубок проблем, которые до твоего возвращения оставили нетронутыми.
- Не понял! Что за проблемы? Вы же кучу железа наплавили, пристройку к дому забабахали! Дубраву отыскали всего в дне пути отсюда. А сколько инструментов новых! Один сверлильный станок чего стоит! – Шеф не на шутку удивился.
- Не! Фигня это, - вдруг заговорила обычно молчаливая Лида. – Обычные повседневные моменты. А нам нужен прорыв. Новые горизонты, перспективы. Чтобы руки чесались. Ну, помнишь, как с землянкой было, с железом, с новым домом. А то делали, делали – и сделали. Ну и что? А ничего нового.
- Та-ак! – обвёл Веник взглядом столовую. – Разброд и шатание. Цели им великие подавай. Босс! Утром развод на работы за тобой. У меня всё.

***

Как обычно за завтраком Саня при помощи Любаши нарезал задачи на день, после чего заключил: - Шеф в распоряжение Светки.
Почему при этих словах у многих просветлели лица, Веник не понял. Это стало ясно чуть позднее.
В бывшем лодочном сарае, столярное содержимое которого вместе со станками перекочевало в новую добротную тёплую пристройку, стояло несколько печек, у которых колдовали Светка и Пуночка.
- Так чего делать? – Веник внёс охапку хвороста и сложил её у входа.
- Думать, Вень, думать, - кисло улыбнулась девочка. - Мы ведь с тобой вместе не изучали химию с самого первого класса и по седьмой. Поэтому знаем до обидного мало. Я уже так всех забодала своими вопросами, что от меня стали шарахаться.
- Ладно, бодай меня, - усевшись на перевёрнутую корзину, парень приготовился слушать. – Хотя, лучше расскажи все подряд с самого начала. А как выговоришься, тогда уже и спросишь.
- Ну, мы торф прожаривали в чайнике, также как щепки или кору. Из торфа ничего вниз не капало – ни смолы, ни дёгтя. Зато получался вполне годный уголь. Но его оставалось меньше, чем торфа – специально взвешивала. Отсюда вывод – что-то улетучивается, то есть испаряется и уходит в воздух. Это потому что запахи при этом очень густые. Вот это я и решила как-то уловить.
Сделали мне чайник с двумя носиками – один вниз, а второй вверх. Но нижний носик я заткнула, а верхний, согнутый крючком, опустила прямо в чашку с водой. Когда стала греть – в чашке забулькало. То есть, да, выходят какие-то испарения. Причем много – они уносят примерно треть начального веса или даже четыре пятых. Жидкости в чашке становится больше, и она сначала начинает странно пахнуть – как-то и знакомо, и незнакомо. А потом, когда всё заканчивается, запах постепенно исчезает.
Вот она у меня в кувшинчике, - Светка вытащила пробочку и поднесла сосуд к носу Веника. Тот невольно отшатнулся.
- Действительно, что-то напоминает, но запах слабый, - выплеснул немного в чашку и поднёс горящую лучинку. – Хм! Не горит! И как, прибавка к массе жидкости соответствует потере массы торфа?
- Нет. Вдвое меньше.
- Ладно, Свет. Давай, что ты ещё накопала?
- Ещё я точно так же нагревала берёзовые щепки. Вот какая жижа оказалась в чашке, - она откупорила следующий кувшинчик.
- Фу-фу! Сильно пахнет. Проверим, горит ли. Хм! Немножко горит. Ещё что ты успела изучить по этому методу?
- Ещё руду. Её ведь прокаливают, значит, из неё что-то улетучивается. Вот я и это проверила. Массы теряется совсем мало, и газа выходит тоже чуть-чуть. Буквально несколько пузырьков. Вот, что оказалось в воде, - Света открыла третий кувшинчик.
- Немножко пахнет, - принюхался Веник. – И не горит. Какие ещё достижения?
- Выпарили горшок щёлока – вот такой порошок получился. Если растворить его в воде – опять будет щёлок. Это мы проверили с Пуночкой аналогию с поведением соли – мы же её постоянно растворяем, фильтруем и выпариваем.
- Интересно! – Веник взял и бросил по щепотке серого порошка в каждую из чашек. – Не шипит, шипит и шипит, но слабо. Причём там, где пуще пахнет, там и шипит сильнее. Давай-ка проверим твои жидкости на шипучесть с чем-нибудь ещё. Не просто с камнями, а с чем-то более изменчивым. Хотя бы вот! – это что за паста?
- Гашеная известь. Взяла со стройки, чтобы вылепить несколько чашек. Она же затвердеет со временем.
Веник отломил по крошке и бросил в те же три чашки: - примерно та же картина. Давай проверять дальше.
Больше у ребят ничего не зашипело.
- Та-ак, - слегка очумевший к вечеру Веник затравленно осмотрелся. – А что ты ещё нагреваешь?
- Еловые поленья на смолу и бересту на дёготь. Но для них сделаны большие печки с оттоком снизу.
- То есть ты не знаешь, выходит ли при этом газ?
- Знаю, что выходит, потому что есть запах. Но он же не пойдет через воду, если есть открытое отверстие для слива.
- Давай пока завяжем с разборками – в принципе, проблема в том, что тут явно имеется нечто важное. Вопрос в том, как его ухватить.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что сода с лимонкой шипят точно также. А лимонка – кислота.
- И зачем нам кислота?
- В «Таинственном острове» Сайрус Смит очень много чего при помощи кислоты сделал. Взрывчатку точно помню, и вроде как ещё что-то очень полезное.

