06.10.1983 г.  Черное море, Форосский залив

Отношения двух сверхдержав последние дни явно колебались на тонкой грани развязывания активных боевых действий.  Ситуацию можно было сравнить с паровым котлом, в котором закрыт клапан. Перегретый пар давит на стенки, температура и давление растут. Достаточно подогреть котел еще на пару градусов… и взрыв неизбежен.
О предстоящем заходе в Черное море группы американских кораблей в составе крейсера «Джозеф Дэениэлс» и эсминца «Фаррагут» *(первый в текущей реальности заходил в ЧФ в 1980 г, второй – в 1979 и 1983 г.г.)  в штабах советского флота знали и готовились, предполагая, что гости не удержатся от провокаций. Ну, а когда они зашли в Черное море, последние сомнения в истинных намерениях заокеанских визитеров исчезли. Американский демарш у наших берегов двумя современными боевыми кораблями носил явно выраженный разведывательный характер. Причем в отличие от всех предыдущих подобных случаев, в этот раз американские корабли следовали с работающими на полную мощность всеми РЛС и радиоэлектронными средствами. Это означало, что территория страны на несколько сот километров просматривалась и прослушивалась чужими электронными «ушами». Необходимо отметить, что Международная конвенция по судоходству оговаривала возможный мирный проход боевых кораблей с оружием на борту через часть территориальных вод прибрежных государств. Но только в исключительных случаях, с целью сокращения пути и с обязательным выполнением ряда требований: не выполнять разведывательных задач, не поднимать в воздух летательные аппараты, не проводить учения и не доставлять головную боль прибрежному государству. Эту конвенцию Советский Союз не подписывал. Американские моряки это знали, но прокладывали курс по советским территориальным водам сознательно, не имея цели сократить себе путь.
Навстречу американцам вышел отряд кораблей под командой начальника штаба семидесятой бригады тридцатой дивизии противолодочных кораблей, капитана второго ранга Михеева. В нее входили сторожевые корабли «Беззаветный» и СКР-6 от флота и 2 пограничных сторожевых корабля. Остальные корабли флота были задействованы на учениях у берегов Грузии.
Когда американцы приблизились с «Беззаветного» передали по рации: «Ваш курс ведет к нарушению территориальных вод СССР». С крейсера последовал ответ: «Пользуюсь правом мирного прохода». После входа американских кораблей в территориальные воды на СКР-6 был поднят флажный семафор: «Вы нарушили государственную границу СССР. Требую немедленно покинуть воды СССР». Одновременно СКР «Беззаветный» передал по радиосвязи, что имеет приказание воспрепятствовать нарушению территориальных вод. С крейсера «Белкнап» последовал ответ, что им будет применено оружие. А на эсминце был поднят сигнал: «Нахожусь в нейтральных водах».
Командир «Беззаветного» опустил бинокль и взял трубку внутрикорабельной  связи. О чем-то переговорил с Михеевым, находившимся на ЦКП (центральный командный пункт) и через мгновение по трансляции раздался спокойный голос командира.
- Приготовится к выполнению навала. Всему экипажу надеть спасжилеты. При себе иметь удостоверения, партбилеты на случай экстренного покидания корабля, - положив трубку, Богдашин развернулся к старпому, капитану третьего ранга Куликову. – Владимирович, проверь в низах – должно работать все оружие, и становись за рулевым. Если что – перехватишь управление. Только быстро.
- Есть! – Валерий буквально улетел вниз с мостика и вернулся как раз к моменту, когда корабли уже сблизились практически вплотную. Поэтому он и не стал докладывать, что никто из моряков во внутренних помещениях спасжилетов демонстративно не надел. Наоборот все стояли на боевых постах, по очереди быстро переодеваясь в «первый срок».
