Ноябрь принёс снегопады и лёгкий морозец. Речка начала покрываться льдом. В этом году работы в Рудном зимой не велись, потому что там просто закончилась руда. Её вычистили буквально до последней крошки – плавили в две печки и до холодов всё завершили. Весной планировалось начинать то же самое на другом месте. Впрочем, по этому поводу пока не было полной ясности – возможно, металлургию будет выгоднее перенести прямиком на Урал. Смущало то, что железной руды там пока не обнаружили, но всем известно, что этого добра в том краю навалом.
Сейчас расходовали заранее сделанные запасы чугуна, железа и привозной меди. Меди было немного. Но на приготовление к следующему сезону моторов для разведок и поисков её должно было хватить. Тем более, что прогоревшие днища котлов переливали в новые, более стойкие – ремонт ранее сделанных Стирлингов время от времени проводился.
Переход из осени в зиму – спокойное время, когда продовольственные запасы уже сделаны, поленницы дров и штабеля торфяного угля сложены под навесами и почти все дома – дело только за оленеводами, которые сейчас гонят сюда стадо из тундростепи. По всем расчётам они должны были появиться вот-вот. В разгар дня, когда завтрак давно закончился, а ужин и не думал начинаться, в столовой сидела большая компания любителей судостроения – обсуждали Димкин проект большого корабля, рассчитанного на плавание, как в реке, так и в море.
Стеариновые свечи давали неяркое, но ровное освещение на стену с развешенными по ней эскизами.
- А чего борт такой высокий? – недоумевал Серый. – Как мы с него до воды вёслами дотянемся?
- Опять же высокий борт тяжелее низкого, - соглашалась Лида. То есть от этого возрастёт осадка.
- А без осадки его любой волной перевернет, - сопротивлялся Пашка. – Или той же волной накроет и вдавит в воду.
- Палуба не пустит воду внутрь, - настаивал Серый.
- Да его просто переломит, - возражал Димка. - При маленьком вертикальном размере не будет пространственного каркаса, дающего прочность на такой длине.
- Какого каркаса? – уточнил Веник.
- Который не даст корпусу свернуться пропеллером вокруг киля.
Диспут затих – все принялись что-то соображать, шевеля, кто губами, кто пальцами.
- Ты что, прочность рассчитал? – изумился Саня.
- Нет, мысленно прикинул.
Открылась дверь входного тамбура и в столовую вошли два незнакомца в вонючих шкурах. Один с жиденькой растительностью на лице, а второй – полноценно бородатый.
- Бо Тан Том, - представился первый. – Просторный чум, - обвел он рукой вокруг себя. – Яркий факел, - добавил, указывая на свечу.
- Шеф Ве Ник, - отрекомендовался Веник, и кивнул Любаше. Та начала распоряжаться, посылая женщин затапливать мыльни и нести из кладовой копчёных гусей. – Проходи Том к нашему мужскому костру, - разговор шёл на чистом местном языке, а у него специфическая терминология. – Женщины уже несут угощение. Твой товарищ тоже желанный встречный в этом чуме.
- Шеф! Толпа степняков топчется среди посёлка. Глазеют, - заскочившая следом за незнакомцами девчонка из своих, клановских, зыркнула на бородача и отступила в сторону.
- Проси, - кивнул Шеф. – Люб! Больше гусей на стол.
В столовую стали заходить всё новые и новые люди. Их рассаживали за столы – к возможности получить пополнение в клане всегда относились с интересом. Венику и Кыпу пришлось разделить с пришедшими трапезу – таков местный этикет. То есть мужчины устроились за одним столом, а женщины с детьми – за другим. Компанию им составили Эля и Ленка.
Как ни странно, бородатый сел среди женщин, и мужчин это не смутило.
- В этом году был хороший урожай орехов, - завёл пристойные речи Кып, как только Шеф накромсал гуся и раздал порции гостям-мужчинам.
- А лед покрывает воду, - согласился Том. – Разве гуси не улетели?
- Эти гуси добыты, когда листья ещё были на деревьях. Дым и соль помогли им дождаться вас, - объяснил Кып.
