Пороги прошли уверенно – это не Чусовские «бойцы» - тут всё-таки было проще. Без резких изгибов или подводных камней – только держись подальше от берега, где, то и дело воду закручивает. А дальше – опять плавная равнинная река, та же пойма, заросшая лиственным лесом. Впрочем, леса стали обширней, а степные просторы часто разбавлялись купами деревьев и зарослями кустарника. То есть места начались более влажные.
Рассказывать своим спутникам о том, что предчувствует приближение субтропиков, Веник не стал – это взрослые мужчины из местных, высоких материев они не воспримут.
- Дожди здесь чаще, - объяснил он на понятном всем языке. – Потому что близко большая вода.
Теперь река малыми поворотами стремилась на запад юго-запад. Потом влилась в другую реку, по-настоящему великую – противоположный берег угадывался с трудом. Опять шли на юг, на юго-запад и так далее с малыми вариациями, пока не приметили поселения на левом берегу, которого держались. К этому моменту растительность стала пышной. В воде стеной стоял камыш, скрывая от взоров путешественников зелёные лужайки, огромные деревья и густые кустарники. Птиц здесь было видимо-невидимо. Олени и косули то и дело появлялись в поле зрения, следы кабанов тоже не были редкостью – просто раздолье для охотника. Что же касается интересов рыбака, то и рыбы в этих водах тоже хватало. В отношении собирательства – важнейшей отрасли народного хозяйства палеолитического общества, заключить что либо внятное было затруднительно. На берег ребята высаживались ненадолго – развести костёр, приготовить горяченького, чайку вскипятить. Спали в лодке, заякоренной подальше от берега. Конечно, видели много незнакомых растений. Плодов на них пока нет, а по завязи ничего определённого сказать не могли. Есть и с корнями, обещающими вырасти до приличных размеров. Однако, заниматься их дегустацией Веник запретил – они сейчас в разведке – некогда маяться животами.
Шеф чувствовал себя очень неуверенно – то и дело вдали маячили дымки – то есть люди в этих краях не были редкостью. Значит, они встречаются друг с другом достаточно часто. А это уже совсем другие отношения, чем в их мире - мире, где природа не столь щедра. Где никто никого не боится. Поэтому и двигались почти без остановок, отмечая на карте всё тот же левый берег реки – правый надёжно потерялся за горизонтом.
И вот отчётливо видны крытые тростником хижины, костры, над одним из которых жарят на вертеле какое-то крупное животное, хлопочущих вокруг женщин, кружок охотников в сторонке, ребятишек. С виду материальная культура по-прежнему палеолитическая – на людях подпоясанные шкуры. Выделаны они, или нет – отсюда не видно.
А вот и их заметили – гомон, суета, мужчины с копьями бегут к берегу, словно вставая на пути чужаков к своим жилищам. И интересно, а есть ли у местных лодки? До сих пор не случалось нигде никакого плавсредства. В этом мире видеть лодки Венику пришлось только на севере у тамошних рыбоедов.
Хорошо, что Аон в своё время приметил недружелюбие людей, живущих южнее – он мог бы запросто выйти на берег с самыми добрыми намерениями и получить удар копьём.
Плавно повернул румпель и повел лодку подальше от берега – контакт с местным населением не обещал быть простым.

***

За следующие дни видели ещё несколько деревень. Среди них попадались и крупные – с десяток хижин. Ни к одной не приближались. Пробовали на вкус воду, убеждались, что она пресная и продолжали стремиться к морю. Тем временем берег постепенно поворачивал влево и уводил к востоку. Впереди замаячили горы – они оказались недалеко от воды. Крутые скалистые обрывы впереди и лесистые вершины сзади. Полоса зарослей сузилась, зажатая между рекой и этими возвышениями. Но течение здесь почти не ощущалось, а волны выглядели уже весьма серьёзно – швертбот натурально качало.
По прикидкам это мог быть и южный берег Крыма. Тогда почему река? Или это озеро? Пресноводное? И небо начинает хмуриться. Серьёзного шторма их швертбот не выдержит – нужно срочно искать убежища на берегу. Хорошо бы отыскать закрытую бухту! А берег, как назло, пляжный. Полоска песка, трава неподалеку, дальше кустарник и вскоре за ним стена деревьев. Заторопились, побежали быстрее, всматриваясь в сушу и озираясь на надвигающиеся тучи. Приметили окончание мыса, какие встречались на реке – это обычно косы, намытые течением. Тут, так же, как и в реке, всё заросло камышом.
Убрали парус, втянули шверт, налегли на вёсла. Развернувшись почти назад, вошли в узкий залив и… оказались рядом с довольно крупной деревушкой. Опять суета, опять встревоженные мужчины, но на этот раз никуда не уйти – придётся оставаться здесь. Выбрали место примерно посерёдке – с берега копьё не добросить – проверили арбалеты на всякий пожарный и, не обращая внимания на творящееся на берегу недовольство, стали устраиваться на отдых.
Гневные крики на незнакомом языке, скорее всего, содержали угрозы. Но ведь с этим ничего не поделаешь! Так что, пересидят непогоду и уйдут. Конечно, к ним могут попытаться добраться вплавь – не могут жители побережья не уметь плавать. Ну и получат веслом по голове. А пока Веник разделся, положил на борт кусочек мыла и плюхнулся принимать водные процедуры. В их болотном краю не шибко-то расплаваешься, а тут раздолье, и водичка тёплая. Понырял, намылил голову, прошелся по телу мочалкой и снова в воду – отполаскиваться.
Тем временем ветер начал трепать камыши, верёвка якоря натянулась, шум с берега стало относить. Влез обратно в лодку, вытерся полотенцем – есть у них теперь такая роскошь – приказал мыться Хому. Следующим был Пуп, тот самый хромой, из оленеводческой группы Вора. Посидели, просушили свои короткие стрижки и надели чистые рубахи. Не сразу поняли, что произошло на берегу – весь посёлок столпился у самого уреза воды и глазел, словно на цирковое представление.
Не хватало только аплодисментов.