Ходовой мостик советского сторожевика находился на практически уровне палубы крейсера. Американские моряки, свободные от вахты, не видя никакой опасности в сближении, заполнили палубу и надстройки. В ход пошли фотоаппараты и видеокамеры Многие показывали большие пальцы, типа: «Хорошо плывешь, туземец». Когда корабли столкнулись первый раз - несильно, вскользь, - они просто замерли на месте. Казалось, они просто не поверили, что все это происходит на самом деле.  Тогда сторожевик отскочил, «приосанился» и «дал» второй раз уже серьезно. Нос «Беззаветного» полез на палубу крейсера. У американцев начал заваливаться ударный ракетный комплекс «Гарпун». Русские еще поднажали и куски пусковой установкой просто полетели за борт и к ним на палубу. Вот тут впервые и с чувством глубокого морального удовлетворения, стоящие на открытых постах и мостике советские моряки увидели испуганные американские физиономии. И через мгновение американцы стали разбегаться, прятаться в надстройку. Тем временем корабль дрожит, как припадочный, в носу - хруст разрываемого металла, короткие замыкания. Якорь вывалился на ют крейсера, елозит по палубе, все крушит. Звезда с правой скулы сторожевика оторвалась, тоже прыгает по палубе крейсера. У на правом шкафуте «Беззаветного» валяется крышка от контейнера «Гарпуна», у обоих кораблей летят леерные стойки, и всю эту картину разрушения оживляют разбегающиеся американцы! Красота, кто понимает!
Однако долго любоваться картинкой никто не стал. Корабли расцепились. На «американце» стоящий как раз по борту «Вулкан-Фаланкс» (зенитный 6-ти ствольный агрегат со скорострельностью 80 снарядов в секунду) опустил вниз стволы, наводясь на ходовой мостик сторожевика. В ответ на советском корабле на пусковую из погребов выскочили четыре зенитные ракеты «Оса» и уставились на крейсер. С грохотом развернулись обе спаренные 76-мм артустановки АК-726 на корме. А на обращенном к американцам борту человек, стоящий на верхней палубе у торпедных аппаратов, начал быстро разворачивать торпедные аппараты, наводя их для залпа в упор в борт «Белкнапу».
«А этой машинкой наш корабль за минуту напополам перепилить можно, - успели мелькнуть в голове старпома мысли. - Вот он - конец моей блестящей карьеры. Все, что от меня останется можно будет собрать в ботиночную коробку…».
Практически одновременно проревел, проворачивая стволы, американский зенитный автомат, солидно грохнули выстрелы семидисятишестимиллиметровок и дружно рванули с направляющих ракеты. Бой на короткой дистанции напоминал авиационный, а по времени получился даже короче его. Еще маневрировали другие сторожевики, пытался отбистя от них оставшийся в одиночестве американский эсминец, а гордый красавец крейсер уже еле держался на волнах. А перепиленный практически пополам «Беззаветный» же «сложился» и из воды выглядывали лишь продолжавшие еще вращаться винты и кончик носа с развевающимся вымпелом.
«Фаррагут» успел всадить пару стадавдцатисемимилливметровых снарядов в СКР-6, повредил один из пограничных сторожевиков и получил в ответ несколько снарядов. Но эсминцы америкаснского флота всегда славились своей крепкой конструкцией. Казалось, он имеет все шансы уйти в отличие от крейсера, под бортом которого в этом момент взорвались две торпеды.
Но в воздухе уже мелькнули серебристые стремительные тела противокорабльных ракет П-35. Развернутый на берегу комплекс «Рубеж» выложил свой весомый и окончательный аргумент в споре двух сторон.
Две ракеты, способные серьезно повредить даже авианосец, буквально разорвали на части эсминец и добили все, что осталось от серьезно поврежденного ракетами, снарядами и торпедами крейсера.