***

- Итак, из результатов твоих экспериментов следуют вполне логичные выводы – при нагреве торфа или щепок в закрытом объёме из них что-то выделяется. Если оно жидкое, то стекает на дно. Если газообразное – уходит за счет давления от расширения при нагреве в любую щель.
Жидкое у нас это или смола, или дёготь – нужно дать ей вытечь из зоны нагрева, но так, чтобы не наружу через отверстие, а всё в том же объёме. Иначе через ту же дырку усвистит газ, как было с торфом в печи для смолы. Приделываем снизу сбоку трубку на конец которой насаживаем кувшинчик. Есть у тебя проверенный способ герметизации стыков? Имею в виду стыков керамики, да чтобы не боялся нагрева? – подумавший ночью Веник с самого утра набросился на Светку.
- Нет у меня никакой герметизации. Я даже не уверена, что сама керамика ничего не пропускает. Опять же крышка чайника – она же просто так лежит, камушком придавленная.
- Да-а-а… просто каменный век у нас какой-то, - улыбнулся Шеф. – Пойдём терзать Галочку.
Галка сразу ответила честно – чем больше в глину подмешано полевого шпата, тем пористость меньше, потому что он расплавляется и затекает в щелочки и трещинки. Но это не очень надёжно, потому что тушёнка даже в самых лучших горшках портится, как ни притирай крышку. То есть воздух потихоньку проходит сквозь стенки, но по отношению к жидкостям этого не заметно, ну и воздух, всё-таки, очень медленно проникает – недели, а то и месяцы.
Вопрос же с герметизацией при помощи термостойкой замазки она не знает, как решать – кроме всё той же притирки никакого способа уплотнения к ней в голову просто не приходит. Кстати, крышку чайника, ту, что служит для загрузки исследуемого вещества, тоже надо притирать. И ту, что на резервуаре, куда должны сливаться дёготь или смола – без подобного отверстия их оттуда, из герметизированного объёма просто не достать.
То есть просто тут не получается, но если две трубки со слегка коническими концами свести друг с другом соосно и надеть на них керамическую муфту, притерев её за счёт вращения, одновременно сдвигая концы трубок, то будет более-менее плотный стык. Да, очень хрупкий, но плотный.
Так «нарисовался» дёгтеуловитель, не выпускающий образовавшийся при нагреве исследуемого вещества пар или газ куда попало.
Дальше нужно было разбираться с этим самым газом. Вот вывели его через верхний носик - если пробулькать сквозь воду, как делала Светка, то в этой самой воде что-то остаётся, а что-то выходит наружу пузырьками. Как его уловить? Можно попробовать собрать в перевёрнутом стакане, заставив вытеснить вниз воду – что-то такое им даже показывали на каком-то уроке.
Есть и другой путь – прогнать через охлаждаемый змеевик, как у самогонного аппарата, и посмотреть, чего накапает. Каждый вариант придётся проверять отдельно. И… это же столько канители! Опять муфты. И как сделать змеевик?
Решение про змеевик нашлось при обсуждении проблемы за ужином – имелись в классе знатоки самогонных аппаратов. Один вариант – просто охлаждать водой длинную тонкую трубку был культурней, но очень непрост в исполнении. Второй – выпускать пар на дно кастрюли с водой и смотреть на то, что с него, с этого дна, накапает вниз.
Учитывая исключительно керамическое исполнение всех частей будущей исследовательской установки, Веник прорисовал, что и как сделать, озадачил Галочку и убыл в Рудное – нужно было привезти непрокалённой руды для опытов. Да и торф тоже требовался. О вопросах заготовки припасов на зиму он решил не особенно хлопотать – у Любаши всё схвачено. Капитальная коптильня со сложенными в штабеля дровами лиственных пород только ждёт, когда начнут подтаскивать гусей (копчёные утки как-то народу не понравились). Глиняные горшки ждут солений и квашений. Грибы уже собирают – солят грузди и сушат белые. В летнем доме от корзин просто дух захватывает от запаха вяленой рыбы – словом, пройденный материал отрабатывается и без его руководящей суеты. Клан вполне может прокормить несколько «бездельников», занимающихся научными изысканиями.
Тем более что Светкой он определённо доволен – наделала линеек, несколько весов с чашками, точно подобранные по весу каменные гири, образцовый литр – исследовательская база очень неплохо оснащена. И даже маленькая астрономическая площадка с угломерами и солнечными часами – и та оборудована. Не на пустом месте затеял он исследования. Да и собранный фактический материал говорит о том, что направление у её исследований вполне сложилось. Он просто в них немного поучаствует.

