Глава четвертая

Наконец-то! Катя смотрела на парня и посмеивалась. Сегодня они проснулись  каждый в  собственном теле.
-  Эх, хорошо! – Олег вышел на улицу и с чувством потянулся. Затем обернулся и с подозрением спросил: - Что смотришь с ехидцей?
-  Упустил ты момент, парень, - ответила Катя и добавила, ничуточки не смутившись, - секс в чужом теле, да еще в мужском, прикольно!
Челюсть у него отпала.
-  Ты серьезно?
-  Серьезней некуда. Думаешь, я бы удержалась, когда еще такое испытаешь? Теперь поезд ушел, что дальше будем делать?
Некоторое время он молчал, переваривая услышанное и не понимая, шутит она, или он, в самом деле, распоследний дурак? Решив оставить ее слова без комментариев, сказал: - Позавтракаем и в путь, надоело тут сидеть.
-  И мне надоело.
Они нарвали творожных орехов и позавтракали, запивая  рассыпчатую мякоть сладким соком. Успели уже разобраться, в каких орехах творог, в каких мякоть, напоминающая мясо, а где самый настоящий ароматный ситный хлеб.
-   Джинсы у меня расползаются, - сообщила девушка, -   и куртка, словно  ее десять лет носили.
Олег вынужден был признать, что  его одежда также ветшает на глазах.
-  Придется нам скоро одеваться, как та бабуся, - сказал он. Девушка фыркнула.
-  Мне местная мода не нравится. Не хочется выглядеть дикаркой.
Ему одежда из листьев тоже была не по нраву, но, не голыми, же ходить, если прочная материя, рассыпается на глазах?
Не прошли километра, как увидели поле, за ним   деревню. Десятка два деревьев-домиков, разбросанных в беспорядке, в точности таких, как у старой их знакомой. 
-  Вот тебе и населенный пункт, - сказал Олег и не удержался, чтобы спутницу не поддеть,  - заодно узнаешь про железную дорогу и автобусную станцию. А еще  лучше, поймай такси.
-  Зря смеешься, - ответила девушка, - выясню, по крайней мере, далеко ли до города.
-  До города? – удивился он, утвердившись в мысли, что в этом диком мире крупнее поселка ничего нет.
-  Что ж, попробуй, поговори с местными.
Из хижин им навстречу высыпали несколько мужиков, бородатых, все в той же одежде из широких листьев. Олег пожалел, что не догадался прихватить с собой палку потяжелее. Мало ли, что у аборигенов на уме? Однако Катя уже вступила в переговоры.
-    Здравствуйте! – обратилась она к мужчинам.
-  И вам не хворать, - вперед выступил, как потом оказалось, староста  деревни. Он окинул девушку странным взглядом, словно женщин с рождения не видел. В разговор вмешался Олег.
-    Есть ли другие деревни по соседству, и далеко ли до города?
-  Деревни, как же, имеются. Грибки недалече, за ними  Усолье, а  Моршанцы вымерли, в болото провалились. 
-   А город? – спросила Катя, в то время как мужики разглядывали ее вдоль и поперек.
-  Вы, верно, имеете в виду самую большую деревню? – ответил староста,  звали его Ухарь  за стать могучую и силушку молодецкую. – Городов у нас нет.
-  Есть ли поблизости пруд или речка? – задал наболевший вопрос Олег. – Нам бы помыться.
-  Окромя колодца других водоемов нет, - сказал Ухарь к большому огорчению  путников, - а вот баньку, истопим,  с превеликим удовольствием.
Деревенские оказались людьми гостеприимными, проводили в просторную избу, накормили сладкими орехами. Как выяснилось, на полях орехи тоже встречались, только мелкие. Выращивали здесь и местную картошку, так называемую, руху. Пока гости трапезничали, в избушку набились любопытные, что интересно было, только мужчины.
-  А дети где? – поинтересовалась Катерина.
-  К чему нам дети? – ответил староста и добавил: - В двух дневных переходах отсюда деревня Малявки, там  дети  живут.
-  А женщины?
Вместо ответа Ухарь обратился к Олегу.
-  Скажи, друже, что это за существо пришло с тобой?
Тот чуть не поперхнулся, услышав вопрос.
-  Подруга моя, Катей зовут.
-  Невидаль твоя Катя, человек ли, или животное? - сказал староста.