07.10. 1983 г. гора Шайенн

Генерал Джеймс В. Хартингер торопливо шагал по тоннелю, с неудовольствием наблюдая за попадающимися навстречу и якобы спешащими по делам военнослужащими. Настроение генерала все больше портилось, пока еще не доходя до гнева. Понятно, что неожиданное превращение учений в войну никого радовать не может. Но такие похоронные лица у американских военных, что у солдат, что у офицеров – это уже за гранью допустимого. В конце концов, они всю жизнь готовились именно к этому моменту. Конечно, в возможном начале ядерного «армагеддона» нет ничего радостного, но военный обязан быть готов ко всему. В том числе и к весьма вероятной гибели от ядерного удара. Тем более здесь, в одном из самых защищенных мест Америки – КП «НОРАД», где предусмотрены практически все возможные способы защиты. Сам командный пункт располагался практически в середине горного массива, а входной туннель разделяли серии стальных дверей, способных противостоять взрывной волне. Помещения, расположенные внутри, могли выдержать удар любого оружия, нацеленного на укрытие. Поглощающие удар пружины и подушки со сжатым воздухом изолировали людей и оборудование от гранитного пола. Стальные потолки предотвращали возможное падение скальных осколков при прямом попадании.  Одно только не было учтено – количество и мощность нацеленных на этот район русских боеголовок. По крайней мере полк, а возможно и целая дивизия тяжелых ракет, известных под западным шифром «Сатана», готовились превратить горы в радиоактивный кратер, врезанный в земную кору. И осознание этой реальности, вместе с увиденным по пути к командному пункту, отнюдь не радовало генерала. Несколько успокоили его только открытые и спокойные лица часовых, вытянувшихся перед ним по стойке смирно и четко отдавших честь. Эти парни явно были готовы ко всему.
Приветствуемый часовыми, Хартингер прошел к длинному, похожему на театральный зал двухъярусному помещению, где человек сорок постоянно следили за ситуацией над территорией Северной Америки. Генерал поднялся на балкон и занял место за укрепленным на кронштейнах столом, вокруг которого располагались циферблаты, телефоны, переключатели и кнопки. Дежурный - полковник Фрэнсис Брук вскочил со стула и замер по стойке «смирно».
- Вольно, Фрэнк, - сказал Хартингер. - Что нового?
Брук передав свой пост помощнику, подошел и опустился на стул рядом с генералом. Перед ними был огромный экран, на котором отображалось, все, что движется в воздухе над континентом. Компьютер, который снабжали информацией телеграф, телефон и телетайп с сотен аэропортов и военных баз, менял знаки на экране через каждые несколько секунд.
- Пока ничего серьезного, сэр, - ответил Френсис. - Недавно у нас тут была горячка, когда мы ждали немедленной ракетной атаки красных, сэр. Но сейчас все несколько успокоилось. Похоже, русские решили ограничится обычными вооружениями, сэр? – с надеждой посмотрел на начальника полковник.
- По полученным мною данным, пока так и есть, Фрэнк, - усмехнулся генерал. – Они также не рвутся устроить Апокалипсис, как и наш президент. Но дать гарантию, что этим все не кончится, я не могу.
- Так точно, сэр. Мы готовы ко всему, - бодрые слова несколько портила прорвавшаяся печальная интонация.
- Семья. Фрэнк? – понимающе спросил Хартингер.
- Да, - ответил Брук. – Застряли в Нью-Йорке, где гостили у ее матери, и никаких сообщений.
- Будем надеяться на лучшее, полковник, - ответил генерал, подобравшись, словно перед атакой, и давая понять, что лирическое вступление закончено. – Не думаю, что коммунисты так жу рвутся погибнуть в ядерном пламени. А в неядерной войне они с нами не справятся. Я считаю, что коммунизм – это скорбная и нелепая глава человеческой истории, чьи последние страницы дописываются уже сейчас. И мы поставим победную точку на развалинах Москвы.
- Так точно, генерал. Разрешите продолжать дежурство?
- Не спешите, Фрэнк.  Сходите на узел связи и попытайтесь дозвонится до Нью-Йорка по нашим каналам. Думаю, что мы с майором О’Мэлли пока справимся без вас, раз русские решили отложить «судный день».

06.10.1983 г.  Черное море, Форосский залив

Отношения двух сверхдержав последние дни явно колебались на тонкой грани развязывания активных боевых действий.  Ситуацию можно было сравнить с паровым котлом, в котором закрыт клапан. Перегретый пар давит на стенки, температура и давление растут. Достаточно подогреть котел еще на пару градусов… и взрыв неизбежен.