***

С такими мыслями Веник вытащил челнок на берег, где у мостков причала ждали отправки в Столичное небольшие, но тяжелые кожаные мешочки с железом – тем, что выколотили из выплавленных лепёшек. Прошёл с километр по тропинке со следами тачки, вышел на берег ручья, и остолбенел – деревянное колесо крутилось, погруженное нижней стороной в воду, а с него в деревянный жёлоб лилась вода – черпачки подхватывали её и выплескивали, когда, поднявшись, наклонялись.
Рядом трудилась Эля – женщина из местных. Подсыпала лопаткой руду, выбирала отмытые камушки, дробила их молотком и бросала обратно. Изредка встряхивала желоб ударами деревянной колотушки, совочком выбирала готовый продукт и перекладывала его на плотную рогожку. Спокойно, неторопливо. Можно сказать, вдумчиво.
Виктория подошла, ссыпала рыжий песок с предыдущей рогожки в ведёрко: - Привет, Шеф. Черт-те сколько тебя не видела. Где ты пропадал? Слушок ходил, в дальние края подался.
- Да, помотался. А у вас тут всё по-новому.
- Большой десант был – видишь, с какой поляны торф смахнули и в кучу свезли. Руды тоже целую гору наковыряли. Из грунта насыпали бугор, куда перенесли домницу. А обжиговую печку просто разобрали на камень – мы теперь руду калим на сковородках тонким слоем.
- Дом починили? А то ведь подмок он весной?
- Ага. Размокший саман выковыряли, и низ стен сложили из камня. Внутрь тоже натаскали глины и утрамбовали. Потолок, считай, на метр стал ниже, но на мозги не давит – даже ты до него не дотянешься.
Хыг подкатил тачку с брикетами торфа, подтянулась Ирка. Поговорили о том, о сём – в основном расспрашивали Шефа о поездке. А там и ужин тихим вечером под низким навесом.
С утра загрузили домницу и потихоньку качали воздух, сменяя друг друга. Витка иногда подсыпала в печь угольку или руды – без суеты трудились, делая хорошо знакомое дело. Промывали руду, помешивали её на глиняных сковородках, расставленных рядком на длинной низкой плите. Как стало понятно - теперь процесс подготовки сводился к дроблению, промывке и прокаливанию.
- Вторая промывка ничего не даёт, - согласилась Виктория. – И прокаливание заканчиваем, как только прекращается запах вроде как от серы, которая на спичках.
Нарочно подошёл, чтобы понюхать – точно, есть запашок. Получается, что в руде имеется сера, которая портит металл. И они её выжигают. Тогда у Светки эта самая сгоревшая сера и выходила через трубочку в стакан с водой. А, между прочим, одна из общеизвестных кислот так и называется – серной. Ещё он помнит соляную и азотную. Но тоже, только названия и то, что они считаются сильными.
Желание проверить догадку так захватило, что набрав побольше отмытой, но не прокалённой руды, Шеф помчался домой. Разумеется, новое оборудование не было готово, но старый «чайник» с носиками вверх и вниз всё ещё цел. Нижний выход в нём можно смело затыкать – ждать из камней дёгтя - глупо. А верхний носик с загибом вниз вполне удобен, чтобы подсунуть под него чашку с водой.
Грел-грел – всего чуть побулькало, и перестало. Подбавил жару – снова чуть-чуть побулькало. Ещё поддал – тот же результат. Похоже, вытесненный за счёт расширения при нагреве воздух вышел, и всё. Точно, он же внутрь ничего не впускает, то есть кислород к руде не проникает, и сера без него не сгорает.
Прямо на ходу вытащил затычку из нижнего носика. Вскоре стали появляться и отдельные бульки. Но очень вяло. Точно – нужно бы воздуха поддать. Ведь внутри не горючее, а минерал – оно-то не превратится в сплошную золу и не обуглится!
Притащил насос и принялся прилаживать его к нижнему носику. К очень горячему, между прочим, холодный выходной патрубок. Ну, никак это не получалось – даже схватиться невозможно, не говоря уже о том, чтобы применить мало-мальское усилие – хрупкая она, эта керамика. Не ровен час – отломает.
Просто приставил концы друг к другу с минимальным зазором, и принялся дуть струёй.
В чашке чуть заметно забулькало. То есть, что-то пошло. И когда прекращать процесс? Он ведь даже запаха толком не слышит! Ой, нет – пошли ароматы, причем даже похуже, чем в Рудном. Часа через три добавка вони прекратилась. То есть что? Всю серу выжег?
Аккуратненько достал чашку из-под носика, капнул на гашеную известь – хорошо шипит.
Попробовал серый порошок, выпаренный из щёлока – ещё лучше шипит.
Посмотрел на острие палочки, которой переносил каплю – похоже, темнеет. То есть, похоже на кислоту. Разумеется, серную.