«Куда я попал? – подумал Олег, в то время как спутница стала похожа на грозовую тучу. – Уж не деревня ли это меньшинств?». Оказалось, с выводами он поторопился. Судя по репликам присутствующих, обсуждающих внешний вид подруги, проблемы  брака и половой жизни перед мужиками не стояли. Как биолог, Олег предположил, что, возможно, в пище присутствуют добавки, подавляющие древние инстинкты. Странным  ему это показалось, хотя странно здесь было все!
-  Вот что, человече, - продолжал Ухарь, - народ мы добрый, любознательный, уродства подобного не видывали. (Это он Катю имел в виду!) Имеется у нас к тебе  маленькая просьба.
-  Все, что угодно, - ответил наш герой, насытившись и пребывая в самом благоприятном расположении духа. И тут же о сказанном пожалел, получив от подруги локтем под ребра, потому как услышал следующее.
-  Баньку мы вам в общей избе спроворим, а просьба будет такая. Чтобы все желающие могли на странную твою Катю поглядеть без уродливой вашей одежки. Мыслю я, больно любопытное зрелище.
Посмотрел на Ухаря Олег, не шутит ли? Но тот говорил вполне  себе серьезно.
Катя чуть не свалилась с лавки, Олег ее вовремя поддержал. Девушка  покраснела, лицо ее воспылало гневом. Это что, все деревенские мужики соберутся на нее глазеть? А там, глядишь,  и потрогать захочется?
Минуту стояла тишина, герой наш размышлял, как старосте отказать, чтоб не обидеть.
-  Существуют ли у вас какие запреты? – спросил он и добавил: -  Нам тут старушка одна запретила огонь жечь и свиней  лесных трогать.
На лицах  мужиков появилось озабоченное выражение.
-   Верно, нельзя так делать, - ответил, волнуясь, староста, - а что за старушка такая?
Олег рассказал про одинокую избушку и ее обитательницу.
-  Ты, человече, встретил могущественного духа лесного, Ягаю, - произнес потрясенный вождь, - запреты ее нельзя рушить.
-  В таком случае, запрет касается и моей подруги, - сказал Олег, - не велела старушка никому, кроме меня,  рассматривать ее в голом виде.
Слова произвели впечатление. Разочарование оказалось велико, однако   Ягаю никто ослушаться даже не помыслил. Посему баньку приготовили там, где положено, а не в большой избе, предназначенной для зрителей.
-  Меня тоже стесняешься? – спросил Олег тихонько.
-  Велела бы твоя Ягая вообще никому на меня не смотреть, попарилась бы одна!
-  Я хотел, как лучше, спинку потереть.
-  Ага, спинку! – недоверчиво фыркнула она. Попарились, впрочем, неплохо, не позволили себе ничего лишнего. Не до того было, после катастрофы до сих пор чувствовали себя «не в своей тарелке». Деревенские не лезли, боялись Ягаю. Оказалось, если  та, что скажет, непременно сбудется. После баньки им подарили местную одежду.
-  Ваша негодная, одни дыры, - сказал староста, передавая им два зеленых комплекта. Листья оказались надежно скреплены между собой растительными липучими лентами, и выглядело все весьма неплохо. Что касается удобства, лучшей одежды желать было нельзя. Олег переоделся здесь же, в предбаннике, Катя юркнула в парилку и оделась там. Нашего героя  заинтересовал вопрос, который он, как биолог,  не мог не задать.
-   Если кто помирает, новые жители, откуда в деревне берутся?
-   Пополнение из леса приходит. -  Сказал Ухарь. - Скольких похороним, столько и явится.
-  А женщины, такие, как моя Катя, из леса не приходят?
-  Эдакие уродливые, кому они нужны?
Олег задумался. В лесу они откуда берутся, из какого такого инкубатора? Этот вопрос пришлось оставить на «потом». Наверняка существуют и женские общины, о которых Ухарь не знает. Еще имеется в наличие бабушка Ягая. Если что идет не так, исправляет, наставляет на путь истинный. Кроме нее могут быть и другие сказочные существа, всякие там Кощеи или Змеи Горынычи. Какой  можно сделать вывод? Смахивает на чей-то грандиозный эксперимент.  Предположим, некий ученый, представитель сверхцивилизации, наткнулся на  планету, или, может быть, область параллельного пространства, о чем говорит молочно-белое (искусственное?) небо. Сотворил здесь свой мир и ставит над ним  опыты.
