****

Инсургенты, конечно, никуда не ушли. Правда, догнать их удалось в самый последний момент - уже на берегу,  где они собирались грузиться в рыбачью шаланду. Хозяин посудины и ещё один, тоже, наверное, рыбак из соседней деревушки,  лежали тут же, на песке, без признаков жизни - беглецы не церемонились. Не стал церемониться и Охлябьев: инри положили сразу, издали, из штуцеров, потому как сдаваться эти твари не станут, не было ещё такого случая. Инри вообще невозможно взять в плен - даже спелёнутые по рукам  ногам, даже оглушённые, они умирают, стоит хоть на мгновение прийти в себя. А вот инсургенты - дело другое; газовая бомба из вахмистовой мортирки лопнула прямо в шаланде,  и из плотного зелёного облака в воду посыпались люди. Зауряд-прапорщик подождал, когда  едкая дрянь осядет и только тогда скомандовал вязать негодяев. Деться им  всё равно некуда - море, пляж, да и к тому же просле такой ударной порции газа легкие жжёт, будто огнём, полчаса не меньше. Это Охлябьев знал по себе, а потому заранее вытащил из седельной сумки кожаную газовую маску с медной банкой фильтра и зарешёченными стеклянными зенками. Наверное вид у него сделался устрашающий, потому что инсургенты немедленно побросали в воду оружие, да так и остались стоять  - по пояс в прибое, сгибаясь от мучительным приступов кашля.
Итак, все пятеро на месте; дохлые инри тоже в наличии, оба-двое, как и предупреждал жандарм. Всё, можно вертеть дырочку для медали; ну, может и до висюльки дело и не дойдёт,а  вот первые офицерские эполеты мимо его плеч точно не пролетят. Дело вышло нешуточное - взять беглую шайку, да без потерь, да точно в назначенный срок... нет, недаром начальство ценит унтера Охлябьева! Таких служак на всём побережье ещё поискать.
Первым крылана увидел всё тот же Гришка Вышин. Аппарат шёл точно на них, сильно снижаясь. Странный какой-то крылан - зауряд-прапорщик служил в пограничной страже уже десятый год, и повидал за это время любые летательные аппараты - и имперские военные крыланы, и игрушки городских богатеев, и  боевых летучих тварей Конфедерации. Разбуди его среди ночи - не задумываясь, отличит размеренное шуршанье крыльев почтового крылана от высокого зуденья маховых перепонок «Осы». Нагляделся, наслушался - а теперь вбивает этот навык в молодых...
Странный аппарат и звук издавал непривычный. Громкое тарахтенье - будто от трешоток, которыми в деревнях гоняют птиц с кукурузных полей. И треск этот прерывался - то затихнет, то несколько раз стрельнёт, то затрещит ровно. Наконец -  умолк совсем; крылан же плавно снизился и скользнул на воду шагах в двухстах от линии прибоя. Пробежался по воде, поднимая высокий, пенный бурун и ловко развернулся бортом.
Крылан был «свой», это понятно - над горизонтом болталась огромная колбаса пассажирского воздушного корабля, и аппарат прилетел как раз с той стороны. Да и трёхцветные имперские красно-сине-белые круги говорили сами за себя. Так что Охлябьев засунул в поясной кобур пистолет, сдвинул газовую маску и замахал пилотам рукой.
Увязанные инсургенты хмуро косились на летательную машину. Один из них, жидковолосый, сутулый, никак не мог отойти - захлёбно кашлял, цепляясь за подельников. Вышин усадил супостатов возле старой, полусгнившей лодки и теперь , приняв воинственную позу, караулил- фуранька на затылке, пистоль в руке. Инсургенты хмуро молчали. Да и чего им, скажите на милость, радоваться - даже без обвинений в противоправительственой деятельности, на них теперь два убийства мирных обывателей  - а это, как ни крути, петля...
- Колкин, Считников, а ну мухой - помогите господам воздухоплавателям!
Двое пограничников послушно спешились и принялись разуваться - до аппарата надо брести по пояс в воде, а кому охота трястись в седле с хлюпающими в сапогах солёной жижей? Это был непорядок, и зауряд-прапорщик немедленно его пресёк:
- А ну, пошли в воду, щучьи дети! Не красны девицы, не растаете - что за солдат такой, который боится ноги замочить?
Пилот, один из двух, приподнялся в передней кабине аппарата и принялся вытаскивать бухту троса А Охлябьев заметил, между прочим, что посадка-то  оказалась никакой не аварийной, как он решил поначалу - судя по обводам, непривычно шумный крылан отлично чувствует себя на воде. Вон, нос острый, скулы как у таможенного парового катера...
- Ну что вы там копаетесь? Прибудем на заставу - по два наряда обоим за нерасторопность!
Лодочный нос аппарата ткнулся в песчаное дно в десятке шагов от кромки воды. Пилот спрыгнул, окатив брызгами многострадальных Колкина и Считникова. А он и одет-то непривычно - ничего общего с формой Воздушного флота. А что за полоски на плечах? Сияют золотом, две звёздочки...
- Честь имею представиться - пилот незнакомо вскинул руку к шлему с круглыми, сдвинутыми на лоб очками-консервами. - Лейтенант Реймонд фон Эссен, командир авиаотряда гидротранспорта «Александр Первый» к вашим услугам! А это - мой наблюдатель, моторист первой статьи Олейников, прошу любить и жаловать.
«Чего-чего???»

Отредактировано Ромей (15-08-2015 15:30:04)

Ну, не до такой степени.. хотя - общее направление угадано

Это не так актуально. В обществе Конфедерации открыто живущие инри - это своего рода сильно изолированная аристократия - пилоты, водители шагателей, стратеги. Плюс учёные, "магистры". Есть, разумеется, отдельно живущие общины, но что там делается - даже в  КОнфедерации мало кто знает.