***

Опыт по получению кислоты Веник и Светка повторили много раз, только лучше подготовившись к подаче воздуха в «чайник». И чуть не сделали «закрытие». То есть получавшаяся после продувки чашки с водой кислота была какой-то не такой. Чуть живой, если выразиться образно. Даже порошок из щёлока еле-еле шипел, а уж известь так вообще лишь слегка меняла цвет. Хорошо, что вспомнили, как немилосердно раскалили руду при первом, удачном, опыте. Когда перед началом продувки поддали жару как следует, да дали прогреться, тогда и получили снова «настоящую» кислоту.
А «ненастоящая»? Она ведь тоже была кислотой! И точно также получалась из соединения серы с кислородом. Выходит, возможны два вариант продуктов горения серы – полный и неполный!
Много времени потратили на подбор режимов и на создание промышленной установки в большом трёхведёрном чайнике – её перевезли в Рудное и стали использовать вместо сковородок – дело в том, что прокаленная в ней руда была ничем не хуже подготовленной по-старому – точно также шла в плавку с тем же результатом. Зато по полстакана кислоты каждый день прибавлялось. Трудно сказать, насколько концентрированной – палочка чернеет – и ладно.
Наташка, занимавшаяся своей косметологией в том же лодочном сарае неожиданно и почти независимо получила глицерин. Она, кроме всего прочего, варила мыло.
- Блин, Веник, ботан ты наш недоделанный! Что это за хрень получилась, - воскликнула она глядя на один из довольно вонючих горшков.
- А что не так? – парень подошел и потрогал палочкой неопрятный комок, всплывший среди похожей на воду жидкости.
- А то, что оно в воде не растворяется, - Наташка попыталась размять пальцами поддетый палочкой комок, но тот упрямо выскальзывал. – Но скользкий, как мыло.
Поняв, что схохмила, девушка улыбнулась и объяснила: - Я не в щёлоке варила, потому что его, как выяснилось, твоя драгоценная Светочка весь перевела на свой серый порошок. Подумала,  что если и он, и известь на вашу кислоту одинаково шипят, то и с жиром они поступят одинаково. Тем более - того говёного жира, что ты припёр с севера, совсем не жалко – такой он мерзкий.
Разбодяжила извёстки, наподобие щёлока – молочко такое получилось, и давай его вливать в растопленный в воде жир, как я обычно делаю. Всё, вроде так же шло. А потом, как пощупала – а оно в воде не расходится.
- Ладно. Не горюй. Достань и потом попробуй с чем попало смешивать. С тем же жиром, например. Кстати! Что это за вода осталась в горшке? Ты же обычно её немного добавляешь, а тут смотри как много! Будто прибавилось!
Наташка макнула палочку, принюхалась, потрогала пальцем: - Чем-то знакомым повеяло.
Подошли Светка с Пуночкой.
- Чувство такое, как от жидкости для ухода за руками.
- Точно! Вспомнила! Это глицерин. Он для смягчения кожи. Веник, ты гений! Скажешь своей Ленке, чтобы хорошенько тебя поцеловала, - схватив чашку с жидкостью, девчата побежали хвастаться перед остальными одноклассницами новой победой науки. Хотя, женщины из местных тоже кое-в-чём разбираются – Наташка и с ними ладит.

***

Следующее открытие снова сделала всё та же Наталья. Она послушно выполнила указание Шефа о смешивании с салом нерастворимого мыла, которое для ясности назвали известковым, в отличие от щёлокового, которое никак особенно не называли. Опыт в подобного рода действиях у неё был немалый – с чем только не перетирала она тот самый гусиный жир, как только не пробовала его очистить, сделать благородней.
Так что, осторожно нагрев один компонент, она принялась добавлять в него другой, тщательно перемешивая. До однородной массы. Что у неё получилось? Над этим думали всем кланом. Эта субстанция напоминала девочкам крем, но конкретную предъяву сделали мальчики – смазка, вот для чего это вещество лучше всего подходило. Подшипники обоих токарных станков и одного сверлильного работали на этом солидоле лучше, чем на сале.
Потом начались крупные заготовки, а на внешних работах ребята девчат задействовать избегали, разве что в местах, где есть хоть какое-то жильё. В недавно найденной дубраве никакого домика поставлено не было, а желудёвый хлеб осенью и сухари круглый год прочно вошли в рацион – собирать их поехал и Шеф.
Корзины, лесенки, чтобы добраться до ветвей, ночёвки у костра под охраной Шака – зачем девчатам подобная романтика? Тем более похолодало – октябрь месяц. Случались и дождики – сырая палатка, мокрые дрова. Достаточно и того, что они приходили лодками, забирали добытое. Это не ночлег на девственной природе – ну не успели подготовить к работам новые угодья.
Из происшествий был только один опрокинувшийся челнок, несколько корзин из которого так и не нашли. Да и искали не особенно тщательно – в этот раз подобного добра набрали не много, а очень много.
Был и рывок на юг полной эскадрой самых быстрых байдарок – эвакуировали Мэг и Толяна с их икрой, балыками и собранными травами.
Кроме свёрточков с содержимым аптечного назначения девушка привезла целый мешок семян какой-то тамошней травы. Сказала, что жевали, когда голодали. Их много остаётся в колосьях невыпавшими чуть не до весны.
Пробная каша оказалась съедобной, поэтому решили весной засеять несколько соток. Хотя вкуса никто не узнал, а колос… да кто же сейчас толком разбирается во внешних признаках злаков! Испечённые лепёшки тоже вышли неплохими. Если бы ещё и урожайность у этой культуры была подходящей, да в этих северных местах, на скудных лесных почвах!
Потом заглянула группа Аона – шли на лодках из своего вояжа на север. Привезли просто чудовищное количество жира – сказали, что прислали его для Ве Ника их тамошние друзья. И ещё эти друзья сообщили, что хотели бы непременно снова встретиться и получить... Любаша пол-листа в своём блокноте исписала.
Сами же эти вечные путешественники сказали, что отправляются зимовать на далёкий юг, туда, куда принесёт река. Но обещали вернуться.
Численный состав этой команды в клане известен, так что ножи, наконечники копий, топорики типа «Томагавк» и горшки, упакованные в дорожные корзины, были давно приготовлены. Веник очень ценил добрые отношения с маленьким племенем, которое они поначалу считали охотниками на мамонтов.
И дёготь от комаров, и ножницы для стрижки и лучшие куски мыла – да ничего не жалко.
А потом, после прощания, уже вечером он увидел в жилом отсеке столе на свечу.
- Кто? – рявкнул он, когда понял, что она парафиновая. Не коптит, не воняет, как жировые светильники, и не потрескивает, как лучина.
- Вень, ты только не сердись на Наташку за то, что она всю твою любимую кислоту извела, - испуганно захлопала ресницами Галочка. Но ведь, правда, здорово? Совсем настоящая, словно дома, когда свет в квартире пропадает.
Девочки вдруг зашмыгали носами – эк их пробрало воспоминание о прошлой жизни. Ленка по привычке попыталась прикрикнуть на эти слёзы и сопли, но и у неё сломался голос.
- Ну, я… Это мыло… Ну, известковое, растолкла, - всё еще срывающимся голосом начала объяснять Наталья. - Закипятила в воде… Ну, погуще. А потом вылила туда кислоты. Оно покипело часика два, а потом расслоилось. Внизу гипс, потом вода, а сверху вот оно плавает. Достала черпаком, дала стечь, а оно мнётся и лепится. Но не как сало, а твёрже. И к рукам не так липнет. Свечку сделала также, как мы пробовали сальные соорудить – окунала нитку в расплавленное. Хотя, потом оно просто отлилось, потому что от тепла рук сразу не тает.
Пусть и несколько сбивчиво, но… надо уточнить.
- Так на сколько свечей тебе хватило всей нашей кислоты?
- На эту и ещё четыре.