О предстоящем заходе в Черное море группы американских кораблей в составе крейсера «Джозеф Дэениэлс» и эсминца «Фаррагут» *(первый в текущей реальности заходил в ЧФ в 1980 г, второй – в 1979 и 1983 г.г.)  в штабах советского флота знали и готовились, предполагая, что гости не удержатся от провокаций. Ну, а когда они зашли в Черное море, последние сомнения в истинных намерениях заокеанских визитеров исчезли. Американский демарш у наших берегов двумя современными боевыми кораблями носил явно выраженный разведывательный характер. Причем в отличие от всех предыдущих подобных случаев, в этот раз американские корабли следовали с работающими на полную мощность всеми РЛС и радиоэлектронными средствами. Это означало, что территория страны на несколько сот километров просматривалась и прослушивалась чужими электронными «ушами». Необходимо отметить, что Международная конвенция по судоходству оговаривала возможный мирный проход боевых кораблей с оружием на борту через часть территориальных вод прибрежных государств. Но только в исключительных случаях, с целью сокращения пути и с обязательным выполнением ряда требований: не выполнять разведывательных задач, не поднимать в воздух летательные аппараты, не проводить учения и не доставлять головную боль прибрежному государству. Эту конвенцию Советский Союз не подписывал. Американские моряки это знали, но прокладывали курс по советским территориальным водам сознательно, не имея цели сократить себе путь.
Навстречу американцам вышел отряд кораблей под командой начальника штаба семидесятой бригады тридцатой дивизии противолодочных кораблей, капитана второго ранга Михеева. В нее входили сторожевые корабли «Беззаветный» и СКР-6 от флота и 2 пограничных сторожевых корабля. Остальные корабли флота были задействованы на учениях у берегов Грузии.
Когда американцы приблизились с «Беззаветного» передали по рации: «Ваш курс ведет к нарушению территориальных вод СССР». С крейсера последовал ответ: «Пользуюсь правом мирного прохода». После входа американских кораблей в территориальные воды на СКР-6 был поднят флажный семафор: «Вы нарушили государственную границу СССР. Требую немедленно покинуть воды СССР». Одновременно СКР «Беззаветный» передал по радиосвязи, что имеет приказание воспрепятствовать нарушению территориальных вод. С крейсера «Белкнап» последовал ответ, что им будет применено оружие. А на эсминце был поднят сигнал: «Нахожусь в нейтральных водах».
Командир «Беззаветного» опустил бинокль и взял трубку внутрикорабельной  связи. О чем-то переговорил с Михеевым, находившимся на ЦКП (центральный командный пункт) и через мгновение по трансляции раздался спокойный голос командира.
- Приготовится к выполнению навала. Всему экипажу надеть спасжилеты. При себе иметь удостоверения, партбилеты на случай экстренного покидания корабля, - положив трубку, Богдашин развернулся к старпому, капитану третьего ранга Куликову. – Владимирович, проверь в низах – должно работать все оружие, и становись за рулевым. Если что – перехватишь управление. Только быстро.
- Есть! – Валерий буквально улетел вниз с мостика и вернулся как раз к моменту, когда корабли уже сблизились практически вплотную. Поэтому он и не стал докладывать, что никто из моряков во внутренних помещениях спасательных жилетов демонстративно не надел. Наоборот все стояли на боевых постах, по очереди быстро переодеваясь в «первый срок».
