Добро пожаловать на литературный форум "В вихре времен"!

Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Для начинающих писателей, желающих показать свое произведение критикам и рецензентам, открыт раздел "Конкурс соискателей".
Если Вы хотите стать автором, а не только читателем, обязательно ознакомьтесь с Правилами.
Это поможет вам лучше понять происходящее на форуме и позволит не попадать на первых порах в неловкие ситуации.

В ВИХРЕ ВРЕМЕН

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Земля тридевятая


Земля тридевятая

Сообщений 41 страница 50 из 143

41

Styx написал(а):

Откуда вообще эта идея об информационном голоде современного человека?
Может у нас как раз постоянный перегруз и перегрев и поэтому сгораем раньше времени)))

Пожалуй, Вы правы. Но это зависит от конкретного человека. При отсутствии информации кто-то всегда найдет себе дело, другому будет скучно. ГГ было интересно попробовать, как воспримут в этом мире  такие игры, как шашки и шахматы, и он это сделал, хотя хорошим игроком отнюдь не был.

Отредактировано VICTOR (03-05-2015 18:26:54)

0

42

VICTOR написал(а):

При отсутствии информации кто-то всегда найдет себе дело, другому будет скучно.

Да, так точнее. Не информационный голод, а борьба со скукой.

Но всё же советую сменить "старые" названия фигур на официальные. Еще в нашем с Вами поколении кто-то помнил простонародные названия. Олег очень сильно моложе. Если он интересовался шахматами, значит либо в школе преподавали (последние 25 лет это модно), либо в кружок ходил (их как грязи). В любом случае, фигуры про себя называет именно официально.
А для новых названий ассоциации надо уже от этого вести. Как "баба" - от "королевы". От "ферзя" такая не возникнет.

0

43

ВВГ написал(а):

Но всё же советую сменить "старые" названия фигур на официальные. Еще в нашем с Вами поколении кто-то помнил простонародные названия. Олег очень сильно моложе. Если он интересовался шахматами, значит либо в школе преподавали (последние 25 лет это модно), либо в кружок ходил (их как грязи). В любом случае, фигуры про себя называет именно официально.
А для новых названий ассоциации надо уже от этого вести. Как "баба" - от "королевы". От "ферзя" такая не возникнет.

Спасибо за замечание! Слегка подправил в конце 20 гл. Кажется, так лучше.

0

44

Глава двадцать вторая.

