Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля

Когда подъезжаешь к Москве,
Ты чувствуешь с новою силой
Раздолье любимой земли,
Могущество Родины милой

Несколькими днями ранее…
По утренней, еще просыпающейся Москве, проехал кортеж, скрывшийся в Боровицких воротах Кремля. За ним проследовал еще один. Машина проехала ворота и покатила по чисто выметенным асфальтовым дорожкам. Внутри Кремля все было освещено, на асфальт из темной выси небес падали редкие, задумчивые снежинки. Зима еще не вступила в полную силу, но первое дыхание ее уже чувствовалось.
- Смотри-ка, разъездились, - стоявший на остановке одинокий прохожий с удивлением проводил взглядом уже вторую группу правительственных ЗИЛов, пронесшихся по улице. – Опять кто-то умер, что ли? – К восемьдесят третьему в Союзе уже привыкли хоронить престарелых начальников одного за другим, поэтому и первая реакция на все необычные события была именно такой. Однако на этот раз прохожий ошибся. Никто из членов Политбюро пока не умер, хотя одному из них осталось жить совсем немного – до конца месяца, о чем пока не подозревал ни будущий покойник, ни его коллеги.
Впрочем, сегодня, как и обычно присутствовали не все. Первым прибыл многолетний «хозяин Москвы» Гришин, за ним – министр иностранных дел Громыко, а потом уже – Алиев, Романов, Устинов, Черненко и Щербицкий. Кроме того в приемной сидел председатель КГБ Чебриков с большой красной папкой в руках, что сразу заставляло всех входящих насторожиться.
Все собрались в традиционно предназначенной для заседания высшего органа управления Советским Союзом (если не по закону, то фактически) комнате. Сегодня на заседании присутствовал «Сам» – Генеральный Секретарь Андропов. После недавнего изменения методики лечения он выглядел намного лучше, явно пойдя на поправку. И, как говорили «широко известные в узких кругах» люди, переехал из больницы в Кунцево, в которой лежал до этого несколько месяцев, домой.
Дождавшись, пока все рассядутся, Андропов встал, блеснув линзами очков на в прорвавшемся сквозь занавески солнечном луче.
- Товарищи, я срочно собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, - тут Юрий Владимирович замолчал на несколько мгновений, видимо осознав явный плагиат. В комнате стояла вязкая тишина. Все сидящие за столом смотрели не на стоящего Генсека, а на сидящего рядом с ним главу госбезопасности. Многие побледнели - Напомню, что в мае 1981 года на заседании Политбюро мы узнали о том, что США планирует ядерный удар по СССР. Силами КГБ и ГРУ была начата операция «РЯН» (Ракетно-Ядерное-Нападение). Целями этой задачи было выявление приготовлений к нанесению ядерного удара по СССР и поиск возможностей для его предотвращения. К сожалению, - опять ненадолго замолчал Генеральный, - выявлены тревожные сигналы о возможном начале войны в ближайшее время. Прошу вас, Виктор Михайлович, - обратился он к Чебрикову.
Председатель КГБ встал, дождался когда Генсек сядет, неторопливо открыл папку и столь же неторопливо начал доклад.
- Товарищи, США демонстрирует свою агрессивность и готовность к развязыванию ядерной войны Напомню, что с 1981 по 1983 год военные суда США и НАТО неоднократно проводили демонстрацию силы в Балтийском и Чёрном море. Американские бомбардировщики несколько раз в неделю совершали полёты по направлению к советской границе и только в последний момент меняли курс. В конце марта 1983 года три американских авианосца проводили учения возле Алеутских островов. 4 апреля шесть штурмовиков А-7 нарушили воздушное пространство СССР и провели условное бомбометание по наземным целям на острове Зелёный. Военные провокации против СССР сочетаются с политическими. А как если не провокацией можно назвать речь Рейгана, произнесенную 8 марта 1983 года, в которой он окрестил Советский Союз «империей зла»? Но все эти провокации никогда не сопровождались разведывательными признаками готовности к началу боевых действий, такими, как смена кодов в сообщениях между странами НАТО, увеличение числа таких сообщений как между правительствами. Атк и между органами военного управления. В настоящее время разведкой КГБ увеличение числа шифрованных сообщений между США и Великобританией. При этом использованы новые, гораздо более сложные шифры, которые пока расколоть не удалось. Не зная содержания этих сообщений можно лишь предположить, что идут консультации о применении ядерного оружия.
- Вы уверены в достоверности этих сведений и вашей интерпретации их? - спросил Черненко. - Паритет по стратегическим вооружениям СССР и США, - добавил он, - сделали прямое их столкновение лоб в лоб бессмысленным и безумным - обе стороны будут просто уничтожены в ядерной войне.
- Неужели они настолько безумны, чтобы заняться самоубийством? – добавил Громыко. - Не надо суетиться - это признак слабости. Иногда ничего не делать означает сделать очень много. Пока есть только косвенные признаки, которые могут объяснятся и просто подготовкой к заявленным учениям…
- В сорок первом тоже не доверяли «косвенным признакам» - перебил его Устинов. – Надо хотя бы армию подготовить.
- Какие будут предложения? – взял управление на себя Андропов.
- Готовится надо, - поддержал его Алиев. – Чтоб опять не застали врасплох. Но острожно, не спровоцировать бы самим. Но объекты номер один и два я бы расконсервировал.
- Предлагаю еще провести учения армии и флота, - добавил Устинов. – А группы войск и РВСН приказным порядком привести в повышенную боеготовность с началом НАТОвских учений.
- Другие предложения будут? – Андропов обенрнулся к Чебрикову – По вашей линии – дать соответствующие указания резидентам.
- Неплохо бы провести дипломатическую проверку, - предложил Громыко. – Например, через Гельмута Коля.