Ходовой мостик советского сторожевика находился на практически уровне палубы крейсера. Американские моряки, свободные от вахты, не видя никакой опасности в сближении, заполнили палубу и надстройки. В ход пошли фотоаппараты и видеокамеры Многие показывали большие пальцы, типа: «Хорошо плывешь, туземец». Когда корабли столкнулись первый раз - несильно, вскользь, - они просто замерли на месте. Казалось, они просто не поверили, что все это происходит на самом деле.  Тогда сторожевик отскочил, «приосанился» и «дал» второй раз уже серьезно. Нос «Беззаветного» полез на палубу крейсера. У американцев начал заваливаться ударный ракетный комплекс «Гарпун». Русские еще поднажали и куски пусковой установкой просто полетели за борт и к ним на палубу. Вот тут впервые и с чувством глубокого морального удовлетворения, стоящие на открытых постах и мостике советские моряки увидели испуганные американские физиономии. И через мгновение американцы стали разбегаться, прятаться в надстройку. Тем временем корабль дрожит, как припадочный, в носу - хруст разрываемого металла, короткие замыкания. Якорь вывалился на ют крейсера, елозит по палубе, все крушит. Звезда с правой скулы сторожевика оторвалась, тоже прыгает по палубе крейсера. У на правом шкафуте «Беззаветного» валяется крышка от контейнера «Гарпуна», у обоих кораблей летят леерные стойки, и всю эту картину разрушения оживляют разбегающиеся американцы! Красота, кто понимает!
Однако долго любоваться картинкой никто не стал. Корабли расцепились. На «американце» стоящий как раз по борту «Вулкан-Фаланкс» (зенитный 6-ти ствольный агрегат со скорострельностью 80 снарядов в секунду) опустил вниз стволы, наводясь на ходовой мостик сторожевика. В ответ на советском корабле на пусковую из погребов выскочили четыре зенитные ракеты «Оса» и уставились на крейсер. С грохотом развернулись обе спаренные 76-мм артустановки АК-726 на корме. А на обращенном к американцам борту человек, стоящий на верхней палубе у торпедных аппаратов, начал быстро разворачивать торпедные аппараты, наводя их для залпа в упор в борт «Белкнапу».
«А этой машинкой наш корабль за минуту напополам перепилить можно, - успели мелькнуть в голове старпома мысли. - Вот он - конец моей блестящей карьеры. Все, что от меня останется можно будет собрать в ботиночную коробку…».
Практически одновременно проревел, проворачивая стволы, американский зенитный автомат, в ответ солидно грохнули выстрелы семидисятишестимиллиметровок и дружно рванули с направляющих ракеты. Бой на короткой дистанции напоминал авиационный, а по времени получился даже короче его. Еще маневрировали другие сторожевики, пытался отбиться от них оставшийся в одиночестве американский эсминец, а гордый красавец крейсер уже еле держался на волнах. И перепиленный практически пополам «Беззаветный» же «сложился» и из воды выглядывали лишь продолжавшие еще вращаться винты и кончик носа с развевающимся вымпелом.
«Фаррагут» успел всадить пару стодвадцатисемимиллиметровых снарядов в СКР-6, повредил один из пограничных сторожевиков и получил в ответ несколько снарядов. Но эсминцы американского флота всегда славились своей крепкой конструкцией. Казалось, он имеет все шансы уйти в отличие от крейсера, под бортом которого в этом момент взорвались две торпеды. Но в воздухе уже мелькнули серебристые стремительные тела противокорабельных ракет П-35. Это развернутый на берегу комплекс «Рубеж» выложил свой весомый и окончательный аргумент в споре двух сторон.
Две ракеты, способные серьезно повредить даже авианосец, буквально разорвали на части эсминец и добили все, что осталось от серьезно поврежденного ракетами, снарядами и торпедами сторожевика крейсера. И лишь когда над обломками эсминца сомкнулось море, над местом боя с разрывающим уши ревом прошла пара «Сухих», опоздавших буквально на пару минут…

6.10.1983 г. В небе над ГДР

События, давшие толчок самому серьезному военному конфликту конца двадцатого века, произошли случайно и независимо друг от друга. Возможно, не случись все так синхронно, с интервалом всего в несколько минут, и мир не сошел бы с ума, все можно было бы списать на трагическую случайность из тех, которых в те годы наблюдалось предостаточно. Но вышло то, что вышло…
Перегрузка привычно вдавила Николая в кресло. Его «пятнадцатый», сдвинув крылья назад, в положение «семьдесят два градуса» и превратившись в подобие крылатой ракеты, стремительно набирал скорость.  Вообще-то с подвесным баком такой режим запрещался, но и сбрасывать тяжелый алюминиевый «подарок» над городком Федорченко не хотел. Да и не до того было, если честно. Только сегодня их предупредили о возможных провокациях и вот они, как по заказу – неизвестный самолет, вторгшийся в воздушное пространство ГДР.