На следующий день показал он Охриму собранные ручные бомбы.  Пару штук прихватили и отправились к лесу, где недавно арбалеты испытывали.
-  Теперь смотри, - Олег достал заранее припасенную тлеющую головешку и поднес к фитилю. Как не взорвался со своей бомбой, сам не понял. Пока кузнец на него вылупился, фитиль, пропитанный порохом, мгновенно прогорел.  Швырнул Олег бомбу и с криком: «Ложись!», упал на землю. Кузнец остался стоять столбом, решил, что приятель ума лишился. К счастью, внутри фитиль слегка притух. Потому взорвалась адская машинка от них шагах в тридцати. Кузнец пустяком отделался,  взрывной волной шапку листвяную снесло, осколки просвистели мимо. Видно, Бог миловал! Подвел Олег его к дереву, которому  первый болт достался.  Ствол расщепило,  и болт теперь  можно было свободно достать. 
-  Такую штуку кидать надо умеючи, - сказал Олег, чувствуя дрожь в коленках. Смерть рядом прошла! Растолковал, прежде чем бомбистов вооружать, необходима длительная подготовка.
-  И куда они кидать эти твои бонбы будут? – спросил кузнец.
-  При осаде Крепости  в неприятеля.
-  Ага, ну, ладно, - только и смог сказать  Охрим.  Олег занялся доводкой изделия. Фитили засел проверять, нужно было точно выяснить, сколько времени требовалось, чтобы они прогорели. Маслом пропитанные, без пороха, горели неустойчиво, могли погаснуть. С порохом, горение происходило слишком быстро. До сих пор не мог в себя прийти, превратился бы в инвалида, что тогда? Успех пришел, когда додумался изменить состав пороха. Добился, чтобы смесь горела не так быстро, и не гасла, на том и остановился. Взрыв происходил через четыре секунды.
-  Для тренировки придется по одной настоящей выдать, - пробормотал Олег, - но только после  пары десятков удачных бросков, пусть камни бросают.
Бомбистов кузнец набрал из числа тех подростков, кто рвался  стрелять из арбалета, но  в отряд не попал. Узнав, чем будут заниматься, четверо ребят пришли в восторг. Который несколько поутих, когда выяснилось, что боевые изделия испытывать будут под конец занятий всего один раз. Покидали камни изрядно, тренировал их Трабат, который решил  устроить в отряде арбалетчиков ротацию, и Олег его поддержал. Все подростки должны были уметь стрелять из арбалета, и метать гранаты. Гоняли их с утра до вечера, с перерывом на обед. Но все двадцать четыре паренька и не думали жаловаться, хотя  давалась наука не просто.
Вечером Олег, усталый, но довольный, вернулся домой.
Утана  подала на стол мясной орех.
-  Что у вас сегодня стряслось? Новым оружием баловались?
-   Ничего особенного,  всего лишь дерево треснуло.
Умолчал он, что могли головушки их буйные треснуть, как  то дерево. Не все женщинам знать надобно.
-   Я тебя почти не вижу, - сказала она грустно.
-   Некогда пока, все делаем с твоим отцом, чтобы защитить деревню.
-  Вижу, - вздохнула девушка, -  устал?
-  Есть немного. Ничего, обучим воинов, подготовимся, как следует, пусть тогда враги приходят! Встретим, не обрадуются! Тогда и передохнуть можно будет.
-  У тебя прежде была девушка? – спросила она. Как ответить? Что где-то здесь эта девушка летает, вместе с  его сыном? Милия вспомнилась, травница несчастная, которую превратили в карлицу, жива ли она? И Катя, что с ней стало после того, как в ночь перемен утащил ее темный призрак? Страшно было в земле тридевятой, здесь проще. Увидел врага, бери меч, обороняйся, гони прочь, убей или умри сам. 
-  Была, значит? – не дождавшись ответа, снова спросила Утана, хотя, казалось, какая ей разница? Среди деревенских ревности он не замечал. Запросто могла любая девушка уйти к другому, вини тогда себя, сплоховал, не угодил.  Но и гуляк здесь не было, считалось это неправильным, да и  некогда было людям глупостями заниматься.
-  Все равно мне, что у тебя было там, но если здесь к другой уйдешь, не смогу я без тебя.
-  Не уйду, - обнял он ее, - прикипел к тебе, и к городу нашему, мы его Крепостью нарекли.
-  Слышала, красивое слово, что означает?
Объяснил он ей значение этого слова уже в постели.
Утана заснула, а ему не спалось. В голову полезли разные мысли, идеи, смешиваясь в огромный беспокойный клубок.  Ворочался долго, наконец, не выдержал, вышел на улицу. Деревня спала, на землю опустилась ночь. В бездонно-черном небе, складываясь в созвездия, мерцали загадочно мириады звезд, ярких,  тусклых,  едва заметных. Когда-то люди начнут их изучать и дадут им названия? Или, может,  уже существуют где-то на  этой планете такие любопытные? Неожиданно он остро почувствовал себя отделенным, отрезанным от огромного мира, материков и неизвестных земель, которые кто-нибудь, когда-нибудь  откроет. Если, конечно, не придут сюда и не порушат все неуемные, жестокие  экспериментаторы. Остро он пожалел, что нет у него  ни карт, ни глобуса. Посмотреть бы, где они живут.  Когда-то люди займутся начертанием этих карт?  Он подумал, что сегодня они сделали в этом направлении, пусть  ничтожно маленький, но шаг, дав деревне название. Все-таки «Крепость» звучит солидно и гордо. Может быть, спустя много лет, она появится на чьей-нибудь карте? С этой оптимистичной мыслью он вернулся в дом, и,  едва коснувшись  лежанки, мгновенно уснул.  День и впрямь выдался нелегкий.
Утром проснувшись, вспомнил один из первых опытов с мышами.  Намешал он тогда трем мышкам разную траву,  ягоду добавил. Каждая по отдельности имела свои свойства. «Ну» трава способна была отчасти регенерировать утраченную часть тела, палец, скажем. Однако имелось неприятное побочное явление. Могло еще что-нибудь постороннее  вырасти, шестой палец на руке, а то и седьмой. Стволовые клетки активизировались и брались за дело? Олег  явление это нехорошее приглушил ягодой «Шмук», вроде бы, никчемной, считающейся у травниц сорняком. Маленькая, несъедобная, хотя и не ядовитая черная ягода подавляла рост. Давай ее регулярно ребенку, останется карликом, наподобие двигунов. Этим безымянным сорняком никто не пользовался, пока в деревне не появился Олег. Добавил еще жгучую, как крапива, траву.   Что же получилось? Мышки, которым три месяца спустя давно пора было помереть от старости, благоденствовали себе в железной клетке. Составы смесей    Олег тщательно записывал. Неужели у него получилось что-то вроде легендарной амброзии, какую употребляли греческие боги на Олимпе? Прежде чем испытывать  состав на людях, требовалось провести десятки опытов с мышами, а затем более крупными животными. Ибо вполне могли проявиться и другие побочные явления, рога, например, вырасти! Да мало ли! А времени не было, именно в эти дни Олег понял ему цену. Время, уходило, как вода в песок. Бомбы в количестве тридцати штук были готовы, ребята лихо метали камни соответствующего веса. Заранее оговорили, кто, в случае появления врага, чем будет заниматься. Кто бомбы на стену поднимет, кто и где наготове встанет. Договорились стрелять и метать адские машинки только по команде.