Как Олег и предполагал, темнота приходит на эту землю один раз в седмицу.  Некие силы в это время что-то меняют, исправляют. Этой ночью нельзя спать под крышей или деревом. В эту ночь бродят по лесам опасные хищники.  Например, некий Деув, по описаниям, похожий на большую кошку. Обычные кошки, как и собаки, здесь отсутствовали. «А жаль, - подумалось Олегу, - собака лучший друг человека и всегда предупредит об опасности». Он не собирался задерживаться в деревне, с ума можно сойти здесь от скуки. Он предполагал обойти эти земли, посетить окрестные деревни, в том числе женскую.  При этой мысли Олег невольно краснел, хотя подозревал, что толку от тех женщин не будет никакого. Скорее всего, случится то же, что и здесь с Катей, возжелают полюбоваться на него в бане, потрогать,  или даже   подергать.
Добраться бы до истоков эксперимента, пообщаться с неведомым ученым. Очень хотелось высказать хозяину этого мира свое «фе».  Дикость какая, убогие однополые деревеньки в условиях высочайших биотехнологий! 
В беседах со старостой выяснилась интересная деталь. Оказалось,  во многих днях пути отсюда, если топать в сторону деревни Усолье, и дальше, за   Жмыхино, можно добраться до края мира.
-  А что за краем? – спросил Олег.
-  Кто его знает, я там не был, - пожал плечами Ухарь, - может, еще какие     деревни, а может, вообще  ничего нет.
-    Кто-нибудь туда ходил?
-    Было дело. Звали чудака Носач, нос свой любопытный повсюду совал, все ему  знать хотелось. Однажды прихватил он с собой зерен маковых косточек и ушел.
-  Что за косточки такие? – Олег подумал о наркотике. Неужели и здесь  наркоманы встречаются?
Оказалось, речь идет совершенно об ином.
-  Добрался он до края мира, пожевал тех зерен, мы его мысли и услышали.  Охраняет там проход Бугор, а кто это, или что, рассказать Носач не успел. Мы потом зерна маковые целую седмицу, всей деревней жевали, но так больше ничего и не узнали. Верно, Бугор его сожрал.
На следующий день, поблагодарив мужиков за гостеприимство, наши герои отправились дальше.
-  Не ходили бы вы никуда, - на прощание сказал Ухарь, - по лесным опушкам да болотистым местам бродить опасно. Подруга твоя, хоть не человек,  все же глаз отчего-то радует. Ежели остаться надумаете, мужики к ней со всей душой, хорошо относиться будут.
-  Это я не человек? – обиженно надула губки Катерина и повернулась к спутнику. – Пошли отсюда!
Староста так и не взял в толк, чем ее обидел. Разве может быть человеком существо без бороды, с узкими плечами, тонкими руками,  слабое, к тому же с переразвитой грудью и бедрами. Уродство сплошное, да и только!

Отредактировано VICTOR (22-04-2015 11:25:36)

Уважаемый Игорь, неужели из текста это не ясно? Как-то не хочется разжевывать, типа: "Все были поражены молниями, остались бодроствовать двое, Олег и пассажирка, сидевшая в переднем кресле". Нужно ли городить лишние сущности?

Глава шестая

Собираясь добраться до  конца мира и прохода, охраняемого Бугром, Олег вдруг сообразил, что, как любой человек, плутающий в лесах, может долго ходить по кругу и о том не подозревать. Звезд здесь не было, компас отсутствовал. Приходилось полагаться на извечное русское «авось». Если даже повезет попасть к  таинственному проходу, как  одолеть этого Бугра, Олег понятия не имел. Решил, что на месте что-нибудь придумает.
Обогнув лесной массив, полный хмельных орехов, вышел к очередной деревеньке. На завалинке у крайней избы сидел пожилой худощавый абориген. В руках он держал тонкую трость и что-то чертил на земле.
-   Привет, дядя! – сказал Олег.
-  И тебе не хворать, странник! – ответил тот и слегка подвинулся: - Присаживайся,  потолкуем.
Наш герой останавливаться не собирался, однако ноги вдруг заныли, словно прошагал он дня три без отдыха. Присел, ноги гудящие вытянул.