+2

30

  • Автор: Сергей_Калашников
  • Читатель
  • Сергей_Калашников
  • Откуда: Подмосковье
  • Зарегистрирован: 12-11-2012
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 4051
  • Уважение: +13849
  • Позитив: +3080
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 67 [1957-01-12]
  • Провел на форуме:
    3 месяца 23 дня
  • Последний визит:
    10-12-2021 16:15:58

Глава 28. Предзимье

Веник стоял у края береговой кручи и смотрел на просторную луговину, что расстилалась за речкой. Жухлая трава местами совсем упала, а кое-где стояла ещё бодро. Там торчало несколько копёшек сена, заготовленных для самана, но так и не вывезенных за ненадобностью. К одной из них повадилась ходить какая-то животина, похожая на корову, но более спортивного вида – подтянутая и шустрая. Обычно такие держатся группами, а вот эта или отстала, или настолько умная, что никуда не уйдёт, пока всё не слопает. Это в то время, когда и просто пастись можно – снег ещё не выпал, а травы кругом сколько хочешь.
Или дело в том, что у сена другой вкус? Что оно привлекательней переросшей травы? Загадка, однако. И как же им не пришла в голову мысль наставить таких стогов в местах будущей охоты и спокойно, без беготни отстреливать животных по мере возникновения нужды в свежем мясе. Сколько таких коров съедят сорок человек за зиму? Десяток, не больше. Ну, пусть пятнадцать. Всего-то и нужен денёк работы в июне, чтобы поставить эти несчастные копёшки, а потом в холода иметь на столе свежую говядину хоть каждую неделю.
Снизу подошла лодка. Та самая, первая плоскодонка, рассчитанная на перевозку солидного груза. Вячик подогнал её от Рудного, куда отвозил последнюю плановую партию съестных припасов. Вот он бросил на пристань причальный конец, а Ленка его поймала и подтянула судёнышко, растолкавшее кучу других лодок – почти все сейчас согнали домой – работы на выезде практически завершены. Прихватив под мышку свёрток – не иначе, результат последней плавки, парнишка поднялся по лестнице. Девушка тоже – она несла на коромысле пару больших туесов с водой.
Любаша вышла из летнего дома: - Держи Шеф, - протянула она толстостенную кружку. – Желудёвый кофе попытались сварить. Отведай.
Подошёл Саня с лукошком, в которое набирал уголь: - Слышь, ребята! А ведь уже третья зима в этом мире подкрадывается! Чуете? Думал ли я два с половиной года назад, когда мы сгибали из вербы убежище, что так спокойно буду об этом думать вот так, глядя на опадающие листья?
Ленка поставила вёдра на лавочку у стены, хлебнула из Вениковой кружки: - Определённо в этом что-то есть. Кондовое такое, суррогатное. Но вкус плотный, новый, и сахару не хватает - приподняла она бровь. Кружка пошла по кругу – каждому досталось по паре глотков.
- Так, это, Шеф! Мы тут недавно припомнили, что стеарин, это уровень девятнадцатого века.
- Парафин? – не понял Вячик.
- Нет, это именно стеарин, парафин, он из нефти. Так я к чему – когда ты собираешься человека в космос запускать? Если мы за год выбрались из раннего средневековья в просвещённое время, в эпоху, когда творили Пушкин и Лермонтов?
Веник приобнял расшалившуюся подругу.
- Металлургия у нас всё ещё в раннем средневековье, - рокотнул Саня. – Зато кулинария уже в двадцатом веке.
- Людей мало, - вздохнула Любаша. У меня поварятами работают сплошные главные специалисты всего человечества. На кого ни глянь, каждый в чём-то заправляет! Уж на что Надюшка у нас скромница, а на огороде у неё нынче много отличных корешков выросло. Мы уже в июне начали их есть. И на закваску кое-что пошло.
- Да, нужно бы поднабрать народа, согласился Саня. - А то даже те немногие знания, что есть, просто некому передавать.
- Негусто людей в этом мире, - вздохнул Шеф. – До кого могли дотянуться – всех прибрали. Эх-х, жистя-жестянка. Не вовремя мы как-то зашли сюда.
- Нам сейчас, как ни крути, нужен транспорт на большие расстояния, чтобы ходить не только на север и юг, но и во всех других направлениях обшаривать местность. Отсюда по рекам куда только не доберёшься – я покрутилась по окрестностям на байдарке – только из одних озёр во все направления ведёт с десяток проток. А на вёслах ни грузу увезти, как следует, ни в далёкий путь не пуститься. Может, пора браться за паровик? – зыркнула Ленка.
- Котёл, боюсь, не осилю, - признался Саня. – Металл у меня не очень однородный – если большими пластинами скую, да прокатаю, могут появиться слабые места.
- А цилиндры и всякие клапана? – изумился Вячик.
- Справлюсь. Мы с Пашкой уже сделали макет – работает от подачи воздуха из насоса. Да и сам он – тот же насос, только лежит на боку и крутит колесо от тачки. Правда, детали у него, в основном, деревянные, но из металла их тоже можно сделать. А цилиндры и поршни вообще из керамики.
- И не говори, - согласился Шеф. – Куда ни кинь, кругом клин. Вот, из чего, скажи на милость, нам делать серную кислоту. В руде-то её с гулькин нос.
- Достаточно, чтобы железо испортить, - пробурчал Саня. – Сам ведь понял, что не начни мы её ещё из руды выжигать – мучились бы с ножами и топорами. Как её из готового металла извлечь я вообще понятия не имею.
- Вень! – от бывшего лодочного сарая подошла Светка. - Вот какие плотности получаются, если кислоту каждый раз разбавлять вдвое.
Веник посмотрел на цифры, написанные уголком на деревянной дощечке, посмотрел вверх на низкие тучи, пожевал губами, словно что-то проговаривая про себя: - Это опять открытие, - ухмыльнулся. – Получается так, как будто кислота не занимает в воде никакого объёма. Жалко, что такая низкая точность измерений.
- Была бы у меня хотя бы мензурка! – воскликнула Светка. – А то ведь объёмы, сам знаешь, как проходится отмерять – черпачками. Ты вообще, собираешься стекло делать, или как?
- Для стекла Галочке сода нужна. И она даже знает, что в Италии, где-то на юге, есть настоящие содовые озёра – им на гончарном кружке рассказывали. А ещё в солнечной Италии имеется общеизвестный вулкан Везувий, где наверняка можно найти серу. И там же в Средиземноморье должна водиться дикая капуста.
- В Италии всё есть, - ухмыльнулась Ленка. – Тоже смекнул, что мы где-то на Европейской части будущей России, откуда одни реки текут на юг, а другие – на север. Думаешь, путь на юг выведет нас в Чёрное море?
- Проверять надо. И судно понадобится побольше, чтобы его морская волна не перевернула. Вроде тех, на которых викинги лазили повсюду.
- На драккар гребцов нужно – весь наш клан, - ухмыльнулся Вячик.
- Я же говорю – пора строить паровую машину, - припечатала Ленка.