Все ли возможное сделано? Поля убраны, овощами хранилище ломится. Вода всегда имеется в колодце. Что еще надо? Дозоры дальние организовать, только не поймут этого деревенские. Не любят они впустую время терять. Сколько пришлось нервов потратить, прежде чем отряд арбалетчиков смогли организовать? А если бы это не удалось? А мужики по-прежнему упрямы, подростков своих на воинскую службу отпускают со скрипом. Еще один вопрос сидел у Олега в голове гвоздем. «Как заранее узнать о приближении вражеского войска, чем заменить дальнюю стражу?» - ломал он голову, убедившись, что даже на кузнеца его доводы не произвели впечатления. Все-таки, мужик хоть и здоровый, а дитя своего времени и своей деревни. Хорошо хоть иногда прислушивается! И тут вдруг вспомнил Олег о зернах маковых косточек, которые, по словам жителей тридевятой земли, позволяли  обмениваться мыслями на расстоянии. Тотчас отправился в лес, нарвал этих зерен, подивился, что травница, бабка Лусья о них знать не хочет. Неужели запрет здесь есть на чтение мыслей?  Первым делом провел эксперимент на себе. Тысячи голосов разом загомонили в голове, поначалу думал, с ума сойдет. Толпа на рынках, и то тише будет. Подождал часок, стал  различать отдельные голоса. Услышал размышления кузнеца, как бы процесс закалки ускорить, над каждой деталью для арбалета неделями приходилось трудиться. Бабка Лусья, надо же, о нем вспоминает, хвалит, мол, толк из него получится, только, как бы он со своими смесями ума не лишился! А философ, глянь, что удумал! Олег не на шутку встревожился. Обиженный на всю деревню за то, что отвергли его идею храмовой избы, Тимаха черные мысли затаил! Готов был даже, когда вражье войско придет под стены города, открыть ворота. Считал, что враги умнее и непременно проникнутся величием «солнечной» идеи. Олег решил предупредить Урмана, чтобы арбалетчики в башне надвратной особо следили за воротами.
Вот и мысли самого Урмана. Эге, да он ребят уже настращал, понимает, что случится, если какой-нибудь чудак их по глупости откроет!
Неожиданно понял он, отчего запрет был положен на зерна маковые. Мысли женские услышал, многие, как ни странно, его касались. Узнал, кто из дам не прочь был бы с ним ночь провести. Да еще целую картину у себя в мыслях рисовали, Олега  аж завидки взяли! Видно, привлекала их его необычность, нестандартность. А он  твердо решил, что кроме  Утаны никто ему не нужен.
Иные женщины, напротив, питали к нему отвращение, считая  убогим, дурачком.
Попробовал Олег мысленно дотянуться до Банты. Услышал, как некий полководец раздумывает о скором походе. А воинов-то у них уже семь сотен, целая армия!  Надо же, сколько дармоедов собралось! Собираются идти на север, то есть сюда, к Крепости. Осталось им одолеть последнее мелкое препятствие, забрать деревеньку строптивую Атану. Что ж, приходите, милости просим, угостим, как подобает!
Действие зерен закончилось, Олег отправился к Лусье. Шан была дома, раскладывала какие-то травы.
-  Ой, дядя Олег! – воскликнула радостно.
-  Давай, давай, заканчивай, - шикнула на нее бабка, - потом отпущу, поиграешь с Олегом в  игрушки, как их там, шашки.
Говорит серьезно, а в глазках хитрющих смешинки  прыгают. Бабка тоже не проста, все понимает! Поинтересовался Олег у травницы, не могут ли в городе Банта  воспользоваться маковыми зернами, чтобы шпионить за ними  и читать мысли. Ответ его порадовал. Травницы изредка попадали сюда  из-за туманной стены, своих  здесь отродясь не было. Те, кто попадал, предпочитали осесть в этих местах, а не шататься по миру в поисках лучшей доли. Ибо известно: лучшее враг хорошего. Конечно когда-нибудь, эти знания станут доступными другим поселениям, но произойдет это, по-видимости, не так скоро.
Привел он Шан домой, однако вместо шашек, занял девочку иным делом.
-  Ведомо ли тебе, - сказал, - что скоро большое войско под наши стены придет?  Должен я об этом заранее знать, -  Олег, видя, что Шан его не понимает, объяснил: -  Средством для связи хочу воспользоваться, вражеские мысли слушать.
-  Бабушка Лусья зерна маковые жевать не велит, говорит, в чужих головах копаться некрасиво.
Все-таки, знает травница о зернах! Да и много о чем другом знает, только помалкивает!
-  Она не разрешает, а я разрешу, - сказал Олег, - только ты никому о том не говори.
Объяснил, что с первого раза шум будет в голове и разноголосица. Когда голоса упорядочатся, попросил не играться с новой возможностью, не слушать сплетни деревенские, а сразу настроиться на воинов Банты.
Девочка серьезно ответила, что попробует, так Олег приобрел неоценимого помощника. Шан каждые два-три дня докладывала ему все, что смогла узнать.
В один из дней прибежала заплаканная и долго не могла успокоиться. Выяснилось, что после жестокой сечи захватили бантийцы  Атану.
-  В Атане, - всхлипывая, рассказывала девочка, - воинов всего было семь десятков. Вождь вызвал врага на поединок, над ним посмеялись и всех перебили. Раненых, за то, что сопротивлялись, безжалостно добивали. Как же так, дядька Олег, разве такое по правде?
Женщин и детей превратили в рабов после того, как изрядно побили палками. Ей было особенно жалко одного мальчика, мысли которого она слышала особенно ясно. Отец его погиб, с матерью разлучили, постоянно били и заставляли таскать тяжести с раннего утра до позднего вечера.
Олег в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность, будет, чем встретить жестоких захватчиков. Девочку он успокоил, поблагодарил и попросил продолжать прослушивание. Главное, не прозевать  приближение врага, и вовремя  укрыться за  стенами.