-  Откуда путь держишь? – спросил абориген. – Странники в наших краях редкость.
-  Край мира ищу.
-  Эка хватил! Зачем он тебе?
Олег пожал плечами.
-  Домой хочу вернуться.
-  Нешто твой дом за краем?
-  Мой дом подальше будет.
-  Дальше не бывает, - уверенно заявил собеседник.
-  Тебе откуда знать?
-  Я  Колдун.
-  Не бывает колдунов, - ляпнул Олег, потом спохватился. -  Если все знаешь, скажи, как подругу вернуть?
-  Что с твоей подругой?
-  Огромный лягух утащил.
-  Ступай к болоту, крикни: «Верни, жабень, что взял, или болото высушу».
-  Разве можно болото высушить?
-  Нет, конечно, но, если хочешь потерянное получить, так сказать надо.
-  Может, ты меня домой вернешь?
-  Расскажи-ка, мил человек, о своей деревне!
Как ни пытался Олег описать каменные здания, автомобили на дорогах,  самолет, который потерпел крушение  и утонул в болоте, ничего Колдун из его слов уразуметь не смог. Так и сказал, добавив только, что в болоте  даже  свирепый деув утонуть может.
В это время подошли другие селяне. В листвяных одеждах и таких же зеленых сандалиях. Хмурые бородатые мужики, остановились, неподалеку, гостя разглядывая.
-  Думаешь, отчего они недовольные? – спросил Колдун, вырисовывая на земле  закорючки. И, так как Олег не ответил, продолжал:
-  Мысли меня замучили неправильные. Травницы говорят, нельзя кушать траву улль, хотя вкуснее она любой сладкой ягоды. Будешь кушать, люди исчезнут, орехи засохнут. Понять бы, отчего так? А ответа нет. Случается, тоска нападает, желание появляется странное, чтобы имелось у меня в достатке всего, чего у других нет.
-  Эй, Колдун, - обратился к нему один из мужиков, - можно в лес сходить,  сил нет, как питья хмельного захотелось.
-  Ступайте! – махнул тот рукой. –  Не пустишь в лес за хмельным, помрут.   Я  сон недавно видел, будто на меня вся деревня работает, а я мужикам за  то хмельные орехи даю. Думаю, что бы сон этот означал? Для чего мне их работа?  Орехи и так они рвут и сюда приносят. Сиди себе, жизни радуйся. Только в отхожее место вместо меня не ходят. – Снова принялся Колдун за свои закорючки: - Боятся меня, потому, как зверье слушается. Могу деува из леса позвать, любому голову оторвет, и опять вопрос, для чего? Не жизнь, а одни вопросы.
-  Мне Ягая предсказала, будто в последующей жизни свиньей стану, - вспомнил  он, - может ли такое быть?
-  Ягая пустое баять не станет, сказала, значит, сбудется, -  кивнул Колдун. – А вообще с этим просто. Хочешь поросячью жизнь прожить, перед кончиной свиной капусты должен пожевать. Коли  ягоду турмагоры съешь, родишься в образе дикого зверя. Только турмагора редко встречается, на болотных островах, куда тропы не проложены. Борзянку попробуешь, помереть не успеешь, двигуном  обернешься.
-  А свиной жизни избежать можно? – с надеждой поинтересовался Олег.
-  Пожуешь человеческий корень жезаль, в следующей жизни  человеком на свет появишься. Только после, коли Ягая обещала, все одно в свинью переродишься. Чем тебе  свинья не по нраву? Никто ее не трогает, разве в ночь перемен деув скушать может. А так лежи себе, орехи с земли подбирай, в грязи валяйся и похрюкивай. Красота!
«Кажется, предел мечтаний у каждого здесь валяться и  похрюкивать» - с неприязнью подумал Олег. Не для него такая жизнь. Мужики в это время вернулись из рощи, тащили тяжелые хмельные орехи. Кое-кто уже был навеселе, судя по довольным физиономиям и блестевшим глазам. Тихонько прошли стороной, Колдун словно бы их и не заметил.
