- И вы, Алёша, тоже заходите! Вы ведь теперь, как я слышала, состоите при штабе господина штандарт-адмирала? Уверен, он скоро переберётся на Тополиную, так что и вам придётся обустраиваться в наших пенатах!
На Тополиной улице стояло известное всему городу здание штаб-квартиры Второго Воздушного Флота. В особняке с колоннадой помещались лишь кое-какие второстепенные службы, да приёмная командующего флотом; основные штабные структуры располагались в мрачном бункероподобном здании на восточном краю Большого Лётного Поля - главной базы флота. 
- Спасибо, Катя... простите, Екатерина Матвеевна! - повеселел гардемарин. -Правда, я надеюсь, что штабное назначение - это временно. Вот познакомлю господина лейтенанта с нашей жизнью - и буду проститься на боевой корабль.
С  момента, как Алёша увидел атакующие «Династию» аппараты его мысли были только об этом. Раз началась война - флот мобилизуется до полных штатов, с баз хранения выводят законсервированные единицы - а им нужны экипажи, офицеры, не говоря уж о резко расширяющихся наземных и штабных службах. Вот-вот начнётся война, и тогда Их Светлость Регент, конечно же, объявит ускоренный выпуск Воздухоплавательного Корпуса. До экзаменов ли, когда Отечество в опасности?  И тогда он Алексей Веденякин, перестанет быть «временно откомандированным», а  получит на законном основании кортик- и проси-прощай учёба, Корпус, здравствуй, карьера офицера-воздухоплавателя!
- А я, признаться, хотел просить адмирала Найдёнова, чтобы он оставил вас, гардемарин, постоянно при нашем отряде - неожиданно отозвался фон Эссен. - Подумайте... юноша вы толковый, а если, как вы говорите, вот-вот начнётся война - так мы для вас дело непременно сыщем. Воевать же можно не только на дирижаблях. А нам понадобится человек, хорошо ориентирующийся в вашей военной науке. Нет, не в штабе отряда - туда, надо полагать, назначат офицера рангом повыше,- а среди нас, пилотов и офицеров кораблей. Нам же надо познакомиться с будущим союзником, верно? Тем более, что вы уже в курсе наших дел, и адмирал наверняка не захочет расширять круг посвящённых. Секретность ведь ещё никто не отменял, не так ли?
Алёша удивлённо воззрился на лейтенанта. О таком он не подумал; а ведь верно, оказавшись в числе тех, кто оказался в курсе появления «земляков» из Отчего Мира», он тем самым, рискует оказаться весьма далеко от вожделенного мостика боевого корабля. Любой из более искушённых немедленно сообразил бы, какие карьерные преференции сулит такая причастность - штабная должность, солидные покровители, в перспективе - возможно теплое местечко в Управлении флотской разведки....
Но Алёша грезил небом и не желал слушать о службе «на земле», хотя бы и самой привилегированной. Так что предложение фон Эссена ввергло его чуть ли не в панику - а ну как и вправду, адмиральское распоряжение прикуёт его к этим странным пришельцам, в то время как однокашники по Корпусу получат назначение на боевые корабли? Вот и перекладывай бумажки и «налаживая взаимопонимание», в то время как те будут становиться лихими вояками-воздухоплавателями!
От Эссена, похоже, не укрылась та буря смятенные мысли, что охватили его юного спутника.
- А может, вы и правы, Алексей. В вашем возрасте торчать при чужих штабах, когда другие воюют - как-то не комильфо. Только учтите - я ведь вам не должность штабной крысы предлагаю. У нас на «Александре» как раз не хватает пары лётных наблюдателей - вот вы бы и обучились? Поверьте, служба на гидропланах лихая, не пожалеете, да и кресты вашу грудь не обойдут - у вас ведь тоже крестами награждают, не так ли?
- Да-да, я понимаю - вы будете воевать не за награды! - лейтенант, увидев как Алёша было, вскинулся гневно, выставил перед собой ладони. - Но ведь и пользу своему отечеству вы сможете принести немалую! Должен же кто-то разъяснить  моим башибузукам на чём вы летаете да как воюете? Да попросту научить различать силу.ты кораблей и воздушных аппаратов? Как иначе им врага-то узнавать?
Алёша смутился - Эссен угадал его мысли.
_ ноя совершено не имею опыта, господин лейтенант. Формально ведь я нахожусь в отпуске по каникулам, я ведь ещё не закончил Корпус...
- Вот из-за парты - и прямо в бой! Обычное дело, у меня на семнадцатом аппарате летный наблюдатель тоже из недоучившихся гимназистов; взяли в отряд, как вольноопределяющегося и знатока фотографического дела. Папаша его, видите ли, держал в Феодосии фотоателье - вот сынок и поднахватался премудрости. Зато теперь на нём фотографическое хозяйство всего отряда, а без этого в разведке никуда,с ами должны понимать. А вы у нас будете отвечать за обучение лётного состава новым реалиям. И сами, заодно, кое-чему научитесь, да и полетать придётся - это я вам обещаю!