***

Стадо мамонтов в этом году прошло на юг уже в середине ноября – ещё и снег толком не лёг, да и льда на реках не было – сыпало изредка, словно из солонки, но на сплошной покров этого не хватило. Зато ветры заходили со всех сторон по очереди, валили в лесу старые деревья и уносили в неизвестном направлении скудный снежок. Температура резко менялась – то морозец, причём чувствительный, кусающий за уши, то вроде бы отпустит, но начинает прохватывать ветром.
Кто смотрел по телевизору сообщения гидрометеоцентра и видел за спиной диктора синоптическую карту – поймет – где-то неподалеку гуляют могучие циклоны с антициклонами, смещаются мощные холодные фронты. Словом, погода меняется непредсказуемо.
- Ну, Шеф! – причитал Петя. – Нельзя же так всего бояться! Да я до той тропы и обратно ещё до обеда обернусь.
- Никуда твой лес не денется, - припечатал ладонью по столу Веник. – И не переживай за Топтыгина – наверняка он уже третий сон смотрит. А как снег пойдёт? Помнишь, как в прошлом году за час сугробы по колено навалило! Так что – все сидят в лагере. забор поправить, хозработы усилить. Димка – бери всех, кто под руку попадётся - затаскивайте последние лодки наверх под навес, пока они в лёд не вмёрзли – навигация закрыта. Света и Наташка – в лабораторию – знаете, что делать. Лариса и Лера! К ужину докладываете о положении дел с зимней одеждой и обувью. Кып – со мной. Люба! Развод на работы для остальных.