-  Иной раз от скуки помираю, - сообщил он, - тогда знаки всякие  выдумываю,  либо начинаю слушать, кто и где о чем мыслит. Я это могу  без маковых зерен.  В Величках, к примеру, бабы после обеда спать легли. Олунья и Шхурга поссорились из-за удобного местечка в избе. В Малявках дети камешки в воду бросают, жабеня дразнят.  В болоте неподалеку кто-то  Олега зовет, не тебя ли?
-  Зовет? – подскочил наш герой. – Где?
-  За тем кустарником, - махнул рукой Колдун. - Постой, куда побежал?
Но Олег не слушал, вломился в колючие кусты, какая-то живность, на сказочного колобка похожая, под ногами недовольно фыркнула.
-  Извини, друг! – сказал Олег, торопясь дальше. В ответ то ли хихикнули, то ли чихнули. Он не обернулся, некогда было. Оказавшись на берегу, замер. Недалеко  от берега из воды торчало то, что лицом назвать можно было с большой натяжкой. Зеленое, бородавчатое, склизкое, лупоглазое, вдвое шире человеческого.
-  Олег, вытащи меня отсюда, не нравится мне здесь! – неожиданно тонким голоском обратилось к нему создание.
-  Катя? – ахнул он.
-  Что, не нравлюсь? – зло сказала та, которая раньше была Катей.
-  Да нет, ты чего, ты, в общем, выглядишь…, - он сбился  с мысли, не зная, что еще сказать. Ясно было, ни успокоить, ни помочь, не получится. Да и чем тут поможешь?
-  Знаю, как выгляжу. В ночь  перемен поцеловать не решился, может, теперь поцелуешь? Кха-кха-кха! – заквакало существо, Олега всего передернуло.
-    Говорят, корень жезаль пожуешь, в следующий раз человеком станешь, - сказал он.
-  Мужиком с бородой до пупа, тогда и поцелуемся? Кха-кха! – существо, подняв тучу брызг,  нырнуло, мелькнули в воздухе кривые зеленые лапы. Разошлись по воде круги, болото успокоилось, словно и не было никого.

Глава восьмая

Озабоченный грядущей ночью перемен, Олег задумался и не сразу обратил внимание, что навстречу из леса выходит бородатая толпа, вооруженная дубьем и кольями.
Он остановился, соображая, вступить в переговоры, или убежать, сломя голову.
«Из огня, да в полымя!» - подумал он. Слишком решительно и зло выглядели мужики.  Интересно, это что, великое переселение народов? Создавалось впечатление, что в движение пришла целая деревня. Олег отошел на обочину, пропуская толпу.
-  Давай с нами, парень, -  говорили ему мужики.
-  А вы, собственно, куда?
Ответа не дождался, пока замыкающий шествие не остановился и не предложил Олегу поговорить, присев на камень.  Они устроились  рядышком, глядя в хвост уходящей колонне.
-  Тебя как звать? – спросил Олег.
-   Нетороп я, а ты?
Познакомились, затем наш герой поинтересовался, куда  переезжает деревня, и по какой такой причине? Нетороп ответил не сразу, сначала  снял листвяную шляпу и почесал затылок.
-  Беда у нас, - сказал, наконец, - мозги у мужиков раскорячились. Говорят, случается такое, ежели покушать  грибов порченых, или орех с гнильцой. Скорее всего, лесовик орехи испортил. Я в ту пору за домом сено готовил, поснедать, к счастью, не успел. Гляжу, мужики похватали кто чего, палки да ветки острые и помчались куда-то, словно жужжей покусанные. Пришлось топать следом, не оставаться же в пустой деревне?
-  И куда теперь?
-  Как, куда? К соседям. Какая деревня первой подвернется, той и достанется. Могут кого и до смерти побить.
-  За что?
-  Ядовитый гриб заставит. Пока кровушку не пустят, не успокоятся.  Вот только кровушка здесь не прощается. Либо ухват их потом в землю затащит, на перегной пустит без перерождения, либо злая лихорадка на погост отправит. Умные люди сказывают, таков закон равновесия. Хотя, что это такое, толком объяснить не могут.
-  Колдун, наверное, может, - сказал Олег.
-  Где ж его взять? – сказал Нетороп. – Ежели бы в нашей деревне Колдун был, он бы мужиков остановил.
-  Я с Колудном разговаривал, и Ягаю встречал.
-   Про Ягаю сказки рассказывают, но чтобы кто-то ее видел, такого не было!