Отредактировано VICTOR (04-05-2015 14:07:50)

+2

45

Глава двадцать третья.

Вражеское войско  готовилось к походу, в Крепости подготовка была, в основном,  завершена. Можно было слегка расслабиться.  Снова стал он  играть вечерами в шашки с Шан и Утаной, продолжил опыты с мышами. Бомб ручных изготовлено было сорок штук, что Олег счел вполне достаточным. Двадцать арбалетчиков  ежедневно отправлялись на тренировки. Десяток арбалетов лежали в запасе, Олег надеялся, что они  не понадобятся. Охрим спрашивал, какое еще оружие Олег может предложить? Тот пожимал плечами.
-  На мой взгляд, - отвечал, -  достаточно пока того, что имеется.
-  Ты ведь еще что-то знаешь, - отвечал кузнец, -  скажи, я все сделаю!
Рад бы Олег сказать, только не знал, что именно. Даже абсолютная память, ненадолго открывающая  двери к кладовым мозга, не помогала. В свое время перечитал он много научно-популярной литературы, журналов и газет. О летающих тарелках, Тунгусском метеорите и прочих загадках. Ничем не могли помочь ему эти статейки. Зачастую вспоминаемая  информация значительно превосходила скромные возможности деревенского кузнеца, к примеру, он мог нарисовать чертеж автомата, однако о технологии изготовления не имел ни малейшего понятия.  Или взять средний танк Т-34. Чертежи возникали перед глазами,  любое сечение, любая деталь. В детстве довелось ему рассматривать толстую книгу «Танк» с чертежами и иллюстрациями, выпущенную военным издательством в далеких пятидесятых для внутреннего пользования. Старую книгу Олегу подарил  дядя, работавший в закрытом КБ конструктором.  Но как изготовить танк в раннем средневековье? Да и не было в такой сложной технике нужды. Если только плуг прицепить и поле вспахать! Гораздо важнее было, по мнению Олега, найти и приручить животных, местных  лошадей. Нужда в  тягловой силе была просто таки огромная! Однако сколько ни спрашивал  мужиков, и  самого кузнеца, таких животных никто не встречал.
«Мир велик, - думал он, -  надежду терять нельзя. Может, на другом материке найдется искомое?». На память приходила история завоевания Америки, когда индейцы впервые увидели всадников.
Он твердо решил в дальнейшем заняться поиском таких животных.
Шан и Утана помогали ему в опытах. Мышки, в зависимости от того, чем их кормили, как и положено, порой выкидывали всякие фокусы, иногда дохли. Или вдруг  начинали расти, не умещаясь в клетке. Становились агрессивными, или  милыми и пушистыми.
В свободные минуты играли в шашки,  Шан он пытался научить шахматам, рассматривая процесс обучения, как некий психологический опыт, тест на сообразительность.  Однако игра оказалась слишком сложной, хотя простейшие ходы девочка освоила. Никак она не могла взять в толк, почему конь, которого Олег нарек «деувом», может прыгать через фигуры. Или взять, к примеру, рокировку.
-  С какой стати «вождь» отдает свое место «бабе»? – удивлялась она. – Разве в жизни так бывает? И почему «подросток», добравшись до последнего ряда, превращается в «бабу»?  На доске я не вижу колдуна, который бы мог это сделать!
Пришлось Олегу «деува» переименовать в «гармию», а «подростков» в «девчонок». Гармия могла перелетать через фигуры, превращение «девчонки», добравшейся до конца доски,  в «бабу» было вполне объяснимо.  Дело потихоньку пошло на лад, Шан даже  смогла у него два раза выиграть. Хотя игрок он был, надо сказать, аховый, так себе, любитель. Утана тоже заинтересовалась, ей нравилось   смотреть, хотя сама не играла. Если бы  Олег мог  сделать бумагу, первым делом, нарисовал бы игральные карты. Увы, возможности его были ограничены, а столько всего  было нужно! Хотел сначала нарисовать карты на дощечках, потом решил, что это не слишком удобно и отложил затею на «потом».  Когда-нибудь, он конечно и до бумаги доберется, но сначала попробует отработать процесс получения стекла. Затем следует поискать нефть, если она вообще есть на этой планете. Потом…, впрочем, «потом» было столько всего, что конца не видно. Вернувшись мысленно на грешную землю, подумал, что на первом месте стоит  вопрос сохранение Крепости, на втором  бой с двигунами. Кроме пороховых бомб, крупинок сильнейшего наркотика и буйно разросшейся травы улль, у него в резерве ничего не было. Улль, конечно, вкусная трава. Шан недавно попробовала, и долго упрашивала дать ей еще. Вкус-то чисто земляничный! На женщин и девочек действует ошеломляюще, сильнее, чем на кошек валерьянка. Запретил он жителям деревни приближаться к плантации.
Вскоре узнал, что Тимаха, этот философ-самоучка,  превратился в толстовца-миротворца. Ходит по деревне, проповедует о благом и добром солнце, которое светит всем людям. О том, что жить надо с соседями в мире, делиться урожаем, тогда  не будет литься кровь и наступит время всеобщего благоденствия.
Послушал Олег, подивился. Язык у Тимахи подвешен был неплохо, златоуст  деревенский!
Подошел, спросил: - Что же ты народ подбиваешь отдать урожай злому ворогу? А если тот пожелает женщин забрать, тоже согласишься?
У философа своей женщины не было, сторонились они его, слишком  высокопарные речи вел, а может, еще какая причина имелась.
-  Замириться всегда лучше, чем мужиков на гибель посылать, - отвечал Тимаха, - двадцать человек упокоились недавно, хорошо ли это?
-  Если бы не они, мы бы все упокоились. Ты пораженческие речи прекращай, - рассердился Олег, и добавил непонятно, -  тоже мне, чужой игрок в своей команде!
Сказал негромко, но с угрозой, так что даже жмуки  испуганно разбежались из-под ног.