***

Вождь вместе со старым охотником направились как раз в сторону мамонтовой тропы. Ещё два мужчины из «лесных» двигались вместе с ними – Люба своей властью направила их обеспечивать безопасность вождя. Спорить с «хозяйкой» посёлка Веник не стал – зачем мериться пупками! Тем более – сам велел ей провести развод на работы. Авторитет сподвижников - дорогая субстанция. Нужно беречь. Вот и не стал ругаться. Поэтому топали вчетвером, одетые, словно по форме: меховые штаны на лямках выпущены поверх тёплых мокасин, куртки со странным названием «реглан» - так их определила Лариска. Длинные – попу закрывают, но выше колена. С рукавами и отложными воротниками – словно из крутого бутика. На головах ушанки. Отличие только в оружии – у Кыпа его могучий арбалет, да большой нож своей метровой рукояткой торчит над плечом. Остальные с копьями.
В этом году хоботастые гиганты шли неторопливо, постоянно задерживаясь для кормёжки. В результате их шествие растянулось надолго. Вслед за одной группой появлялась другая. Трещали обламываемые сучья, иногда валились целые деревья. Мамонты непрерывно жевали почти голые ветви, изредка переходя с места на место.
- Там, на севере, плохо с едой, - сделал вывод Кып. – Они из-за голода рано ушли. Много зверей сюда придёт. Ветки будут есть, кору глодать. Мамонты тоже отъедаются – в речи «дикого» охотника почти не встречается ошибок – его все подряд натаскивали в русском, словно ребёнка малого.
Тэн и Гол – тоже из местных. Но и они прекрасно понимают по-русски, хотя разговаривают, путая падежи и игнорируя спряжения.
- Волки будут много? – согласился Тэн. - Соплезуб придёт.
- Саблезуб, - автоматически поправил Веник. – А белые медведи?
- Белый Хозяин Тэн не знай.
- Я видел один раз издалека, - доложил Кып. – Там, далеко на севере. Может, придёт, а может - не придёт. Не знаю. А Саблезуб может. Очень может.
Дозорные, затаившись поодаль от тропы, наблюдали сквозь сбросивший листву лес за перемещениями мамонтов.
- А люди-охотники могут прийти? – вождя сейчас очень волнуют перспективы пополнить личный состав клана. Заманить тёплым жильем, полноценным питанием, да и оставить при себе – это уже срабатывало.
- Могут прийти. Не рыбаки – охотники, – согласились все три охотника, переглянувшись. – Рыбаки будут сидеть в тёплых чумах, есть рыбу и жечь жир, - пояснил Кып. Он самый продвинутый в вопросах географии – всюду-то побывал.
- А кого мы встречали этим летом? – полюбопытствовал Веник.
- Рыбаков. Они много мелкой рыбы берут в озере. Сушат. Потом плывут к большой воде, бьют на берегу много рыбы с толстыми шкурами и большим жиром. Возвращаются к зимним чумам и мелкой рыбе и ждут весны.
Во как! То есть, тоже кочевники. Только маршрут у них другой.
- А охотники? Как они живут?
- Гоняют Кар. Убивают для мяса и шкур. Куда Кар – туда охотники. Везде… ходят, - подобрал Кып правильное слово. Мышек едят, рыбу. Жгут сушеную рыбу, лежачие деревья. Чумы у них маленькие – возят на волокушах.
Ай да старый дикарь! Ай да молодец! Всего несколько слов, а выдал важнейшие сведения. Выходит, рыбаков нужно искать вдоль той самой реки, а охотников…? С ними труднее. Но провести на севере охоту за головами, в принципе, возможно. Нет, брать этих «туристов» силой нельзя, но уговорить-то можно попробовать!
- Вон охотник! – махнул рукой Гол. – Чужой.
Справа в их сторону брёл (другого слова не применишь) замотанный в шкуры человек с копьём. Двигался он с юга на север поодаль от тропы, петляя между деревьев.
- Только не напугайте его, - распорядился Шеф. – Идём навстречу и делаем приветливые лица. Приветливые, Тэн, а не сардоническую ухмылку.
Испугать незнакомца вряд ли получилось бы – он был до предела измождён, замёрз и покачивался от усталости, время от времени опираясь на копьё. К тому же, это оказался Серый.
- Ф-в-ф-хе, - выдохнул он в ответ на приветствие серыми от холода губами.
- Тэн, Гол – возьмите его под ручки и в лагерь трусцой марш! Копья понесу я а…
- А Кып понесёт тебя, - ухмыльнулся Тэн, отдавая вождю оружие.
Побежали. Серый более-менее вовремя переставлял ноги, хотя в некоторых местах сильные руки мужчин просто приподнимали его – не дорожка под ногами, а лес с валежником и гнилыми стволами упавших деревьев. Вскоре начались окрестности посёлка – тут уже на земле ничего не валяется, мелкая поросль не путается под ногами, а промежутки между оставленными при вырубке здоровыми деревьями составляют по нескольку метров – просто парк, а не лес.
Вот и добежали.
- Серого в лабораторию. Кып! – оглянулся. Старый охотник приотстал и даже начал прихрамывать. – Шагом. Медленно, - опять забыл, что у человека ноги не в порядке – так-то, по жизни, это в глаза не бросается. – Ваня! - остановил взгляд на первом, кто подвернулся под руку. – Отправь в лабораторный корпус Мэг со всеми аптечными корзинами. Да помоги дотащить.
В лабораторном корпусе – бывшем лодочном сарае – действует сразу несколько печей, отчего тут и тепло, и воздух свежий – пришлось поломать голову над устройством вентиляции. Простой, конечно – форточки, отдушины.
- Света, какая температура в помещении?
- По кривому термометру двадцать три, по косому – двадцать один, а по хромому – двадцать четыре.