- Соглашайтесь, милый Алёша!  - Катя осторожно высвободила запястье из пальцев Эссена и прикоснулась к плечу юноши. - Вы храбрый и энергичный юноша, и я уверена, что Реймонд знает, кого приглашать для такого ответственного дела! Уверена, Реймонд знает, что говорит - и к тому же, сами подумайте, где ещё вы сможете узнать столько нового, не так ли?
И стрельнула глазками на Эссена. Тот  довольно улыбнулся в ответ.
«Ах, уже Реймонд? - вызверился - про себя, конечно! - гардемарин. - Быстро они спелись! «Дорогой Реймонд», значит, знает , что говорит - а ему, гардемарину Алексею Веденякину, предлагается слушать умных людей и учиться дальше? Ну уж нет, не на того напали....»
И Алёша тут же бесповоротно решил, что откажется, конечно, от любезного предложения этого самоуверенного пилота. Нет, его место не в кают-компании чужой авиаматки, а в гондоле боевого дирижабля - у турели митральезы, у рычагов бомбосбрасывателя, за прокладочным столиком.. да мало ли где нужен опытный, знающий офицер, успевший понюхать пороху и даже сбить неприятельский боевой аппарат? А эта коварная ещё пожалеет - когда он, Алексей Веденякин встретиться с ней через несколько лет - весь в заслуженных боевых наградах, в шрамах от режущих дисков, в ожогах, полученных во время борьбы за живучесть избитого вражескими снарядами воздушного корабля... Вот тогда она пожалеет, что отвергла искреннее, глубокое  чувство подающего надежды гардемарина и увлеклась этим гостем из чужого - пусть и Отчего! -  мира...
Невесёлые мысли юноши прервал длинный гудок. Матросы засуетились у сходен; пассажирский помощник замахал жестяным рупором, привлекая внимание задержавшихся на пирсе. Катя посторонилась, пропуская на пароход свою спутницу; дуэнья лишь недовольно поджала губы, увидав, как фон Эссен склонился к ручке её подопечной, затянув поцелуй чуть дольше, чем того позволяли приличия. Катя не слишком-то усердствуя, высвободила ладошку, махнула рукой Алёше и магистру - «так мы ждём вас в гости, господа - не забудьте, каждый четверг, в шесть вечера, особняк генерала Соболевского на Тополиной» - и упорхнула на пакетбот.  Дюжие фалрепные - или как они там называются в торговом флоте? - с уханьем втащили сходни на борт, а пароходик, плюясь паром из облупленного набалдашника сирены,  снова издал протяжный гудок. Эссен, стоя на кромке пирса, махал фуражкой; магистр, пристроившись св паре шагов позади лейтенанта, стоял, опершись обеими руками на трость с замысловатым серебряным набалдашником, и наблюдал за суетой на корме пароходика - будто его вовсе не интересовала фигурка в пелерине платье у самой ниточки лееров.
Пакетбот зашлёпал плицами колёс; между пирсом и бортом появилась и стала расти полоса взбаламученной воды. Алёша мельком заметил мелькающие в пенных струях плети водорослей. Будь они сейчас в обычном порту, то со дна поднялись бы облака илистой мути, но - у плавучих островов свои законы, до дна тут не одна сотня футов, а то и поболее того. А вот водорослей - в достатке, всё «днище» плавучего острова покрыто длиннющей буро-зелёной растительностью; густая «борода» водорослей тянется за ним на четверть версты, её плавные, размеренные колебания и создают тягу, позволяющему этому огромному «полуживому» кораблю двигаться побыстрее иного парохода.
Ну что, пошли, гардемарин? - Эссен, намахавшись наконец, фуражкой, указал спутнику на катер. - Вас ждут на новом месте службы, поторопимся!
Алёша хотел, было, заявить, что не собирается служить на «авиаматке» гостей - но Эссен, не слушая сыоего юного провожатого, уже спрыгнул в катер и легко перескочив ограждение рубки, пошёл на носовой настил. Алёше больше ничего не оставалось - гардемарин тяжко вздохнул и последовал за своим спутником. Служба, в конце концов, продолжалась, приказа штандарт-адмирала ещё не отменён. Вот и послужим - а там посмотрим, каким боком жизнь обернётся...
Катерок тонко свистнул, отходя от пирса. Алёша стоял за спиной Эссена и хмуро смотрел на широкие пенные усы, разбегающиеся в стороны от скул судёнышка. Наплавной мол, прикрывающий гавань от волны открытого моря остался позади; плоская блябма острова, увенчанная частоколом причальных мачт и унылыми гофрированным крышами эллингов, поворачивалась вокруг своей оси, подставляя взорам пассажиров катера берега, заросшие манграми. За дальним мысом показался приземистый, длинный,  отчаянно дымящий  батареей труб силуэт - наперерез катеру спешил «Завидный", а вдалеке, у самого горизонта угадывались силуэты больших кораблей. Матрос на корме катера что-то выкрикнул; фон Эссен повернулся и молча взял под козырёк. Алёша, слегка помедлив, последовал его примеру - на корме катера, отчаянно треща на ветру, развернулось белое, с голубым крестом полотнище флага.

Конец первой части

Отредактировано Ромей (04-09-2015 13:35:23)