Тимаха его не понял, однако угрозу почувствовал, и проповедовать ненасилие и смирение прекратил. Однако в мыслях еще больше разозлился. Твердо решил сдать Крепость врагу в обмен на  постройку храма солнца и создания прихода. В деревне его не понимали, считал он жителей глупыми и недальновидными. Его мысли для Олега не были секретом, он жевал маковые зерна и частенько прослушивал «эфир». Войско вражеское было готово к походу,  задерживала партия медных панцирей, ждали поставку. Удивился Олег,  узнав имя поставщика, «бран Закрам». Интересно, чем  расплачивались Бантовцы с  «величайшим» вождем горным? Натуральный был обмен, или деньги ходили, монеты? Вскоре он получил ответ на этот вопрос. Один из вождей сокрушался, что за медные панцири пришлось отдать слишком много, целый десяток,  рабынь. Значит, деньги, как средство обмена, здесь еще не появились. Олег собирался этот недостаток в будущем исправить. Если, конечно,  земля тридевятая их не сгонит с насиженных мест.
«А нашу землю, на которой Крепость стоит,  как назовем? – подумал он. – Наверное, землей тридесятой?».
Крепость, тем временем, жила своей жизнью. Поле засеяли, посадив  местный аналог картошки, жмуки изредка разнообразили стол белковой пищей. Партии грибников и собирателей орехов посещали лес,  рыболовы приносили крупную рыбу. Улов делился  поровну, если рыбы не хватало, заменялся грибами. Олег решил, что ввести деньги в оборот будет не сложно, но и торопиться с этим не следовало.
Опыты с различными растениями продолжались.  Олега все больше удивляла первая мышиная тройка, которой давно пора было убраться на тот свет. Зверьки об этом не помышляли. Шан и Утане доставляло немалое удовольствие возиться с ними, готовить смеси. Иногда Шан играла с ним в «морской бой». Отчего игра так называлась, она не поняла, потому что никогда не видела моря. Олег пытался ей объяснить, что это «очень большая река без берегов», но что отложилось в голове у девчушки, сказать было трудно.  Тимаха к нему больше не заходил, зато чаще стала наведываться Лусия, иногда даже интересовалась, чем он занимается и с какой целью. Когда сказал ей, что три мыши живут  с момента его появления в деревне, травница не поверила. Убеждать ее не стал, но заметил, что отношение  к нему стало более уважительным.
Как-то на досуге пытался  уговорить кузнеца изготовить швейные иглы. Идеи-то в голове бродили, мозги, иной раз, кипеть начинали!
-  Для чего такая сложная в изготовлении  ерунда нужна? – поинтересовался кузнец, когда они угощались у Олега жареными жмуками. Прислуживала им Утана.
-  Попробуй такую тонкую  волосинку закали, она в дугу свернется!
-   Дочку спроси, она тебе скажет, – пытался «перевести стрелки» Олег. Послушала женщины его  объяснения, и идею  зарубила на корню.
-  В лесу полно листвяницы, - сказала она, - широкой и узкой, длинной и короткой, с удобными крючками-липучками. Отрывай, сколько надобно, наматывай на торс, или шапку смастери, сразу все будет готово. Порвется если что, пошел в лес, нарвал листьев, переоделся. Зачем что-то зашивать и «штопать»? Все руки железом исколешь! Хотел Олег рассказать о наперстке, подумал еще и выдал идею по поводу  простынь и пододеяльников. Казалось, уж от такого женщина не откажется! Но его снова  раскритиковали.
-  Тебе со мной на мягких душистых листьях, да под покрывалом листвяным,  спать неудобно? – недобро прищурившись, спросила Утана. Попробуй, ответь утвердительно, скалкой огреет! Окинула смущенного мужчину победным взглядом и положила  еще по одной порции жареного жмука. Так и обломался Олег с иглами, а в дальнейшем расстался с мечтой и о швейной машине. Хотя, насколько понимал, челнок смастерить вряд ли было ему под силу, слишком хитрая штука.
-  Ты дочку слушай, – довольно сказал кузнец, вытирая рукавом губы, -  она плохого не посоветует.
Очень ему не хотелось возиться с  никчемной трудоемкой мелочью. И до Олега, наконец, дошло, хватит на сегодня изобретений. Скоро чужое войско придет, а он все в облаках витает.
День был солнечный, жаркий. Захотелось Олегу вдруг искупаться в речке.
-  Пойдем купаться? – сказал Утане. Купались они не часто, и, в основном, поздно вечером, в темноте, когда рядом никого не было. Купальников и плавок здесь не изобрели, приходилось плескаться голышом.
-   День ясный, неудобно, - засмущалась та.
-  Лучше баньку истопите, - посоветовал Охрим, поднимаясь из-за стола, - передовые разъезды вражеские могут подойти, убежать не успеете.
Вопрос с купанием отпал, когда с надвратной башенки донеслись крики дежурящих там стражей.
-  Враг идет!
Однако воины ошиблись. К Крепости приближалась толпа беженцев, их  пересчитали, оказалось пятьдесят человек. Двадцать два мужика, восемнадцать женщин и дети. Двое мужчин были ранены, ими занялась Лусья. Прибывших расселили по пустующим избам, места хватило всем. Олег  не упустил случая пожевать маковых зерен, проверить, что за люди явились. Прекрасная вещь, эти зерна, никакой полиграф не нужен!
«Нужно обязательно проверять всех, кто приходит в Крепость, могут ведь враги пуститься на хитрость. Не Троянского коня подарить, а прислать «группу товарищей» для предательского удара в спину» - думал Олег. Пришлые оказались жителями небольшой  деревеньки Куртель, бежавшими от отряда некоего Арвака из  объединенного города (или, все же деревни?) Банта. Беженцы злые были, аж зубами скрипели. Хорошее пополнение Крепость получила! По их словам, захватчики отличались крайней жестокостью, мужчин, в основном, убивали, женщин и детей пленили,   издевались, заставляли выполнять самую тяжелую работу.
На следующий день к Крепости подошли  завоеватели.

