II. Это маленький шаг…

На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход –
Будь сегодня к походу готов.
В. Лебедев-Кумач

04.10. 1983 г. ФРГ. Позиционный район группы «Браво»

В полусне – полуяви он пытался понять, что же его потревожило. Наконец, сквозь дремоту к нему пробились звуки - треск радиопомех и механический голос звучали словно откуда-то из дальнего конца длинного, темного коридора. Внутренний голос успокаивающе прошептал — «это не важно… поспи еще». Однако радио все продолжало скулить металлическим голосом: «Браво-три Ромео пять-шесть, это Кило-восемь Майк-семь-семь. Проверка связи, прием». На этом внутренний голос затих. Чувство долга победило, и он окончательно сбросил с себя остатки сна. Заныли затекшие мыщцы, результат сна на импровизированной кровати, состоящей из наваленных самых разнообразных вещей, от мягких до твердых и совершенно неподходящих для того, чтобы на них лежать. Только усталость заставила Кейси пойти на такое испытание, как сон на наскоро приспособленном импровизированном ложе. Все еще чувствуя боль в мышцах, он открыл глаза и осмотрел внутренности командно-штабной машины, пытаясь сориентироваться во времени и пространстве. Тусклая дежурная лампочка с трудом освещала внутренности бронетранспортера, превращая их в нечто сюрреалистическое.
Первый лейтенант Гендерсон, заместитель командира роты, сидел в центре машины на ящике с пайками, уставившись на рацию и явно ожидая следующего вызова. Наискосок от Кейси, свернувшись клубком на своем месте, спал механик-водитель Херли, . На мгновение Джигс посмотрел на него, размышляя, как мальчишка мог столь сладко спать в таком неудобном положении. Боль в  затекших мышцах напомнила ему о том, как спал он сам. Возможно, механик-водитель устроился не так уж и плохо, решил капитан.
Попытка Кейси заговорить оказалась безуспешной из-за сухости в горле. Проглотив слюну, он сделал повторную попытку.
- Кто там, Мэтт? Опять третий взвод?
Продолжая с тем же безразличным выражением таращиться на рацию, Гендерсон ответил по-спартански.
- Да, сэр.
- Который час?
Гендерсон поднял медленно и механически левую руку, и несколько мгновений заторможено смотрел на часы. А затем столь же кратко и монотонно ответил.
- Три тридцать два ночи.
Не то, чтобы Мэтт был бесчувственным роботом. Напротив, «Здоровяк» или, как его называли солдаты, «лейтенант М» был представительным мужчиной с хорошим чувством юмора и острым умом. Просто на исходе ночи любой, просидевший ее без сна, становится очень похожим на зомби. Необходимость часами сидеть на жестком сидении в маленькой холодной бронированной алюминиевой коробке в компании двух спящих тел, и ничего не делать, кроме как пристально следить за рацией, хотите вы того или нет, закончится закономерным итогом в виде бесконечной усталости. Гендерсону не повезло, в отличие от Кейси.
В машине было сравнительно тихо, Мэтт вернулся к своей рации, Херли тихонько посапывал под накинутой сверху курткой. Джигс на мгновение задумался, анализируя сказанное первым лейтенантом.
Он постепенно выходил из полусонного состояния и начал осозновать, что сидеть, глядя, как Гендерсон возится с рацией, совершенно необязательно. Однако тело слишком ныло, и вторично заснуть в этой коробке казалось совершенно невозможно. Кроме того, через час должно было состояться построение личного состава группы, и требовалось привести себя в порядок. Другие могли позволить себе выглядеть так, словно только что поднялись, но командир должен производить впечатление бодрости и готовности справиться с любой задачей, учебной или боевой. Сон, если можно было так назвать четыре часа беспамятства на куче разного барахла, закончился. Пришло время встретить новый день, новый рассвет - уже второй с момента, как группа «Браво» вышла из гарнизона и направилась к позициям.
Еще до того, как сформированная на период учений группа отправилась в поле, Джигс понял, что эти учения могут закончится, чем угодно, даже ядерной войной. Ухудшавшаяся с каждым днем обстановка в мире сопровождалась дальнейшими мерами в их батальоне. Однажды Джигс получил и принес домой свою полевую экипировку, достал старый камуфляж и положил на его место более новый. На следующий день, возвращаясь из военного магазина, он заметил грузовики с предупреждающими знаками «В кузове боеприпасы» на капотах, из которых к парку перетаскивали знакомые ящики. А потом он лично получил и расписался в получении боекомплекта и организовал его загрузку в танки
А потом начались долгожданные учения. Начались с приведения части в полную боевую готовность, словно в предвидении атаки «красных». И это особенно настораживало капитана. Гендерсон ухмыльнулся и покачал головой, отгоняя нехорошие предчувствия.
- Господи, ночь еще не закончилась, а этот бык уже взбесился. Пойду-ка я в третий взвод и прочитаю Гертеру утреннюю лекцию о важности соблюдения радиомолчания, пока его не поймал кто-то из начальства. Потом - в механизированный взвод, посмотрю, чем они заняты. Думаю, вернусь к подъему. Когда ты последний раз проверял противотанкистов?
- Примерно двадцать минут назад. До подъема они вполне продержаться.
- Лучше бы ты был прав. Я не хочу, чтобы в машине, которую занимают командиры, с утра был только один из них и при этом имел вид выжатого лимона. Это плохо для нашего имиджа.
С притворным удивлением на лице, Гендерсон пошутил.
- Имиджа? О, мой Бог! Вы хотите сказать, что мы собираемся беспокоиться о том, как мы выглядим? Боитесь, что солдаты возьмут с нас пример?
- Полегче, лейтенант. Учтите, что зам может поиметь с утра таких же бодрящих взысканий, как и командиры взводов.
Втянув шею в плечи и приподняв руки в жесте притворной капитуляции, Мэтт ответил снегритянским акцентом.
- Да, сар, слушаюш, сар. Только не бейте меня слишком сильно, сар, - и с ухмылкой на лице повернулся к рации, предоставив капитану возможность привести себя в порядок.
Порывшись в куче хлама, служившей ему кроватью, Кейси вытащил необходимую экипировку и начал собираться. Надевая на себя куртку, разгрузку, противогаз, он ощущал себя боевым быком перед выпуском на арену. Экипировка  американского солдата делалась явно без учета реальной службы танкистов. Джигс снова вспомнил об этом, выбираясь через небольшой задний люк из КШМ. Пролазить через эту собачью дверцу всегда было проблемой. В темноте и полной экипировке это было еще веселее.
Он вылез и обрадовался, почувствовав, что стоит на октрытом пространстве и может спокойно размяться.  Холодное и туманное раннее утро было очень освежающим после нескольких часов в тесной боевой машине с минимумом комфорта.
Холод освежил его сознание, и он задумался о предстоящих мероприятиях и о том, сколько их продержат здесь до завершения учений.