-   Может, мужики ваши взбесились не от грибов, а от скуки?
-  Может, и от скуки. Послушай про скуку байку: «Поймал мужик лесного хвата, и посадил в клеть.
-  Зачем я тебе нужен? – спросил хват. – Отпусти!
-  Скучно мне, стану на тебя смотреть, все веселее будет.
-  Отпустишь,  счастье подарю, скучать перестанешь.
Согласился мужик, и в тот же день превратился в младенца. Пузыри пускал, улыбался, такое выпало ему счастье!».
-  Скажи лучше, откуда здесь люди берутся? – задал, наконец, интересующий его вопрос, Олег.
-  Это как? – собеседник  с недоумением вытаращился на него. -  Из леса, вестимо!
Ответ походил на цитату из известного стихотворения Некрасова,  Олег не сдержал улыбки. Нетороп нахмурился.
-  Ничего смешного не вижу, на дереве жезаль орехи большие растут, их с другими не спутаешь, из этих орехов люди и появляются.
Задумался Олег, этот мир создан сверхразумом, или, все же, природа его таким сотворила?
-  Давай моих догоним, - сказал Нетороп, поднимаясь, - а то потом их не найдешь.
Олег тоже поднялся, и они  отправились догонять колонну, которая пылила вдалеке. Вскоре колонна свернула за  деревья.
-  Уйдут, как есть уйдут! – забеспокоился спутник, однако шагу не прибавил. – Иду вот и думаю, чего за ними бежать, все одно, ухват их утащит.
-  А тебя не тронет?
-  Не, я тут ни при чем, - мотнул головой спутник, - я мирный.
-  А мы с подругой недавно свинью прибили и съели.
Нетороп даже остановился.
-  Это как? – воззрился на Олега.
-  Зубами, на обед.
-  Разве бывает такое?
- Идем, догоним твоих мужиков,  – поторопил его Олег. Некоторое время шагали молча, спутник глубоко задумался.
-  Неправильный ты, - наконец, сообщил он, -  почему тебя ухват не забрал?
Олег решил, что под «ухватом»,  местные подразумевают смерть.
-  Потому что другая жизнь мне обещана в виде свиньи.
-  Тогда понятно, - Нетороп, вроде, как успокоился.
Вскоре они добрались до поворота,  но там  никого не оказалось. Перед ними  было чистое поле, заросшее травой, цепляющейся за ноги. На горизонте темнел  лесок, сверху по-прежнему нависал молочный купол неба, и нигде не было видно ни одного человека.
-  Опоздали! –  с досадой сказал напарник. -  Так я и думал, того и боялся.
-  Куда они делись? 
-  Говорю же, ухват утащил! Бывает, уволочет опосля драки, но иногда чувствует, к чему дело идет, и вмешивается, безобразия не допускает.
«Вот, значит, как, - подумал Олег. - Ухват не смерть, а вроде полицейского, следящего за порядком. Поступил сигнал, банк собираются взять, бандитов схватили  и поставили к стенке. Сурово, надо заметить, у нас за намерения не казнят».
-  Куда податься, - уныло протянул Нетороп, - в одиночку долго  не продержаться. Крутень когтем подцепит,  Древопуп высосет,  Сонник туманный, в мозги влезет,  в болото заведет.
-  Я один хожу, и ничего пока, живой, - беспечно произнес Олег.
-  Может, ты колдун? – мужик подозрительно посмотрел на него и даже слегка отодвинулся.
-  Не колдун я,  если один боишься остаться, пошли вместе.
-  Вместе, оно, конечно, спокойней, только куда идти?
-  К скалистой гряде, дело у меня там осталось. Потом хочу дойти до конца мира, до места, где сидит Бугор.
-  Был у нас в деревеньке Мечтатель, - сказал Нетороп, - все о сказочных вещах толковал, о конце мира и каком-то проходе в скалах.
-  И что с ним стало?
-  Сонник его сманил, ушел наш чудак по болотным тропам, куда другие ходить опасались.  Значит, вдвоем, говоришь, - задумчиво повторил Нетороп.
-  Ночь перемен скоро, - заметил Олег, - что-то мне эти ночи не по нраву. Надо подумать, где переночевать.
-  Чего тут думать? – пожал плечами мужик. – Если сена рядом нет, ложись в поле, и вся недолга, никто не тронет.