Отредактировано VICTOR (05-05-2015 16:20:12)

+2

46

Глава двадцать четвертая.

Поднялась суматоха, Олег даже растерялся. Сколько раз повторяли, кому и чем в подобной ситуации следует заниматься, все без толку! Народ суетился, бегал, жмуки кудахтали, бабы истошно верещали. Один Охрим поступил так, как ему было положено, отправился к складу воинскому, где брони хранились, к месту сбора ополчения. Олег же, среди суеты бестолковой, поспешил к воротам. Стражи свесились с башенки, тыча пальцами в приближающееся войско, у открытых ворот никого. Интересно, они  собираются их закрывать? Видно, придется это сделать самому! Олег  прикрыл тяжелые створки и задвинул массивный брус, после чего поднялся по узкой лесенке  наверх.
-  Вон, вон они! – возбужденно говорил Гарак, сын Охрима, дежуривший сегодня вместе с плотником Урманом. Тот вел себя спокойнее, как будто много раз ему довелось наблюдать приближение тысячного войска. Чужаков явно было не менее тысячи. Толпа, сверкающая медными панцирями, остановилась напротив ворот, вперед вышел вождь. На груди бронзовые бляхи, на голове железный круглый шлем, листвяные штаны заправлены в плетеные сапоги, на поясе кроткий меч.  Некоторое время   вождь разглядывал невиданное сооружение. Впервые видел он обнесенную деревянными стенами деревню. Рассчитывал, видно,  на легкую победу, а теперь не знал, как поступить дальше.
-  Эй, вы, там, за стеной! – крикнул, наконец, он.  -  Ворота открывайте, живыми  останетесь. Это говорю вам я, Арвак, второй вождь города Банта.
Никто ему не ответил. Воины его стояли толпой, и, сделай арбалетчики залп, все десять  болтов нашли бы свои цели.  Ни Олег, ни Охрим, который также поднялся на башенку, не торопились, предпочитая разойтись миром. Потопчутся чужие у стен и уйдут, вряд ли смогут взять город.
По команде  Арвака несколько воинов с топорами подбежали к стене и принялись ее рубить, полетели в разные стороны щепки. 
На стенах стояли наготове ребята с арбалетами. Трабат отдал команду, тренькнула тетива, одна, другая,  все лесорубы полегли на месте.
-  В этой деревне никого не оставим в живых, вы все умрете! – объявил Арвак. Часть воинов отправилась в лес. Вскоре Олег увидел, что они тащат тяжелое бревно. Вот и первый в истории инструмент для штурма крепостных ворот, таран! Бревно поднесли к воротам, однако ударить не успели,  полегли, утыканные болтами. Таран упал на землю и остался лежать рядом с неподвижными носильщиками. Чужое войско по команде отошло на безопасное расстояние.
Олег с интересом ждал продолжения. Он был уверен в победе, тем не менее, ему хотелось знать, что еще придумает вождь.  Тот его не разочаровал, бантовцы сколотили большой щит, под прикрытием которого десяток чужаков снова приблизились к воротам. Бревно подняли, раскачали, раздался глухой удар, за ним второй, третий. Массивные ворота даже не заскрипели. Тем не менее, позволять им крушить ворота не следовало.
Олег достал адскую машинку, поджег заранее припасенными углями фитиль и бросил вниз. Бомба упала точно посередине щита.  Со стороны вражеского войска послышался смех. Чужаки показывали на них пальцами, радовались неудачному, по их мнению, броску.
В это время оглушительно грохнуло, разметав щит на мелкие кусочки. Бревно снова оказалось на земле, вместе с воинами, мертвыми и оглушенными. Вскоре два из них   поднялись и неуверенной походкой побрели к своим. Стрелять в них, Охрим запретил.
-  Нечего болты попусту тратить, - сказал он, - надеюсь, больше не полезут.
Те, кто находился рядом с Олегом, едва не оглохли. Урман тряс головой, Гарак сиял, как начищенный медный панцирь.
После недолгого совещания чужое войско отошло и встало на поле лагерем. Враги оказались упрямыми и попытки свои оставили не сразу.  К ночи Охрим выставил на стены стражу с факелами из горючей промасленной травы, предполагая возможный штурм. Олег тоже не стал спать, ходил по стене, проверял, как бдят воины, подбадривал часовых. Во вражеском лагере стучали молотки, солдаты сколачивали лестницы. Под утро начался штурм. Воины подтащили  несколько лестниц, и, как муравьи, полезли на стены. На этот случай были приготовлены длинные рогатины, защитники Крепости хватали тяжелые палки, упирались в лестницу и сбрасывали ее вниз. Захватчики сыпались  как горох, высота была не столь велика, никто не ушибся до смерти. Однако вывихов и сломанных конечностей хватало. Слышались стоны, проклятия. Две лестницы сбросить не удалось, на стене завязался бой, подтянулись арбалетчики, и вскоре  враг со стены был сброшен. На стену неожиданно стали прилетать камни, двоих защитников сильно ранило в голову, третий погиб. Олег заметил неподалеку  пращников. Однако, сюрприз! Показал  Урману, который стоял рядом, тот вскинул арбалет, выстрел, одним пращником стало меньше. На этом, можно сказать, ночной бой закончился.  В Крепости был один погибший и трое раненых. У нападавших потери были больше,  они своих убитых унесли.
К Олегу подошел возбужденный Гарак.
-  Больше не сунутся, - радостно сообщил он, - побили их знатно!
-  Не расслабляйтесь, - ответил Олег, - проспите новую атаку, если они проберутся в город, нам конец.
Однако больше этой ночью никто их не беспокоил. Враги жгли костры, хоронили убитых.
Утром к воротам явился переговорщик, сам вождь Арвак, неожиданно повел миролюбивые речи.
-  Воины голодают, нам нужны овощи, пустите нас на отдых в пустые избы, баньку истопите, накормите. Отдайте треть ваших запасов рухи, и мы уйдем, никого не обидим. Мир лучше, чем кровавая битва.
Олег, стоя на  башенке,  уже хотел рассмеяться, но в это время увидел лица мужиков, собравшихся на стене. Вспомнилась поговорка: «Простота хуже воровства».  Слушая вражеские речи, мужики готовы были забыть рассказы беженцев о том, что случилось с захваченными деревнями.  «Вот так, так! – думал пораженный Олег. – Быстро он наших крестьян убедил, осталось поднять кверху лапки!». И еще подумал о том, что информационная война  в этом мире штука не менее важная, чем арбалеты.
Рядом с воротами неожиданно появился Тимаха. Вид имел  довольный, словно ему уже поклонялись, как наместнику солнца на земле.
-  Вы слышали, люди? – возопил он. – Этот воин призывает вас к мирной жизни! Поделитесь со страждущими малой толикой урожая! Обогрейте, накормите  уставших  воинов! Откройте им свои объятия! Возлюбите их, ибо все мы люди, дети солнца!
Тимаха, не переставая говорить, взялся за тяжелый брус, запирающий ворота. У большинства собравшихся лица стали благостные, просветленные, разве только слезы не капали. Лишь немногие, Охрим, Урман, Трабат и подростки-арбалетчики,  недобро смотрели на него.  Положение спасла Лусья. Олег не успел заметить, когда она подошла к Тимахе.
-  Ты чего несешь, пень трухлявый! – закричала она, уперев руки в бока, и повернулась к мужикам: - Вы, как дети малые, уши-то развесили! Мало деревенских погибло, двадцать могил на погосте! Или считать разучились?
-  Что ты мелешь, старая, - сердито сказал Тимаха, - то дело прежнее, забытое, теперь будет нам всем мир.
-  Не мир, а погибель будет! – отрезала Лусья. – Слушайте, мужики! Я травница, ведаю, о чем думают чужие воины. Готовят они деревне страшную смерть! Арвак затаил зло, мы единственные, кого они не могут захватить! Откроете ворота, и старых и малых всех убьют.
-  Ах ты, колода подзаборная! – рассвирепел Тимаха,  в руках у него появился  большой нож, какими обычно пользовались хозяйки. Со всех сил он ударил травницу.
Лусья упала замертво, солнцепоклонник ухватился за брус обеими руками и принялся его толкать, однако закончить черное дело он не успел. Урман  поднял арбалет, щелкнула тетива. С болтом в горле  священник несостоявшейся религии упал рядом со своей жертвой. В тишине прозвучал отчаянный крик: - Бабушка Лусья!
Шан кричала, билась в руках Охрима, захлебываясь слезами. Помочь старой травнице уже никто не мог. Хмурые мужики и ополченцы столпились вокруг, до них, наконец-то дошло, что их ожидало, если бы они поверили предателю.
-  Уходите,  город вам не взять, -  обратился Олег к чужому вождю, который все еще стоял у ворот. Тот пытался, было, возражать, но в землю рядом с ним воткнулся болт. Говорить было не о чем. Арвак ушел, за ним ушло и его войско. Крепость и вправду оказалась им не по зубам, но Олег знал, что они вернутся.