В сетке прицела возник знак цели и Николай привычно нажал на кнопку, включая запросчик «свой-чужой». Мало ли какие могут быть обстоятельства, вдруг наши заблудились и теперь возвращаются из-за границы. Нет, цель была точно «чужой».
- Восьмисотый, Трехсотому.
- Восьмисотый на связи, прием.
- Восьмисотый, приказано пресечь полет нарушителя… разрешено применение оружия.
- Трехсотый, принял. Семьсот сороковой, - вызвал Федорченко ведомого. – Приказ слышал? Прикроешь атаку. Сбрасываем баки, - цель, видимо обнаружив облучение, начала энергично маневрировать…
Легкий американский истребитель F-16, выполняя тренировочный полет, сбился с курса. Ситуация была абсолютно дурацкой – молодой пилот, вместо того, чтобы обогнуть грозовой фронт, решил пройти над ним и в результате получил удар молнии. Следующие пятнадцати минут ушли на то, чтобы отчаянно бороться за живучесть самолета, разом лишившегося и радара, и связи. Европа – маленькая территория. Не успеешь разогнаться – а уже влетел на территорию другого государства. За четверть часа F-16 успел залететь на территорию ГДР, еще некоторое время он медленно снижался. Пилот, в тщетной надежде определится визуально, пытался разглядеть какие-нибудь знакомые большие ориентиры на быстро проносящейся под крылом самолета земле. Внизу же шел мучительный процесс принятия решения – сбивать или нет неизвестную, но явно чужую машину. А самолет между тем стремительно приближался к столице германского государства рабочих и крестьян. И облучения радарами пилот не заметил, просто ему показалось, что одну из речек он узнал. Маневрируя, американец пытался уточнить, куда же он влетел. Но было уже поздно.
Тяжелая ракета Р-24, одна из последних и самых совершенных разработок советских инженеров, в считанные секунды догнала маневрирующий истребитель. Сработал дистанционный взрыватель. Громыхнуло. В миллисекунды раскрывшееся огромное «кольцо-пила» из высокопрочных стержней, вращаясь, врезалось в корпус самолета. Летчик еще дергал рукоятки катапультирования, когда один из оторвавшихся в процессе перепиливания конструкции стержней легко пронзил все встретившиеся препятствия и долетел до кабины. Пробив спинку катапультного кресла, легкое пилота и пронзив остекление, стержень бессильно свалился куда-то вниз  и бесследно исчез. Но свое черное дело он закончить успел. Летчик, катапультировавшись, успел только раскрыть парашют и умер от потери крови.
Свалившись в штопор, останки и обломки истребителя, с полным боекомплектом к пушке и наполовину заполненными баками, рухнули вниз, чтобы превратиться в огненные цветы, накрывшие несколько сотен квадратных метров площади на окраинах Берлина.
Здесь что по одну линию границы капитализма и социализма, что по другую, стояло в полной боевой готовности слишком много войск. Промахнуться мимо одной из таких частей было очень сложно. На стоящую в готовности одну из американских рот, часть самолета и рухнула.  А вторая часть рванула напротив, рядом с сидящей в обороне советской мотострелковой ротой из Берлинской бригады. И с этого момента часы жизни многих людей начали обратный отсчет.

07.10. 1983 г. гора Шайенн

Генерал Джеймс В. Хартингер торопливо шагал по тоннелю, с неудовольствием наблюдая за попадающимися навстречу и якобы спешащими по делам военнослужащими. Настроение генерала все больше портилось, пока еще не доходя до гнева. Понятно, что неожиданное превращение учений в войну никого радовать не может. Но такие похоронные лица у американских военных, что у солдат, что у офицеров – это уже за гранью допустимого. В конце концов, они всю жизнь готовились именно к этому моменту. Конечно, в возможном начале ядерного «Армагеддона» нет ничего радостного, но военный обязан быть готов ко всему. В том числе и к весьма вероятной гибели от ядерного удара.