- Пуночке продолжать следить за перегонкой, остальным – очистить стол, - проследив взглядом, как Светка с Натальей снимают с дощатой столешницы крынки, чашки и горшки, расставляя их по полкам, повернулся к «ассистентам», продолжающим придерживать «пациента»: - Гимнастику ему делайте, как, помните, Кольке, когда та ещё даже не ползала. Ручки сгибайте, ножки. Да осторожненько, смотрите мне!
В помещение ввалились Мэг, Ваня и Ленка, притащившие четыре корзины с крышками и, повинуясь кивку «доктора Пунцова», составили их на опустевший стол.
- Коллега! – это к Мэг. – Смесь номер шесть. Света! – кипятку доценту Мэгги. Наталья, помогай мне! Да осторожно – одежда, возможно, примёрзла к телу.
Вдвоём начали разоблачать Серого, разрезая завязки и аккуратно, слой за слоем снимая шкуры: - Не красней, Наталочка! Он сейчас не мужчина, а кусок свежемороженого мяса. Главное, не оторвать от него ничего лишнего. Парни, на секунду прервите гимнастику.
Тэн и Гол остановились, удерживая Серого в полуприсевшем положении с разведёнными руками. Сняв последний, внутренний слой задубевших шкур, Веник принялся за осмотр – есть побелевшие участки, есть посиневшие, покрасневшие и какие-то омертвевшие. Приняв из рук Мэг чашку, сделал глоток – заваренная смесь липового цвета и сушёной малины приготовлена мастерски.
- Годится. Ввести перорально. Лен! Раздвинь ему зубы мешалкой, Света – воронку. Парни, наклоните пациента назад примерно наполовину.
Питьё вливал медленно, короткими порциями, рассчитывая, чтобы как раз на один глоток.
- Ваш диагноз, коллега? Ведь, наверно, встречала такое зимами?
- Болеть. Умирать, - пожала плечами Мэг.
- Хм, понял, - взглянув на Серого, увидел ужас в его глазах. – Ну, раз перед нами гарантированный покойник – пусть послужит развитию медицинской науки. Кто знает, что делать с обморожениями?
- Снегом растирают, - подсказала Ленка. Туристка.
- Гусиным жиром смазать, - от Натальи ничего другого и не ждал.
- Может, дёгтем? – нерешительно протянула Пуночка.
- Или спиртом, - добавил Ваня.
- А мха целебного приложить? – напомнила Мэг.
- А глицерином? Нет? – испуганно спросила Наташка. - Или у меня ещё клюквенная помада совсем свежая.
- Всё? Больше предложений нет? Тогда слушать сюда. Снега к нам нынче не завезли, спирта мы не сделали. Про глицерин или помаду я ничего не слышал. Берём квачики и покрываем Серого дегтем. Мазать нежно. Танцуют все – поехали. Коллега! Повторить смесь номер шесть. Тэн и Гол продолжают обеспечивать гимнастику. Пун! Пулей на кухню – доставить белки, жиры и углеводы в легкоусвояемой форме – Люба поймёт. И ударную дозу витаминов. Пошла. Маляры – поехали.
- Жжется! – наконец-то оттаял Серый. – А можно ещё чашечку, - добавил он, возвращая опустевшую чепарашку Мэг.
- Будет команда, будет и чашечка.
- А подмышку тоже красить? - спросила Светка.
- А этот, ну, что висит? – порозовела Наташка.
- Подмышка внутри – она не замёрзла. А на тот, что висит, ценный медикамент не трать – пусть, хоть отвалится, - хихикнула Ленка.
- Жиры! – в лабораторию ворвалась Пуночка и протянула чашку с растопленным салом. – Барсучий, - добавила она для ясности.
- Принять перорально, - распорядился Шеф. – Потом снова смесь номер шесть.
Серый выдул обе чашечки.
- Углеводы! – вбежала Пуночка с новой чашкой. И пояснила: - Черничный кисель, на желудёвой муке, - вздохнула, мечтательно закатив глазки, и убежала.
- Та-ак! – Веник снова осмотрел пациента. – Первый слой успешно впитался. Наносим второй – гусиный жир. Работают нежные девичьи пальчики, а я держу горшок с лекарством. Поехали!
Едва закончили - снова Пуночка. На этот раз со сковородкой, на котором яичница из одного-единственного яйца: - Белки, Шеф!
- Откуда!
- Три утки у нас живут возле кожедельни и один селезень. Вот, вчера снесли одно яичко.
- Давай, заглатывай! – это уже Серому.
Серый заглотил, потому что вилка прилагалась. Деревянная.
Тут снова Пуночка: - Витамины, - в чашке плескался клюквенный сок.
- Смесь номер шесть! – добавил Веник. – Стол освободить и выстелить мхом. Теперь укладываем пациента на спину прямо сверху и облепляем тем же мхом. Тэн, принеси заячью полость. Лен, подложи ему под голову полено посучковатей, чтобы жизнь мёдом не казалась. Всё, закончили. Личному составу приступить к работам, согласно полученным заданиям. А ты, Серый, если к завтраку не явишься, я тебе через ту самую воронку клизму с ромашкой поставлю.
Народ из лаборатории рассосался. Пуночка унесла на кухню лишнюю посуду и подбросила дровишек под чайник с торфом. Посмотрела, как булькает в чашке, куда опущен носик, и прикрыла поддувало.
Светка принялась за калибровку термометров, а Наталья продолжила растирать что-то с чем-то в керамической ступке деревянным пестиком.
- А? Э? – попытался заговорить накрытый меховой полостью «пациент», так и оставшийся лежать на лабораторном столе.
- Ты не волнуйся, Серенький, - успокоила его Светка. – Шеф – пацан конкретный. Если сказал, то обязательно сделает. Так что клизму получишь, даже, если кони отбросишь.
- Не кажется ли вам, коллеги? – подняла голову от записей Пуночка, - что доктор Пунцов не согласился с диагнозом доцента Мэгги?
- Не кажется. Убеждены, что не согласился. Но, как интеллигентный человек, не стал на людях подвергать сомнению её заключение, - кивнула Светка, осторожно подбивая клинышек настройки.
Полость затряслась. Под нею захрюкали.
- Никогда не поверю, что Серый пропустит завтрак, - ухмыльнулась Наташка.

+2

Страница:   1 2 3 4 5 … 51  

Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Клан Мамонта - продолжение.