Отредактировано VICTOR (06-05-2015 19:18:14)

+2

47

Глава двадцать пятая.

Травницей стала Шан.   Поначалу девочка пыталась отказаться.
-  Мне страшно, - говорила она, -  я  так мало знаю!
-  Ничего, - Олег с кузнецом принялись ее уговаривать. – Всему научишься. Я тоже немного в травах разбираюсь,  если что, помогу. Не бойся, смело берись за дело!
-  Если не ты, кто будет раны врачевать? – пробасил Охрим.
-  И я буду помогать, - сказала Утана, - какие травки собрать, только скажи.
-  Пойдем в лес и нарвем, - добавил Олег.
В общем, уговорили и не пожалели. Девочка оказалась  на редкость талантливой травницей.
На следующий день Охрим объявил сход. Устроили его в поле, за стенами крепости, чтобы бабы не лезли и не мешали. На сход также пришли бывшие  беженцы. Когда все собрались, кузнец сказал:
-  Хочу я предоставить слово второму вождю.
Загудело собрание, недоуменно переглядывались между собой мужики. Конечно, вождь и староста деревни, в одном лице, каким был Охрим, имел полное право назначить второго вождя. Перешептывалось собрание, гадая, кого он назовет. Одни говорили, сына своего, Гарака, другие предполагали плотника Урмана, мужика толкового и всеми уважаемого. Никто не ожидал, когда кузнец указал на Олега.
-  Как же так, - сказал кто-то, - самый бесполезный человек в деревне, и вождь?
-  Повторять не буду, - возвысил голос, Охрим, - то, что ворога мы прогнали, его заслуга!
Снова зашумело собрание, молчали только Урман плотник, Гарак и Трабат, командир арбалетчиков. Те были в курсе последних событий.
-  Тихо! – гаркнул Охрим, мгновенно воцарилась тишина. -  Второй вождь вам важное хочет сказать, слушайте!
-  Мужики, - обратился к собранию Олег, - друзья! Вчера мы радовались победе над злым врагом, и подъели почти весь запас хмельных орехов.
В толпе раздались смешки, на лицах появились улыбки. Начнись вчера штурм, вряд ли Крепость смогла бы выставить кого-то на стены.
-  Но хочу я вам сказать о  другом, повеселились и хватит, дел впереди огромный воз.
- Какие там дела, - подал голос Грак водонос, - поливай овощи, чтоб не засохли, да вози из леса орехи, кстати, хмельных надо бы запасец восстановить. Утром похмелиться нечем было.
В толпе снова засмеялись. 
-  Враг ушел, можно жить спокойно! – закончил водонос, толпа одобрительно загудела.
-  Хотелось бы все же узнать, - сказал Понк, лесоруб, работавший обычно в бригаде Урмана, - какие такие заслуги у Олега-чудака перед деревней? Знаем мы, что он травами балуется, так травников мужиков доныне не было. Может, он колдун? Тогда нужно его гнать из деревни в три шеи!
           Колдунов боялись. Все хорошо помнили, как однажды завелся у них один, звали его Негдун. Мужичок на вид был дохленький,  потому казался безобидным. Пришел невесть откуда, попросился пожить, его по доброте душевной, поселили в пустовавшей избе.  С той поры в деревне неприятности начались, орехи стали портиться, урожай гнить. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы  случайно не приметили, чем он в своем домике занимался. Заклинания читал на языке, никому не известном, фигуры человеческие, острыми ветками проткнутые, и странные знаки рисовал на земле. Как прогнали его,  жизнь  наладилась.
-  Не колдун он, - сказал Охрим, - а большой придумщик, арбалеты выдумал. Бомбы, бахающие и все вокруг разметающие тоже его придумка.
Никто из мужиков до сего дня не задумывался, откуда взялось такое необычное оружие? Кузнец сладил, значит, его идея. Ан, нет, оказывается, Олег измыслил! Настроение толпы поменялось, взгляды стали дружелюбными, хмурые лица разгладились.
-  Мужики, - продолжал Олег, - переходим к самому главному. Хочу я вас огорчить, не надейтесь на долгий мир,  не успокоится враг. Деревня Банта  подминает соседей, пали недавно Атана и Куртель.  Войско захватчиков выросло, в  чистом поле мы им проиграем.
-  Чего беспокоиться? –  сказал Понк. – За стенами отсидимся.
-  Последнее дело, - ответил Олег, - недооценивать врага. Стены наши, конечно, хороши, однако можно их огнем пожечь. Делали мы их в спешке, из мягкого дерева, к огню не стойкого, потому и обнесли деревню быстро. Стену надо заново делать, из твердого дерева тукар.
-  Это ж, сколько мы его пилить будем? – охнул Понк.
-  Пилы, как следует, заточу, в день до десятка деревьев спилить сможете, - вступился кузнец, - понятно, работать, не на печке лежать. Мы с Олегом все обговорили, за полгода всю стену поменяем и не надорвемся.
Мужики Охриму возражать не стали, слово его было тверже железа, которое он ковал, и никогда не отступался от принятых решений. Работа была, конечно, не из легких, но деревенские к любой были привычны. Стали обсуждать будущую стройку. Стены решили возводить двумя бригадами, начав с ворот.  Олег предложил бригадам разделиться. Одна бригада деревья валит и от ветвей очищает, другая тащит бревна в деревню, третья меняет секции стен. Раньше деревенские в кучу собирались, с криками и бранью, выполняли тяжелые работы. Хотя таких  работ у них еще не было. Все согласились, что бригадами работать  будет быстрее.
Олег слушал и думал, что после замены стен придется перестраивать избы. Домики эти представляли собой деревья, и были не менее огнеопасны, чем стены. Их нужно спилить, корни выкорчевать, и возвести  нормальные срубы пятистенки из негорючего твердого дерева. Иначе, какой смысл в том, что уцелеет стена, если  дома  сгорят? Однако озвучивать идею Олег пока не стал. И так простые деревенские мозги оказались перегружены, всему свое время. Поставят новую стену, тогда он с ними поговорит. Стену решили поднять на метр, внутреннюю галерею, ведущую вдоль стены, расширить. Сейчас там двоим было не разойтись. Лестниц для подъема на стену не две сделать, как сейчас, а несколько, может даже, десяток, чтобы не бегать к ним  через всю деревню.
О двигунах Олег умолчал, знал об этой страшной угрозе, только Охрим. Кузнецу он рассказал, для чего высадил широкую полосу травы улль, и какую опасность она несет людям. Кузнец проблемой проникся и, строго-настрого запретил деревенским туда ходить. Хотя изредка девицы тайком подбирались к рассаде и лакомились вкусными ароматными листьями. Олег  отлавливал нарушительниц, читая мысли, и передавал Охриму. Какие методы  убеждения использовал кузнец, осталось неизвестным, только девицы впоследствии долгое время присесть не могли, вели себя, как шелковые и больше за северную стену не ходили.
Рассказал Олег и о наркотике, который обнаружил случайно. Было его всего ничего, несколько крупинок, чтобы изготовить в достаточном количестве, требовалось немалое время. Хотел кузнец сам тот наркотик   попробовать, Олег  едва отговорил, слишком  опасным был такой эксперимент.
-  Нешто и в самом деле начинает казаться, что в животное превращаешься, или размером с гору становишься? – удивлялся Охрим. Казалось ему  это безобидным, пока Олег не рассказал о возможных последствиях, о том, что можно даже  умереть.
-  А ежели против  карликов твоих,  двигунов, использовать? -  спросил кузнец.
-  Слишком его мало. Обойдемся пока травой улль  и минами пороховыми.
-  А ну, как их из арбалетов пострелять?
-  Целую гору карликов с зубами крепче железа?  Представь, надвигается   такая гора, прогрызает все, что встретит, стену нашу даже не заметит. Они камни грызут, что им дерево!  Убьешь  десяток, второй, а их, как звезд на небе!
Качал головой, Охрим, с трудом ему в такое верилось, но знал,  Олег не обманывает. Если говорит, что грядет скоро такая напасть, значит, так тому и быть. Не понимал кузнец, почему железо против них бессильно. Спросил, отчего так?
-  В стране, откуда я родом, с ними бы справились, - ответил Олег, - напустили бы на карликов сотню  самодвижущихся железных повозок, от них  бы мокрого места не осталось.
Сказал, и засомневался, так ли могущественна земная цивилизация? В каких случаях оказываются бесполезными танки и пушки? Ладно, карлики, а микробы? Попробуйте победить с помощью танков армию вирусов? Догадываетесь, кто одержит верх?

