- Неплохо, - я дожидаюсь, пока последняя фигура в штурмовой броне промчится через финишный створ, и с вальяжной ленцой останавливаю время. – Сегодня вы не уложились в норматив всего на три секунды. Поздравляю, это на целых две и восемь десятых секунды лучше, чем вчера. «Демократы», выстроившись в короткую шеренгу, стоят молча. Дружно стараются прожечь во мне дыру ненавидящими взглядами, полными бессильной злобы. Выказать иначе своё недовольство они не решаются – полученный недавно урок явно пошёл им на пользу. Тем более что выступивший в роли «наставника» Батя валяется неподалёку с обманчиво-равнодушным видом. Да и слаженные действия моих ребятишек, старательно уродующих кибер-тренеров на другой половине тренировочного зала, как-то не располагают к ненужным дискуссиям.
- Нам готовиться к новой попытке? – обречённо интересуется Дарвилл.
- Хороший вопрос! – я широко улыбаюсь, стараясь, чтобы это выглядело как можно более искренне. Выдерживаю паузу, которой позавидовал бы сам старик Станиславский и тихо роняю. – Нет. – «Демократы» ошарашено вскидываются. На лицах явное недоумение вкупе с опасливой настороженностью: «Что за новую пакость придумал этот русский садист?»
- Мы на месте, господа. Фарскэйп.

Археологов обычно представляют в виде роющихся среди обломков и черепков «ботаников», живущих в каком-то своём мире. Нет, есть, конечно, ещё образ лихого авантюриста-одиночки Индианы Джонса, дошедший до нас из глубины веков, но это скорее, то самое исключение, что лишь подтверждает правило.
Ксеноархелоги, по сложившемуся мнению праздношатающейся публики, отличаются от своих канонических собратьев тем, что копаются среди окаменевшего мусора, оставленного после себя в избытке не человечеством, а, якобы, пришельцами.
Что ж, может быть на «гражданке» дело обстоит именно таким образом, спорить не буду. Скажу лишь, что в военной среде всё совсем иначе. Может быть потому, что нам, как никому другому известно, что на самом деле представляют собой «загадочные и таинственные» предметы, доставшиеся в наследство от чужаков. Сказать, что они просто несовместимы с нами, значит ничего не сказать. Те же «незабудки» вспомните – кто там последний по ним безнаказанно лазал? Нет, про «ярославичей» помолчим. Пока…
Так вот, стандартная экспедиция во вновь обнаруженную базу тсиан обычно напоминает карательный поход в мятежный город, где сначала стреляют во всё, что шевелится или выглядит подозрительным, а уж потом разбираются, что за странные ошмётки догорают перед вами. А иначе нельзя. Никак. Слишком уж мы с ними разные. До такой степени, что подозрительным лучше считать всё. Без исключений. Варварство? Бесценность новых знаний, говорите? Мёртвым они ни к чему. 
И вот скажите: может ли вести плодотворные исследования в такой обстановке заурядный штатский задохлик в очках? Вынужден ответить отрицательно: не может. За те несколько секунд, что он будет жить, раскопаешь немного. А копать надо. Вопрос: что делать? Правильно: во-первых, поручить это нелёгкое занятие людям, знающим с какой стороны держаться за лучевик, во-вторых, выбрать среди них того, у кого в голове не только Устав. Шутка! Ну и, само собой, за спиной у археологов нового типа обязательно стоит государство в лице особой службы, способной не только обеспечить своих сотрудников всем необходимым, но и накинуть на их деятельность непроницаемую завесу секретности. Во избежание, так сказать. 
Сейчас, обладая каким-никаким опытом в этой области, могу с уверенностью сказать, что это, безусловно, весьма правильное решение. Гораздо лучше, когда учёный может сам постоять за себя, нежели когда вокруг него слоняются громилы с штурмовыми винтовками. Нет, естественно, по мере надобности вполне можно привлечь к раскопкам и обычных солдатиков. Но исключительно в качестве подсобных рабочих и лишь после того, как передовая группа спецов прошлась огнём и мечом по базе, вырвав наиболее выдающиеся «вершки». «Корешки»-то один хрен обязательно потом вылезут, это уже проверено не раз.
И к этой схеме действий все приходят. По любому. Без вариантов. Рано или поздно – это уж у кого как с мозгами дело обстоит. Потому-то подразделения военных археологов имеются везде, где люди интересуются тсианами. И «демократы» в этом смысле не исключение. Есть у них один хитрый «Отряд 844», весьма похожий на «Ярославль»… Тьфу, опять я про этих!
Раньше я, правда, с ребятками из «восемьсот сорок четвёртого» вот так, лицом к лицу, не сталкивался. Война, знаете ли. Ну что сказать? Внешне вполне обычно выглядят: одна голова, две руки и всё такое. Хотя…
- Закатай рукав! – Я стою перед долговязым рыжим парнем. Роберт Питтс. Майор. Участник пяти экспедиций. На самом деле может быть и больше, но в нашем досье сведения только такие. Три железки от ихнего Конгресса, причём такого ранга, что и дураку ясно – за пару найденных глиняных черепков они не вручаются.
- С какой стати? – А держится он хорошо. И взгляд такой… уверенный в себе, спокойный.
- Батя!
Размытая полоса проносится в воздухе рядом со мной. Глухой удар, болезненный вскрик.
- Нет, есть его не нужно. – Это я своей милой псине, глядящей на меня искоса с затаённой надеждой. На лице, придавленного к полу мощными лапами, Питтса обильная испарина. Что ж, на его месте мне тоже было бы неуютно: здоровенные клыки чудовища в собачьем обличии, находящиеся в миллиметре от твоей сонной артерии – это не то, о чём можно мечтать.
- Уберите своё животное! Немедленно! И вообще, с какой стати тут распоряжается какой-то преступник? – Э, а они, похоже, не столь умны, как кажется. Ишь, пистолетики повытаскивали. Взаимовыручка и чувство товарищества, разумеется, качества замечательные, но только не сейчас. М-дя, а ведь думал ограничиться малой кровью. А всё почему, не фига было напоминать мне о том, что за спиной маячит так и не отменённый, а лишь отложенный до поры до времени приговор.
- Конечно, господа, никаких проблем. Батя... – Два мощных удара практически слились в один. - Эй, пошлите кто-нибудь вызов доктору!