Тем более смешно паниковать здесь, в одном из самых защищенных мест Америки – КП «НОРАД», где предусмотрены практически все возможные способы защиты. Сам командный пункт располагался практически в середине горного массива, а входной туннель разделяли серии стальных дверей, способных противостоять взрывной волне. Помещения, расположенные внутри, могли выдержать удар любого оружия, нацеленного на укрытие. Поглощающие удар пружины и подушки со сжатым воздухом изолировали людей и оборудование от гранитного пола. Стальные потолки предотвращали возможное падение скальных осколков при прямом попадании.  Одно только не было учтено – количество и мощность нацеленных на этот район русских боеголовок. По крайней мере полк, а возможно и целая дивизия тяжелых ракет, известных под западным шифром «Сатана», готовились превратить горы в радиоактивный кратер, врезанный в земную кору. И осознание этой реальности, вместе с увиденным по пути к командному пункту, отнюдь не радовало генерала. Несколько успокоили его только открытые и спокойные лица часовых, вытянувшихся перед ним по стойке смирно и четко отдавших честь. Эти парни явно были готовы ко всему.
Приветствуемый часовыми, Хартингер прошел к длинному, похожему на театральный зал двухъярусному помещению, где человек сорок постоянно следили за ситуацией над территорией Северной Америки. Генерал поднялся на балкон и занял место за укрепленным на кронштейнах столом, вокруг которого располагались циферблаты, телефоны, переключатели и кнопки. Дежурный - полковник Фрэнсис Брук вскочил со стула и замер по стойке «смирно».
- Вольно, Фрэнк, - сказал Хартингер. - Что нового?
Брук, передав свой пост помощнику, подошел и опустился на стул рядом с генералом. Перед ними был огромный экран, на котором отображалось, все, что движется в воздухе над континентом. Компьютер, который снабжали информацией телеграф, телефон и телетайп с сотен аэропортов и военных баз, менял знаки на экране через каждые несколько секунд.
- Пока ничего серьезного, сэр, - ответил Френсис. - Недавно у нас тут была горячка, когда мы ждали немедленной ракетной атаки красных, сэр. Но сейчас все несколько успокоилось. Похоже, русские решили ограничиться обычными вооружениями, сэр? – с надеждой посмотрел на начальника полковник.
- По полученным мною данным, пока так и есть, Фрэнк, - усмехнулся генерал. – Они также не рвутся устроить Апокалипсис, как и наш президент. Но дать гарантию, что этим все не кончится, я не могу.
- Так точно, сэр. Мы готовы ко всему, - бодрые слова несколько портила прорвавшаяся печальная интонация.
- Семья, Фрэнк? – понимающе спросил Хартингер.
- Да, - ответил Брук. – Застряли в Нью-Йорке, где гостили у ее матери, и никаких сообщений.
- Будем надеяться на лучшее, полковник, - ответил генерал, подобравшись, словно перед атакой, и давая понять, что лирическое вступление закончено. – Не думаю, что коммунисты так уж рвутся погибнуть в ядерном пламени. А в неядерной войне они с нами не справятся. Я считаю, что коммунизм – это скорбная и нелепая глава человеческой истории, чьи последние страницы дописываются уже сейчас. И мы поставим победную точку на развалинах Москвы.
- Так точно, генерал. Разрешите продолжать дежурство?
- Не спешите, Фрэнк.  Сходите на узел связи и попытайтесь дозвониться до Нью-Йорка по нашим каналам. Думаю, что мы с майором О’Мэлли пока справимся без вас, раз русские решили отложить «судный день».
Полковник отправился выполнять указание, а командующий НОРАД тем временем изучил очередную сводку, принесенную сержантом. Бои в воздухе, пока без особого результата, неожиданно быстрая потеря Западного Берлина – от таких новостей настроение опять стало портиться.