Отредактировано VICTOR (07-05-2015 08:39:00)

+2

48

А пушечки сладить, да на стену поставить и картечью по осаждающим? Вроде как первые даже из дерева делали.

0

49

Styx написал(а):

А пушечки сладить, да на стену поставить и картечью по осаждающим? Вроде как первые даже из дерева делали.

Беда в том, что до Грабина ГГ слишком далеко. Биолог он, да и то, начинающий. Возьни с пушками много, железа или бронзы немеряно нужно, а эффективность по сравнению с минами и ручными бомбами низкая. Да и ночью пушку со стены навести непросто. В общем, ГГ не заморачивался, а пошел по пути наименьшего сопростивления.

0

50

Глава двадцать шестая.

Теперь не только кузнец будил всех по утрам стуком своего молота, но и плотники, с «уханьем» и «аханьем» возводящие заново стены. Хорошо бы, конечно, приспособить для этих работ ворот или полиспаст, но Олег не был строителем и боялся что-то сделать не так. А мужики, похоже, справлялись без механизации, сдабривая  восклицания соленой бранью.
Олег продолжал опыты с мышами, первая партия долгожителей по-прежнему  резвилась в своей клетке, не собираясь покидать бренный мир. Олег  едва удержался, чтобы самому не принять снадобье вместе с Утаной и Шан. Останавливали возможные побочные эффекты. Однако твердо решил, когда-нибудь, попробовать смесь на себе. Шан теперь проводила в его хижине почти все время. Вместе ставили опыты и записывали результаты на дощечках. Тонких этих дощечек скопилось  уже несколько ящиков.
-  Дядя Олег, как много вы знаете! - как-то сказала она. Знал он, будучи студентом недоучкой,  не так  уж много. Однако главное, мог правильно систематизировать знания.
-  Мы знаем, - поправил он девочку,  - и надеюсь, узнаем еще больше. Ты запомнила рецепт изготовления пороха?
В эту важнейшую тайну он посвятил ее недавно. Если его не станет, секрет не должен пропасть. Провел ее к оврагу, показал остатки белого порошка, смешанного с землей.  В овраге нужного вещества почти не осталось. Потом  сходили к пещере с кристаллами, здесь также селитры было немного. А впереди схватка с врагом, без взрывчатки не обойтись.
Девочка рассматривала пещеру с задумчивым видом.
-  Дядя Олег, - наконец, сказала она, - если пройти вдоль предгорий на юг, можно встретить такие же пещеры и привезти оттуда много кристаллов.
-  Откуда ты  знаешь? – опешил он.
-  Мы с родителями пришли с юга и видели эти пещеры, - взгляд ее затуманился, лицо стало грустным, раньше она никому не рассказывала о своем прошлом, - я их хорошо запомнила. А потом на нас напали.
Она замолчала, Олег понял, ей тяжело вспоминать прошлое. Именно тогда  она потеряла родителей. Самой удалось  от разбойников убежать и укрыться в лесу, где ее и нашли деревенские мужики.
Новость была отрадная, Олег решил поговорить с Охримом и послать на юг бригаду.
А вскоре появилась большая группа беженцев. Это были люди из горного селения, на которое напали воины, брана Закрама, властителя земель по ту сторону  гор.  Горцы оказались людьми общительными и трудолюбивыми, и быстро влились в общину. Среди них даже оказался кузнец, который принялся с удовольствием помогать Охриму в кузне. Правда, умение этого кузнеца, звали его Брагаль, не сравнить было с умением и знаниями Охрима. Горцев поселили в хижинах. Свободных мест больше не оставалось, что укрепило Олега в мысли о будущей перестройке города. Он полагал, что строить нужно будет, как минимум, двухэтажные просторные дома.  Тогда можно население Крепости удвоить.
Вечером Олег пожевал маковые зерна, принялся прослушивать мысли новоселов и сразу наткнулся на интересную информацию. Принадлежали мысли не горцу, а  мужику с равнин, который, по его словам, бежал из разрушенной Атаны и к остальным прибился случайно. Был он человеком в возрасте, с седой бородой и большой лысиной, звали его Тарок.О чем же думал этот беглец?
«Говорил я Арману, не нужно торопиться. За каким лесовиком ему  понадобился, Охрим, вождь  деревни? И как его заманить на лесную поляну?  Задал мне задачку вождь!».
Олег отправился к новым  поселенцам, поспрашивал, все ли хорошо, всем ли довольны. Община выделила каждому дому по десятку разных орехов и по две меры, примерно это соответствовало двадцати килограммам, местного картофеля. Его благодарили, спрашивали, какую работу нужно делать, чем помочь. Он отвечал, чтобы пока отдыхали и обустраивались, работа будет завтра.
Так, обходя дома, добрался до избушки Тарока. Выделили тому самую маленькую, площадью  четыре квадрата.  Глазки у мужика бегали, с лица не сходила угодливая улыбка.  Сказался крестьянином из Атаны, сбежал, когда пришли враги. Всем был доволен, дали ему меру рухи и пару вяленых жирных рыбин.  Попруга когда вялили, из  синего ореха извлекали соль, так что рыба получалась едва ли не вкуснее знаменитой воблы. К слову сказать, сахар здесь тоже имелся в достатке, сладкие орехи буквально сочились  приторным соком.
«Все есть, живи и радуйся, - думал Олег, глядя на улыбчивого бородача, - чего им не хватает? К соседям лезут, грабят, убивают?». В его мире считалось, из-за денег кровь льется и войны ведутся. А здесь из-за чего? Денег-то еще нет! Другое здесь искушение, власть над людьми! И деньги, когда, наконец, появятся,  привнесут в этот мир кроме пользы, дополнительную толику горя и несчастий.
Выслушал Олег  бородача, изобразил ответную улыбку, хоть и через силу она далась, противно было слушать вранье, и отправился к Охриму. Тот работу в кузнице закончил и сидел дома, вкушая  мясные орехи. Подруга его, молчаливая простоватого вида баба, именем  Канья, собрала на стол, приглашая Олега разделить  трапезу.
Присел Олег, отведал ореха, хотя в рот угощение не лезло. Канья вышла, оставив их одних.
-  К подруге пошла, та ей все деревенские новости выкладывает,  а моя слушает и самым важным, потом со мной делится, - сообщил кузнец, принимаясь за очередной орех. Оголодал, Охрим, молотом за день намахавшись!
-  Новость у меня, - сказал Олег.
-  Вижу,  не просто так явился, – усмехнулся кузнец, - что ж, выкладывай.
-  С горцами порядок, беженцы, вреда от них нет. А вот Тарока послали сюда из Банты выведать наши секреты.
-  Каким это образом? – удивился кузнец. – Кто ж ему  секреты откроет?
-  Поручено ему, добыть образец арбалета, «оружия, которое мечет далеко железные  стержни», - процитировал чужие мысли Олег, - «и еще шары железные, гремящие и убивающие».
-  Быстро спохватились! – сказал Охрим. – Еще что?
- Задумали тебя заманить в ловушку. За лесом на поляне ждут наготове десять воинов.
-  Что предлагаешь?
Олег излишней жестокостью не отличался, однако на этот раз разозлился изрядно, не хотелось ему врагов отпускать живыми, так и сказал. Кивнул головой кузнец.
-  Не по деревенской правде это, но понимаю, иначе нельзя. С нами тоже неправильно воюют.  На рассвете возьму арбалетчиков и пять десятков воинов, сходим на поляну. А что с этим, Тароком, делать?
-  Лазутчиков вражьих всегда жизни лишали, причем самым изощренным способом.
-  Где ж ты такое слыхал? – удивился Охрим. – Предположим, согласен я с тобой, а ну, как он запираться станет? Кто же невинного человека жизни лишать будет? Мужики тебя не поймут!
-  Значит, надо заставить его признаться, - упрямо сказал Олег. Сотни способов  изобретены были для того, чтобы развязывать языки! Вот только многие  были связаны с членовредительством.
-  Мучить его нельзя! – жестко сказал Охрим.
Олег хищно оскалился.
-  Пойдем, - сказал, - возьми с собой Урмана плотника и Грака водоноса.
-    Это для чего?
-  Видаками будут, чтобы мужики потом не говорили, будто невинного смерти предали.
Вчетвером отправились к лазутчику. Олег перед тем заглянул в пустую хижину к Лусье. Боялся, что живунец, обитавший в железном горшке, успел подохнуть от голода. Оказалось, лечебного червя подкармливала травой Шан. Добрая девочка!
Как и ожидалось, Тарок все отрицал, кричал, бил себя в грудь. Из соседних домов подтянулись бабы и мужики, смотрели осуждающе, как же, над невинным издеваются! Приступил Олег к делу, знал, что слухи по всей деревне разбегутся.
-  Держите его, откройте рот.
Достал мерзкого на вид толстого белого червя, уставившегося на  мужика черными бусинками глаз. Тот понятия не имел, что червь лечебный и его можно спокойно глотать. Решил, казнить собрались, заорал, задергался, пытаясь вырваться.
-  Зачем мучить, не по правде то! – донеслось из толпы.
-  Пихайте червя! – сказал Олег громко. – Пусть сожрет  доглядчика изнутри!
-  Не надо! – в ужасе закричал Тарок. – Все расскажу!
-  Говори! –  Олег держал живунца у него перед лицом.
-  Послали меня вожди Банты узнать про ваше оружие, и захватить кузнеца. Заставили силой, я не хотел!
-   Засланный ты, со злым умыслом к нам явился, - сказал Охрим и кивнул державшим шпиона мужикам, - увести, за городом казнить.
Будучи за воротами, пытался Тарок бежать, однако свалился, пораженный в спину болтом.
Поутру заглянул к Олегу кузнец, сказал дочке: - Давай хмельное, что-то у меня руки дрожат, в кузню сегодня не пойду.
Утана поставила на стол несколько орехов и поспешила уйти. Знала, что  отец с арбалетчиками перебили за  лесом десять чужих воинов.

0


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Земля тридевятая