«И, правда, места в поле навалом, жестковато, конечно, спать будет, но раз в неделю потерпеть можно».
Повезло Олегу с напарником, рот у того не закрывался. Историй местных мужик знал преогромное количество. Может, что и сочинял. Пока он «травил»  байки, Олег размышлял.  Придет он к  Бугру, а тот зверь здоровый, опасный, как с таким справиться?  А в скалах, откуда они с Катей  поспешили  убраться, оказывается, должен быть проход, пещера, ведущая  на ту сторону. Встретят его там бравые экспериментаторы, спросят, чего надо? Да и станут ли слушать? Таких болтунов деревенских вокруг полным-полно. Сказать, с неба упал, доказательства, какие? Самолет утонул, сумка  изорвалась, да и не было в ней  ничего ценного, пришлось выбросить. Катину зажигалку хранил, пока газ оставался. Кончится горючее, костер не разведешь. Олег вздохнул тяжело, в этих землях даже металла никакого нет, оружие сделать не из чего. Что в таких ситуациях предпринимали бравые герои книг? Как-то легко у них все получалось. Авторы снабжали их заранее железом, топорами, ножами, и даже огнестрелом. Попадались  герои, которые сами, в одиночку воздвигали едва ли не целые фабрики.  Будь у него нормальное оружие, поговорил бы на равных с теми, за скалой. Порох, что ли изготовить? Уголь, предположим,  он получить может, но возникает простейший вопрос, где его хранить? Ни банок, ни склянок под рукой не предусмотрено. Селитра, как он смутно помнил, является результатом естественных процессов. Даже если напрячь фантазию и предположить, что удастся ее получить в  чистом виде, серу, где искать? Вулканов здесь тоже, как будто,  нет. Как с заскальными обитателями общаться? Дадут пинка,  и вылетит он оттуда, как пробка.
Нетороп, тем временем, бубнил, нудно, как пономарь, прислушался Олег.
- Санна в ночь перемен  в мужика перекинулась. Жводень в тот вечер хмельных орехов объелся, в хижине  на полу заснул. Утром мужики видят, Санна  мертвее мертвого, а Жводень по деревне  бегает, рад радешенек. Его спрашивают, чего довольный такой, он отвечает: «У меня теперь вон что есть!». Листвянку поднимает, хвалится. Мужики смеются, говорят, это у каждого  имеется, на что он отвечает, мол, раньше такого чуда у него не было.  Поняли тогда, что это  злая Санна, обращенная.
-    А дальше что было? – Олегу стало интересно.
-  Санну мертвую натерли настоем шаффы, чтоб не испортилась, а через седмицу закрыли Жводеня вместе с ней в хижине, как он выл, причитал! Не хотела колдунья в свое тело возвращаться, да пришлось. Как ожила, прогнали ее из деревни, да строго-настрого предупредили, чтобы больше не появлялась, обещав утопить в болоте.
-  А Жводень ожил?
-  Нет, - с сожалением  ответил рассказчик, - положили его рядом с хижиной, оглянуться не успели, ухват в землю затянул. Только неизвестно, будет мужику  перерождение, или нет.
-  Отчего нет? Он ведь не виноват!
-   Нельзя ему было связываться с колдуньей.
«И станет  Жводень, как у Высоцкого в песне, баобабом» - подумал Олег.
-  А ухват, это кто? – спросил он. – В вашей деревне живет, или еще где?
-  Ухват всюду, - сказал Нетороп, - по всей нашей земле. Обидишь его, ежели сильно, гнилью станешь, а не очень, уволочет под землю, новую жизнь получишь. Рассказал бы ты чего, у меня уже язык устал.
-  А у меня ноги устали, - ответил Олег. В отличие от прежних  небольших рощиц лес, вдоль которого они держали путь,  казался настоящей тайгой.
-  Давай найдем поваленное дерево,  отдохнем, заодно  поговорим.
-  Не, в таких чащобах лесовики живут. Орехи и грибы портят, человека до смерти запутать могут.
-  Это как?
-  Заплутаешь, в трясину угодишь, или вымотаешься, упадешь без сил. Лесовику скучно, ему развлечение  пошутковать.
-  А как его отвадить?
-  Одежду листвяную наизнанку вывернуть, говорят, после этого отстанет. Я не пробовал, и тебе не советую.