- Отведайте этой пищи, - Веник принял из рук Любаши низкую корзинку. – Она приготовлена из желудей, - предложил он охотникам свежего желудёвого хлеба.
- Незнакомая, - согласился самый молодой из охотников и уставился на тарелку с ломтиками жареных корней тростника. – А эту еду я знаю. Но тут она мягче, - копируя манеры хозяев, он зачерпнул ложкой, прожевал и проглотил.
Молотили гости так, что только за ушами трещало, а хозяева отведывали неспешно, в основном ради соблюдения приличий. Лишние из столовой быстренько вымелись – Любаша позаботилась - поняла, что массовка сейчас ни к чему, потому что дипломатия – дело тонкое.
Спустя какое-то время гости наелись – видно было, что в них больше не входит. Некоторые звучно рыгали – верный признак, что достаточно. То есть – можно и о делах поговорить.
- Лем, ты пришёл? – спросил предводитель посетителей у бородача, сидевшего неподалеку, но за другим столом.
Тот кивнул, порылся в своих шкурах, что-то достал и по цепочке отправил своему вождю. Пока предмет передавали из рук в руки, Веник успел разглядеть перочинный ножик. Обычный, без особенностей, с несколькими лезвиями.
Получив его, Том удовлетворённо хмыкнул и спрятал среди своей одежды.
- У твоего костра тепло и сытно, Шеф, - сказал он вставая. - Нас ждёт далёкий путь.
- Не торопись, Том. Ты и твоё племя может дождаться у нашего костра появления новой травы – тогда дорога будет короче, - Веник сделал знак Сане, который тут же на пару с Димкой аккуратно под ручки вывели бородача и повлекли его наружу. К мыльне, конечно. Следом прошла Лариска с комплектом чистой одежды и Толян со своим маникюрным набором – клан успел мобилизоваться. Из бородача сейчас сделают человека, а всё остальное подождёт.
Соплеменники Тома, тем временем, разомлели от тепла и обильной еды – обратно в холод ноябрьского дня они не спешили.
- Расскажи мне об этом человеке, - Веник руками очертил бороду.
- Лем пристал к нашему племени в конце лета. Там, на юге у границы лесов. Он чужой. Одет в странную одежду из переплетённых паутинок, похожую на твою, - тычок пальцем в сорочку. – Не говорит, не понимает, не охотник. Шёл с женщинами и работал у их костра. Потом показал мне это и сказал, что отдаст мне, если я приведу его к таким же, как он. – Том вытащил ножик и подал Венику.
- Я не знал, где есть такие же люди. Но Хоп сказал, что встречал одного, говорящего так же непонятно, как тараторит этот чужак. Тот ушёл на север по тропе, которую проложили мамонты. Я нашел вас и привел сюда Лема.
- Ты крутой охотник и великий вождь, - так принято одобрять чужие действия в этом мире. – Эти ножи останутся у тебя в племени, - на столе появился свёрток, в котором хранили работы начинающих кузнецов. – Их можно заточить о камень, и они будут хорошо резать. А пока наши женщины устроят на отдых ваших женщин, - по кивку вождя из-за соседнего стола начали выводить женщин и детей. Опасения у мужчин, занявшихся изучением свалившегося на них богатства, это не произвело – никто не сопротивлялся и не пытался возмутиться.
- Почему у вас такие короткие волосы, - поинтересовался один из охотников.
- Чтобы вшам было негде жить.
- Потому что не кусают, - добавил Кып по-русски. – Вам помогут прогнать их, - вернулся он на свой родной язык. – И пока вы тут, ваш сон никто не потревожит.
Вернулись Димка с Саней, привели Лема. Подстриженный, с коротко обкромсанной бородой, он уже походил на человека. Чистая сорочка из некрашеного полотна, меховой хитон, тёплые мокасины. Мужики из пришлых осмотрели его и не нашли в новом облике ничего страшного.
- Там тепло, - объяснил Кып. - Идемте, я провожу, - добавил, знаком зовя гостей за собой.
Минута, и столовая опустела.
- Здравствуйте, Леонид Максимович! – обратился Веник к учителю физики, которого здесь называли Лемом.
- Здравствуй, Пунцов. А ты сильно вырос.